— Без проблем. Можете мне деньги потом не возвращать, так как во всех этих проверках, которыми займётесь вы, я больше вашего заинтересован. Ещё какая-то помощь от меня вам нужна? — спросил Транквиллинов.
— Без разрешения прокурора я ни в какую командировку поехать не смогу, требуется ваша беседа с ним. Я помогу вам его уговорить.
— Это мы сделаем прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик, чтобы уже завтра вы смогли вылететь в Сочи.
Соглашение между Стукало и Транквиллиновым было достигнуто к их обоюдному удовольствию.
Глава 4
Ксеня-наложница
Действительно, Ксению Тарасовну Загорулько за сто тысяч долларов Спица продал владельцу крупного универсама. Когда Ксеня узнала, в какую сумму Спица её оценил и продал Тавурдинову, она этот поступок иначе как необдуманным и дурным не могла назвать.
Конечно, ей было приятно сознавать, что её так высоко оценили и продавец, и покупатель. Честно говоря, себя она, будучи товаром, ценила значительно дешевле.
Она не понимала, почему Тавурдинов пошёл на такое расточительство. За сто тысяч долларов он мог бы до глубокой старости покупать любовь проституток, при этом ему не пришлось бы их обувать-одевать и обеспечивать бесплатным жильём.
Однако Тавурдинов пошёл на такие расходы и, как позже Ксеня убедилась, поступил верно, умно, дальновидно и с большой материальной выгодой для себя.
Тавурдинову принадлежал огромный универсам с многомиллионными оборотами денежных средств. Ему приходилось для заключения договоров с поставщиками продукции много разъезжать не только по разным регионам России, но и по странам СНГ и Западной Европы.
Во всех этих поездках Тавурдинова сопровождала, помимо телохранителей, и Ксения. Она была молода и красива; одетая в дорогое платье или костюм, увешанная драгоценностями, она вообще становилась неотразимой.
Партнёрам по торговле Тавурдинов выдавал Ксеню за свою жену. Она была постоянным участником деловых и неделовых встреч мнимого мужа со своими партнёрами. Почти все они в неё влюблялись, почти все старались, и многие не без успеха, добиться её расположения и любви. В итоге часто получалось, что в разгар любовной страсти партнёра к Ксении, которая, будто бы слегка перебрав, или по легкомыслию, или в результате кратковременного увлечения попадала в постель того или иного любовника, неожиданное появление обманутого мужа, иногда успевавшего сфотографировать сцену измены «жены», прерывало недавно возникший роман. Тавурдинов устраивал такой скандал, что провинившийся перед ним партнёр, опозоривший его, обманувший доверие, как мог старался загладить свою вину перед ним. Как правило, Тавурдинов шёл на мировую и принимал извинения от провинившегося партнёра только тогда, когда тот в заключаемом между ними договоре шёл на значительные уступки, снижая стоимость товара, подлежавшего продаже и поставке его покупателю, то есть Тавурдинову.
Проделки Тавурдинова с клиентами не получали широкой огласки потому, что ни одна из сторон в случившемся конфликте не желала выносить сор из избы.
Дела торгового предприятия Тавурдинова процветали. Он давно многократно вернул себе те деньги, которые восемь месяцев назад вложил в грязный бизнес. Теперь Ксеня приносила ему только одну прибыль.
У Ксении с Тавурдиновым был заключён контракт на пять лет. По этому контракту она считалась в его универсаме товароведом. За преждевременное расторжение контракта по её инициативе Ксеня обязана была уплатить неустойку в пятьдесят тысяч долларов. За пять лет работы «товароведом» она должна была у него получить шестьдесят тысяч долларов, то есть её месячная зарплата была равна тысяче долларов. Так что Ксеня тоже была материально заинтересована в успешной работе универсама Тавурдинова. Чтобы он это видел и понимал, она изо всех сил старалась соблазнять интересующих Тавурдинова субъектов, ложиться под них, поступать так, как требовало их общее дело, при этом перепадавшие Ксене подарки от любовников становились её собственностью, как премиальные у рабочих промышленных предприятий.
У некоторых читателей может возникнуть резонное соображение: если Ксеня такая подлая, то почему она не убежала от Тавурдинова и не унесла с собой драгоценности стоимостью в десятки тысяч долларов, которые он навешивал на неё перед деловыми встречами с партнёрами? Ксеня могла бы их с выгодой для себя продать, поставить своего хозяина перед фактом, что тому нечего будет с неё взять.
Да, так могло бы быть с другим новым русским, но не с Тавурдиновым. Он был из такой же мерзкой, грязной породы, а поэтому каждый раз брал у Ксении расписку, что она взяла у него на прокат такие-то драгоценности на такую-то сумму. После командировки и возвращения домой расписку Ксеня уничтожала, а драгоценности возвращала Тавурдинову.
Если принять во внимание, что за Ксеней постоянно был в командировке закреплён один из телохранителей хозяина, то получалось, что у Ксении за рубежом не было практически ни одного шанса покинуть Тавурдинова.
Если бы Ксеня позволила себе в какой-либо из стран такую вольность, то Тавурдинов, предъявив властям имеющиеся у него расписки и договор, получил бы право раздеть Ксеню до нитки и, ко всему прочему, потребовать через суд компенсацию в виде неустойки за нарушение договора в размере пятидесяти тысяч долларов.
Так что Ксеня находилась от Тавурдинова в такой материальной зависимости, что не с её умом и способностями можно было бы из неё выбраться.
Между прочим, ей нравилось путешествовать по разным странам, спать с разными мужчинами, гулять в ресторанах, вкусно есть и бездельничать сколько ей вздумается.
Благодаря Тавурдинову Ксеня научилась культурно вести себя за столом, поддерживать светский разговор, красиво и модно одеваться. Если принять во внимание, что её никто не заставлял физически трудиться и большую часть своего свободного времени она отдыхала, то можно с уверенностью утверждать, что она своей участью была довольна.
Имя «Ксения» в переводе с греческого означает «гостеприимство». Героиня романа и впрямь была очень «гостеприимна» и предрасположена к вниманию и ласкам сильного пола, отвечая ему взаимностью.
Ксеня жила то на даче у Тавурдинова, то в городской однокомнатной квартире, но она ни в одном из этих мест не была прописана. Все это являлось собственностью Тавурдинова, у которого в Санкт-Петербурге было шесть квартир, в которых жили нужные и вместе с тем зависимые от него люди.
Ксеня считала свою жизнь насыщенной и интересной. Ей иногда встречались в городе знакомые девушки, с которыми она работала раньше в подпольном борделе Спицы; те, услышав об условиях её «труда», искренне ей завидовали, чему она была очень довольна. Да и как ей было не быть довольной собой, если она при столь тяжёлой жизни в России и на Украине смогла хорошо устроиться? Как ей было не быть довольной собой, если она имела возможность не только вкусно есть, модно одеваться, откладывать деньги на чёрный день, но и ко всему этому даже отправить родителям в Житомир три тысячи долларов в качестве материальной помощи?
Ксения проснулась в квартире, выделенной ей для проживания Тавурдиновым, от крика кошек на улице.
«Чтоб вы все подохли», — недовольно подумала она, открыла глаза и увидела яркий утренний свет. По горькому опыту своей жизни она точно знала, что уже не уснёт, поэтому не стала и пытаться. Посмотрев на прикроватный столик, на котором стоял маленький пластмассовый будильник, она увидела время — восемь часов сорок пять минут. «Я бы ещё точно проспала часа два-три, если бы не крик этих мерзких кошек», — с сожалением подумала она.
Как специалист древнейшей женской профессии, она в первую очередь после сна приняла душ, нанесла макияж, сделала причёску и только после этого приготовила себе лёгкий завтрак.
Позавтракав и вымыв посуду, она включила видик и стала смотреть мультфильмы.
Пребывая в состоянии полного душевного покоя, она услышала трель дверного звонка.
«Интересно знать, кому я так рано понадобилась? Тавурдинов вчера сказал, что у меня до самого вечера сегодня никаких мероприятий не предусмотрено», — подумала она, подходя к двери. Посмотрев в глазок, она увидела на лестничной площадке молодого мужчину в форме работника милиции. «Чего это вдруг ко мне домой мент пожаловал? — недовольно подумала она. — Что ему от меня надо? Не мошенник ли какой пришёл под видом милиционера, чтобы меня ограбить? Такая жизнь стала никудышная, что даже милиционеру боишься доверять».
Открыв входную дверь на ширину цепочки, Ксеня через образовавшуюся щель спросила:
— Вам кого надо?
— Вы будете Загорулько Ксения?
— Да, я.
— Мне поручено срочно доставить вас в Транспортную прокуратуру, — сообщил милиционер.
— Для чего?
— Я не знаю, моё дело доставить вас туда.
— Предъявите своё служебное удостоверение, — потребовала Ксеня, которой ранее по роду своей профессии часто приходилось встречаться и конфликтовать с работниками милиции, поэтому она имела некоторую практику общения с ними.
Ознакомившись со служебным удостоверением сержанта милиции, Ксения пришла к выводу, что оно настоящее и что перед ней не мошенник, а действительно милиционер. Возвращая удостоверение, она поинтересовалась у сержанта:
— Почему мне не отправили повестку по почте, как всем путевым людям, а послали вас за мной?
— А куда вам посылать повестку, если вы в городе не прописаны? Вот следователь и велел мне вас найти и привести к нему.
— По какому вопросу я ему понадобилась?
— Не знаю. Когда вы встретитесь с ним, спросите у него. Поняв, что от сержанта милиции ей теперь не отделаться, Ксения сказала ему, так и не впустив в квартиру:
— Подождите меня минуточку, я переоденусь и выйду.
— Не забудьте прихватить с собой паспорт, — на всякий случай счёл необходимым напомнить ей сержант.
Ксения не долго раздумывала над тем, как ей одеться для визита к следователю — кричаще или скромно. «Для хороших известий в милицию не вызывают и милиционера не присылают. По пустякам таких, как я, милиция не разыскивает. Грехов на моей совести хватает, так что следователь может меня и посадить. Лучше надену что-нибудь практичное, подходящее для камеры», — решила она, выбирая вещи потеплее.
Сержант линейного отдела милиции, доставив Загорулько к следователю Стукало, выполнил своё задание и удалился.
В беседе с Транквиллиновым у Стукало сложилось о Загорулько определённое представление, которое мало чем отличалось от мнения Транквиллинова. Увидев сейчас перед собой скромно одетую девушку, ему захотелось ошибиться — чтобы девушка оказалась другой, гораздо чище, с неиспорченной душой.
Между прочим, скромно одетая Ксения все равно бросалась в глаза своей красотой. Стукало залюбовался ею. «Красивой девушке много ума не надо. Она всегда сможет выйти замуж. Зачем ей понадобилось торговать своим телом? Вышла бы замуж, растила детей и жила спокойно. Тогда бы тебе, красотка, не пришлось иметь дело с таким дядей, как я», — сочувственно подумал Стукало, перед тем как приступить к допросу.
Главе 5
Допрос Ксении
Чтобы заранее не пугать Загорулько тем, что она подозревается в соучастии в тяжком преступлении — покушении на убийство Транквиллинова, Стукало стал её допрашивать не в качестве подозреваемой, а как свидетеля. К тому же как на подозреваемую на неё пока не было достаточных доказательств.
Отразив в протоколе допроса сведения, почерпнутые из паспортных данных Загорулько и с её слов, предупредив девушку об уголовной ответственности за отказ и за дачу ложных показаний, Стукало приступил к допросу:
— Ксения Тарасовна, вы в прошлом году в июне отдыхали в Сочи или нет?
— Нет, не отдыхала я там, — уверенно сказала Ксения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73