И посмотрим еще, кто кровью умоется.
Кстати, твоего дружка Серж пристрелил выстрелом в лобешник...
- Врешь, падло! - вытаращил глаза Леха. - Это ты его убил! - Он начал вертеться на месте, пытаясь дотянуться до своего врага.
- Не крутись, связан ты хорошо, братишка.
А твой Серж не пожалел твоего друга, не пожалеет и тебя. Ты труп, просто труп, жизнь твоя копейки теперь не стоит. Да ты и сам это понимаешь. Пожри лучше, что я тебе принесу, да спи дальше. А когда мы тебя выпустим, прими мой совет - бери ноги в руки и беги от своего покровителя куда глаза глядят, он тебе не простит того, что мы от тебя и твоего друга узнали. Особенно про Збышека и про поездку в Париж. Так что заткни глотку и пораскинь мозгами, недоумок...
Ему принесли еды и пива, покормили, не развязывая рук, и ушли, снова заткнув ему рот кляпом.
Виктору все это было не по душе. Лишь мысли об убитой Ирке поддерживали его решительность.
Они пошли в дом, попили чаю, покурили и легли спать. Шел уже третий час ночи.
Утром Лозович наведался в сарай к Лехе, велел Виктору время от времени навещать его, а сам поехал на дачу к брату. Его неудержимо тянуло туда, и не только потому, что он хотел передать Олегу часть гонорара за отцовский роман, это было не очень спешно. Его тянуло туда еще почему-то...
Машину он оставил за несколько домов от дачи Гриневицких. Потихоньку пошел пешком.
Было довольно холодно, но очень ясно, небо голубое. Лозович кутался в длинное кожаное пальто. После жаркого Афганистана он так и не смог привыкнуть к московскому климату, где полгода зима. Так... Вот и дом... Так...
Около дома стоял Танин "жигуленок". А вот и они... Из дома вышла Таня в короткой модной курточке, лосинах и высоких сапогах под руку с Дороховым в красном пуховике и белом шарфе.
Таня прижималась к нему и что-то щебетала ему на ухо. Дорохов улыбался, гладил ее по каштановым волосам. "Понятно", - прошептал Лозович, слегка приседая, чтобы они не заметили его. Таня с Дороховым сели в "Жигули" и уехали. А Лозович, выпрямившись, еще долго думал, прислонясь к покосившемуся забору и куря. Потом он встряхнул седыми волосами и направился к своей машине.
В Москве он позвонил Олегу. Подошла дочь Нина.
- А папа уехал отдыхать в Анталию. На две недели.
- Ах, вот оно что, - протянул Лозович.
- А кто его спрашивает?
- Да это его товарищ по мединституту. А мама где, может быть, вы ее позовете к телефону?
- А мамы нет, она на даче.
- Ну ладно, я позвоню в другой раз. До свидания.
Лозович сел в машину и поехал на работу.
Проверив, все ли там в порядке, и дав необходимые указания, отправился к своему другу Косте Савельеву, работающему в частном сыскном агентстве.
- Ну, Костя, узнал что-нибудь о лицах, меня интересующих?
- Узнал... Ох, узнал, я тебе целый день звоню, нигде тебя нет. Почему ты не заведешь мобильный телефон?
- А на что он мне?
- А вот может понадобиться. Слушай меня внимательно, Володя...
...Обалдевший от интересных новостей, которые сообщил ему Костя, Лозович гнал машину к себе на дачу, где его ждал Виктор. Он понимал - надо действовать срочно, и ни в коем случае не дать себя опередить... Вся ситуация предстала перед ним как на ладони...
Глава 24
Хорошо выспавшись, Серж Заславский сделал пару необходимых звонков, и уже через полчаса около панельного дома в Теплом Стане стояли три крутые иномарки.
- Спасибо тебе, Варька, - улыбался Серж, прихлебывая кофе, который она ему сварила. - Где сын-то?
- Как где? В школе.
- Сколько ему уже?
- Одиннадцатый пошел. А как на тебя похож, ты бы видел...
- Верю, верю... Я помогу вам, жди моего звонка...
- Я уже одиннадцать лет жду твоей помощи.
И еще столько же буду ждать, пока опять не прибежишь в чужом костюме, исцарапанный...
- Нет, нет, появлюсь раньше! - засмеялся Серж, а в квартиру уже звонили.
- Это ко мне! Ты не бойся их, они смирные, - предупредил Серж.
Восемь головорезов устрашающего вида стояли на лестничной клетке.
- Что случилось, Серега?
- Случилось, случилось... В машину, срочно... Я не мог позвонить раньше, устал, спать хотелось жутко, две ночи не спал... Пока, Варька.
Эй вы, братаны, баксы есть?
- Есть. Сколько тебе?
- Ну, дай сколько есть. Роман, ты тоже дай, я знаю, ты любишь с собой баксы таскать, так...
Да не ссы, сегодня отдам. Так, - начал он считать доллары, протянутые ему братками. - Ну вот, две с половиной штуки. На, Варь, это тебе, На первое время. Спасибо, родная... Братаны, это моя женщина, имейте в виду, если позвонит, выручайте. Поняли? Ром, на тебя особая надежда...
- Все будет путем, Серега...
- Поехали!
Орава с шумом и гамом спустилась вниз и расселась по машинам. Кортеж, рванув с места, помчался в сторону Кольцевой дороги...
- Так, не было бы засады. Вы стойте здесь, а ты сиди в тачке, на всякий случай. Роман, пошли со мной... - командовал Серж, подходя к своему особняку.
Дверь была заперта. Он позвонил. Открыла горничная, испуганная, заплаканная.
- Чего ревешь, дура? Заткнись. Что дома?
Михалыч жив?
- Жив... Валяется на диване, боли у него головные. Его тот человек ударил сильно.
- Так, вызываем милицию! - Серж набрал номер. - Участковый Юрий Николаевич? Это Сергей Заславский говорит. На мой дом совершено ночью нападение. С пальбой. Убит мой двоюродный брат Александр, другой брат исчез неизвестно куда. Приезжайте, Юрий Николаевич, я тоже гражданин, в конце концов. Еле жив остался. - Он положил трубку и задорно подмигнул братанам. Где Саха? Ты бы хоть в сторону его отволокла, дурища! Валяется как собака... Ладно, братаны, линяйте отсюда, я брякну... Все, все, Ром, будь наготове. И вот что, поди сюда...
Он взял под руку Романа и отошел с ним в сторону.
- Так.., держи бабки, купи мне на завтра, нет.., если есть, на сегодня на вечерний рейс билет на Париж. Давай, Ром, очень нужно. Звони. Все. Пока.
Братва мигом улетучилась, а через двадцать минут приехал участковый Зубов.
- Плохо, плохо охраняет нас наша милиция, - ныл Заславский. - Ночью ворвались ко мне двое неизвестных в камуфляжной форме, ударили Михалыча, убили Саху, я в трусах убежал. Вот Ритка не даст соврать. Страх, что творится в стране...
- Это точно, - нахмурился Зубов. - Страху вы нагнали, продыху нет от ваших разборок... Составлю протокол, приедет следственная бригада...
- Как положено по закону. Мы граждане законопослушные ..
Через некоторое время приехала следственная бригада, осмотрели труп Сахи, составили протокол и уехали, забрав труп для экспертизы.
А вечером Серж Заславский уже сидел в "Боинге", который уносил его в столицу Франции...
Но он не знал, что в этом же самолете сидит седой пятидесятилетний мужчина с огромным шрамом через все лицо и внимательно наблюдает за ним...
Глава 25
Накануне дня бракосочетания Андрей Андреевич Дорохов хотел было позвонить старым друзьям, но с удивлением обнаружил, что телефон не работает.
- Тань, что такое? Что с телефоном?
- Не знаю, - удивилась Таня. - Недавно еще работал, я звонила Ниночке. Да ладно, зачем он нам? Вызовем завтра мастера. А нам и без него хорошо, так спокойнее, никто не беспокоит.
- Тоже верно, - согласился Дорохов. - Однако жаль...
- Ничего, Андрей. Давай лучше ляжем спать пораньше, завтра такой напряженный день...
- Почему напряженный? Радостный день, счастливый день...
- Конечно, очень радостный, но все же напряженный, давай ляжем пораньше.
- А что, ты так никому ничего не сообщила?
Ни матери, ни дочери?
- Да нет, я говорила, но.., в общих чертах. А завтра мы сделаем им сюрприз, распишемся, сядем в машину и поедем сначала к Ниночке, а потом к маме. Соберем всех и посидим за праздничным столом.
Они легли, но Дорохову не спалось. Его мучила совесть. Перед глазами вставало лицо Ирины, она строго смотрела на него. "Зачем ты так, Андрей? Зачем?" - звучало в его ушах. Поторопился, однако, он. От одиночества, от Таниного участия, даже не участия, а, как теперь он видит - от ее напора, он решился снова жениться, хотя не прошло и месяца со дня гибели Ирины. Что же делать теперь? Может, повернуть все вспять? И остаться совсем одному? Это тоже невозможно.
Хотя.., может быть, ему было бы и легче одному.
Совесть бы не беспокоила...
- Ты что, Андрей? Тебе не спится? - спросила Таня.
- Нет, ничего, я просто волнуюсь. Ты спи, я пойду на кухню покурю.
Он встал, пошел курить на кухню. И опять грустные глаза Ирки глядели на него со стены.
Может быть, снять эту фотографию? Нет, у него не поднимется рука... Пусть смотрит - так ему и надо...
Он закурил вторую сигарету. А кто были эти люди, которые преследовали его на "Пежо"?
И куда они потом исчезли? Сначала преследовали, а потом исчезли... А не было ли это все подстроено?.. И вся эта спешка с женитьбой, с разводом Тани... Как, однако, все это странно...
Дорохов словно бы очнулся от эйфории, в которую впал с появлением Тани в его жизни. Он посмотрел на все другими глазами. И вопросы следователя Николаева, тот недавно вызывал его.
Похоже, Николаев не верит, что Ирку убил Виктор Александров. У него есть какая-то другая версия... Но какая? Какая?..
Дорохов почувствовал, как мороз пробежал по коже. Странная и страшная мысль пришла ему в голову. Он до крови прикусил палец... Странная и страшная мысль. Но для чего это было нужно?
Кто он такой? Пожилой вдовец, обладатель однокомнатной квартирки в Митине. Кому он такой нужен? Любовь, страсть? Вряд ли... Вряд ли из-за него стоило ломать жизнь целой семьи... Как все это странно... В чем же тут загадка?..
Да нет, глупости все это. Она просто полюбила его. А он ее. А о н ее? Полюбил ли? Увлечение, ее бешеный напор... Словно вихрь, словно сон.
А теперь он очнулся от этого сна...
Дорохов вздрогнул, увидев перед собой Таню в ночной рубашке. "Почему именно сегодня не работает телефон?" - вдруг пришло ему в голову.
- Что, Андрей? - тихо спросила Таня. - Тебе что-то не по себе?
- Да, что-то не по себе, - признался он, стараясь не смотреть ей в глаза. Он взглянул на портрет Ирины - она, показалось, с ужасом глядела на него. Перевел взгляд на окно. Что-то шептал себе под нос.
- Ты полагаешь, мы поторопились? - спросила ласковым голосом Таня.
- Полагаю, да... Очень поторопились.
- Но не поздно еще все переиграть. Просто не ходить никуда завтра, и все.
- Не знаю, - отвернулся Дорохов. - Не знаю...
- Странно, Андрей, что ты мне это говоришь именно сегодня, перед этим днем... Раньше-то ты что думал?
- Я словно находился в эйфории. А теперь... не надо было так быстро, нехорошо перед ее памятью. - Он указал глазами на фотографию Ирины.
- Понимаешь, Андрей... - начала Таня и запнулась. - Понимаешь, со мной такого никогда не было. Я влюбилась в тебя, влюбилась страстно, жутко, как только тебя увидела. Это выше моих сил. Ты был так несчастен, так красив в своем горе, так благороден, что я сказала себе - именно такого человека я искала всю жизнь.
Я все сделала для того, чтобы мы были вместе!
Неужели тебе со мной плохо?
Она вскочила и бросилась к нему на шею. Обнимала, целовала, ворошила его седые волосы.
- В чем ты сомневаешься? В моей любви? Какие у тебя основания сомневаться в этом? Да, да, может быть, мы и поторопились с бракосочетанием, но поверь мне, из самых лучших побуждений. Жизнь так коротка, в ней так мало радостей, а я, если подумать, всю жизнь была несчастна...
Ты же немного узнал меня за это время, Андрей, ты можешь себе представить, как я жила с таким человеком, как Олег. Это же невыносимо, это же сплошной фарс. Боже мой! Боже мой! - зарыдала она. - Не надо! Ничего не надо! Я сама не пойду с тобой в загс, я сейчас, сейчас уеду от тебя! Все!
Все!
Она побежала в комнату, бросилась на расстеленную постель и затряслась в рыданиях. Дорохов, смущенный, поколебленный в своих мыслях, кинулся за ней.
- Таня, перестань, перестань. Все, все, пусть все будет, как мы решили. Я просто подумал, что надо было немного подождать, и больше ничего.
Ну ладно, ладно, успокойся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46