Ему очень не хотелось отвлекаться от своего занятия, задерживаться с парнями. Вздохнув обречённо, Чумной подошёл к кавказцам.
— А ну, парни, оставьте девушку в покое и мотайте отсюда, чтобы я вас больше не видел, — жёстко потребовал он, не жалея самолюбия парней.
— Ты что — милиционер? — с удивлением в глазах спросил Заводила. Так про себя его окрестил Чумной.
— Нет, не милиционер, а штатский человек. Но мне ваше бестактное поведение не нравится.
— Тогда мотай отсюда, пока мы тебе ноги не переломали, — потребовал второй парень, которого Чумной назвал Храбрецом.
— Вот скоты, прямо управы на них нет, — пожаловалась Чумному девушка.
— Девушка, не оскорбляй нас, иначе мы можем обидеться и сделать тебе больно, — пригрозил Заводила.
— Не боюсь я вас, — с усилием вырвавшись из рук кавказцев и встав за спину Чумного, сердито заявила девушка. Лицо её от возбуждения было красным как кумач. В ярости девушка была прекрасна. Но любоваться ею Чумной не имел времени. Он отлично понимал, что ему придётся нахалов проучить. Пока сидели на лавке, парни были в большей степени беззащитны перед ним, а вот если бы встали и приняли боевые стойки — конечно, если только они владели приёмами боя, — то справиться с ними для Чумного стало бы чуть-чуть труднее.
Кавказцы, возмущённые вмешательством в их «любовные» дела, посчитали нужным встать и нахала проучить. Однако Чумной такой возможности им не дал. Нанеся рассчитанные, точные удары ребром ладони сначала одному, потом другому парню по горлу и кулаками в область солнечного сплетения, он временно отключил кавказцев — они потеряли сознание.
Девушка, схватив Чумного под локоть, попросила его:
— Давайте уйдём в другое место от этих хулиганов.
— Чтобы они посчитали нас за трусливых беглецов? Я на такое не способен. Лучше бы ты мне, красавица, сказала, как тебя зовут, чтобы я знал, за кого кровь проливал, — улыбнувшись, спокойно пошутил Чумной.
— Татьяна! — протянув ему руку, представилась она.
— А меня Дмитрием величают, — пожимая её руку, сообщил он. — Ты, Таня, можешь идти куда желаешь, а я останусь с парнями. Мне надо им прочитать лекцию о вреде алкоголя.
— О каком алкоголе может идти речь, когда они оба трезвые? — округлив синие глаза, удивилась Татьяна.
— Танечка, надо дружить с юмором, тогда кое-что иносказательное будешь понимать. — Видя, что парни приходят в себя, Чумной попросил девушку: — Таня, оставь меня с ними наедине, я хочу им объяснить, в чем они были не правы.
Девушка пересела на другую скамью, а Чумной занял то место, где недавно до него сидела Татьяна. Ещё плохо соображающим кавказцам Чумной с угрозой в голосе сообщил:
— Я могу вас изуродовать, сделать калеками на всю оставшуюся жизнь, но думаю, что вы поймёте меня и без этого…
Заводила попытался было подняться, не желая слушать нравоучений, но Чумной, нажав на болевую точку в области его затылка, заставил парня со стоном вновь опуститься на диван.
— Чего тебе от нас надо? — выдавил из себя Заводила.
— Вы у себя на родине так же грубо обращаетесь с девушками, как у нас в России, или нет?..
Вместо ответа послышалось только нервное сопение двух бугаев, не желавших и слова проронить.
— На родине вам за такую вольность давно бы головы открутили. Правильно я говорю?..
Парни попытались и тут отмолчаться и не отвечать на его вопрос.
— Если будете молчать, то ещё по рогам заработаете. Я вас заставлю соображать и отвечать быстрее.
— Так! — выдавил из себя Храбрец.
— Вы приехали к нам в Россию, живёте, наш хлеб едите, так будьте добры уважать нашу нацию, законы и обычаи. Видите, я своё воздействие на вас ограничиваю убеждением. Но другой на моем месте за неуважение к девушке мог бы и прикончить. До вас дошёл смысл моих слов?
— Дошёл! — ответил Заводила.
— Слава Богу, что нам переводчик не потребовался. Теперь можете идти куда пожелаете.
Кавказцы поднялись и, оглядываясь на Чумного, медленно покинули зал ожидания. Он же продолжал сидеть, набираться сил.
Вместе с Татьяной к Чумному подсела старушка, та, которая возмущалась недостойным поведением кавказцев.
Старушка, поцеловав Чумного в щеку, произнесла:
— Спасибо тебе, сынок, дал старухе убедиться, что нас ещё не перевелись настоящие мужики. — Посмотрев лукаво на Татьяну, она посоветовала ей: — А ты, девушка, не упускай его. Если он не женат, то веди его под венец. Таких парней-гвардейцев не каждый день можно встретить. Вон посмотри, сколько мужиков в зале, но разве они настоящие мужчины? — проворчала старушка, покидая Чумного и Татьяну.
Татьяна незамедлительно воспользовалась советом старушки. Открыв боковой карман на хозяйственной сумке, она достала оттуда ручку и толстую тетрадь в клеточку. Вырвала из тетради лист, разорвала его посередине и на одной половинке листа написала номер своего телефона и домашний адрес. Передала листок Чумному.
— Говори мне, Дмитрий, свой домашний адрес и, если есть, номер телефона, — деловито потребовала девушка, приготовившись на второй половине листа записать всю эту информацию.
Напористость и активность девушки удивили Чумного.
— Таня, зачем тебе мой домашний адрес? Та нисколько не смутилась:
— Хочу поближе познакомиться с настоящим мужчиной. Ты не женат?
— Не женат и пока не думаю жениться.
— Сегодня нет намерения жениться, а завтра — уговорим, — звонко рассмеялась Татьяна, обнажив в очаровательной улыбке прекрасные белые зубы.
Чумной почувствовал, что девушка поглядывает на него с интересом, и чем дольше он общался с ней, тем она больше ему становилась симпатичнее. Ему понравились её стойкость и смелость в эпизоде с хулиганами. Теперь же, увидев её улыбающейся, он убедился, что она не такая уж злючка.
— Я учусь в университете на пятом курсе физико-математического факультета. А ты учишься или работаешь?
— Я работаю в охране банка.
— Тогда понятно, почему ты такой смелый и никого не боишься.
— Я всех боюсь, даже тебя, — пошутил Чумной.
— Можешь всех остерегаться, но мне доверяй, я тебя никогда не подведу, — серьёзно заверила его Татьяна.
— Я привык людям верить только после соответствующей их проверки, а на это требуется определённое время.
— Когда ты мне думаешь позвонить? — плутовато посмотрев ему в глаза, поинтересовалась Татьяна.
— Зачем мне тебе звонить?
— Чтобы я знала время и день, когда ты начнёшь проверку.
— Не знаю. Я последнее время очень сильно занят.
— Если захочешь и позвонишь мне, то я сама приеду к тебе домой.
— А стоит ли нам с тобой заводить роман? — усомнился Дмитрий.
— А почему бы и нет?
— Мы с тобой находимся на разных полюсах жизни. Ты университет заканчиваешь, а я всего лишь телохранитель. Со временем ты поймёшь, что сегодняшнее твоё желание общаться со мной — это лишь благодарность за то, что я заступился за тебя…
— Ты что-то, Дмитрий, говоришь не то, — перебив его, сердито заявила Татьяна.
— Я с тобой спорить не буду. Даю тебе месяц на размышление, чтобы ты остыла, не спеша взвесила все «за» и «против», и только после этого срока, если у тебя появится желание, можешь позвонить мне домой.
— А ты бы не хотел мне первым позвонить? — кокетливо улыбнулась Татьяна.
— Я очень стеснительный, мне трудно сделать первому шаг навстречу.
— Я девушка, и тоже стеснительная.
— Но смелая, а я таким качеством, к сожалению, ho обладаю.
Молодые люди нравились друг другу и не скрывали своих симпатий, поэтому общение между ними было оживлённым и интересным. Но Чумной помнил, зачем он явился на вокзал: его ждала работа. Посмотрев на наручные часы, вздохнув с сожалением, он сообщил девушке:
— Таня, извини, я вынужден тебя покинуть. Я на вокзале по делу, ищу одного человека, а в другом месте меня ждёт товарищ. Чтобы к тебе больше никто не приставал, давай я отведу тебя к нашей общей знакомой, к той пожилой женщине, которая к нам подходила. Думаю, что она тебя в обиду никому не даст.
На Финляндском вокзале подходящий бомж Дмитрию так и не подвернулся, поэтому пришлось отправиться на машине на Московский вокзал.
Там ему почти сразу же повезло. Около одной палатки он увидел высокого бомжа лет тридцати пяти, который из оставленной кем-то бутылки допивал пиво.
Дождавшись, когда бродяга спрячет бутылку в свою потрёпанную, видавшую виды сумку, Чумной подошёл к нему:
— Привет, дружище!
— Привет! — независимо ответил ему бомж.
— Подзаработать хочешь? — поинтересовался Чумной. Бомж лениво сплюнул под ноги.
— А что надо делать?
— Твой инструмент, что промеж ног, на двенадцать поднимается?
— Пока на него не обижаюсь, работает безотказно, — похвалился мужик.
— Нам надо одного опустить, возьмёшься за такую работу? Бомж призадумался, затем осторожно спросил:
— А он меня самого не оттрахает?
— Ты вроде бы чего-то боишься?
— Если попадётся здоровый бугай, я с ним могу и не справиться.
Чумной поспешил успокоить бомжа:
— Мы его связали по рукам и ногам.
— Тогда другое дело, я его моментом оприходую. Сколько за такую работу дашь?
— Чтобы не торговаться с тобой, даю стольник, — посулил Чумной.
— Пойдёт. Если козёл окажется в моем вкусе, то я, может быть, и бабок с тебя за свою работу не возьму.
По дороге на дачу Транквиллинова Чумной познакомился с бомжем. Его звали Валентином.
— Валентин, ты такой молодой и бомжуешь. Мог бы семьёй обзавестись, детей плодить и воспитывать.
— Конечно, все это я мог бы, но, как говорится, дальше яйца не пускают, — усмехнулся тот.
— В чем проблема?
— Оттянул я свой срок, вернулся из колонии домой, а тут мне в прописке отказывают. Менты хотят отправить меня туда, где без прописки жить принимают. Я, конечно, туда попаду как пить дать, но пока фартит — пользуюсь свободой. Короче, оказался в замкнутом круге, из которого нет выхода. Без прописки на работу не принимают, да её сейчас не так просто найти, поэтому только и осталось, что бомжевать, — поведал свою невесёлую историю Валентин.
Глава 22
Колун
Чумной сВалентином появились на даче Транквиллинова во втором часу утра. И Волчий Ветер, и Спица устали ждать. Зато с появлением Валентина никому больше скучать не пришлось.
Зайдя с Чумным в комнату, где находился Спица, Валентин, словно покупатель, стал осматривать свою будущую жертву. Оставшись вполне доволен увиденным, он все же счёл возможным сделать замечание:
— Вы ему руки заведите вперёд и наручники наденьте спереди, а чтобы он не выступал, привяжите к его рукам что-нибудь потяжелее.
Дмитрий принёс со двора пару дисков со штанги, каждый весом по тридцать килограммов, и привязал их к рукам Спицы, который наконец догадался, что парни хотят с ним сделать. Поэтому всем действиям Волчьего Ветра, Чумного и Валентина он отчаянно сопротивлялся, при этом покрывая присутствующих отборным матом, на который последние, однако, совершенно не реагировали.
Они положили Спицу поперёк кровати, а чтобы он с неё не съезжал, связали под кроватью гирю на его ногах с дисками на руках. Спица оказался так распят, что все его сопротивление было сведено на нет. Он рычал, стонал, выл, ругался, но при этом понимал, что положение его безнадёжно.
Валентин стащил со Спицы брюки и трусы, звонко шлёпнул ладонью по его ягодицам и довольно сообщил:
— У нас в зоне таким толстозадым только хозяин был, а остальная вся кадра была худая, как вобла, побывавшая в концлагере. — Отвлекаясь от объекта своего вожделения, Валентин спросил у Чумного: — У вас крем найдётся?
Чумной принёс ему тюбик. В свою очередь, Волчий Beтёр сходил за фотоаппаратом «Кодак», которым приготовился запечатлевать отдельные сцены предстоящего полового акта.
— Ты, Спица, говорил нам, что мы лохи, а кем ты, сейчас станешь, тебе сказать? — поинтересовался у него Чумной. — Завтра эти снимки будут там, где ты любишь проводить свободное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73