Такого большого города она прежде не видела. Вдоль берега тянулась длинная белая стена, казавшаяся неприступной. Джерваль в блестящих доспехах стоял во главе своего отряда, готовый ринуться в бой, как только корабль пришвартуется. Когда корабль вошел в порт, Джерваль спрыгнул на берег, за ним последовали солдаты. Огромные ворота в стене открылись, и вскоре Джерваль пропал из виду. Чандра окликнула Джерваля, но он не слышал ее. Ворота открывались еще несколько раз, впуская солдат, прибывших на других кораблях. Потом все стихло, и Чандра слышала только, как волны плещутся о борт корабля.
Проснувшись вечером, Чандра увидела мужа. На его плаще было пятно крови.
— Что с тобой? — спросила она.
— Ничего страшного, — ответил Джерваль. Затем представил Чандре незнакомого рыцаря: — Это сэр Элван, он тамплиер и врач. Он хочет помочь тебе. — Рядом с Джервалем стоял довольно высокий человек в доспехах.
— Спасибо, — сказала Чандра. — Но что у тебя за ранение, Джерваль? Что произошло? — спросила она.
— Сарацины бежали, — ответил Джерваль. — Акра в безопасности, но мы потеряли несколько человек.
Сэр Элван насыпал в вино белый порошок.
— Выпейте, — сказал он, поднеся кружку к губам Чандры. — Когда проснетесь, вам станет легче.
— Ты клянешься, что с тобой все в порядке? — снова спросила Чандра Джерваля, выпив вино.
— Увы, нет, — засмеялся Джерваль, — у меня разорван плащ.
— Значит, ты хочешь, чтобы я его заштопала, — пробормотала она.
Глава 15
Юстасу было жарко. Он вошел за молчаливым темнокожим рабом в спальню Али ад-Дина. Торговец посмотрел на него своими черными глазами. Его длинный халат был подпоясан расшитым золотом кушаком. Али ад-Дин был богатым человеком, членом Верховного суда Акры.
Хотя Али ад-Дин принял христианство, он приветствовал Юстаса по-мусульмански, коснувшись лба пальцами, унизанными дорогими перстнями.
— А, сэр Юстас, — сказал он, — вы пришли за прекрасной английской принцессой и ее компаньонкой?
Юстас кивнул. Али ад-Дин указал на груду подушек, лежавших вокруг низенького столика, инкрустированного слоновой костью.
Девушка-рабыня, налив в кубок сладкого кипрского вина, поставила на стол вазу с фруктами. Юстас взял несколько фиников.
— Надеюсь, принц Эдуард и его спутники здоровы?
Юстас уже привык к тому, что восточные люди всегда ходят вокруг да около, прежде чем перейти к главному.
— Да, — ответил он, положив в рот финик.
Али ад-Дин считал сэра Юстаса высокомерным тупицей, какими, впрочем, ему казались и все люди из свиты английского принца. Однако он улыбался.
— Боюсь, что пока, сэр Юстас, вам придется довольствоваться моим обществом, поскольку очаровательные дамы еще не закончили туалет.
— Я подожду, — сказал Юстас, положив в рот еще один финик. — Как вы знаете, принц приказал мне сопровождать миледи, поэтому я буду ждать, сколько бы ни пришлось. Кстати, принц весьма высоко ценит ваше гостеприимство.
— Это большая честь для меня, — отозвался Али. Он раскусил сэра Юстаса и понимал, что тот не отличается ни таким религиозным фанатизмом, как английский принц, ни такой слепой преданностью, как Пейн де Чаворс или Джерваль де Вернон, жены которых сейчас совершали омовение в его ванне.
— Очень жаль, что королю Людовику не удалось добиться успеха, — сказал Али. — Он был больным старым человеком. Сарацины считают, что теперь, когда король Франции Филипп и король Сицилии Карл заключили перемирие с султаном Бейбарасом, Акра будет для них не таким уж крепким орешком. Вся Акра, милорд, восхищена необычайной храбростью англичан.
Юстас с удовольствием выслушал это. Да, они спасли прекрасный город, один из нескольких христианских форпостов в Палестине. Венецианцы и генуэзцы хранили здесь львиную долю своего состояния, поэтому интерес султана Бейбараса к этому городу вполне объясним. Но разве может выстоять тысяча людей против огромной армии Бейбараса! Эдуард удивился, почему сарацины бежали из осажденного города.
— Вы, кажется, выдержали осаду.
Али пожал плечами:
— Торговец должен устраивать свои дела так, чтобы выжить — независимо от того, кто захватит власть.
— У вас много рабынь, — заметил Юстас, увидев еще одну молоденькую девушку.
Али улыбнулся:
— И много прекрасных женщин, мой друг. Несколько рабынь сейчас помогают мыться вашим дамам.
— Принц с удовольствием прибудет к вам на пир сегодня вечером, — сказал Юстас.
— Мой дом всегда к его услугам. Но, как я понимаю, он скоро покинет Акру.
Юстаса удивило, что торговец посвящен в планы принца. Сам он не советовал Эдуарду оставлять Акру, этот вполне цивилизованный город, и отправляться в глубь страны.
— Не знаю, — ответил Юстас.
— Впрочем, это не имеет значения. — Али махнул рукой девушке-рабыне с выразительными глазами и почти обнаженным животом.
— Ее зовут Лока, — сказал Али. — Ей тринадцать лет, но в искусстве обольщения мужчин ей нет равных. Вечером после пира вы могли бы поразвлечься с ней.
— С удовольствием, — ответил Юстас.
— Она никогда не видела таких женщин, как вы, — сказала Бери, — и утверждает, у вас белоснежное тело и даже между ног светлые волосы.
Джоан де Чаворс расхохоталась, а Чандра покраснела, испытывая смущение перед рабыней, которая сейчас стояла перед ней на коленях.
— Помолчи, Джоан, — нахмурившись, сказала Чандра. Ей было не по себе оттого, что она обнажена. Казалось, рабыням доставляет удовольствие глазеть на нее и прикасаться к ней. — Спасибо, Бери, я уже чистая. Мне бы хотелось искупаться в бассейне.
Бери полила Чандру из кувшина теплой душистой водой.
Чандра, улыбнувшись, прыгнула в бассейн. Вынырнув, она легла на спину и посмотрела на Джоан, полную и неповоротливую. Чандра была все еще очень худа, однако здоровье ее заметно улучшилось. Она видела сэра Элвана лишь однажды с тех пор, как их лагерь разместился у ворот святого Антония. Он прощупал ее живот и сказал Джервалю, что опасений нет.
Выйдя из бассейна, Чандра услышала голос Джоан:
— Вот если бы Пейн сейчас поплавал бы со мной! Клянусь, тогда вскоре у него появился бы сын, которого он так ждет.
— А по-моему, лучше родить дочь, Джоан. Она смеялась бы вместе с тобой, и вы были бы счастливы.
— Ну что ты, Чандра! — воскликнула Джоан. — Пейн так мечтает о сыне. Неужели ты думаешь, что сэр Джерваль отказался бы поплавать с тобой?
Чандра покраснела, вспомнив, как мылась в Сицилии, когда Джерваль не отрываясь смотрел на нее.
— Какие глупые шутки, Джоан, — сказала Элеонора, наслаждаясь приятной истомой, — как видишь, чтобы зачать ребенка, вовсе не нужна такая роскошь, как здесь.
— Пейн говорит, что обязанности, которые возлагает на него принц, не оставляют ему времени на меня. К тому же, принц Эдуард и сэр Джерваль гораздо моложе бедного Пейна и более выносливы. — Джоан вздохнула. — Может быть, сегодня ночью он забудет об усталости.
Чандра заметила, что Бери пристально смотрит на нее. Потом рабыня предложила девушке лечь животом на стол.
— Вас разотрут особым маслом от солнечных ожогов.
Теплая жидкость растеклась по телу Чандры, чьи-то нежные руки втирали масло в ее кожу. У Чандры от удовольствия закружилась голова, она так расслабилась, что с трудом открыла глаза.
— Вы очень красивы, — сказала Бери, — а я думала, что вы безобразная и толстая.
— Почему, Бери?
Бери улыбнулась:
— Вы такая счастливая, госпожа. Вы — знатная дама и можете делать то, что хотите. А я — рабыня и должна выполнять волю своего господина. Моя мать тоже была рабыней. Один армянский торговец продал меня Али ад-Дину, когда мне было тринадцать лет. — Бери приказала девушке-рабыне принести еще один флакон с душистым маслом.
— Мой господин, — добавила Бери, — очень обязан вашему супругу, который защищал его в Верховном суде от обвинений одного торговца из Генуи. Генуэзцы — дурные, грязные люди и так алчны, что готовы отдать Акру султану Бейбарасу, если это поможет им набить кошельки.
— Да, — отозвалась Чандра, — муж рассказывал мне об этом.
— Ваш супруг очень красив, — заметила Бери. — Но есть еще один английский лорд, чье имя я никак не могу выговорить. Его глаза проникают в самую душу.
— Не сэра ли Юстаса де Лейбрана ты имеешь в виду?
— Нет, нет! Он сейчас беседует с хозяином, ожидая, когда вы все закончите купание.
— Может, ты говоришь о Грейламе де Мортоне?
Бери радостно кивнула.
— Да! Вы его хорошо знаете?
— Да, — Чандра нахмурилась, — он груб и безжалостен, и я не люблю его.
— Мужчины должны быть безжалостными, — возразила Бери, — это делает их еще более желанными.
— Ну-ка вставай, Чандра, — сказала Джоан, — теперь моя очередь. Пусть и меня натрут этим прекрасным маслом.
Чандра поднялась. Сняв с головы полотенце, она тряхнула волосами. Бросив взгляд на Бери, Чандра поняла, что та утратила к ней интерес.
Пиршественный стол накрыли во внутреннем дворике дворца Али ад-Дина. В воздухе пахло фимиамами, а масляные лампы заливали все мягким светом. Вечер был безветренным и душным. Пожилой архиепископ Тедальдо Висконтини одобрительно посматривал на Чандру. Здесь был и сэр Элван. Увидев, что ножны его меча усыпаны драгоценными камнями, Чандра заметила:
— Должно быть, врач получает много подарков от своих пациентов.
— О нет, Чандра! — воскликнул Джерваль. — Сэр Элван больше чем врач. Он — тамплиер, а в торговле разбирается не хуже, чем в медицине.
— Говорят, вы придерживаетесь иных взглядов, чем госпитальеры.
— Видите ли, миледи, причины наших разногласий возникли еще до моего рождения. У тамплиеров — одни взгляды, у госпитальеров — другие.
— Христиане, — заметила Чандра, — должны всегда иметь общую позицию.
— Боюсь, что это невозможно, — улыбнулся сэр Элван.
Чандра сидела рядом с мужем на мягких подушках. Возле каждого гостя стоял раб. За отдельным столом сидели принц Эдуард и принцесса Элеонора, Али ад-Дин и король Кипра и Иерусалима Гуго III.
Вдруг Чандра услышала, как Роджерде Клиффорд сказал Джервалю:
— Похоже, это прощальный пир. Король Гуго не может более оставаться здесь, как не может и отдать Кипр на растерзание алчным баронам.
— Ты прав, Роджер. Сейчас, когда бароны заявили, что хотят защищать лишь Кипр, у него действительно нет причин оставаться здесь, — ответил Джерваль. — Хотя король Гуго и обещал дать нам людей для борьбы с сарацинами, но их будет немного.
— По-моему, король не пользуется большим влиянием, — заметила Чандра.
— Никогда не подозревал, что дамы интересуются такими вопросами, — удивился Роджер де Клиффорд.
— Почему же, сэр Роджер? — спросила Чандра.
— А откуда ты узнала об этом, Чандра? — Джерваль был удивлен не менее Роджера.
— От Али ад-Дина.
— Боюсь, варвары — наша последняя надежда, — вставил Пейн де Чаворс. — Эдуард что-нибудь знает об Илкане Абага, Роджер?
— Как известно, сейчас армия Абага сражается в Туркестане. Он согласился предоставить нам посильную помощь, но когда это будет, никто не знает.
— Тысяча воинов не может противостоять султану Бейбарасу, — пробормотал Юстас. — Только варвары способны обратить его в бегство, но, кроме обещаний, от них пока ничего нет.
— Не забывайте, — вмешался Грейлам де Мортон, — что венецианцы — наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.
— Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, — сказал Пейн де Чаворс, — они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.
Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.
— Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром. — Она взяла конфету и показала мужу. — Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.
— Это один из главных товаров Палестины;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35