У них ушло несколько часов на то, чтобы выследить меня. И добились они своего только потому, что лошади были свежие. Должно быть, сменили их в деревне.
Если бы я посмела пойти на риск, мчалась бы теперь по дороге, как вольный ветер.
Сейчас мой муж, весь в черном, как никогда походил на дьявола.
— Я недооценил тебя, Андреа. Нет, не надейся, что я назову тебя Энди. Какое дурацкое имя! Пришлось притворяться, будто мне оно нравится, — и все для того, чтобы завоевать твое доверие. Тебе, возможно, удалось бы сбежать, но я решил тебя одурманить на случай, если мимо пройдет слуга и услышит твои вопли или стук. Да, поняв, что ты не станешь сидеть спокойно, я решил влить тебе в горло настойку опия, но с удивлением обнаружил, что твоя спальня пуста и холодна. Ты неразумно оставила окно открытым, и в комнате было не теплее, чем на улице. Поймай я тебя сразу, наверняка убил бы. Но тебе повезло.
Теперь я немного успокоился. К тому же ты наконец в моих руках. Все кончено.
Я молча слушала, глядя на человека, которому доверяла, в чьей глубокой привязанности не сомневалась, по крайней мере вначале, до появления старухи с кинжалом. Бесконечная ложь, расставленный капкан… но зачем?!
— И что теперь будет, милорд? Запрете меня в Синей комнате? Поставите решетки на окна, как во времена Кэролайн?
— Замолчи, глупая девчонка, — прошипел он. — Сама не знаешь, что несешь!
— Разве? Скажите, зачем вы так нагло врали? Кэролайн вовсе не прошла по карнизу в другую, незапертую комнату, чтобы оттуда перебраться в северную башню. Между карнизом и трубой нет ни одного окна. Что вы сделали с Кэролайн?
Но я и без того все поняла: он убил ее. Сбросил с балкона на каменную дорожку.
Судя по физиономии Лоренса, он прочел мои мысли. Ах, теперь не важно, промолчу я или нет. Поэтому я выпалила:
— Вы заманили ее в башню или притащили силой и вышвырнули с балкона, как ненужную вещь, верно?
Он размахнулся. Я успела заметить кулак в черной перчатке, искаженное яростью лицо, ядовитую злобу в глазах. Наверное, мне все же следовало сдержаться. Повезет, если отделаюсь сломанной челюстью.
И никакого спасения. Ни от кого. Ниоткуда.
Глава 29
Но тут воздух прорезал крик Флинта:
— Милорд, остановитесь! Иначе вы можете случайно прикончить ее! Еще не время! Слишком рано.
Лоренс медленно отвел кулак и, схватив меня за руку, принялся выворачивать, пока я не зашипела от боли.
— Постарайтесь впредь не сердить меня, мадам.
Он отпустил меня и сильно толкнул. Я потеряла равновесие и приземлилась у ног Флинта.
— Только взгляните, что она сотворила с конем Джона! — воскликнул Лоренс. — Загнала его, мерзкая тварь!
Я снова встала, даже не пытаясь бежать, зная, что мне не уйти от маячившего рядом Флинта. Господи, как я их ненавидела! Всеми фибрами моего существа!
— Знаешь, старик, ты тоже загнал бы его, если бы старался удрать от безумца.
Лоренс снова зловеще ощерился. Почему я его дразню? Почему не могу промолчать?
Этот человек так легко поймал меня на удочку, так быстро завоевал мое доверие, так блестяще обыграл! Я презирала себя столь же сильно, как и его, за то, что была такой наивной дурочкой! Он понял, что я боюсь пустить в свою постель мужчину, и воспользовался моей слабостью. Был учтив, вежлив и великодушен, и я уже через неделю после встречи буквально плясала под его дудку. Чтоб ему вечно в аду гореть!
Но зачем ему это было нужно?
Внезапно перед глазами все завертелось. «Слишком много ударов», — успела подумать я, падая на колени. Я опустила голову, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Третий человек, не произнесший за это время ни единого слова, подошел ко мне. Я продолжала стоять на коленях, растирая руки. Бедняжка Джордж прижимался к моей груди. Мужчина нагнулся:
— С вами все в порядке? Можете встать? Я узнала голос. Этот человек был в гостинице, где мы с Лоренсом останавливались по пути в Йоркшир. Еще один из наемников моего мужа. Он молча поднял Джорджа и вручил мне. Слава Богу, кажется, дурнота начинает проходить.
Лоренс шагнул ближе. Я взглянула ему в глаза.
— Куда мы едем?
— Скоро узнаешь. Помолчи немного! Фрисон, закинь ее на спину Буйного. Не стоит ее связывать. Возьмешь пса к себе. Если она попытается выкинуть какой-нибудь фокус, убей его.
— Я в жизни не причинила вам зла, Лоренс, — пробормотала я, в который раз задаваясь вопросом, кто этот человек, ставший моим мужем. И почему полон злобы и отвращения ко мне?
— Вы отвергли меня, мадам, дерзко перечили во всем и нагло сунули нос в мои дела. Обнаружили вещи, которых вам не следовало знать. Больше я не намерен это терпеть. Ты отважилась на такое, чего никак нельзя было ожидать от невинной молодой леди.
Я понятия не имела, о чем он толкует. Перечила? Да я лишь обыскала письменный стол в монашеской келье!
— Зачем вы сунули терновую ветку под седло Малютки Бесс?
— У меня были на то свои причины, — безразлично обронил он. — Я дал тебе понять, что кто-то желает твоей смерти.
— Да, чтобы я заплатила за все.
— Вот именно. Чудесная всеобъемлющая угроза, не правда ли? Еще я желал видеть тебя беспомощной, испуганной и наслаждался, замечая, как день ото дня в тебе растет ужас. Разумеется, я ничего не имел против твоей смерти, но предпочитал, чтобы ты сначала помучилась. Месть сладка! Ах, как сладка!
Больше всего меня взбесило то, что ему была безразлична и гибель Малютки Бесс! Ярость неистовым водоворотом забурлила во мне.
— Я не представляю, о чем вы толкуете! Причинить зло несчастному животному! Грязный, омерзительный, подлый старик!
Я знала, что совершаю ошибку, но продолжала бушевать.
Фрисон все же стянул веревкой мои руки, и я даже не смогла защититься от удара. Кулак Лоренса опустился мне на голову, и я уткнулась в грудь Фрисона. Перед глазами взорвался фейерверк белых огней. Как странно… одна искра гасла, сменяясь другой, пока наконец все не догорели и все застлала черная пелена. Я услышала отчаянный лай Джорджа. И дальше… пустота.
Придя в себя, я почувствовала ритмическую качку и едва сумела поднять свинцовые веки, как мир закружился передо мной в жутком хороводе. Мне было так плохо, что, не поддержи меня Фрисон, мешком свалилась бы на землю. Я с трудом сглотнула и вновь зажмурилась. И должно быть, шевельнулась, потому что Фрисон прошептал мне на ухо:
— Не двигайтесь, миледи. Я удержу вас.
Я вдруг поняла, что он обнял меня и прижимает к себе.
— Где Джордж?
— У Флинта. Нет, не волнуйтесь, ничего он ему не сделает.
— Кто вы? Что происходит?
— Пока не могу сказать. Молчите.
Я повиновалась. Самым главным сейчас было удержать рвоту. Голова после удара этого безумца болела так, что я серьезно опасалась тяжелых повреждений.
— Не можете сказать, куда мы едем?
— Не могу, — повторил он и, поколебавшись, наклонился ко мне пониже. — Я пытался убедить его светлость, что вашей вины тут нет, что ссорился он не с вами, только он не послушал.
— С кем же он ссорился?
Фрисон опасливо оглянулся на Лоренса и опустил голову.
— Это не важно. Все равно я ничего больше не открою.
Но я уже и без того знала. Больше просто не с кем.
— С моим отцом?
Фрисон задохнулся от волнения:
— Пожалуйста, миледи, не допытывайтесь, я боюсь…
Значит, он опасался Лоренса? Что ж, не мне его винить. Я и сама боялась своего супруга.
Флинт и Лоренс поскакали вперед. Утро выдалось пасмурное, тяжелые тучи предвещали снегопад. Наверное, скоро мы будем в Девбридж-Мэноре. Мое отважное бегство ни к чему не привело. Но если он везет меня домой, что скажет слугам? Мисс Крислок? Джону? Нет, что бы он ни задумал, это произойдет не в его поместье. Слишком велик риск.
И я не особенно удивилась, когда наша небольшая кавалькада свернула с дороги на узкую ухабистую тропинку милях в двух от Девбридж-Мэнора. Я обернулась и взглянула на Фрисона, но тот решительно покачал головой и уставился перед собой.
Вскоре мы добрались до маленького коттеджа, выстроенного на опушке густого леса, в окружении старых кленов. Из полуразрушенной трубы поднимался дымок. К дереву была привязана лошадь.
Лоренс немного отстал и поравнялся с нами.
— А, мадам, вижу, вы очнулись. Самое время.
Он выглядел таким счастливым, таким довольным собой, что казалось, вот-вот запоет во все горло. И как никогда напоминал полководца, одержавшего решающую победу над врагом.
Мы остановились перед коттеджем. Лоренс снял меня с седла и развязал руки. Я попыталась вырваться, но он намертво вцепился в мои пальцы.
— Тише, тише, дорогая, я хочу, чтобы ты оставалась в сознании, когда увидишь приготовленный для тебя сюрприз, — возбужденно бормотал он, сверкая глазами.
Я ничего не ответила, хотя знала, прекрасно знала, в чем заключается этот сюрприз. Лоренс недоуменно поднял брови.
— Что ж, нужно признать, ты неглупа. Прочла письмо из моего стола? И все поняла, верно?
Я безмолвно покачала головой. Он рассмеялся и знаком велел Флинту открыть дверь. Тот бросил Джорджа на землю, и бедный песик тут же метнулся ко мне. Я подняла его и прижала к груди. Лоренс втолкнул меня в дом. Я нерешительно вгляделась в полумрак. Щербатый стол на подламывающихся ножках, несколько старых стульев, у дальней стены камин, в котором еле теплится огонь.
И тут я увидела кровать, придвинутую к стене, и потрескавшийся ночной горшок под ней. На кровати лежал человек, и хотя я не могла ясно рассмотреть его лицо, все же не питала никаких сомнений относительно того, кто передо мной.
Мой отец.
Я не видела его десять лет. И была дочти уверена, что он умер. Неужели дьявол не унес его за все прегрешения?
Очевидно, нет. Он жив и примчался сюда из Бельгии только ради того, чтобы спасти меня от Лоренса.
И все же я ничего не понимала. Зачем это ему?
Какой-то незнакомец самого разбойничьего вида, небритый, в одежде из грубого домотканого сукна, вышел из тени и кивнул Лоренсу.
— Он тут не буянил?
— Нет, милорд. Лежал тихо как мышка. Плечо все еще кровит, но он жив.
— Прекрасно, — с улыбкой кивнул муж. Я шагнула к кровати и увидела, что лежащий прикрыт грязным одеялом.
— Ну к чему такая застенчивость? — радостно осведомился Лоренс, казалось, дрожавший от предвкушения невиданных удовольствий. — Подойди, поздоровайся. Признайся, как скучала по нему. Обними. Спроси, почему он покинул тебя много лет назад и ни разу не попытался увидеть. Ах, ведь тебе так много нужно ему сказать, верно?
Он грубо подтолкнул меня к кровати. Отец пошевелился, тихо застонал, с трудом приподнялся на локте и уставился на меня.
Ни проблеска узнавания в голубых, так похожих на мои глазах. Только пелена боли и отчаяния.
Я не могла отвести от него взгляда. Сердце глухо застучало. Мне хотелось кричать, вопить на весь лес, и я прикрыла рот ладонью. Прошедшие годы растаяли в мгновение ока, и словно вуаль поднялась со знакомого лица. Отец совсем не изменился с нашей последней встречи. Может, чуть поседели волосы, но красновато-каштановая копна все еще оставалась густой. А голубизна глаз и прихотливый изгиб темных бровей, придававший ему вид ужасно любопытного и всем интересующегося человека, остались теми же. Мне всегда казалось, что жизнь, которую он вел, наложит на него неизгладимый отпечаток развратного существования, но это было не так. Он очень красив. Раньше я этого не замечала. Женщины, должно быть, находили его неотразимым и сами бросались на шею.
Но сейчас он смотрел на меня, как на постороннего человека. И понятия не имел, кто перед ним.
— Ну, Джеймсон, посмотрите, кого я вам привел.
Лоренс подтащил меня еще ближе к человеку, тупо уставившемуся на меня, изнемогавшему от боли. Отец нахмурился, но ничего не сказал.
— Идиот проклятый! — завопил Лоренс. — Неужели не понимаешь, кто перед тобой?
Наверное, именно в этот момент он и сообразил, что мой отец не видит женщину в тощем мальчишке в длинном черном плаще и дурацкой шапчонке, прижимавшем к себе терьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45