От обещанных процентов — ноль. Итальянская бухгалтерия была даже более нечестной, чем американская.
— Прямо сейчас мне бы пригодились пять тысяч долларов, — дипломатично сказал Джо — Мне нужно оплатить довольно много счетов.
Сантини достал из кармана свою чековую книжку и ручку.
— Я сделаю это немедленно, — он выписал чек и отдал его Джо.
Джо взглянул на чек. Он был на пять тысяч долларов. Лицо Джо оставалось бесстрастным. Они оба знали, что чек — фиктивный.
— Спасибо, maestro, — вежливо поблагодарил он.
— Что вы будете делать в августе? — так же вежливо спросил Сантини. — Поедете в Венецию, как в прошлом году?
— Я еще не решил, — ответил Джо. — Сейчас это для меня дороговато. Потом, в прошлом году я повстречал там одну чудесную девушку, просто невероятно. Она прожила со мной все те три недели, что я провел там. А когда собрался уезжать, объявился ее папаша и вытряс из меня солидную сумму. Я-то думал, ей по меньшей мере двадцать, а ей было четырнадцать. И кроме всего прочего, она наградила меня триппером.
Сантини расхохотался.
— Летние романы. Они всегда таковы. Любовь и разочарование, — он взглянул на Джо. — Была ли она хотя бы хороша в постели?
Джо рассмеялся.
— Лучше всех.
— Значит, все было не так уж плохо, — сказал Сантини, тем временем увидавший сквозь стеклянные двери, как на подъездную аллею въезжает его автомобиль. — У меня деловая встреча, — уходя, он помахал Джо рукой. — Позвоню в начале недели Ciao.
— Ciao, — сказал Джо.
Проводив взглядом машину, он снова посмотрел на чек, аккуратно сложил его и спрятал в бумажник. Он уже знал, как банк вернет ему чек ввиду отсутствия средств на счету плательщика, как ему придется связаться с Метаксой в Нью-Йорке, чтобы тот собрал для него деньги по чеку. Если повезет, их удастся собрать за три-четыре месяца. Он медленно вышел из здания и направился по боковой улочке к виа Венета.
Было шесть часов; удушливо — влажный, горячий римский воздух тяжело стелился по тротуарам. Туристы уже возвращались из музеев, Ватикана и от других достопримечательностей. Сейчас они заглядывали в витрины магазинов или садились у столиков, расставленных на улицах перед кафетериями, чтобы выпить кофе и полакомиться мороженым и сладостями. Он остановился у своего обычного столика перед “Кафе Донн”. Взглянул на вход в “Эксчелсиор Отель”, потом на газетный киоск на противоположной стороне улицы, где продавались иностранные журналы, газеты и книги. Кто-то когда-то сказал, что, если просидеть здесь достаточно долго, можно увидеть всех тех, с кем вы были когда-либо знакомы. Может быть, и не на целом свете, но, по крайней мере, всех, кого вы знали в Риме.
К нему подошел обычно обслуживавший его официант — пожилой человек с жидкими волосами, в старомодных очках в золотой оправе. Поставив перед Джо кофе, который он обычно заказывал здесь, официант убрал со стола табличку “занято”.
— Buon giorno, signor Джо, — он улыбнулся, показывая желтые от никотина, кривые зубы.
— Buon giorno, Тито, — ответил Джо.
— Я слыхал, вы посмотрели ваш новый фильм, — сказал Тито. — Как он, ничего?
Джо поднял на него глаза. В этом городе не было секретов. В особенности от официантов. Он пожал плечами.
— Cost, cosa.
Тито кивнул.
— Один мой друг работает в лаборатории. Он рассказывал, что там есть сцена, где две девушки дерутся в уличной грязи, и выглядит это так, будто они обе nuda.
— Это правда, Тито, — ответил Джо, доставая сигарету Тито поднес к ней зажигалку. — У них великолепные тела.
Тито причмокнул губами.
— Хотел бы я на это поглядеть.
— Как только будут сделаны копии, я приглашу вас на закрытый просмотр, — сказал Джо. — Но это случится не раньше сентября. Все лаборатории закрываются на август.
— Италия, Италия, — вздохнул Тито. — Никто не хочет работать. Но я потерплю, signor Джо, и благодарю вас за приглашение.
Джо вложил в руку официанта тысячелировую бумажку.
— Спасибо, Тито.
К столику, стоявшему рядом со столиком Джо, направлялась группа туристов. Маленький официант быстро спровадил их к другому столику, подальше.
— Scusi, reservato, reservato, — частил Тито Когда они сели, он принял у них заказы.
Джо взглянул на “Эксчелсиор”. Как обычно, у входа околачивались проститутки и гиды, но на этот раз там присутствовали еще и несколько папарацци с перекинутыми через плечо или висевшими на шее фотокамерами. Один из них, молодой человек, оглянувшись через плечо, бросил взгляд на Джо. Джо помахал рукой, приглашая его подойти.
Папараццо кивнул и направился к нему.
— Ciao, Джо, — поздоровался он.
— Ciao, Виери, — ответил Джо. — Выпейте со мной. Молодой человек оглянулся на двери отеля, но от предложения выпить он был не в силах отказаться. Сев на стул, он сказал:
— Коньяк, francese.
Джо кивнул. Это было нормально — самое дорогое, что только можно было здесь заказать. Он жестом подозвал официанта, который уже слышал заказ, потом повернулся к Виери.
— В связи с чем здесь сегодня такая суматоха?
— Разве вы не знаете? — спросил Виери. — Ингрид Бергман и Росселини только что вернулись из Стромболи, где снимали фильм, и остановились в этой гостинице.
— Вы их видели? — спросил Джо.
— Еще нет, — ответил Виери. Официант поставил перед ним бокал с коньяком и стакан воды. Виери поболтал коньяк в бокале, поднес его к ноздрям и понюхал. — Божественный аромат, — сказал он.
— Salute, — произнес Джо.
— Salute, — ответил Виери и отпил из бокала. — Мой друг видел, как они выходили из аэропорта. Он сказал, она на сносях и живот у нее, как целый дом.
Джо не понял сравнения.
— Я думал, у Росселини дом в Риме.
— Да, — ответил Виери. — Но в нем живет его жена.
— А-а... — протянул Джо.
— Вы сегодня видели ваш фильм, — сказал Виери и продолжил, не ожидая ответа: — Сантини выплатил вам ваши деньги?
Джо рассмеялся.
— Конечно, нет.
— Мошенник, — сказал Виери. — Он должен мне за несколько снимков, которые я сделал для него пять месяцев назад.
— Для него это образ жизни, — сказал Джо.
— И для всех итальянских продюсеров и режиссеров, — саркастически заметил Виери. — Они считают себя выше подобных вещей. Но не выше их собственных денег. Это они получают первыми.
Джо пожал плечами и отхлебнул кофе из чашки.
— Чем займетесь этим летом? — спросил Виери.
— Еще не знаю, — ответил Джо. — Подумываю о том, чтобы вернуться в Штаты и поработать над книгой. Здесь сейчас делать нечего.
— Американцы, — сказал Виери. — Большие компании хотят снимать здесь свои фильмы. В Кинекитта развернули строительство, и денежки на это идут из Штатов. А еще я слышал, что сюда собираются многие американские звезды. Одри Хепберн, Грегори Пек, Элизабет Тейлор, Роберт Тейлор. Цены на производство фильмов ниже, чем в Голливуде.
— Мне-то от этого ни холодно, ни жарко, — заметил Джо. — Никто не входил со мной в контакт.
— Может, они еще свяжутся с вами, — сказал Виери — Все-таки вы пробыли тут почти два года. У вас уже есть опыт, и вы знаете, как делаются дела здесь.
— Но не могу же я ошиваться без денег, — сказал Джо. — Я должен работать.
— Вы идете на прием контессы<Графиня (ит.)> Барони сегодня вечером? — спросил Виери.
— Я еще не решил, — ответил Джо. — Не знаю, смогу ли я заставить себя влезть в смокинг при этой жаре.
— Вы должны пойти, — сказал Виери. — Это ее ежегодный прием. Всегда в последнюю пятницу июля. Там будут все. Потом она проводит весь август на своей вилле в Кап-Антибес на Ривьере. Она всегда приглашает туда с собой пять-шесть человек.
— Она меня не пригласила, — сказал Джо.
— Она никогда этого не делает до вечера перед приемом, — объяснил Виери. — Но я слышал, здорово они там веселятся. У нее есть яхта, и каждую ночь у них праздник. Монте-Карло, Ницца, Сен-Тропез. Самые шикарные девочки со всей Европы собираются в тех местах в августе. И все они ищут, чем бы поразвлечься и где остановиться.
— Тогда я остаюсь за бортом, — сказал Джо. — У контессы сильно развито чувство собственности.
— Я слышал, она бисексуалка, — сообщил Виери.
— Да? — Джо пожал плечами. — Значит, она предпочтет девушек, а не меня.
— Ее и на вас хватит, а это не так уж плохо.
Джо рассмеялся.
— Она ни за что меня не пригласит. Для нее я недостаточно важная персона.
— Но вы встречались с ней несколько раз, — возразил Виери. — И трахали ее, ведь так?
— Она всех на свете перетрахала, — ответил Джо. — Это еще ничего не значит.
— У нее есть все, — сказал Виери. — Деньги, наркотики, шампанское, приемы. Вы обязательно должны пойти сегодня вечером. Может, вам повезет.
— А вы-то идете? — спросил Джо.
— Меня не приглашали, но я там буду, — ответил Виери. — Снаружи, у входа. Постараюсь сделать несколько удачных снимков. Если пойдете, я и вас пару раз щелкну.
— Не тратьте пленку понапрасну, — сказал Джо. — Эти снимки вам сбыть не удастся.
— Подождите, пока появится хорошенькая девушка или какая-нибудь звезда, подойдите к ней поближе, и я вас сфотографирую.
— Это не мой стиль, — сказал Джо.
— В любом случае идите на прием, — посоветовал Виери, поднимаясь со стула. — Мне, пожалуй, пора вернуться к работе. Спасибо за коньяк. Ciao.
— Ciao, — ответил Джо, наблюдая, как тот идет к гостиничному входу. Джо поднял руку, требуя счет. Потом вернулся в гостиницу у подножья Спэниш-Степс.
В маленьком номере было прохладно — от царившей снаружи жары его защищали деревянные жалюзи, висевшие на окнах. Джо быстро стянул с себя влажную от пота рубашку, перекинул слаксы через спинку стула. Наклонившись над раковиной, поплескал холодной водой в лицо и на голову, перевел дыхание и медленно вытерся полотенцем. Посмотрел на свое отражение в зеркале над раковиной и покачал головой. Не удивительно, что люди бегут из Рима в августовскую жару. Просто наказание какое-то.
Раздался телефонный звонок. Джо подошел к маленькому столику в гостиной и снял трубку.
— Pronto, — сказал он.
Звонила Лаура Шелтон из Нью-Йорка.
— Как дела? — спросила она.
— Жарко.
— У нас здесь тоже жарко, — сказала она.
— Ничто не может быть жарче жары в Риме.
— Вы уже видели ваш фильм? — поинтересовалась она.
— Сегодня.
— И что вы о нем думаете?
— Он о’кей, — ответил он. — Если, конечно, вам нравятся большие груди на широком экране, и чтобы их было много.
Она рассмеялась.
— Я думала, это ваш предмет.
— Но не в фильмах, — сказал он. — Видеть — не всегда значит верить. Немножко больше сюжета явно бы не помешало.
— Сантини вам заплатил?
— Дал один фиктивный чек на пять тысяч — сами считайте, что из этого можно вытянуть. Однако пообещал выплатить мне остальное, когда заключит контракты на прокат в Штатах. Он сказал, что картина соберет не меньше миллиона долларов.
— От кое-каких знакомых с Побережья я слышала, что ею заинтересовались несколько компаний. Он будто бы переслал сюда две копии еще до предварительного показа в Италии. Кэти говорит, что Эй Джей, возможно, возьмется за это дело.
— Отлично, — сказал он. — Тогда, может быть, я и получу свои деньги.
— Вы получите ваши деньги, — доверительно сообщила она. — Я передаю ваши денежные дела Полу Гилтину — это один юрист, который будет действовать и как ваш агент. Я давно с ним знакома и считаю, что на него можно положиться.
— А вы что собираетесь делать? — с искренним удивлением спросил он.
— Я же говорила вам, что хочу стать редактором, и теперь наконец получила работу в “Даблдей”. Таким образом, мы продолжаем трудиться вместе, тогда я буду вашим редактором, а не агентом.
— А как на это отреагировало ваше агентство? — спросил он.
— Нормально, — ответила она. — Если уж на то пошло, вы никогда не нравились им как писатель. Вы для них недостаточно благовоспитанны и благонравны.
— А как вы завязались с этим издательством?
— “Даблдей” благоволит к вам, — ответила она — Они были удовлетворены результатами продажи вашей первой книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Прямо сейчас мне бы пригодились пять тысяч долларов, — дипломатично сказал Джо — Мне нужно оплатить довольно много счетов.
Сантини достал из кармана свою чековую книжку и ручку.
— Я сделаю это немедленно, — он выписал чек и отдал его Джо.
Джо взглянул на чек. Он был на пять тысяч долларов. Лицо Джо оставалось бесстрастным. Они оба знали, что чек — фиктивный.
— Спасибо, maestro, — вежливо поблагодарил он.
— Что вы будете делать в августе? — так же вежливо спросил Сантини. — Поедете в Венецию, как в прошлом году?
— Я еще не решил, — ответил Джо. — Сейчас это для меня дороговато. Потом, в прошлом году я повстречал там одну чудесную девушку, просто невероятно. Она прожила со мной все те три недели, что я провел там. А когда собрался уезжать, объявился ее папаша и вытряс из меня солидную сумму. Я-то думал, ей по меньшей мере двадцать, а ей было четырнадцать. И кроме всего прочего, она наградила меня триппером.
Сантини расхохотался.
— Летние романы. Они всегда таковы. Любовь и разочарование, — он взглянул на Джо. — Была ли она хотя бы хороша в постели?
Джо рассмеялся.
— Лучше всех.
— Значит, все было не так уж плохо, — сказал Сантини, тем временем увидавший сквозь стеклянные двери, как на подъездную аллею въезжает его автомобиль. — У меня деловая встреча, — уходя, он помахал Джо рукой. — Позвоню в начале недели Ciao.
— Ciao, — сказал Джо.
Проводив взглядом машину, он снова посмотрел на чек, аккуратно сложил его и спрятал в бумажник. Он уже знал, как банк вернет ему чек ввиду отсутствия средств на счету плательщика, как ему придется связаться с Метаксой в Нью-Йорке, чтобы тот собрал для него деньги по чеку. Если повезет, их удастся собрать за три-четыре месяца. Он медленно вышел из здания и направился по боковой улочке к виа Венета.
Было шесть часов; удушливо — влажный, горячий римский воздух тяжело стелился по тротуарам. Туристы уже возвращались из музеев, Ватикана и от других достопримечательностей. Сейчас они заглядывали в витрины магазинов или садились у столиков, расставленных на улицах перед кафетериями, чтобы выпить кофе и полакомиться мороженым и сладостями. Он остановился у своего обычного столика перед “Кафе Донн”. Взглянул на вход в “Эксчелсиор Отель”, потом на газетный киоск на противоположной стороне улицы, где продавались иностранные журналы, газеты и книги. Кто-то когда-то сказал, что, если просидеть здесь достаточно долго, можно увидеть всех тех, с кем вы были когда-либо знакомы. Может быть, и не на целом свете, но, по крайней мере, всех, кого вы знали в Риме.
К нему подошел обычно обслуживавший его официант — пожилой человек с жидкими волосами, в старомодных очках в золотой оправе. Поставив перед Джо кофе, который он обычно заказывал здесь, официант убрал со стола табличку “занято”.
— Buon giorno, signor Джо, — он улыбнулся, показывая желтые от никотина, кривые зубы.
— Buon giorno, Тито, — ответил Джо.
— Я слыхал, вы посмотрели ваш новый фильм, — сказал Тито. — Как он, ничего?
Джо поднял на него глаза. В этом городе не было секретов. В особенности от официантов. Он пожал плечами.
— Cost, cosa.
Тито кивнул.
— Один мой друг работает в лаборатории. Он рассказывал, что там есть сцена, где две девушки дерутся в уличной грязи, и выглядит это так, будто они обе nuda.
— Это правда, Тито, — ответил Джо, доставая сигарету Тито поднес к ней зажигалку. — У них великолепные тела.
Тито причмокнул губами.
— Хотел бы я на это поглядеть.
— Как только будут сделаны копии, я приглашу вас на закрытый просмотр, — сказал Джо. — Но это случится не раньше сентября. Все лаборатории закрываются на август.
— Италия, Италия, — вздохнул Тито. — Никто не хочет работать. Но я потерплю, signor Джо, и благодарю вас за приглашение.
Джо вложил в руку официанта тысячелировую бумажку.
— Спасибо, Тито.
К столику, стоявшему рядом со столиком Джо, направлялась группа туристов. Маленький официант быстро спровадил их к другому столику, подальше.
— Scusi, reservato, reservato, — частил Тито Когда они сели, он принял у них заказы.
Джо взглянул на “Эксчелсиор”. Как обычно, у входа околачивались проститутки и гиды, но на этот раз там присутствовали еще и несколько папарацци с перекинутыми через плечо или висевшими на шее фотокамерами. Один из них, молодой человек, оглянувшись через плечо, бросил взгляд на Джо. Джо помахал рукой, приглашая его подойти.
Папараццо кивнул и направился к нему.
— Ciao, Джо, — поздоровался он.
— Ciao, Виери, — ответил Джо. — Выпейте со мной. Молодой человек оглянулся на двери отеля, но от предложения выпить он был не в силах отказаться. Сев на стул, он сказал:
— Коньяк, francese.
Джо кивнул. Это было нормально — самое дорогое, что только можно было здесь заказать. Он жестом подозвал официанта, который уже слышал заказ, потом повернулся к Виери.
— В связи с чем здесь сегодня такая суматоха?
— Разве вы не знаете? — спросил Виери. — Ингрид Бергман и Росселини только что вернулись из Стромболи, где снимали фильм, и остановились в этой гостинице.
— Вы их видели? — спросил Джо.
— Еще нет, — ответил Виери. Официант поставил перед ним бокал с коньяком и стакан воды. Виери поболтал коньяк в бокале, поднес его к ноздрям и понюхал. — Божественный аромат, — сказал он.
— Salute, — произнес Джо.
— Salute, — ответил Виери и отпил из бокала. — Мой друг видел, как они выходили из аэропорта. Он сказал, она на сносях и живот у нее, как целый дом.
Джо не понял сравнения.
— Я думал, у Росселини дом в Риме.
— Да, — ответил Виери. — Но в нем живет его жена.
— А-а... — протянул Джо.
— Вы сегодня видели ваш фильм, — сказал Виери и продолжил, не ожидая ответа: — Сантини выплатил вам ваши деньги?
Джо рассмеялся.
— Конечно, нет.
— Мошенник, — сказал Виери. — Он должен мне за несколько снимков, которые я сделал для него пять месяцев назад.
— Для него это образ жизни, — сказал Джо.
— И для всех итальянских продюсеров и режиссеров, — саркастически заметил Виери. — Они считают себя выше подобных вещей. Но не выше их собственных денег. Это они получают первыми.
Джо пожал плечами и отхлебнул кофе из чашки.
— Чем займетесь этим летом? — спросил Виери.
— Еще не знаю, — ответил Джо. — Подумываю о том, чтобы вернуться в Штаты и поработать над книгой. Здесь сейчас делать нечего.
— Американцы, — сказал Виери. — Большие компании хотят снимать здесь свои фильмы. В Кинекитта развернули строительство, и денежки на это идут из Штатов. А еще я слышал, что сюда собираются многие американские звезды. Одри Хепберн, Грегори Пек, Элизабет Тейлор, Роберт Тейлор. Цены на производство фильмов ниже, чем в Голливуде.
— Мне-то от этого ни холодно, ни жарко, — заметил Джо. — Никто не входил со мной в контакт.
— Может, они еще свяжутся с вами, — сказал Виери — Все-таки вы пробыли тут почти два года. У вас уже есть опыт, и вы знаете, как делаются дела здесь.
— Но не могу же я ошиваться без денег, — сказал Джо. — Я должен работать.
— Вы идете на прием контессы<Графиня (ит.)> Барони сегодня вечером? — спросил Виери.
— Я еще не решил, — ответил Джо. — Не знаю, смогу ли я заставить себя влезть в смокинг при этой жаре.
— Вы должны пойти, — сказал Виери. — Это ее ежегодный прием. Всегда в последнюю пятницу июля. Там будут все. Потом она проводит весь август на своей вилле в Кап-Антибес на Ривьере. Она всегда приглашает туда с собой пять-шесть человек.
— Она меня не пригласила, — сказал Джо.
— Она никогда этого не делает до вечера перед приемом, — объяснил Виери. — Но я слышал, здорово они там веселятся. У нее есть яхта, и каждую ночь у них праздник. Монте-Карло, Ницца, Сен-Тропез. Самые шикарные девочки со всей Европы собираются в тех местах в августе. И все они ищут, чем бы поразвлечься и где остановиться.
— Тогда я остаюсь за бортом, — сказал Джо. — У контессы сильно развито чувство собственности.
— Я слышал, она бисексуалка, — сообщил Виери.
— Да? — Джо пожал плечами. — Значит, она предпочтет девушек, а не меня.
— Ее и на вас хватит, а это не так уж плохо.
Джо рассмеялся.
— Она ни за что меня не пригласит. Для нее я недостаточно важная персона.
— Но вы встречались с ней несколько раз, — возразил Виери. — И трахали ее, ведь так?
— Она всех на свете перетрахала, — ответил Джо. — Это еще ничего не значит.
— У нее есть все, — сказал Виери. — Деньги, наркотики, шампанское, приемы. Вы обязательно должны пойти сегодня вечером. Может, вам повезет.
— А вы-то идете? — спросил Джо.
— Меня не приглашали, но я там буду, — ответил Виери. — Снаружи, у входа. Постараюсь сделать несколько удачных снимков. Если пойдете, я и вас пару раз щелкну.
— Не тратьте пленку понапрасну, — сказал Джо. — Эти снимки вам сбыть не удастся.
— Подождите, пока появится хорошенькая девушка или какая-нибудь звезда, подойдите к ней поближе, и я вас сфотографирую.
— Это не мой стиль, — сказал Джо.
— В любом случае идите на прием, — посоветовал Виери, поднимаясь со стула. — Мне, пожалуй, пора вернуться к работе. Спасибо за коньяк. Ciao.
— Ciao, — ответил Джо, наблюдая, как тот идет к гостиничному входу. Джо поднял руку, требуя счет. Потом вернулся в гостиницу у подножья Спэниш-Степс.
В маленьком номере было прохладно — от царившей снаружи жары его защищали деревянные жалюзи, висевшие на окнах. Джо быстро стянул с себя влажную от пота рубашку, перекинул слаксы через спинку стула. Наклонившись над раковиной, поплескал холодной водой в лицо и на голову, перевел дыхание и медленно вытерся полотенцем. Посмотрел на свое отражение в зеркале над раковиной и покачал головой. Не удивительно, что люди бегут из Рима в августовскую жару. Просто наказание какое-то.
Раздался телефонный звонок. Джо подошел к маленькому столику в гостиной и снял трубку.
— Pronto, — сказал он.
Звонила Лаура Шелтон из Нью-Йорка.
— Как дела? — спросила она.
— Жарко.
— У нас здесь тоже жарко, — сказала она.
— Ничто не может быть жарче жары в Риме.
— Вы уже видели ваш фильм? — поинтересовалась она.
— Сегодня.
— И что вы о нем думаете?
— Он о’кей, — ответил он. — Если, конечно, вам нравятся большие груди на широком экране, и чтобы их было много.
Она рассмеялась.
— Я думала, это ваш предмет.
— Но не в фильмах, — сказал он. — Видеть — не всегда значит верить. Немножко больше сюжета явно бы не помешало.
— Сантини вам заплатил?
— Дал один фиктивный чек на пять тысяч — сами считайте, что из этого можно вытянуть. Однако пообещал выплатить мне остальное, когда заключит контракты на прокат в Штатах. Он сказал, что картина соберет не меньше миллиона долларов.
— От кое-каких знакомых с Побережья я слышала, что ею заинтересовались несколько компаний. Он будто бы переслал сюда две копии еще до предварительного показа в Италии. Кэти говорит, что Эй Джей, возможно, возьмется за это дело.
— Отлично, — сказал он. — Тогда, может быть, я и получу свои деньги.
— Вы получите ваши деньги, — доверительно сообщила она. — Я передаю ваши денежные дела Полу Гилтину — это один юрист, который будет действовать и как ваш агент. Я давно с ним знакома и считаю, что на него можно положиться.
— А вы что собираетесь делать? — с искренним удивлением спросил он.
— Я же говорила вам, что хочу стать редактором, и теперь наконец получила работу в “Даблдей”. Таким образом, мы продолжаем трудиться вместе, тогда я буду вашим редактором, а не агентом.
— А как на это отреагировало ваше агентство? — спросил он.
— Нормально, — ответила она. — Если уж на то пошло, вы никогда не нравились им как писатель. Вы для них недостаточно благовоспитанны и благонравны.
— А как вы завязались с этим издательством?
— “Даблдей” благоволит к вам, — ответила она — Они были удовлетворены результатами продажи вашей первой книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42