А когда она это сделала, убили её. Конкретно, её убил он, Лазарев, двумя выстрелами в грудь. А после они были задержаны милицией.
И всю эту галиматью я был вынужден добросовестно записать в протокол. Увы, другого я пока не заслужил. Опрокинуть эти его показания несложно. Однако, я почти уверен, что этот орангутанг с намеками на человека будет их твердить до конца следствия, а затем и на суде. Истинных мотивов убийства и тех кто за ним стоит он никогда не назовет, так как очень надеется на их помощь в дальнейшем.
Я записал его показания. Он их прочел, расписался и его увели.
Валентин Пухов, рослый красивый блондин, на которого Виноградова указала на опознании, как на человека приходившего к ней после убийства своего соседа Степаненко, был, в отличии от своего подельника, не совсем уверен во всесилии олигархов, тем более, так далеко от столицы. И эта его неуверенность выражалась в покаянном выражении лица и виноватом блуждающем взгляде. Экий гарный парубок! Прямо хоть сейчас заворачивай в целлофан и отправляй в подарок какому-нибудь клубу «Одиноких сердец». Ага. Я, ещё его не зная, был почти в него влюблен.
Поначалу Пухов почти слово в слово пересказал мне сказку про белого бычка, только-что услышанную мной от Лазарева.
Я изобразил на лице недоумение, граничащее перейти в обиду с непредсказуемыми последствиями, спросил озадаченно:
— Не понимаю я вас, Валентин Борисович! Извините, не понимаю! Н-ндас! На что вы рассчитываете, рассказав мне эту наивную и смешную байку? На мое к вам сочувствие, снисхождение?
— Я сказал правду, — угрюмо проговорил Пухов.
— Правду?! — Я весело рассмеялся. — Не смешите свою альма-матер лаптями, милейший. За подобную, с позволения сказать, «правду» наш гуманный, но справедливый суд накинет вам годика три, как минимум. Вам это надо?
Пухов ничего не ответил. И это было, я очень надеялся, началом нашего плодотворного сотрудничества. Я продолжал развивать успех:
— По глазам вижу, что этого вам не нужно. Пока что вы слово в слово повторили показания Лазарева. От него, с его примитивным мышлением, я большего и не ожидал. Но как вы, человек с высшим гуманитарным образованием, пошли на поводу у этого лобразинаского типа?!
Его молчание затягивалось и это начинало мне действовать на нервы.
— И потом, Валентин Борисович, вы ведь знакомы с протоколом опознания вас гражданкой Виноградовой. Как вы мне и нашему гуманному суду объясните каким образом после убийства воровского авторитета вы принудили свидетельницу под угрозой смерти вводить следствие в заблуждение?
Но и на этот раз Пухов лишь тяжко вздохнул, ничего не ответив. Но я видел, что с каждым новым вопросом его молчание становилось все красноречивее и не могло долго продолжаться.
— Уверен, что многочисленные свидетели аварии на проспекте Дзержинского опознают в вас с Лазаревым тех двух угонщиков, что так жестоко расправились с бедным квартирным вором Дежневым по кличке Бумбараш. Или я возможно в чем-то заблуждаюсь? В таком случае я готов выслушать вашу версию происшествия.
— Хорошо, Сергей Иванович, я все расскажу, — наконец проговорил Пухов, как давно для себя решенное.
И Пухов все мне выложил будто на блюдечке с голубой каемочкой. Они с Лазаревым принадлежали к специальной группе, кем-то в шутку названной «Бета», входящую в систему безопасности Сосновского и занимавшуюся особо важными убийствами, когда их нельзя было поручить обычным киллерам, терактами и прочими особо важными преступлениями. Руководит группой Кондратюк Май Михайлович. В середине апреля Кондратюк сказал им с Лазаревым немедленно отправляться в Новосибирск, где они должны были связаться в подполковником ФСБ Петровым. Нет, к убийству журналиста из Владивостока и его друга они с Лазаревым никакого отношения не имеют. Слышал, что их убили люди их группы, но назвать их он отказывается. В Новосибирске Петров сказал им кого надо убить. Да, Петров и его люди все время с момента убийства журналиста занимались поиском исчезнувший видеокассеты. Дежнева они решили убить, организовав автоаварию. Все получилось как нельзя лучше. А потом убили воровского авторитета. Как они оказались у него дома? Все устроил Петров. Он ещё раньше познакомился со Степененко, представившись заместителем главного редактора газеты «Советская Россия» и шибким патриотом. У него были даже соответствующие «корочки». В тот вечер Степаненко пригласил Петрова в свой ночной клуб, где они весь вечер говорили о том, что Отечество в опасности и прочую муру. Их с Лазаревым Петров представил, как корреспондентов газеты. Затем все поехали домой к авторитету. Тот прихватил с собой девицу из ночного клуба. А в коттедже они сначала убили охранников Степаненко и девицу, затем и самого авторитета. Почему его пытали? Потому, что Петров был уверен, что тот снял для себя копию видеокассеты. Так и оказалось в действительности. После этого они с Лазаревым уже купили билеты на самолет, когда из Москвы было получено сообщение, что у старшего помощника транспортного прокурора оказалась ещё одна кассета. Петров выяснил у самого прокурора все обстоятельства, при которых кассета оказалась в прокуратуре. После этого они с Лазаревым поехали в Линево и убили сначала парня, забрав у него копию видеокассеты, а затем и девушку, которая передала кассету помощнику прокурора. Затем они должны были убить Калюжного и забрать у него кассету, но произошла путаница в номерах квартир и они убили его соседей. После этого отправились на квартиру к заместителю прокурора и убили её. Нет, больше задания убить Калюжного они не получали. С ним продолжали работать люди Петрова. Он слышал, что с Петровым сотрудничал и кто-то из местной ФСБ, но кто именно, сказать не может. Последним их заданием было убийство самого прокурора, где они и были задержаны.
Вечером я собрал всю следственно-оперативную группу. Ознакомил парней с показаниями Пухова. После долгого и довольно тягостного молчания я сказал:
— Дорогие коллеги, хотим мы этого или нет, но кому-то из нас придется ехать в Москву. Иной альтернативы я просто не вижу. Андрей Петрович, — обратился к Говорову, — как вы насчет того, чтобы возглавить группу?
— Хорошо, Сергей Иванович, — без особого энтузиазма ответил он.
— Владимир Дмитриевич, кого из своих парней рекомендуешь ты? — спросил я Рокотова.
— Разрешите мне, — тут же вызвался Шилов. — Мы с Андрю…, то-есть с Говоровым уже как-то работали.
— Я не возражаю, — сказал Рокотов.
Встал Колесов и, волнуясь, проговорил:
— Прошу и меня включить в группу. Я не могу здесь, когда там Дима Беркутов. Разрешите?
— В таком случае решено, — сказал я. — В Москву поедут: Говоров, Колесов и Шилов.
Глава седьмая: Он.
Эта их встреча, круто изменившая Его судьбу, произошла три года назад в небольшом уютном кафе на Ленинградском проспекте. Он любил бывать в этом кафе. Здесь готовили чудесные люля-кебаб, сочные, с кровью, для настоящих крутых парней. Потому Он здесь чаще всего и назначал встречи. Это был один из его постоянных солидных заказчиков. Кто такой, Он тогда не знал. Ему это было без разницы. Платил заказчик щедро и исправно. И это Его вполне устраивало.
От предложения заказчика убрать воровского авторитета, Он сразу отказался.
— Ты же знаешь, это не мой профиль, — сказал насмешливо.
— Жаль! — вздохнул заказчик. Подтянутость, выправка, движения выдавали в нем бывшего военного. Про себя Он называл его Полковником. Почему именно Полковником? До генерала тот немного не дотягивал. А заниматься такими делами человек ниже полковника не мог. Чьи интересы представлял Полковник Он не знал и никогда этим не интересовался. Ему это было без разницы. Во всем этом у Него были свои интересы.
— Ничем не могу помочь, — развел Он руками. — Обратись к кому-нибудь другому.
— Может быть все-таки согласишься? Я за него бабки хорошие даю.
— Для меня это не главное.
— Скажешь тоже, — усомнился Полковник.
— Можешь считать, что я оригинал. И среди нас, киллеров, могут встречаться оригиналы. А почему?
— Почему?
— А потому, что по иронии судьбы мы, как ни странно, тоже люди и ничто человеческое нам не чуждо.
— Да ты философ, — усмехнулся Полковник.
Он не любил усмешек. И тут же решил, что когда-нибудь с удовольствием его шлепнет.
Сделка не состоялась. Люля-кебаб было съедено. Пиво выпито. Пора прощаться. Он встал.
— Желаю здравствовать!
— Подожди, Ярый, — остановил его Полковник. — У меня к тебе разговор есть.
Ярый была Его кличка. Под ней Он был широко известен в определенных кругах. Она была как товарный знак качества. Ярый — это звучит гордо. Ха-ха! Шутка.
Он сел.
— Что, есть ещё клиент?
— Нет, речь пойдет не об этом.
— А о чем ещё со мной можно говорить?
Но Полковник оставил Его вопрос без внимания.
— Я давно к тебе присматриваюсь. Нравишься ты мне.
— Не могу ответить взаимностью. Предпочитаю сугубо деловые отношения, А это из области эмоций. Нам, каллерам, этого не положено.
Но Полковник вновь не обратил внимания на Его слова. Продолжал:
— Я тут разговаривал о тебе с одним человеком. Ему нужны такие вот крутые, исполнительные парни.
— Какая-нибудь охранная фирма?
— Не совсем. Личная охрана очень большого человека.
— Политика?
— Нет.
— Какого-нибудь олигарха?
— Да. — И понизив голос до шепота, Полковник доверительно сообщил: — Сосновского. Я думаю, что при определенных условиях тебя могли бы взять.
Это в корне меняло дело. Он давно хотел понять, как человек из средне-статистического совка за 5-6 лет превращается в могущественного финансового короля. Оказаться рядом с одним из них отвечало Его интересам.
— Каковы эти условия?
— После предварительной проверки. У тебя в прошлом все нормально?
— С прошлым я давно покончил.
— Ты что же, ничего не помнишь? — озадачено спросил Полковник.
— Помню, но стараюсь не вспоминать.
— А я думал… В принципе, ты не против?
— Не против. А как там с оплатой? Каков режим работы?
— Сутки дежурят, двое отдыхают. А на низкую оплату ещё никто не жаловался.
— А в свободное время я смогу заниматься «любимым» делом? — пошутил Он.
— Каким делом?… Ах, ты об этом? Не знаю, но вряд ли. В ближайшее время я тебе позвоню.
На этом они расстались. Через пару дней Полковник позвонил и сказал, что завтра в двеннадцать ноль ноль Он должен быть в офисе Сосновского.
— Скажешь, что тебя ждет Афанасьев.
— Хорошо. Буду.
На следующий день Он встретился с начальником личной охраны олигарха Афанасьевым, довольно ещё молодым подвижным субъектом с винимательным, цепким взглядом светло-карих навыкате глаз. После обычных в таких случаях вопросов: кто сам? кто родители? что знаешь? что умеешь? и тому подобных, Афанасьев дал ему три бланка анкеты и сказал:
— Садитесь вот. Заполняйте.
— Что, все три?! — удивился Он.
— Да. Так положено, — сухо ответил Афанасьев.
А ещё через пару месяцев Его приняли в многочисленную команду личной охраны Сосновского.
Глава девятая: Беркутов. Встреча с олигархом.
Отдыхал на загородной вилле я недолго. Всего два дня. Их я использовал для поправки своего пошатнувшегося стараниями бравых ребят из ФСБ здоровья, и теперь открывал массивную входную дверь особняка уже без посторонней помощи. После вербовки мной Варданяна настроение заметно улучшилось. Мир уже не казался таким обреченным, в нем ещё сохранились остатки разумного, вечного. Правда, говоря шефу службы безопасности мафиозного концерна Сосновского, а теперь ещё и моему агенту с кодовой кличкой Генерал, о том, что выявлю им предателя корпоративных интересов, я беспардонно блефовал. Если его не выявила мощная служба, то где мне его выявить одному с моим хилым здоровьем, верно? Просто, в моем положении у меня не было выбора, как ловить крупную рыбу на пустой крючок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
И всю эту галиматью я был вынужден добросовестно записать в протокол. Увы, другого я пока не заслужил. Опрокинуть эти его показания несложно. Однако, я почти уверен, что этот орангутанг с намеками на человека будет их твердить до конца следствия, а затем и на суде. Истинных мотивов убийства и тех кто за ним стоит он никогда не назовет, так как очень надеется на их помощь в дальнейшем.
Я записал его показания. Он их прочел, расписался и его увели.
Валентин Пухов, рослый красивый блондин, на которого Виноградова указала на опознании, как на человека приходившего к ней после убийства своего соседа Степаненко, был, в отличии от своего подельника, не совсем уверен во всесилии олигархов, тем более, так далеко от столицы. И эта его неуверенность выражалась в покаянном выражении лица и виноватом блуждающем взгляде. Экий гарный парубок! Прямо хоть сейчас заворачивай в целлофан и отправляй в подарок какому-нибудь клубу «Одиноких сердец». Ага. Я, ещё его не зная, был почти в него влюблен.
Поначалу Пухов почти слово в слово пересказал мне сказку про белого бычка, только-что услышанную мной от Лазарева.
Я изобразил на лице недоумение, граничащее перейти в обиду с непредсказуемыми последствиями, спросил озадаченно:
— Не понимаю я вас, Валентин Борисович! Извините, не понимаю! Н-ндас! На что вы рассчитываете, рассказав мне эту наивную и смешную байку? На мое к вам сочувствие, снисхождение?
— Я сказал правду, — угрюмо проговорил Пухов.
— Правду?! — Я весело рассмеялся. — Не смешите свою альма-матер лаптями, милейший. За подобную, с позволения сказать, «правду» наш гуманный, но справедливый суд накинет вам годика три, как минимум. Вам это надо?
Пухов ничего не ответил. И это было, я очень надеялся, началом нашего плодотворного сотрудничества. Я продолжал развивать успех:
— По глазам вижу, что этого вам не нужно. Пока что вы слово в слово повторили показания Лазарева. От него, с его примитивным мышлением, я большего и не ожидал. Но как вы, человек с высшим гуманитарным образованием, пошли на поводу у этого лобразинаского типа?!
Его молчание затягивалось и это начинало мне действовать на нервы.
— И потом, Валентин Борисович, вы ведь знакомы с протоколом опознания вас гражданкой Виноградовой. Как вы мне и нашему гуманному суду объясните каким образом после убийства воровского авторитета вы принудили свидетельницу под угрозой смерти вводить следствие в заблуждение?
Но и на этот раз Пухов лишь тяжко вздохнул, ничего не ответив. Но я видел, что с каждым новым вопросом его молчание становилось все красноречивее и не могло долго продолжаться.
— Уверен, что многочисленные свидетели аварии на проспекте Дзержинского опознают в вас с Лазаревым тех двух угонщиков, что так жестоко расправились с бедным квартирным вором Дежневым по кличке Бумбараш. Или я возможно в чем-то заблуждаюсь? В таком случае я готов выслушать вашу версию происшествия.
— Хорошо, Сергей Иванович, я все расскажу, — наконец проговорил Пухов, как давно для себя решенное.
И Пухов все мне выложил будто на блюдечке с голубой каемочкой. Они с Лазаревым принадлежали к специальной группе, кем-то в шутку названной «Бета», входящую в систему безопасности Сосновского и занимавшуюся особо важными убийствами, когда их нельзя было поручить обычным киллерам, терактами и прочими особо важными преступлениями. Руководит группой Кондратюк Май Михайлович. В середине апреля Кондратюк сказал им с Лазаревым немедленно отправляться в Новосибирск, где они должны были связаться в подполковником ФСБ Петровым. Нет, к убийству журналиста из Владивостока и его друга они с Лазаревым никакого отношения не имеют. Слышал, что их убили люди их группы, но назвать их он отказывается. В Новосибирске Петров сказал им кого надо убить. Да, Петров и его люди все время с момента убийства журналиста занимались поиском исчезнувший видеокассеты. Дежнева они решили убить, организовав автоаварию. Все получилось как нельзя лучше. А потом убили воровского авторитета. Как они оказались у него дома? Все устроил Петров. Он ещё раньше познакомился со Степененко, представившись заместителем главного редактора газеты «Советская Россия» и шибким патриотом. У него были даже соответствующие «корочки». В тот вечер Степаненко пригласил Петрова в свой ночной клуб, где они весь вечер говорили о том, что Отечество в опасности и прочую муру. Их с Лазаревым Петров представил, как корреспондентов газеты. Затем все поехали домой к авторитету. Тот прихватил с собой девицу из ночного клуба. А в коттедже они сначала убили охранников Степаненко и девицу, затем и самого авторитета. Почему его пытали? Потому, что Петров был уверен, что тот снял для себя копию видеокассеты. Так и оказалось в действительности. После этого они с Лазаревым уже купили билеты на самолет, когда из Москвы было получено сообщение, что у старшего помощника транспортного прокурора оказалась ещё одна кассета. Петров выяснил у самого прокурора все обстоятельства, при которых кассета оказалась в прокуратуре. После этого они с Лазаревым поехали в Линево и убили сначала парня, забрав у него копию видеокассеты, а затем и девушку, которая передала кассету помощнику прокурора. Затем они должны были убить Калюжного и забрать у него кассету, но произошла путаница в номерах квартир и они убили его соседей. После этого отправились на квартиру к заместителю прокурора и убили её. Нет, больше задания убить Калюжного они не получали. С ним продолжали работать люди Петрова. Он слышал, что с Петровым сотрудничал и кто-то из местной ФСБ, но кто именно, сказать не может. Последним их заданием было убийство самого прокурора, где они и были задержаны.
Вечером я собрал всю следственно-оперативную группу. Ознакомил парней с показаниями Пухова. После долгого и довольно тягостного молчания я сказал:
— Дорогие коллеги, хотим мы этого или нет, но кому-то из нас придется ехать в Москву. Иной альтернативы я просто не вижу. Андрей Петрович, — обратился к Говорову, — как вы насчет того, чтобы возглавить группу?
— Хорошо, Сергей Иванович, — без особого энтузиазма ответил он.
— Владимир Дмитриевич, кого из своих парней рекомендуешь ты? — спросил я Рокотова.
— Разрешите мне, — тут же вызвался Шилов. — Мы с Андрю…, то-есть с Говоровым уже как-то работали.
— Я не возражаю, — сказал Рокотов.
Встал Колесов и, волнуясь, проговорил:
— Прошу и меня включить в группу. Я не могу здесь, когда там Дима Беркутов. Разрешите?
— В таком случае решено, — сказал я. — В Москву поедут: Говоров, Колесов и Шилов.
Глава седьмая: Он.
Эта их встреча, круто изменившая Его судьбу, произошла три года назад в небольшом уютном кафе на Ленинградском проспекте. Он любил бывать в этом кафе. Здесь готовили чудесные люля-кебаб, сочные, с кровью, для настоящих крутых парней. Потому Он здесь чаще всего и назначал встречи. Это был один из его постоянных солидных заказчиков. Кто такой, Он тогда не знал. Ему это было без разницы. Платил заказчик щедро и исправно. И это Его вполне устраивало.
От предложения заказчика убрать воровского авторитета, Он сразу отказался.
— Ты же знаешь, это не мой профиль, — сказал насмешливо.
— Жаль! — вздохнул заказчик. Подтянутость, выправка, движения выдавали в нем бывшего военного. Про себя Он называл его Полковником. Почему именно Полковником? До генерала тот немного не дотягивал. А заниматься такими делами человек ниже полковника не мог. Чьи интересы представлял Полковник Он не знал и никогда этим не интересовался. Ему это было без разницы. Во всем этом у Него были свои интересы.
— Ничем не могу помочь, — развел Он руками. — Обратись к кому-нибудь другому.
— Может быть все-таки согласишься? Я за него бабки хорошие даю.
— Для меня это не главное.
— Скажешь тоже, — усомнился Полковник.
— Можешь считать, что я оригинал. И среди нас, киллеров, могут встречаться оригиналы. А почему?
— Почему?
— А потому, что по иронии судьбы мы, как ни странно, тоже люди и ничто человеческое нам не чуждо.
— Да ты философ, — усмехнулся Полковник.
Он не любил усмешек. И тут же решил, что когда-нибудь с удовольствием его шлепнет.
Сделка не состоялась. Люля-кебаб было съедено. Пиво выпито. Пора прощаться. Он встал.
— Желаю здравствовать!
— Подожди, Ярый, — остановил его Полковник. — У меня к тебе разговор есть.
Ярый была Его кличка. Под ней Он был широко известен в определенных кругах. Она была как товарный знак качества. Ярый — это звучит гордо. Ха-ха! Шутка.
Он сел.
— Что, есть ещё клиент?
— Нет, речь пойдет не об этом.
— А о чем ещё со мной можно говорить?
Но Полковник оставил Его вопрос без внимания.
— Я давно к тебе присматриваюсь. Нравишься ты мне.
— Не могу ответить взаимностью. Предпочитаю сугубо деловые отношения, А это из области эмоций. Нам, каллерам, этого не положено.
Но Полковник вновь не обратил внимания на Его слова. Продолжал:
— Я тут разговаривал о тебе с одним человеком. Ему нужны такие вот крутые, исполнительные парни.
— Какая-нибудь охранная фирма?
— Не совсем. Личная охрана очень большого человека.
— Политика?
— Нет.
— Какого-нибудь олигарха?
— Да. — И понизив голос до шепота, Полковник доверительно сообщил: — Сосновского. Я думаю, что при определенных условиях тебя могли бы взять.
Это в корне меняло дело. Он давно хотел понять, как человек из средне-статистического совка за 5-6 лет превращается в могущественного финансового короля. Оказаться рядом с одним из них отвечало Его интересам.
— Каковы эти условия?
— После предварительной проверки. У тебя в прошлом все нормально?
— С прошлым я давно покончил.
— Ты что же, ничего не помнишь? — озадачено спросил Полковник.
— Помню, но стараюсь не вспоминать.
— А я думал… В принципе, ты не против?
— Не против. А как там с оплатой? Каков режим работы?
— Сутки дежурят, двое отдыхают. А на низкую оплату ещё никто не жаловался.
— А в свободное время я смогу заниматься «любимым» делом? — пошутил Он.
— Каким делом?… Ах, ты об этом? Не знаю, но вряд ли. В ближайшее время я тебе позвоню.
На этом они расстались. Через пару дней Полковник позвонил и сказал, что завтра в двеннадцать ноль ноль Он должен быть в офисе Сосновского.
— Скажешь, что тебя ждет Афанасьев.
— Хорошо. Буду.
На следующий день Он встретился с начальником личной охраны олигарха Афанасьевым, довольно ещё молодым подвижным субъектом с винимательным, цепким взглядом светло-карих навыкате глаз. После обычных в таких случаях вопросов: кто сам? кто родители? что знаешь? что умеешь? и тому подобных, Афанасьев дал ему три бланка анкеты и сказал:
— Садитесь вот. Заполняйте.
— Что, все три?! — удивился Он.
— Да. Так положено, — сухо ответил Афанасьев.
А ещё через пару месяцев Его приняли в многочисленную команду личной охраны Сосновского.
Глава девятая: Беркутов. Встреча с олигархом.
Отдыхал на загородной вилле я недолго. Всего два дня. Их я использовал для поправки своего пошатнувшегося стараниями бравых ребят из ФСБ здоровья, и теперь открывал массивную входную дверь особняка уже без посторонней помощи. После вербовки мной Варданяна настроение заметно улучшилось. Мир уже не казался таким обреченным, в нем ещё сохранились остатки разумного, вечного. Правда, говоря шефу службы безопасности мафиозного концерна Сосновского, а теперь ещё и моему агенту с кодовой кличкой Генерал, о том, что выявлю им предателя корпоративных интересов, я беспардонно блефовал. Если его не выявила мощная служба, то где мне его выявить одному с моим хилым здоровьем, верно? Просто, в моем положении у меня не было выбора, как ловить крупную рыбу на пустой крючок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47