Как на любой свадьбе, в адрес молодожёнов произносили тосты, пожелания, дарили подарки, раздавались крики «горько», сопровождаемые поцелуями молодых.
По случаю женитьбы Волчьего Ветра Транквиллинов дал ему возможность три дня отдохнуть дома с молодой женой. На это время у Чумного напарником стал сотрудник из охранного бюро «Евпорбанка».
Все служащие банка видели и знали, что Транквиллинов покровительствует Волчьему Ветру и Чумному, делает им некоторые послабления.
Так, днём в пятницу Транквиллинов разрешил Чумному побыть вместе с супругами Махновскими, но ночью обязал с напарником охранять свою дачу, в которой решил отдохнуть со всем семейством и знакомой супружеской парой, приехавшей к ним в гости из Москвы.
Перед тем как отправиться из дома для ночного дежурства на дачу Транквиллинова, Чумной подумал: «А не взять ли мне с собой что-нибудь почитать? Когда появится свободное время, почитаю книжку, быстрее ночь пролетит». Но потом он отказался от этой мысли, так как интересной книги у него не нашлось. Когда он находился в раздумье, как и чем занять себя на дежурстве, ему попалась на глаза спортивная сумка с видеокассетами, которые они с Волчьем Ветром взяли из сейфа Дианы. Среди них, безусловно, не было кассеты с компроматом на Нонну, так как друзья уничтожили её в первый день экспроприации. «А что, если я парочку кассет возьму на работу и между делом ночью их посмотрю? — мелькнула у него не совсем подходящая, но интересная, по его понятиям, идея. — А почему бы и нет?» Не выбирая, наугад он взял из сумки первые попавшиеся под руку кассеты.
У Чумного, в силу его молодости, было давнее желание посмотреть по видаку документальную порнуху. У Лидии Степановны были и телевизор, и видак, но Чумной не имел возможности просмотреть кассеты, так как хозяйка квартиры постоянно находилась дома, а значит, могла стать невольным зрителем того, что он вздумал бы просматривать, а такого неуважения к ней он себе позволить не мог.
Поужинав и дождавшись, когда за ним на своей личной машине заедет напарник, Чумной уехал из дома на дежурство.
На первом этаже дачи Транквиллинова, в прихожей, там, где находился пункт наблюдения с видеокамерой и сигнализацией, хозяином уже давно был поставлен телевизор с видаком. Там охранники могли более интересно проводить своё дежурство, но такой отдых не должен был идти в ущерб работе.
У Транквиллинова выработалась дурная привычка, которая с годами превратилась в болезнь. Если он вечером пил спиртное, то ночью никогда спокойно не спал. От количества выпитого зависело, проснётся он в два, три, четыре часа утра, после чего сон к нему не шёл и ему приходилось, лёжа в постели, о чем-то думать или он начинал, как лунатик, от нечего делать бродить по дому, по двору.
Приезд к Транквиллинову в гости одного из заместителей министра финансов страны с супругой являлся как бы частным визитом, который Транквиллинову не хотелось афишировать. И он стремился к тому, чтобы о нем знал как можно меньший круг лиц, а точнее, о нем должны были знать только те, кто лично был заинтересован в этой встрече.
С помощью своего московского друга Транквиллинов получил возможность пустить в оборот не совсем чистые деньги; после прокручивания их через «стиральную», обезличенную систему банка они становились чистыми. Все это надо было уметь придумать и провернуть. Оба друга в этом достигли большого мастерства, и предстоящая сделка проблемы для них не представляла. Московский чиновник брал пример со своего начальника — министра финансов, только сумма отмываемых денег была на несколько порядков меньше и отмывались не свои деньги, а чужие, вложенные в коммерческое предприятие. Чем больший срок они в нем будут прокручиваться, тем больше будет прибыль. Кто-то станет банкротом, кто-то понесёт существенные убытки, но чиновники, приведшие их к столь плачевному результату, станут миллиардерами, так называемыми новыми русскими. Конечно, идя на такую сделку с московским другом, Транквиллинов рисковал, но получаемые от такой операции дивиденды заставляли его забыть о риске. Благодаря новому финансовому вливанию его банк становился сильнее, а значит, получал дополнительную возможность, при стечении благоприятных обстоятельств, разорить, обанкротить, проглотить другой коммерческий банк, сотрудники которого не приспособились работать в новых условиях огромной конкуренции.
Транквиллинов понимал, что он поступает нехорошо, но если вся финансовая система страны построена на взяточничестве, срастании и объединении честно нажитого капитала с капиталом, добытым криминальным путём, то, ведя себя, как толстолобик в водоёме, питаясь только камышом, он знал наверняка, что его обязательно проглотила бы или щука, или другая хищная рыба. Такими «хищными рыбами» для него были сотни коммерческих и государственных банков Питера и других городов.
Поэтому хотел того или нет Транквиллинов, но под воздействием уговора своего товарища согласился в работе «Евпорбанка» использовать новые правила игры.
Вечером супруги Транквиллиновы вместе с гостями хорошо отдохнули за дружеской беседой, выпили, закусили. После общения сторон, просмотра видеофильма гости, а затем и хозяева дачи с детьми легли отдыхать.
Как всегда, привычка просыпаться среди ночи вновь подвела Транквиллинова. Не желая ворочаться в постели, будить жену, Транквиллинов решил немного размяться, выйти во двор подышать свежим воздухом, ещё раз подумать, а не совершил ли он глупость, согласившись на сделку. Надев спортивный костюм, сунув ноги в мягкие, тёплые комнатные тапочки, Транквиллинов осторожно, чтобы не разбудить жену, покинул спальню.
Зная план дома как свои пять пальцев, он не спеша отправился на прогулку, только в коридорах по ходу своего движения включая электрический свет. На первом этаже дачи, куда Транквиллинов и спустился, он не стал включать свет, так как коридор освещался из комнаты, где находилась его охрана. Транквиллинов решил зайти к охранникам и поболтать с ними на отвлечённые темы, понимая, что во время дежурства они не должны спать и их разговор не сможет им помешать выполнять свои обязанности.
Зайдя в комнату, дверь в которую была открыта, Транквиллинов остановился в дверном проёме. Он увидел Дмитрия Капустина, сидевшего на стуле к нему спиной и смотревшего видак. Его напарника в комнате не было, по-видимому, он находился во дворе дачи, любовался звёздами.
Не привлекая к себе внимания Капустина, Транквиллинов вместе с ним стал смотреть видеозапись. Видно было, что запись сделана на любительском уровне. Увиденное Транквиллинова заинтересовало. Он минут пять внимательно наблюдал за происходящим на экране, прежде чем счёл для себя целесообразным дать понять Капустину, что тот в комнате находится не один. Как бы прочищая горло перед тем как заговорить, Транквиллинов хмыкнул.
Чумной, оглянувшись, увидел, кто его побеспокоил, и дистанционным пультом выключил видак.
— Дима, ты что сейчас смотрел? — не скрывая своего интереса, полюбопытствовал Транквиллинов.
— Любительскую порнуху, — небрежно махнув рукой, ответил тот.
— Меня интересует девушка, снятая на той кассете, которую ты только что просматривал, — заходя в комнату и садясь на стул напротив Чумного, сказал Транквиллинов.
— Какой вы к ней имеете интерес? — спросил Чумной.
— В каком смысле? — не понял Транквиллинов.
— Ну, переспать вы с ней хотите или вам понравилось, как она себя преподнесла клиенту? — пояснил ему более доходчиво Чумной с плутовской улыбкой на лице.
— Понимаешь, Дима, я в прошлом году несколько раз подвергался нападению бандитов, намеревавшихся меня убить. Так вот та девушка, которую мы с тобой только что видели на экране телевизора, известна мне под именем Ксения. В Сочи вместе с группой лиц она участвовала в покушении на мою жизнь. Теперь тебе мой интерес к её личности понятен?
— Не совсем. Не пойму, а при чем тут я?
— Мне надо узнать, как кассета с Ксенией попала к тебе и можем ли мы установить личность девушки: кто она такая, где живёт и в чьих интересах работала против меня? Возможно, я тебе с Александром Георгиевичем поручу достать на неё все необходимые установочные данные. Через неё мы сможем выйти на заказчика покушения.
— Как же мир тесен! Действительно, наш земной шарик маленький. Даже если хорошо захочешь, то не сможешь На нем затеряться. Все равно тот, кому надо, тебя найдёт.
— Выходит, так, — согласился с ним Транквиллинов. — Но мы с тобой отклонились от главного: как кассета с Ксенией попала к тебе?
Поняв, что у Транквиллинова действительно имеются серьёзные основания интересоваться личностью проститутки, Капустин, вздохнув, заявил:
— Честно говоря, Тарас Кондратьевич, у меня нет желания отвечать на ваш вопрос, но я вижу, что личность этой девушки для вас важна.
Чумной рассказал о произошедшем в борделе, сделав не существенные для Транквиллинова, но важные для Волчьего Ветра и Нонны изменения. Получалось, что именно он, Чумной, выручил некую Марину из притона и увёл её оттуда. Он не хотел, чтобы тайну друга и его жены, кроме него самого, знал ещё кто-то. Чумной не был уверен, что другие правильно поймут Волчьего Ветра, не осудят его. А заниматься переубеждением бестолковых в планы Чумного не входило.
Выслушав Чумного, Транквиллинов улыбнулся:
— Ну ты даёшь! С тобой не соскучишься! Честно говоря, я не ожидал, что ты у меня такой озорник, но я тебя не осуждаю, так как вижу: что бы вы с другом ни делали, все оказывается мне нужным и полезным. Ты мне, Дмитрий, так и не ответил: сможете ли вы с Александром Георгиевичем достать все необходимые данные на Ксению?
— Думаю, что задача выполнима.
— Если бы ты знал, как Ксения меня провела! Выманила из Сочи в Красную поляну, там кинула, как какого-то пацана… Слава Богу, что я легко отделался за свою глупость.
— С бабами ухо надо держать востро, в любой момент могут обмануть, — кивнул со знанием дела Чумной.
— Ты на себе испытал? — удивился шеф.
— Я потому и не женюсь, чтобы не быть обманутым.
— Ты, оказывается, стратег, — улыбнулся Транквиллинов.
— Ещё какой, — подтвердил Чумной.
— Дима, я видеокассету с Ксенией хочу оставить у себя. Как ты на это смотришь? — вновь становясь серьёзным, спросил Транквиллинов.
— Я вам её сейчас отдать не могу. Нам она понадобится для просмотра и предъявления одному человеку, который вашу Ксению знает, а значит, сможет подробно её охарактеризовать. Потом я эту кассету вам отдам, и вы вдоволь налюбуетесь обманщицей Ксенией. Может, кое-чему у неё поучитесь.
— Нет уж, дорогой, я ею налюбовался в своё время и теперь на неё и её прелести смотреть не желаю.
— Оказывается, и Ксения смогла вас, Тарас Кондратьевич, кое-чему научить в жизни.
— Ещё как, — усмехнулся Транквиллинов.
Глава 6
Кто такой Спица
Сергей Трофимович Кернов, известный читателям под кличкой Спица, мог быть доволен своей судьбой. У него было все: и несколько обставленных квартир в городе, и загородная дача, похожая на дворец, и деньги, и машины. Он не мог обижаться на существующую власть, даже если, бы очень захотел. Она не только не была ему помехой, но и своей беззубостью, попустительством позволяла постоянно обогащаться. Он нигде не работал, и по этому поводу никто из работников правоохранительных органов не предъявлял ему претензий, не имел права придраться, заставить заниматься общественно полезным трудом. Существующая в стране безработица и «демократия» защищали его лучше, чем могла когда-то родная мать. Правда, её он при жизни потерял, когда малолеткой получил за разбой пять лет исправительно-трудовой колонии. Он просидел там пятнадцать лет. С матерью не переписывался. Когда она умерла, не был на её похоронах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
По случаю женитьбы Волчьего Ветра Транквиллинов дал ему возможность три дня отдохнуть дома с молодой женой. На это время у Чумного напарником стал сотрудник из охранного бюро «Евпорбанка».
Все служащие банка видели и знали, что Транквиллинов покровительствует Волчьему Ветру и Чумному, делает им некоторые послабления.
Так, днём в пятницу Транквиллинов разрешил Чумному побыть вместе с супругами Махновскими, но ночью обязал с напарником охранять свою дачу, в которой решил отдохнуть со всем семейством и знакомой супружеской парой, приехавшей к ним в гости из Москвы.
Перед тем как отправиться из дома для ночного дежурства на дачу Транквиллинова, Чумной подумал: «А не взять ли мне с собой что-нибудь почитать? Когда появится свободное время, почитаю книжку, быстрее ночь пролетит». Но потом он отказался от этой мысли, так как интересной книги у него не нашлось. Когда он находился в раздумье, как и чем занять себя на дежурстве, ему попалась на глаза спортивная сумка с видеокассетами, которые они с Волчьем Ветром взяли из сейфа Дианы. Среди них, безусловно, не было кассеты с компроматом на Нонну, так как друзья уничтожили её в первый день экспроприации. «А что, если я парочку кассет возьму на работу и между делом ночью их посмотрю? — мелькнула у него не совсем подходящая, но интересная, по его понятиям, идея. — А почему бы и нет?» Не выбирая, наугад он взял из сумки первые попавшиеся под руку кассеты.
У Чумного, в силу его молодости, было давнее желание посмотреть по видаку документальную порнуху. У Лидии Степановны были и телевизор, и видак, но Чумной не имел возможности просмотреть кассеты, так как хозяйка квартиры постоянно находилась дома, а значит, могла стать невольным зрителем того, что он вздумал бы просматривать, а такого неуважения к ней он себе позволить не мог.
Поужинав и дождавшись, когда за ним на своей личной машине заедет напарник, Чумной уехал из дома на дежурство.
На первом этаже дачи Транквиллинова, в прихожей, там, где находился пункт наблюдения с видеокамерой и сигнализацией, хозяином уже давно был поставлен телевизор с видаком. Там охранники могли более интересно проводить своё дежурство, но такой отдых не должен был идти в ущерб работе.
У Транквиллинова выработалась дурная привычка, которая с годами превратилась в болезнь. Если он вечером пил спиртное, то ночью никогда спокойно не спал. От количества выпитого зависело, проснётся он в два, три, четыре часа утра, после чего сон к нему не шёл и ему приходилось, лёжа в постели, о чем-то думать или он начинал, как лунатик, от нечего делать бродить по дому, по двору.
Приезд к Транквиллинову в гости одного из заместителей министра финансов страны с супругой являлся как бы частным визитом, который Транквиллинову не хотелось афишировать. И он стремился к тому, чтобы о нем знал как можно меньший круг лиц, а точнее, о нем должны были знать только те, кто лично был заинтересован в этой встрече.
С помощью своего московского друга Транквиллинов получил возможность пустить в оборот не совсем чистые деньги; после прокручивания их через «стиральную», обезличенную систему банка они становились чистыми. Все это надо было уметь придумать и провернуть. Оба друга в этом достигли большого мастерства, и предстоящая сделка проблемы для них не представляла. Московский чиновник брал пример со своего начальника — министра финансов, только сумма отмываемых денег была на несколько порядков меньше и отмывались не свои деньги, а чужие, вложенные в коммерческое предприятие. Чем больший срок они в нем будут прокручиваться, тем больше будет прибыль. Кто-то станет банкротом, кто-то понесёт существенные убытки, но чиновники, приведшие их к столь плачевному результату, станут миллиардерами, так называемыми новыми русскими. Конечно, идя на такую сделку с московским другом, Транквиллинов рисковал, но получаемые от такой операции дивиденды заставляли его забыть о риске. Благодаря новому финансовому вливанию его банк становился сильнее, а значит, получал дополнительную возможность, при стечении благоприятных обстоятельств, разорить, обанкротить, проглотить другой коммерческий банк, сотрудники которого не приспособились работать в новых условиях огромной конкуренции.
Транквиллинов понимал, что он поступает нехорошо, но если вся финансовая система страны построена на взяточничестве, срастании и объединении честно нажитого капитала с капиталом, добытым криминальным путём, то, ведя себя, как толстолобик в водоёме, питаясь только камышом, он знал наверняка, что его обязательно проглотила бы или щука, или другая хищная рыба. Такими «хищными рыбами» для него были сотни коммерческих и государственных банков Питера и других городов.
Поэтому хотел того или нет Транквиллинов, но под воздействием уговора своего товарища согласился в работе «Евпорбанка» использовать новые правила игры.
Вечером супруги Транквиллиновы вместе с гостями хорошо отдохнули за дружеской беседой, выпили, закусили. После общения сторон, просмотра видеофильма гости, а затем и хозяева дачи с детьми легли отдыхать.
Как всегда, привычка просыпаться среди ночи вновь подвела Транквиллинова. Не желая ворочаться в постели, будить жену, Транквиллинов решил немного размяться, выйти во двор подышать свежим воздухом, ещё раз подумать, а не совершил ли он глупость, согласившись на сделку. Надев спортивный костюм, сунув ноги в мягкие, тёплые комнатные тапочки, Транквиллинов осторожно, чтобы не разбудить жену, покинул спальню.
Зная план дома как свои пять пальцев, он не спеша отправился на прогулку, только в коридорах по ходу своего движения включая электрический свет. На первом этаже дачи, куда Транквиллинов и спустился, он не стал включать свет, так как коридор освещался из комнаты, где находилась его охрана. Транквиллинов решил зайти к охранникам и поболтать с ними на отвлечённые темы, понимая, что во время дежурства они не должны спать и их разговор не сможет им помешать выполнять свои обязанности.
Зайдя в комнату, дверь в которую была открыта, Транквиллинов остановился в дверном проёме. Он увидел Дмитрия Капустина, сидевшего на стуле к нему спиной и смотревшего видак. Его напарника в комнате не было, по-видимому, он находился во дворе дачи, любовался звёздами.
Не привлекая к себе внимания Капустина, Транквиллинов вместе с ним стал смотреть видеозапись. Видно было, что запись сделана на любительском уровне. Увиденное Транквиллинова заинтересовало. Он минут пять внимательно наблюдал за происходящим на экране, прежде чем счёл для себя целесообразным дать понять Капустину, что тот в комнате находится не один. Как бы прочищая горло перед тем как заговорить, Транквиллинов хмыкнул.
Чумной, оглянувшись, увидел, кто его побеспокоил, и дистанционным пультом выключил видак.
— Дима, ты что сейчас смотрел? — не скрывая своего интереса, полюбопытствовал Транквиллинов.
— Любительскую порнуху, — небрежно махнув рукой, ответил тот.
— Меня интересует девушка, снятая на той кассете, которую ты только что просматривал, — заходя в комнату и садясь на стул напротив Чумного, сказал Транквиллинов.
— Какой вы к ней имеете интерес? — спросил Чумной.
— В каком смысле? — не понял Транквиллинов.
— Ну, переспать вы с ней хотите или вам понравилось, как она себя преподнесла клиенту? — пояснил ему более доходчиво Чумной с плутовской улыбкой на лице.
— Понимаешь, Дима, я в прошлом году несколько раз подвергался нападению бандитов, намеревавшихся меня убить. Так вот та девушка, которую мы с тобой только что видели на экране телевизора, известна мне под именем Ксения. В Сочи вместе с группой лиц она участвовала в покушении на мою жизнь. Теперь тебе мой интерес к её личности понятен?
— Не совсем. Не пойму, а при чем тут я?
— Мне надо узнать, как кассета с Ксенией попала к тебе и можем ли мы установить личность девушки: кто она такая, где живёт и в чьих интересах работала против меня? Возможно, я тебе с Александром Георгиевичем поручу достать на неё все необходимые установочные данные. Через неё мы сможем выйти на заказчика покушения.
— Как же мир тесен! Действительно, наш земной шарик маленький. Даже если хорошо захочешь, то не сможешь На нем затеряться. Все равно тот, кому надо, тебя найдёт.
— Выходит, так, — согласился с ним Транквиллинов. — Но мы с тобой отклонились от главного: как кассета с Ксенией попала к тебе?
Поняв, что у Транквиллинова действительно имеются серьёзные основания интересоваться личностью проститутки, Капустин, вздохнув, заявил:
— Честно говоря, Тарас Кондратьевич, у меня нет желания отвечать на ваш вопрос, но я вижу, что личность этой девушки для вас важна.
Чумной рассказал о произошедшем в борделе, сделав не существенные для Транквиллинова, но важные для Волчьего Ветра и Нонны изменения. Получалось, что именно он, Чумной, выручил некую Марину из притона и увёл её оттуда. Он не хотел, чтобы тайну друга и его жены, кроме него самого, знал ещё кто-то. Чумной не был уверен, что другие правильно поймут Волчьего Ветра, не осудят его. А заниматься переубеждением бестолковых в планы Чумного не входило.
Выслушав Чумного, Транквиллинов улыбнулся:
— Ну ты даёшь! С тобой не соскучишься! Честно говоря, я не ожидал, что ты у меня такой озорник, но я тебя не осуждаю, так как вижу: что бы вы с другом ни делали, все оказывается мне нужным и полезным. Ты мне, Дмитрий, так и не ответил: сможете ли вы с Александром Георгиевичем достать все необходимые данные на Ксению?
— Думаю, что задача выполнима.
— Если бы ты знал, как Ксения меня провела! Выманила из Сочи в Красную поляну, там кинула, как какого-то пацана… Слава Богу, что я легко отделался за свою глупость.
— С бабами ухо надо держать востро, в любой момент могут обмануть, — кивнул со знанием дела Чумной.
— Ты на себе испытал? — удивился шеф.
— Я потому и не женюсь, чтобы не быть обманутым.
— Ты, оказывается, стратег, — улыбнулся Транквиллинов.
— Ещё какой, — подтвердил Чумной.
— Дима, я видеокассету с Ксенией хочу оставить у себя. Как ты на это смотришь? — вновь становясь серьёзным, спросил Транквиллинов.
— Я вам её сейчас отдать не могу. Нам она понадобится для просмотра и предъявления одному человеку, который вашу Ксению знает, а значит, сможет подробно её охарактеризовать. Потом я эту кассету вам отдам, и вы вдоволь налюбуетесь обманщицей Ксенией. Может, кое-чему у неё поучитесь.
— Нет уж, дорогой, я ею налюбовался в своё время и теперь на неё и её прелести смотреть не желаю.
— Оказывается, и Ксения смогла вас, Тарас Кондратьевич, кое-чему научить в жизни.
— Ещё как, — усмехнулся Транквиллинов.
Глава 6
Кто такой Спица
Сергей Трофимович Кернов, известный читателям под кличкой Спица, мог быть доволен своей судьбой. У него было все: и несколько обставленных квартир в городе, и загородная дача, похожая на дворец, и деньги, и машины. Он не мог обижаться на существующую власть, даже если, бы очень захотел. Она не только не была ему помехой, но и своей беззубостью, попустительством позволяла постоянно обогащаться. Он нигде не работал, и по этому поводу никто из работников правоохранительных органов не предъявлял ему претензий, не имел права придраться, заставить заниматься общественно полезным трудом. Существующая в стране безработица и «демократия» защищали его лучше, чем могла когда-то родная мать. Правда, её он при жизни потерял, когда малолеткой получил за разбой пять лет исправительно-трудовой колонии. Он просидел там пятнадцать лет. С матерью не переписывался. Когда она умерла, не был на её похоронах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73