– Сможешь перелезть через забор?
Дейрдре посмотрела на спираль колючей проволоки, протянувшуюся вдоль верхней части забора выстой в девять футов.
– Едва ли.
– Лучше было бы, если бы сумела, – проговорил приятель, и в его голосе внезапно послышались холодные нотки.
Дейрдре посмотрела назад и остолбенела. Из темноты появилась пара доберман-пинчеров. Они медленно приближались, подобно тощим гепардам, подкрадывающимся к своей жертве, и рычали, оскалив клыки.
– Не двигайся, – посоветовал ее приятель.
Сторожевые псы подошли еще ближе. Дейрдре посмотрела сначала на одного, потом на другого. Тот, что крупнее, гавкнул и лязгнул зубами, после чего отошел назад. Дейрдре вплотную прижалась к забору.
– Не двигайся, – настойчиво прошептал ее дружок.
– Я боюсь.
– И не смотри им в глаза. Иначе они подумают, что ты бросаешь им вызов.
– Джони, ну сделай же что-нибудь!
– Я вызываю полицейских. Следи за тем, чтобы у тебя не двинулся ни один мускул.
– У меня в кошельке есть сухая шелуха мускатного ореха.
– Оставь ее. Эти собаки натренированы нападать на людей, которые пытаются вынуть оружие.
Собаки рычали, пуская слюну.
– Они меня загрызут, – пробормотала Дейрдре дрожащим голосом.
– Не загрызут, если ты не будешь двигаться. Просто стой на месте.
Более крупная собака опять гавкнула шесть или семь раз, что прозвучало как пулеметная очередь. Дейрдре завизжала, отчего собака лязгнула зубами. Дейрдре полезла за своей шелухой, а другая собака схватила ее за ногу и повалила на землю.
– Дейрдре!
Она яростно отбивалась от собаки ногами и кулаками, отчаянно пытаясь закрыть голову и откатиться в сторону. Ее рука дрожала в пасти собаки. Потом вдруг собака отпустила руку Дейрдре, и обе собаки замерли на месте. Дейрдре тряслась, боясь сделать хотя бы одно движение. Собаки перестали рычать, будто потеряли к ней всякий интерес. Казалось, они прислушиваются к кому-то или к чему-то, но Дейрдре не слышала ничего.
С такой же быстротой, с какой они подбежали к ней, собаки понеслись к погрузочной платформе. Сквозь туманное сознание Дейрдре все же показалось, что она расслышала звук собачьего свистка.
Все еще лежа на земле, Дейрдре осмотрела свою руку. Собачьи зубы прорвали рукав и впились в тело. При виде собственной крови она застонала.
– Веди себя тихо, – порекомендовал Джони с другой стороны забора. – Полицейские уже едут.
Услышав зуммер сотового телефона, Дейрдре вздрогнула. Ее кошелек куда-то исчез во время нападения собак, но по звуку вызова можно было понять, что он где-то сзади. Дейрдре подползла к телефону на четвереньках, подняла его и ответила.
– Так мы команда или нет? – Это был тот же неестественный голос.
Дейрдре поморщилась от пульсирующей боли в покусанной руке.
– Что вы, черт побери, натворили!
– Ночной сторож натворит что угодно за небольшую подачку. Он даже может исчезнуть и оставить мне свой собачий свисток. Забавное у этого свистка свойство, правда?
– Я никак не могу считать это забавным. Выпустите меня отсюда!
– Успокойтесь. Я даю вам право выбирать, Дейрдре.
– Выбирать из чего?
– Выбор очень прост. Вы можете либо выиграть, либо проиграть. Вот и все.
– О чем, черт бы вас побрал, вы говорите?
– Мы поговорим позже, после того как вы успокоитесь. Между прочим, стоит вам только сказать одно слово кому-либо делаю ударение на слове кому-либо, – вы наверняка проиграете. Проиграете по большому счету. Вы слышите меня?
Она не ответила.
– Вы слышите меня? – повторил он.
– Да.
– Хорошо. Ключ от ворот приклеен клейкой лентой к фонарному столбу. А теперь убирайтесь отсюда ко всем чертям.
В трубке раздался треск отключаемого аппарата. Дейрдре перевернулась в темноте на бок и прижала руку, чтобы остановить кровотечение. Она едва сдерживала слезы.
19
Леонард Парсонс, судья по делам о наследствах, завещаниях и опеке, казалось, был чертовски зол. Хуже того, он смотрел со своего судейского места прямо на клиента Джека. Звонок из его кабинета поступил в девять часов утра. Избитый Джерри Коллетти подал ходатайство по чрезвычайным обстоятельствам, и судья приказал всем наследникам по завещанию Салли Феннинг явиться в зал заседаний суда ровно в одиннадцать часов.
– Доброе утро, – произнес судья. Тон его был добросердечен, но глаза под мохнатыми седыми бровями светились, как два тлеющих уголька. Судья, который хмурит брови, – это дурной знак в любом суде, но особенно неприятен в «суде шепота», всегда отличавшегося сравнительно любезными диалогами.
– Доброе утро, ваша честь, – последовал ответ адвокатов и их клиентов. Даже чрезвычайно уверенный в своих способностях Джерри Коллетти на этот раз обзавелся собственным адвокатом. Вместе с Джеком и его клиентом в зале присутствовали десять человек. Восемь из них – Коллетти, бывший муж Салли, прокурор, репортер и их адвокаты – сидели за отдельным столом около скамьи присяжных в противоположном от Джека и его клиента конце зала, словно хотели находиться от Татума Найта как можно дальше. Позади них сидела Вивиен Грассо, личный представитель завещателя. Она, казалось, присвоила себе право на нейтралитет и сидела не за столом, а на перекладине, отгораживающей адвокатов от публики.
Больше в зале никого не было, и это свидетельствовало о том, что шестой наследник все еще не появлялся.
– Мистер Андерсон, – обратился судья к адвокату Коллетти. – Пожалуйста, вам предоставляется слово по поводу вашего ходатайства.
Коллетти продолжал сидеть. Правая сторона лица у него была темно-красного цвета и распухла, лоб забинтован. Его адвокат встал, поблагодарил суд и вышел вперед.
– Судья, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что мистер Коллетти находится в крайне тяжелом состоянии. И хотя это слушание ведется в плане рассмотрения ходатайства, мы просим суд принять вместо устного свидетельства письменное ходатайство под присягой, поданное моим клиентом. Если адвокат противоположной стороны пожелает подвергнуть его перекрестному допросу, он готов к этому.
– Я нахожу это разумным. Какие-нибудь возражения?
– Здесь – никаких, – ответили хором сидевшие в другой половине зала.
– Возражений нет, – отозвался Джек.
– Спасибо, – поблагодарил Андерсон. – Свидетельства, предоставляемые суду, сводятся к следующему: вчера поздно ночью, когда мистер Коллетти шел к своему автомобилю, стоявшему на парковке за пивной Джона Мартина в Корал-Гейбл, ему были нанесены телесные повреждения различной степени тяжести, в основном гематомы и скрытые травмы, не говоря уже о сотрясении мозга. К счастью, ни одно из телесных повреждений не угрожает жизни мистера Коллетти. Как сказано в письменном показании под присягой, это нападение совершил такой же наследник, как и пострадавший, а именно Татум Найт.
– Ну и крокодил! – брякнул Татум.
– Не прерывайте, пожалуйста! – твердо потребовал судья. – А вы, мистер Найт, следите за своими выражениями.
– Я разве выругался?
– Это на грани нецензурного выражения. Если вы сомневаетесь, помните: мы в «суде шепота».
– Примите наши извинения, – сказал Джек. – Больше этого не повторится.
– Как я уже сказал, – продолжал адвокат Коллетти, избиение произошло прошлой ночью. А сегодня рано утром мистер Коллетти обнаружил на своем компьютере примечательное сообщение. Оно поступило вчера вечером в шесть сорок три, то есть за несколько часов до нападения. Он же прочитал его лишь после того, как нападение было совершено. Мы сделали распечатку этого сообщения для суда. Это довольно короткое сообщение. Там написано: «Жизнь и так коротка. Выходи из игры уже сейчас».
Джек посмотрел на своего клиента. Татум наклонился к Джеку и тихо прошептал:
– У меня и компьютера-то даже нет.
– Кто отправил сообщение? – спросил судья.
– Мы не знаем. Оно было послано из одного из копировальных центров деловых бумаг Майами, которые сдают компьютеры внаем кому угодно в почасовом графике. Тем не менее я считаю, что это сообщение вполне логично связано с увечьями, нанесенными потом мистеру Коллетти мистером Найтом. Как хорошо известно суду, мы действуем в условиях, продиктованных довольно необычным завещанием. Наследников шестеро, но получить наследство может только один. И единственный способ оказаться победителем в «игре», как это названо в сообщении, – либо пережить своих соперников, либо вынудить их отказаться от своих прав на наследство. Мистер Коллетти утверждает, что именно эту цель и преследовал избивший его мистер Найт. Это была возмутительная попытка вселить страх в других наследников и заставить их, а особенно мистера Коллетти, выйти из игры.
– Дерьмо собачье, – сказал Татум на ухо Джеку.
– Мистер Найт! – воскликнул судья. – Еще одно подобное выражение – и я привлеку вас к ответственности за неуважение к суду.
– Выражение? Да мой собственный адвокат едва расслышал его.
Джек шикнул на него, понимая, что постоянный шепот в «суде шепота», должно быть, обострил у судьи чувство слуха. А может быть, просто его слуховой аппарат был включен на полную мощность.
– Извините, ваша честь, – сказал Джек.
Судья бросил на него сердитый взгляд и снова обратился к адвокату Коллетти:
– Какое возмещение ущерба вы требуете?
– Мистер Коллетти еще не имел возможности оценить все свои легальные оптации. В данный момент мы просим суд отдать запретительный судебный приказ, который дозволил бы мистеру Найту общаться с другими наследниками только через своего адвоката. Кроме того, мы просим, чтобы суд запретил мистеру Найту приближаться к другим наследникам менее чем на пятьсот ярдов, за исключением случаев слушаний дела в суде или присутствия личных представителей.
– Хорошо, – ответил судья. – Мистер Свайтек, что мистер Найт имеет сказать в свое оправдание?
Джек начал было подниматься, но Татум схватил его за руку и прошептал:
– Я сам хочу ответить.
– Нет, мы же договорились...
– Не важно, о чем мы договорились. Я хочу дать показания.
– Мистер Свайтек, пожалуйста.
Джек в смущении посмотрел на судью, потом снова взглянул на своего подзащитного, который страстно желал высказаться.
– Ваша честь, мне нужно несколько минут на то, чтобы поговорить с моим клиентом.
– Хорошо. Но помните, что я отвел всего один час на это слушание. Каждая минута, которую вы употребите на болтовню с вашим клиентом, будет потеряна для предоставления вами своей аргументации. Мы сделаем перерыв на пять минут, – добавил он, ударив молотком.
– Всем встать! – скомандовал судебный пристав.
Джек и все остальные стояли, глядя, как судья Парсонс выходит через боковую дверь.
– Пойдем поговорим. – взял своего клиента за руку. Они быстро прошли по проходу между рядами стульев через заднюю дверь в коридор. Джек отыскал свободную комнату около лифтов, затащил туда Татума и закрыл дверь.
– Клянусь, я не трогал Коллетти.
– Я сказал тебе сегодня утром, когда Коллетти подавал на нас жалобу, что это не имеет никакого значения.
– Это имеет значение для меня, – возразил Татум, повышая голос.
– Для целей, которые преследует данное слушание, твоя невиновность не имеет значения.
– Ты видел лицо Коллетти? – спросил Татум саркастически. – Работа хренового любителя. Если бы это сделал я, то скажу тебе одно: он не стал бы сегодня утром включать свой компьютер, чтобы прочитать сообщение, присланное ему по электронной почте. Прошло бы не меньше недели, прежде чем он смог бы вспомнить собственное имя, не говоря уже о пароле.
– На этом мы и построим нашу защиту, Татум? Это то, что ты хочешь сказать судье?
– У меня нет необходимости говорить это судье. Я хочу сказать ему, что не делал этого.
– А теперь послушай меня. Если ты пойдешь на место для дачи показаний, тебя подвергнут перекрестному допросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53