Лимен рассеянно постукивал пальцами по бокалу, пустому еще с момента ухода Кейси, и отрицательно покачал головой, когда Джирард хотел передать ему бутылку. Несколько минут они молчали.
— Мой маленький племянник, — заговорил наконец холостяк Джирард, — сказал бы, что все получается как будто в сказке. Я никак не могу заставить себя поверить, что все это серьезно.
— Вот и у меня, Поль, неотступно вертится такая мысль, но, по-моему, правильнее исходить из предпосылки, что все, в сущности, возможно.
— Конечно. — Джирард кивнул в знак согласия.
— В общем дело может обернуться плохо, даже очень плохо, — заметил Лимен, взвешивая каждое свое слово.
— Может, босс, может.
— Я рад, что наши мнения совпадают и мне не придется тебя убеждать.
Лимен подошел к окну, выходившему на южную лужайку, распахнул дверь рядом с ним и вышел на балкон. В ночном воздухе была разлита чудесная свежесть. Лимен посмотрел на огромный обелиск в честь Вашингтона — хорошего генерала, ставшего хорошим президентом. Он знал, что за магнолиями справа высится памятник Линкольну — хорошему президенту, у которого были неприятности (боже, а разве у него их нет?) с плохими генералами. Слева, в сторону от Мэлл, стояла не видимая во мраке статуя Гранта, очень хорошего генерала, оказавшегося очень плохим президентом…
Лимен вернулся в кабинет, где его ждал Джирард, и продолжал так, словно не делал паузы:
— И пожалуй, Поль, лучше не будем убеждать друг друга, иначе может оказаться, что мы заблуждаемся, а уж тогда проще простого попасть в неловкое положение.
— Хорошо. Так и сделаем. Что же дальше?
— Если все рассказанное Кейси соответствует действительности, то до субботы у нас остается только четыре полных дня. Сегодня уже поздно что-либо предпринимать. Нужно начинать утром. Если все подтвердится и мы сумеем предотвратить удар… что тогда?
— Очень просто. Вы уволите всю банду и отдадите их под суд за измену.
— Нет, не думаю, — Лимен покачал головой. — Не при моем правительстве. Да и вообще ни при каком. Подобный процесс глубоко расколол бы нашу страну… Ну что ж, думай, думай. Утром встретимся.
— Спокойной ночи, господин президент. Спите спокойно. Возможно, все объяснится очень просто, и мы потом как следует посмеемся над собой.
— Возможно, — ответил Лимен, пожимая плечами. — Спокойной ночи, Поль.
Президент остался наедине с Триммером. Он ослабил галстук, несколько раз прошелся взад и вперед и снова вышел на балкон. Балкон Трумэна. В этом доме все напоминало о прошлом. В углу кабинета стояла одна из качалок Джона Кеннеди, соломенное сиденье и деревянная спинка которой были прикрыты желтой парусиной. Лакированный с инкрустациями большой письменный стол на суживающихся книзу ножках в свое время принадлежал Монро. У дверей в спальню стояли два флага — национальный и личный штандарт президента. С тех пор как во времена Эйзенхауэра Гавайские острова стали пятидесятым штатом, новых звездочек на национальном флаге не прибавилось.
«Какой одинокий дом, — подумал Лимен. — Слишком большой и слишком пустой; дом, где человек не может уединиться и подумать без вмешательства прошлого. Вдобавок ко всему этот дом принадлежит не мне».
С балкона Лимен видел то гаснущие, то вспыхивающие огни фар, когда водители огибали высокую чугунную ограду вокруг лужайки, на которой стоял Белый дом. Как всегда, проезжая мимо, шоферы замедляли ход, надеясь, несмотря на позднее время, увидеть, хотя бы мельком, кого-нибудь из его обитателей.
Фантастично! Только так и можно охарактеризовать историю, рассказанную Кейси. Вопреки уверениям Джирарда, Лимен спрашивал себя, в своем ли уме этот человек? Но Кейси и в самом деле вел себя как нормальный человек. Смущение и скованность? Так ведут себя первый раз и все другие посетители… Пожалуй, он выглядел даже слишком обычным посетителем. Может, это какой-нибудь двойной трюк Скотта, чтобы поймать его в ловушку, а затем выставить на посмешище перед всей страной и дискредитировать договор? Нет, такое объяснение чересчур неправдоподобно.
Видимо, единственно правильный путь — безотлагательная секретная проверка. Возможно, в действительности все объяснится как-нибудь до смешного просто. Может быть, это как раз то совпадение ничем не связанных обстоятельств, которое бывает в одном случае на миллион. Утверждают же, что если штук шесть обезьян без устали будут стучать на пишущих машинках, то в конце концов у них получится «Британская энциклопедия».
Лимен снова уселся в свое мягкое кресло и закурил трубку. Пора продумать всю историю и попытаться разобраться в ней. В первую очередь нужно сделать то, что советует Джирард: разузнать об ОСКОСС. Для этой цели нужен верный человек. Пожалуй, наступило время подобрать себе команду.
Он начал мысленно перебирать список чиновников, останавливаясь на тех, кого сам назначил на важные посты за шестнадцать месяцев своего президентства. Прошло немного времени, и Лимен обнаружил, что одну за другой отбрасывает кандидатуры этих людей, не может на них положиться — либо потому, что они нерешительны, либо не заслуживают особого доверия, либо недостаточно близки к нему, либо из-за того, что станут болтать, если его предположения не подтвердятся.
«Станут болтать…» Дело вовсе не в том, что он боится насмешек, а в том, чтобы за границу не просочился даже малейший слушок, будто президент Лимен допускал возможность военного переворота. Иначе страна окажется скомпрометированной.
«И ты вместе с ней, — подумал он. — Да, но разве это не идиотизм — ломать голову над тем, на кого можно положиться, когда речь идет о безопасности страны?.. Хорошо, но кто же не проболтается, если все окажется фантазией, и кто, если все подтвердится, сможет помочь тебе и останется с тобой до конца?»
Джирард и Рей Кларк, подумал Лимен, конечно, посмеются над ним, если он откровенно расскажет им о своих колебаниях и сомнениях. А рассказать все же придется. Это решено. Без Джирарда и Кларка ему не обойтись.
Кто же еще? Кейси, конечно. Возможно, полковник не самый блестящий из всех известных ему офицеров, но инстинкт, видимо, ведет его по правильному пути. Можно надеяться, что и сообщенные им факты тоже верны. Черт возьми! Или лучше надеяться, что они, напротив, не верны? Во всяком случае, Кейси уже влез в эту историю по самые уши.
Кабинет? Лимен мысленно пробежал глазами по всему списку. От педантичного и скучного государственного секретаря никакого проку. Министр обороны болтун. Боже, до чего же беспокойный человек! Если бы у него вдруг и появились дельные мысли, никто бы не узнал об этом только потому, что не смог бы дослушать его до конца. Министр здравоохранения, образования и социального обеспечения Том Бартон нравился Лимену. В борьбе за власть, если она начнется, он мог бы оказаться полезным. Бартон умен. Однако этому рослому негру просто невозможно выбраться из Белого дома или, наоборот, пробраться в него без того, чтобы его не заметили и не закидали вопросами репортеры. Цвет кожи делает его кандидатуру неприемлемой, и от него придется отказаться.
Лимен отбрасывал одно имя за другим, иногда спрашивая себя, зачем он вообще выбирал и назначал этих людей на тот или иной пост? Он знал, что оставляет напоследок сурового и эрудированного министра финансов Кристофера Тодда, наиболее умного из всех его министров. Тодд уже доказал, что умеет держать язык за зубами, когда речь заходит о делах президента. Еще одно большое достоинство Криса: он любит конспирацию. Его хлебом не корми, дай только позабавиться всякими конспиративными делами. Помимо всего прочего, Крис Тодд обладал характерной для адвоката-янки способностью выуживать из массы случайной чепухи непреложные факты. Несомненно, Криса придется привлечь.
Перебирая фамилии сотрудников канцелярии Белого дома, Лимен даже удивился, как много имен отпадало само по себе, подобно сухим осенним листьям. Ведь эти люди дрались вместе с ним в дни избирательной кампании, помогали ему формировать правительство, но на кого из них он может положиться в создавшейся обстановке? Уж конечно не на секретаря по вопросам печати Фрэнка Саймона. Саймон умеет изящно и ловко скользить по поверхности, а серьезное дело, такое, как это, ему совсем не по плечу. Слишком уж он легко поддается давлению со стороны. Будет лучше, если он останется в неведении. Юрисконсульт президента по особо важным делам? Слишком рьяный законник, а тут ни один закон не поможет. Его главный посредник по контактам с сенаторами и конгрессменами? Слишком тщеславен и немедленно начнет претендовать на самую выигрышную роль.
Но оставался еще Арт Корвин. Широкоплечий спокойный Мистер Действие, как называли его чины охраны Белого дома, сделает все для президента — для любого из президентов. Лимен не наводил специальных справок, но знал, что Корвин предан самой идее президентства, а не тому, кто в тот или иной момент занимает президентский пост. Больше того, Лимен, по существу, не мог и шагу сделать без Корвина. Его надо привлечь к делу.
Ну а еще кого? Директора ФБР? Сильный и влиятельный человек, такого полезно иметь на своей стороне. Однако Лимен почти не знал его, они беседовали всего раза три, да и то спешно и по делу.
Президент снял с полки справочники с именами членов конгресса и правительства, улыбаясь при мысли, что ему приходится заглядывать в книгу, чтобы припомнить, кого и куда он назначил. Фамилии заместителей и помощников министров, членов различных комиссий, судей… Они ничего не сказали ему и ничего в нем не вызвали. Он слишком мало знал их, чтобы довериться. Направить кого-нибудь в посольство за границу, назначить судьей — да. Но опереться в борьбе за сохранение власти — нет.
Итак, Лимен остановился на шести фамилиях: он сам, Кларк, Джирард, Кейси, Крис Тодд, Арт Корвин. Да, и Эстер. Бог мой, конечно Эстер! Без ее участия он не мог даже кому-нибудь позвонить. Она по-прежнему будет выполнять любые поручения с полной лояльностью, четко и быстро, пусть и не из-за любви к правительству.
«Ну вот, по крайней мере нас семеро против пяти членов комитета начальников штабов, — подумал Лимен. — У нас нет ни дивизий, ни ракет, зато на нашей стороне двести лет истории… и четыре дня. Четыре дня! Все, что рассказывал здесь Кейси, даже не сон — чудовищный кошмар. В нем нет ни капли здравого смысла».
Лимен прошел в спальню и остановился перед туалетным столиком, освобождая карманы брюк. Он должен беспокоиться обо всем мире, да сверх того о каком-то сбитом с толку офицере морской пехоты, не забывая о том, что замышляет председатель комитета начальников штабов… «Перестань позировать, Лимен, и отправляйся-ка спать!» — приказал он себе.
— Пора спать, Триммер! — сказал он сеттеру. — Марш на место!
Собака подошла к двери и терпеливо ждала, пока Лимен открывал ее. Потом пес неторопливо пересек холл, спустился по лестнице и направился к своему местечку в буфетной комнате около кухни.
Застегивая пижаму, Лимен наблюдал, как вспыхивают фары машин, стоявших вокруг Эллипса. «Должно быть, окончился спектакль», — подумал он, заметив, как в ярком свете уличных фонарей то появляются, то исчезают кучки людей, идущих со стороны Национального театра.
Это был конец обычного дня в Вашингтоне, жители которого ложатся спать раньше, чем в любой другой столице. Закончился вечерний матч баскетболистов, и последние посетители спешили прямо через покрытую травой площадку к выходу со стадиона. На Арлингтонском кладбище, у могилы Неизвестного солдата, сменился караул, и солдаты, прежде чем улечься спать, протерли свои парадные винтовки.
В национальном клубе печати самые упорные завсегдатаи бросали на стол карты, допивали стаканы и расходились по домам. Среди них был и Мэлком Уотерс из Ассошиэйтед Пресс, позволивший себе провести вечер за игрой в покер и за бутылкой виски, поскольку в расписании Старика на завтра ничего не предвиделось до одиннадцати часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56