Мы с ним расстались в десять и он пошел домой. Это я точно знаю.
— Ну и?
— Его до сих пор нет дома. Представляешь?!
— А что ты сидишь, как… — Не договорив фразы, она решительно встала, накинула халат, ключила люстру.
А я совершенно растерялся и никак не мог сообразить, что же предпринять. Вчерашний разговор с Димой, бессоница, это страшное сообщение Лены меня выбили из колеи, окончательно доконали. Лена права, я действительно сейчас был похож на мокрую курицу. Точно.
— А что делать?! — спросил я её и ощутил, как по щекам текут слезы.
— Ну я не знаю. Звони начальству. Поднимай на ноги всех ребят. Ведь надо же что-то делать!
— Да-да, ты права, — тут же ухватился я за это её предложение, хотя, если честно, давно сам должен был сообразить.
Позвонил Рокотову. Он выслушал молча. Коротко сказал:
— Через сорок минут быть всем у меня в кабинете, — и положил трубку.
А я стал названивать ребятам. Пока я это делал, Лена уже оделась, умылась, причесалась, принесла мне чашку кофе.
— А ты-то куда собралась?! — удивился я.
— Пойду к Светлане. Представляю, каково ей сейчас одной.
— Какая ты у меня, Лена, умница! — едва не прослезился я от поступка жены.
— Просто, ты никогда не бывал в нашей шкуре. Если бы хоть раз побывал, то не умилялся бы сейчас, а воспринял мое решение, как естественное и закономерное, — серьезно ответил Лена.
Я наверное нмикогда не перестану удивляться своей жене. Она всегда говорила четко и по существу. Я уже не раз полушутя, полусерьезно говорил ей, что опером надо было работать не мне, а ей, больше было бы пользы.
В половине третьего все сотрудники нашего управления уже сидели в кабинете Рокотова. Здесь я увидел и Вадима Сидельникова. Я ему не позвонил, считая, что он все ещё в командировке. Я сел рядом и, наклонившись к нему, прошептал:
— Привет, Вадим!
— Привет!
— Ты когда вернулся из командировки?
— Вчера вечером.
— А откуда узнал об экстренном сборе.
— Мне шеф позвонил. Я ему вчера сообщил, что прибыл.
— А почему мне не сообщил?
— Я звонил, но тебя не было дома.
— Разговорчики! — сказал Владимир Дмитриевич, восстанавливая тишину. Объвел всех нас строгим взглядом. — Говорить, что нас всех сюда привело, думаю, не имеет смысла. Мы должны предпринять самые срочные меры по поиску нашего товарища подполковника Беркутова Дмитрия Константиновича. Во-первых, у кого какие мнения по его исчезновению?
— Разрешите, товарищ полковник? — сказал Сидельников.
— Да, Вадим Андреевич, слушаем вас.
— Версии может быть две: либо его убили, либо похитили в качестве заложника, чтобы в последующем диктовать нам свои условия. Считаю, вторую версию более предпочтительной.
— Почему?
— Я ещё не слышал, чтобы киллеры, убив жертву, увозили её с места преступления.
— Возможно, что мы просто не нашли ещё его труп, — возразил Рокотов.
— Возможно, — кивнул Вадим, — но не думаю, что Дмитрия могли убить по дороге домой.
— Почему?
— Беркутов опытный оперативник и смог бы обнаружить слежку. Нет преступники бы не стали рисковать. Гораздо спокойнее было дождаться его у дома.
— Логично, — согласился шеф. Обратился ко мне: — Сергей Петрович, вы хорошо помните, где вчера расстались с Дмитрием Константиновичем?
— Да, конечно.
— Надо будет взять кинолога с собакой, чтобы полностью исключить версию — убийство по дороге домой.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил я. — Но у меня есть дополнение к версиям Сидельникова. Его могли захватить с тем, чтобы узнать, что нам известно о видеокассете и всем остальном.
— Это маловероятно, — тут же забраковал мою версию Рокотов. — Прошли те времена, когда преступники действовали бы так примитивно. Они, уверен, заранее знали, что от Беркутова им ничего не добиться. Нет, они бы не стали в данном случае рисковать напрасно.
— А не связано ли его похищение с его прошлогодней деятельностью на Кавказе? — сказал Динис Хлебников.
— Вряд ли, — усомнился полковник и в версии Хлебникова. — Прошло уже около года. Нет, не думаю. Итак. остановимся на версии Вадима Андреевича — Беркутов захвачен преступниками в заложники с целью последующего шантажа и предъявления нам своих требований. Если это так, то я почти уверен, что за этим стоит люди Сосновского и Лебедева. Поэтому они попытаются вывезти Беркутова на свою территорию, то-есть в Москву. — Рокотов посмотрел на часы. — Когда у нас первый рейс на Москву?
— Через три с половиной часа, товарищ полковник, — ответил Хлебников.
— Вадим Андреевич, — срочно отправляйтесь в аэропорт Толмачево и вместе с оперативниками города Оби и аэропорта организуйте поиск Беркутова.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил Сидельников вставая. — Разрешите идти?
— Подождите. — Рокотов повернулся к майору Молостову. — Евгений Михайлович, что у нас с размножением фотографий?
— Через полчаса все будет готово, товарищ полковник.
— Но хоть сколько-то уже размножено?
— Я думаю, что уже больше половины.
— Тогда дайте необходимое количество майору Сидельникову. Да, Вадим Андреевич, возьмите мою машину. Она у входа.
— Спасибо. Разрешите идти.
— Как говориться, с Богом.
Сидельников с Молостовым вышли. Рокотов сказал, конкретно ни к кому не обращаясь:
— По тревоги поднят весь оперативный состав отделов и отделений уголовного розыска территориальной и траспортной милиции, оповещены сотрудники ГИБДД. Наша задача — организовать должным образом руководство поиском.
— А они его могли это… В соседние области. А уж оттуда, — подал голос наш «малыш» Шилов.
— Я это учел. В Управления Алтайского края, Томской и Кемеровской областей факсом отправлены фотографии Беркутова с просьбой организовать усиленное дежурство в аэропортах.
Я очень удивился. Да, в оперативности нашему шефу не откажешь, это точно. Когда он все это успел?
— Начальником штаба назначается подполковник Колесов. Вся информация должна стекаться к нему, — сказал Рокотов.
— А как же кинолог с собакой, товарищ полдковник? — спросил я.
— Я думаю, что это не займет много времени. На это время я вас заменю, — ответил он.
После оперативного совещания я пошел к себе в кабинет. Тело было настолько усталым, так болело и ныло, будто его кто провернул в какой-нибудь бетономешалке. А голове была только одна мысль: «Только бы Дима был жив! Только бы эти гады его не убили! Если он жив. то обязательно найдет способ выкрутиться. Он не я, рохля, он, будь здоров, какой парень! Но только бы он был жив! Только бы эти гады его не убили!»
По телефону я вызвал кинолога с собакой, попросив прислать самую что ни есть лучшую.
Кинолог появился через сорок минут. Это был пожилой. лет пятидесяти, старший прапорщик. Он отдал честь и довольно браво отрапортовал:
— Старший прапорщик Гаврюхин для выполнения задания прибыл!
Внизу в фойе нас ждала огромная овчарка по кличке Лорд.
— Вы не сомневайтесь, товарищ подполковник, если хоть какой-то запах сохранился, то Лорд обязательно его возьмет, — заверил меня кинолог.
Мы заехали в квартиру Беркутовых. чтобы взять обувь Димы и что-то из его вещей. Узнав о цели нашего визита, Светлана подошла ко мне сложила руки лодочкой на груди и, сглатывая слезы, проговорила:
— Сереженька, умоляю! Скажи, что с Димой? Он жив?!
Какая же она была красивая! Как эта… Ну, я не знаю. Это Дима мастак на эпитеты и сравнения. Как мадонна! Диме повезло. Искал, искал и нашел. Сколько у него этих всяких было. Я даже с ним ссорился. А нашел ту самую, которая единственная.
Я обнял её за плечи.
— Ну конечно же, Света. Конечно же он живой! — говорил я искренне веря, что так все и есть. — Он захвачен преступниками. Но мы обязательно его вызволим. Обязательно!
— Только бы он был живой! Хоть какой, но только, чтобы живой! — И Светлана беззвучно заплакала у меня на груди.
Как же я ненавидел сейчас этих гадов, которые Диму. Я бы их собственными руками без суда и следствия. Все они не стоят и слезинки такой вот женщины.
Лорд действительно легко взял след и привел нас снова к Диминому подъезду. Но на площадке второго этажа, вдруг, зафыркал, закрутил головой, заскулил.
— Похоже, что здесь подполковника кто-то встретил, — сказал кинолог. Он встал на корточки и низко склонившись долго принюхивался. Поднялся. — Не знаю, товарищ подполковник, боюсь ошибиться, но мне кажется, что здесь применяли газовое оружие.
У меня отлегло от сердца. Жив! Жив! Дима жив! И это главное! А все остальное — ерунда на постном масле.
Я влетел в квартиру Беркутовых и поделился с женщинами этой великой радостью.
— Они его из газового пистолета и куда-то увезли! — сказал я так, будто сообщил, что Дима уже едет домой из аэропорта.
Но и этого было вполне достаточно, чтобы сделать женщин счастливыми. Они бросились ко мне и принялись меня обнимать и целовать. Столько поцелуев я, пожалуй, не получил за всю жизнь.
— Подождите, я сейчас! — сказала Светлана и убежала на кухню. Вернулась она с бутылкой шампанского в руках.
И мы выпили шампанского за здоровье Димы Беркутова, моего лучшего друга и самого замечательного мужика в России!
А потом я вернулся в управление и стал дежурить у телефона. Через сорок минут он сообщил, что на первом утреннем рейсе в Моску Димы нет. Это повергло меня в уныние. Неужели они успели его вывезти из города? Не может быть, чтобы до этого времени он оставался здесь. Пошел доложить шефу. Он молча выслушал, спокойно спросил:
— А от других никаких сообщений?
— Никаких, — сокрушенно развел я руками.
— Будем ждать. Ничего другого нам, к сожалению, не остается.
Примерно через час вновь позвонил Вадим и взволнованно проговорил:
— Здесь старший лейтенант из отдела аэропорта утверждает, что видел Диму в салоне самолета, улетавшего в Волгоград!
— Что?! — закричал я. — А где этот старлей?
— Рядом со мной.
— Срочно вези его к Рокотову! Понял?!
— Понял, понял. Я что ты кричишь?
— Боюсь, что не услышишь.
Вновь пошел к шефу.
— Они вывезли его первым же попавшемся рейсом. Главное — подальше от Новосибирска. Грамотные черти! А что говорит этот старший лейтенант?
— Я не в курсе. Приказал Сидельникову, чтобы срочно вез его сюда, к вам.
— В таком случае, подождем. — Владимир Дмитриевич заметно приободрился. В нашем деле всегда так — надейся на лучшее, а готовься к худшему.
Через полчаса в кабинете появился Сидельников со старшим лейтенантом. Был тот стройным, подтянутым, не в пример некоторым старшим офицерам нашего управления. Отдав честь Рокотову, он отчеканил:
— Старший лейтенант отдела внутренних дел аэропорта Толмачево Кухаркин!
Да, строевая подготовка в транспортной милиции организована получше чем у нас. Это точно.
— Здравствуте, товарищ старший лейтенант, — сказал Рокотов с удовольствие разглядывая молодого офицера.
— Здравия желаю, товарищ полковник!
— Как вас зовут?
— Семеном, — несколько подрастелялся Кухаркин. — Семеном Евдокимовичем.
— Семен Евдокимович, вы этого человека, — Рокотов указал на фотографию Димы, лежащую на столе, — видели?
Старший лейтенант мельком взглянув на фотографию, ответил:
— Так точно, видел.
— Расскажите подробнее, когда и при каких обстоятельствах вы его видели?
— Вчера утром к нам в отдел поступило сообщение о розыске и задержании старшего помощника Новосибирского траспортного прокурора Калюжного Эдуарда Васильевича за убийство заместителя прокурора Татьяничевой Маргариты Львовны. Поскольку Калюжный, как работник траспортной прокуратуры мог проникнуть в самолет минуя регистрацию и накопитель, нам было дано указание в обязательном порядке осматривать салон самолета перед вылетом. Вчера вечером в двенадцать пятнадцать я вместе с автоматчиками вошел в первый салон самолета ТУ-154Б, вылетающего рейсом Новосибирск — Волгоград и в кресле 3б увидел вот этого мужчину, — старший лейтенант кивнул на фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Ну и?
— Его до сих пор нет дома. Представляешь?!
— А что ты сидишь, как… — Не договорив фразы, она решительно встала, накинула халат, ключила люстру.
А я совершенно растерялся и никак не мог сообразить, что же предпринять. Вчерашний разговор с Димой, бессоница, это страшное сообщение Лены меня выбили из колеи, окончательно доконали. Лена права, я действительно сейчас был похож на мокрую курицу. Точно.
— А что делать?! — спросил я её и ощутил, как по щекам текут слезы.
— Ну я не знаю. Звони начальству. Поднимай на ноги всех ребят. Ведь надо же что-то делать!
— Да-да, ты права, — тут же ухватился я за это её предложение, хотя, если честно, давно сам должен был сообразить.
Позвонил Рокотову. Он выслушал молча. Коротко сказал:
— Через сорок минут быть всем у меня в кабинете, — и положил трубку.
А я стал названивать ребятам. Пока я это делал, Лена уже оделась, умылась, причесалась, принесла мне чашку кофе.
— А ты-то куда собралась?! — удивился я.
— Пойду к Светлане. Представляю, каково ей сейчас одной.
— Какая ты у меня, Лена, умница! — едва не прослезился я от поступка жены.
— Просто, ты никогда не бывал в нашей шкуре. Если бы хоть раз побывал, то не умилялся бы сейчас, а воспринял мое решение, как естественное и закономерное, — серьезно ответил Лена.
Я наверное нмикогда не перестану удивляться своей жене. Она всегда говорила четко и по существу. Я уже не раз полушутя, полусерьезно говорил ей, что опером надо было работать не мне, а ей, больше было бы пользы.
В половине третьего все сотрудники нашего управления уже сидели в кабинете Рокотова. Здесь я увидел и Вадима Сидельникова. Я ему не позвонил, считая, что он все ещё в командировке. Я сел рядом и, наклонившись к нему, прошептал:
— Привет, Вадим!
— Привет!
— Ты когда вернулся из командировки?
— Вчера вечером.
— А откуда узнал об экстренном сборе.
— Мне шеф позвонил. Я ему вчера сообщил, что прибыл.
— А почему мне не сообщил?
— Я звонил, но тебя не было дома.
— Разговорчики! — сказал Владимир Дмитриевич, восстанавливая тишину. Объвел всех нас строгим взглядом. — Говорить, что нас всех сюда привело, думаю, не имеет смысла. Мы должны предпринять самые срочные меры по поиску нашего товарища подполковника Беркутова Дмитрия Константиновича. Во-первых, у кого какие мнения по его исчезновению?
— Разрешите, товарищ полковник? — сказал Сидельников.
— Да, Вадим Андреевич, слушаем вас.
— Версии может быть две: либо его убили, либо похитили в качестве заложника, чтобы в последующем диктовать нам свои условия. Считаю, вторую версию более предпочтительной.
— Почему?
— Я ещё не слышал, чтобы киллеры, убив жертву, увозили её с места преступления.
— Возможно, что мы просто не нашли ещё его труп, — возразил Рокотов.
— Возможно, — кивнул Вадим, — но не думаю, что Дмитрия могли убить по дороге домой.
— Почему?
— Беркутов опытный оперативник и смог бы обнаружить слежку. Нет преступники бы не стали рисковать. Гораздо спокойнее было дождаться его у дома.
— Логично, — согласился шеф. Обратился ко мне: — Сергей Петрович, вы хорошо помните, где вчера расстались с Дмитрием Константиновичем?
— Да, конечно.
— Надо будет взять кинолога с собакой, чтобы полностью исключить версию — убийство по дороге домой.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил я. — Но у меня есть дополнение к версиям Сидельникова. Его могли захватить с тем, чтобы узнать, что нам известно о видеокассете и всем остальном.
— Это маловероятно, — тут же забраковал мою версию Рокотов. — Прошли те времена, когда преступники действовали бы так примитивно. Они, уверен, заранее знали, что от Беркутова им ничего не добиться. Нет, они бы не стали в данном случае рисковать напрасно.
— А не связано ли его похищение с его прошлогодней деятельностью на Кавказе? — сказал Динис Хлебников.
— Вряд ли, — усомнился полковник и в версии Хлебникова. — Прошло уже около года. Нет, не думаю. Итак. остановимся на версии Вадима Андреевича — Беркутов захвачен преступниками в заложники с целью последующего шантажа и предъявления нам своих требований. Если это так, то я почти уверен, что за этим стоит люди Сосновского и Лебедева. Поэтому они попытаются вывезти Беркутова на свою территорию, то-есть в Москву. — Рокотов посмотрел на часы. — Когда у нас первый рейс на Москву?
— Через три с половиной часа, товарищ полковник, — ответил Хлебников.
— Вадим Андреевич, — срочно отправляйтесь в аэропорт Толмачево и вместе с оперативниками города Оби и аэропорта организуйте поиск Беркутова.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил Сидельников вставая. — Разрешите идти?
— Подождите. — Рокотов повернулся к майору Молостову. — Евгений Михайлович, что у нас с размножением фотографий?
— Через полчаса все будет готово, товарищ полковник.
— Но хоть сколько-то уже размножено?
— Я думаю, что уже больше половины.
— Тогда дайте необходимое количество майору Сидельникову. Да, Вадим Андреевич, возьмите мою машину. Она у входа.
— Спасибо. Разрешите идти.
— Как говориться, с Богом.
Сидельников с Молостовым вышли. Рокотов сказал, конкретно ни к кому не обращаясь:
— По тревоги поднят весь оперативный состав отделов и отделений уголовного розыска территориальной и траспортной милиции, оповещены сотрудники ГИБДД. Наша задача — организовать должным образом руководство поиском.
— А они его могли это… В соседние области. А уж оттуда, — подал голос наш «малыш» Шилов.
— Я это учел. В Управления Алтайского края, Томской и Кемеровской областей факсом отправлены фотографии Беркутова с просьбой организовать усиленное дежурство в аэропортах.
Я очень удивился. Да, в оперативности нашему шефу не откажешь, это точно. Когда он все это успел?
— Начальником штаба назначается подполковник Колесов. Вся информация должна стекаться к нему, — сказал Рокотов.
— А как же кинолог с собакой, товарищ полдковник? — спросил я.
— Я думаю, что это не займет много времени. На это время я вас заменю, — ответил он.
После оперативного совещания я пошел к себе в кабинет. Тело было настолько усталым, так болело и ныло, будто его кто провернул в какой-нибудь бетономешалке. А голове была только одна мысль: «Только бы Дима был жив! Только бы эти гады его не убили! Если он жив. то обязательно найдет способ выкрутиться. Он не я, рохля, он, будь здоров, какой парень! Но только бы он был жив! Только бы эти гады его не убили!»
По телефону я вызвал кинолога с собакой, попросив прислать самую что ни есть лучшую.
Кинолог появился через сорок минут. Это был пожилой. лет пятидесяти, старший прапорщик. Он отдал честь и довольно браво отрапортовал:
— Старший прапорщик Гаврюхин для выполнения задания прибыл!
Внизу в фойе нас ждала огромная овчарка по кличке Лорд.
— Вы не сомневайтесь, товарищ подполковник, если хоть какой-то запах сохранился, то Лорд обязательно его возьмет, — заверил меня кинолог.
Мы заехали в квартиру Беркутовых. чтобы взять обувь Димы и что-то из его вещей. Узнав о цели нашего визита, Светлана подошла ко мне сложила руки лодочкой на груди и, сглатывая слезы, проговорила:
— Сереженька, умоляю! Скажи, что с Димой? Он жив?!
Какая же она была красивая! Как эта… Ну, я не знаю. Это Дима мастак на эпитеты и сравнения. Как мадонна! Диме повезло. Искал, искал и нашел. Сколько у него этих всяких было. Я даже с ним ссорился. А нашел ту самую, которая единственная.
Я обнял её за плечи.
— Ну конечно же, Света. Конечно же он живой! — говорил я искренне веря, что так все и есть. — Он захвачен преступниками. Но мы обязательно его вызволим. Обязательно!
— Только бы он был живой! Хоть какой, но только, чтобы живой! — И Светлана беззвучно заплакала у меня на груди.
Как же я ненавидел сейчас этих гадов, которые Диму. Я бы их собственными руками без суда и следствия. Все они не стоят и слезинки такой вот женщины.
Лорд действительно легко взял след и привел нас снова к Диминому подъезду. Но на площадке второго этажа, вдруг, зафыркал, закрутил головой, заскулил.
— Похоже, что здесь подполковника кто-то встретил, — сказал кинолог. Он встал на корточки и низко склонившись долго принюхивался. Поднялся. — Не знаю, товарищ подполковник, боюсь ошибиться, но мне кажется, что здесь применяли газовое оружие.
У меня отлегло от сердца. Жив! Жив! Дима жив! И это главное! А все остальное — ерунда на постном масле.
Я влетел в квартиру Беркутовых и поделился с женщинами этой великой радостью.
— Они его из газового пистолета и куда-то увезли! — сказал я так, будто сообщил, что Дима уже едет домой из аэропорта.
Но и этого было вполне достаточно, чтобы сделать женщин счастливыми. Они бросились ко мне и принялись меня обнимать и целовать. Столько поцелуев я, пожалуй, не получил за всю жизнь.
— Подождите, я сейчас! — сказала Светлана и убежала на кухню. Вернулась она с бутылкой шампанского в руках.
И мы выпили шампанского за здоровье Димы Беркутова, моего лучшего друга и самого замечательного мужика в России!
А потом я вернулся в управление и стал дежурить у телефона. Через сорок минут он сообщил, что на первом утреннем рейсе в Моску Димы нет. Это повергло меня в уныние. Неужели они успели его вывезти из города? Не может быть, чтобы до этого времени он оставался здесь. Пошел доложить шефу. Он молча выслушал, спокойно спросил:
— А от других никаких сообщений?
— Никаких, — сокрушенно развел я руками.
— Будем ждать. Ничего другого нам, к сожалению, не остается.
Примерно через час вновь позвонил Вадим и взволнованно проговорил:
— Здесь старший лейтенант из отдела аэропорта утверждает, что видел Диму в салоне самолета, улетавшего в Волгоград!
— Что?! — закричал я. — А где этот старлей?
— Рядом со мной.
— Срочно вези его к Рокотову! Понял?!
— Понял, понял. Я что ты кричишь?
— Боюсь, что не услышишь.
Вновь пошел к шефу.
— Они вывезли его первым же попавшемся рейсом. Главное — подальше от Новосибирска. Грамотные черти! А что говорит этот старший лейтенант?
— Я не в курсе. Приказал Сидельникову, чтобы срочно вез его сюда, к вам.
— В таком случае, подождем. — Владимир Дмитриевич заметно приободрился. В нашем деле всегда так — надейся на лучшее, а готовься к худшему.
Через полчаса в кабинете появился Сидельников со старшим лейтенантом. Был тот стройным, подтянутым, не в пример некоторым старшим офицерам нашего управления. Отдав честь Рокотову, он отчеканил:
— Старший лейтенант отдела внутренних дел аэропорта Толмачево Кухаркин!
Да, строевая подготовка в транспортной милиции организована получше чем у нас. Это точно.
— Здравствуте, товарищ старший лейтенант, — сказал Рокотов с удовольствие разглядывая молодого офицера.
— Здравия желаю, товарищ полковник!
— Как вас зовут?
— Семеном, — несколько подрастелялся Кухаркин. — Семеном Евдокимовичем.
— Семен Евдокимович, вы этого человека, — Рокотов указал на фотографию Димы, лежащую на столе, — видели?
Старший лейтенант мельком взглянув на фотографию, ответил:
— Так точно, видел.
— Расскажите подробнее, когда и при каких обстоятельствах вы его видели?
— Вчера утром к нам в отдел поступило сообщение о розыске и задержании старшего помощника Новосибирского траспортного прокурора Калюжного Эдуарда Васильевича за убийство заместителя прокурора Татьяничевой Маргариты Львовны. Поскольку Калюжный, как работник траспортной прокуратуры мог проникнуть в самолет минуя регистрацию и накопитель, нам было дано указание в обязательном порядке осматривать салон самолета перед вылетом. Вчера вечером в двенадцать пятнадцать я вместе с автоматчиками вошел в первый салон самолета ТУ-154Б, вылетающего рейсом Новосибирск — Волгоград и в кресле 3б увидел вот этого мужчину, — старший лейтенант кивнул на фотографию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47