– Как вам такое могло прийти в голову? Мистер Хейвуд один из наших самых уважаемых людей, у него безупречная репутация, он замечательный человек!
– Я знаю, что в Чикото святых больше, чем на небе, и все-таки один из них выманил вчера у старика в мотеле ключ от моего номера, и я по-прежнему думаю, что это был Хейвуд и что вы ему помогали.
– Теперь вас можно привлечь к суду за клевету. Или за оскорбление? Я их всегда путаю.
– Вы многое путаете, миссис Кинг. Почему бы вам не сказать для разнообразия правду? Что Хейвуду от меня нужно? Что он искал в моей комнате и, главное, что нашел?
– Если бы вы знали мистера Хейвуда, то не задавали бы таких глупых вопросов.
– Я вчера пытался ему дозвониться.
– Зачем? – спросила она, внезапно побледнев.
– Чтобы спросить, почему он использовал вас в качестве приманки...
– Нет! Бога ради, не делайте этого! Он ничего не знает про "Эль Бо-кадо" и придет в ярость, если ему кто-нибудь расскажет. Он уволит меня!
– Перестаньте, миссис Кинг...
– Я серьезно! Для него самое главное соблюдать приличия, особенно после истории с Альбертой, его сестрой. Виновата была она, а отдуваться пришлось ему, и с тех пор он панически боится нарушить хороший тон. И сотрудники его должны вести себя так, чтобы комар носа не подточил. А тут кафе, где едят шоферы... Вы хотите, чтобы меня уволили?
– Нет.
– Тогда, пожалуйста, не говорите ему, он никогда не поймет, что я просто играла "в сыщиков". Мистер Хейвуд не любит глупых игр, он слишком серьезен. Обещайте, что не скажете!
– Хорошо, – ответил Куинн. – Но согласитесь, что тогда я вправе рассчитывать на вашу благодарность.
Вилли несколько секунд изучающе смотрела на него.
– Если вы имеете в виду благодарность известного рода...
– Вы меня неправильно поняли, миссис Кинг. Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов.
– Задавайте.
– Вы знаете мать мистера Хейвуда?
– Мне ли ее не знать! – мрачно ответила Вилли.
– Кроме сына у нее есть еще две дочери?
– Да, только не вздумайте сказать это при ней. Даже Джорджу – мистеру Хейвуду – запрещается упоминать о них, особенно об Альберте.
– А что случилось с другой?
– С Руфью? Она убежала из дому и вышла замуж за человека, которого мать презирала, за рыбака из Сан-Феличе по фамилии Агила. После этого старуха поставила на ней крест.
– Где сейчас живет миссис Агила?
– В Сан-Феличе, наверное, а что?
– Ничего особенного, собираю сведения.
– Но почему вы собираете сведения о Хейвудах? – спросила она. – Почему не беседуете с людьми, которые знали О'Гормана?
– Его знал мистер Хейвуд?
– Это было чисто деловое знакомство. И недолгое.
– Альберта Хейвуд его тоже знала?
– Не уверена.
– Скажите, миссис Кинг, Джордж Хейвуд был очень привязан к своей сестре?
– Да.
– Настолько, что, когда ее арестовали, ему самому пришлось несладко? В полиции с вопросами не церемонятся.
Куинн сказал это наугад и был вознагражден.
– Это были не вопросы, а самые настоящие обвинения, – произнесла она чуть ли не с яростью. – "Куда девались деньги? Сколько Альберта дала – или одолжила – ему? Как Джордж мог жить с ней в одном доме и ни о нем не догадываться? Неужели он не видел тотализаторных бланков, которые она приносила домой каждый день?"
– А он их видел?
– Нет. Скорее всего она заполняла их на работе. В доме не нашли ни единого бланка.
– Альберта была аккуратной дамой. Если, конечно, за ней кто-то не убирал вовремя. Вы ее знали, миссис Кинг?
– Немного. Все ее немного знали. Она была из тех людей, которых никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится.
– Никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится, – повторил Куинн. – Может, в этом все дело? Может, она хотела привлечь к себе внимание?
– Ошибаетесь, – сказала, покачав головой, Вилли. – Она ужасно мучилась, ужасно! Я была на суде, и мне казалось, что я вижу больное животное, которое не может сказать, где у него болит, и никто не в силах ему помочь.
– Тем не менее Джордж Хейвуд от нее отвернулся.
– Ему пришлось! Конечно, вы считаете, что это бесчеловечно. Вас тут не было. А я была. Всякий раз, когда Джордж заговаривал об Альберте, старуха начинала биться в припадке.
– Почему же она так возненавидела собственную дочь?
– Во-первых, такой она человек. Во-вторых, она давно разочаровалась в Альберте. Альберта выросла застенчивой, бесцветной, у нее не было поклонников, замуж она не вышла, детей не родила, и вообще с ней было скучно! Миссис Хейвуд было невыносимо сознавать, что у нее такая дочь, и, знаете, у меня такое впечатление, что миссис Хейвуд использовала историю с Альбертой как предлог: ей давно хотелось вычеркнуть Альберту из своей жизни, сделать вид, что ее никогда не было! – Некоторое время Вилли разглядывала свои тонкие, незагорелые, без колец пальцы. – Ну и, конечно, рядом всегда был любимчик Джордж. Когда умерла его жена, миссис Хейвуд готова была плясать на могиле от радости, потому что ненаглядный сынок снова целиком и полностью перешел к ней. Это не женщина, а исчадье ада. И давайте поставим здесь точку, на эту тему я могу говорить часами.
Куинн не возражал, ему и так было ясно, что Вилли Кинг и миссис Хейвуд нужен один и тот же мужчина.
Зазвонил телефон.
– Компания Хейвуда по продаже недвижимости, – сказала Вилли в трубку голосом деловой женщины. – Да... К сожалению, дом напротив парка Рузвельта не отвечает санитарным нормам. Постараемся подыскать для вас что-нибудь другое... Да, в ближайшем будущем.
Положив трубку, она взглянула на Куинна с милой гримаской.
– Ну вот, мне пора вернуться к своим обязанностям. Жаль, что мы говорили так недолго, мистер Куинн, вы хороший собеседник.
– А вы не хотите продолжить наш разговор? Например, сегодня вечером?
– Увы, я занята.
– Едете в Лос-Анджелес?
– Веду младшую сестренку в кино.
– Понятно, – сказал Куинн, вставая. – Надеюсь, мне больше повезет, когда я окажусь в Чикото в другой раз.
– Вы уезжаете?
– Мне здесь нечего делать, если вы идете в кино не со мной.
– Когда вы вернетесь?
– А когда вы хотите, чтобы я вернулся?
Вилли посмотрела ему в глаза.
– Перестаньте, мистер Куинн. Я знаю, когда мужчина действительно интересуется мной, а когда нет. Вы – нет. И я вами тоже не интересуюсь.
– Тогда почему спрашиваете, когда я вернусь?
– Не хотела казаться невежливой.
– Спасибо за откровенный ответ, – сказал Куинн. – И за информацию.
– Рада была помочь. До свидания.
Выйдя на улицу, Куинн сел в машину, немного проехал вперед, развернулся и стал на стоянке супермаркета, откуда хорошо был виден вход в компанию Хейвуда.
В половине второго вернулся с обеденного перерыва Эрл Перкинс. Судя по кислому выражению лица, еда не пошла ему на пользу. Двумя минутами позже на улицу, прижимая к груди сумочку и надевая широкополую соломенную шляпу, выпорхнула взволнованная, но решительная Вилли Кинг. Сев в машину, она покатила к центру, и Куинн последовал за ней на приличном расстоянии. Из того, что Вилли не петляла по улицам, Куинн заключил, что она либо чувствовала себя в безопасности, либо настолько спешила, что не считала нужным осторожничать.
Поставив машину возле старинной постройки дома, на террасе которого висело объявление "Продается компанией Д. Хейвуда", Вилли открыла своим ключом входную дверь и вошла внутрь. С минуту Куинну казалось, что он ошибся и Вилли Кинг впрямь вернулась, как и говорила, к своим обязанностям. Дом был расположен напротив парка Рузвельта, и, скорее всего, речь в телефонном разговоре шла о нем.
Он совсем уже собрался уезжать, когда к дому подъехал зеленый "понтиак", и из него вышел мужчина. Несмотря на жару, он был одет в темно-серый костюм, с которым хорошо сочеталась такого же цвета шляпа. Мужчина был высокого роста, худой, с уверенными, неторопливыми движениями человека, который не считает нужным никуда спешить. Поднимаясь по ступенькам террасы, он закашлялся и стоял некоторое время, прижимая одну руку ко рту, а другую к груди. Затем вынул из кармана большую связку ключей, отпер дверь и тоже исчез внутри.
"Тихо, просто и удобно, – подумал Куинн. – Если Джордж и Вилли хотят увидеться так, чтобы об этом не знала ни мамочка, ни знакомые, они встречается в домах, которые продают. Скорее всего, в разных. Вилли не хочет, чтобы я расспрашивал Джорджа, потому и умоляла не звонить ему. А я уже почти поверил, что он ее на самом деле может уволить. Я ей вообще почти поверил. Сегодня она сыграла лучше".
Куинн смотрел на окна старого дома, словно ожидал, что одно из них сейчас распахнется и он увидит что-то очень важное. Но этого не произошло. Куинн понимал, что ждать дальше бессмысленно. Он не имел права задавать Хейвуду вопросы и не мог доказать, что тот рылся вчера в его вещах.
Он включил зажигание. Было почти два – расчетный час в мотеле. Не заезжая в Сан-Феличе, он мог к пяти добраться до Башни.
* * *
Вилли слышала, как повернулся в замке ключ, как открылась и закрылась входная дверь. Ей захотелось выбежать в холл и обнять Джорджа, но она продолжала ждать, сидя в полутемной гостиной и размышляя, настанет ли время, когда она сможет в присутствии Джорджа поступать так, как захочет. Она знала, что, если бросится Джорджу на шею, он может досадливо отстраниться, давая понять, что занят серьезными проблемами и глупости ему ни к чему.
– Я здесь, Джордж.
В пустой комнате ее голос прозвучал слишком громко, слишком призывно. "Опять забыла, что надо говорить тише", – подумала она.
Джордж вошел в гостиную, прижимая к груди шляпу, будто слушал государственный гимн. Чтобы удержаться от смеха, Вилли торопливо глотнула.
– Куинн за тобой следит, – сказал Джордж.
– Не может быть! Когда я уезжала...
– Его машина стоит напротив дома.
Вилли слегка отодвинула портьеру у окна.
– Не вижу никакой машины.
– Но она там стояла. Я просил тебя быть осторожней!
– Я старалась. – Ей снова пришлось глотнуть, но на сей раз – чтобы проглотить тяжелый, душный комок, о котором лучше было не думать.
– Как ты себя чувствуешь, Джордж?
Он нетерпеливо махнул рукой, показывая, что сейчас не время для тривиальных вопросов.
– Куинн что-то нащупал. Он звонил мне на работу, потом домой. Но я просил мать с ним не церемониться, и она его отшила.
При упоминании о миссис Хейвуд Вилли напряглась.
– Я бы это сделала не хуже.
– Нет, он тебе не доверяет.
– Ошибаешься. Он пытался назначить мне сегодня свидание.
– Ты согласилась?
– Нет.
– Почему?
– Не хотела тебя огорчать.
– А вдруг он рассказал бы что-нибудь интересное?
Вилли смотрела на старый кирпичный камин. Сколько раз в нем зажигали огонь, сколько раз он гаснул! Кто и когда поднесет к нему спичку в следующий раз?
– Прости, если я тебя обидел, Вилли, – произнес Хейвуд более мягким тоном.
– Ничего страшного. Я понимаю, тебе сейчас не до меня.
– Ты умница, Вилли.
– Конечно. Поэтому со мной можно не стесняться.
Он положил ей руки на плечи.
– Вилли, пожалуйста, не надо. Не сердись.
– Почему ты не скажешь, в чем дело?
– Не могу. Но поверь, это очень серьезно. И касается многих людей. Хороших людей.
– А что, имеет значение, какие они? И как ты отличаешь хороших от плохих? Спрашиваешь мать?
– Оставь ее в покое. Она понятия не имеет, в чем дело.
– Я оставлю ее в покое, если она оставит в покое меня.
Вилли с вызовом посмотрела на него, готовая к ссоре, и увидела усталого, бледного человека, которому не хотелось ссориться.
– Джордж, давай начнем сначала, будто ты только что вошел?
– Давай.
– Привет, Джордж.
Он улыбнулся.
– Привет, Вилли.
– Как дела?
– Хорошо. А у тебя?
– Тоже хорошо.
Но когда он поцеловал ее, она отвернулась.
– Немногим лучше, чем в первый раз, правда? Ты ведь не обо мне думаешь, а о Куинне.
– Приходится.
– Недолго тебе осталось страдать.
– Что ты имеешь в виду?
– Он уезжает.
Руки Хейвуда упали с ее плеч, будто она их сбросила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37