Но через все жизненные перипетии с ним прошел только один человек. В отношениях двух братьев бывало всякое: и любовь, и размолвки, но один момент вносил в них диссонанс – долг, который Тео никогда не мог вернуть. По крайней мере так думал он сам.
Тео прошел к углу брата и нагнулся над канатами. Легко узнаваемый запах пота и старой кожи ударили ему в нос. Тео слышал, как после каждого удара боксеры издают звуки, напоминающие рычание, чувствовал степень их сосредоточенности. Только интеллектуальные снобы полагают, что бокс – это не состязание умов.
– Ты когда-нибудь интересовался, почему место, где боксируют, называется рингом, хотя на самом деле это квадрат? – спросил Тео.
Тео умел запутать брата лучше, чем кто-либо другой, отвлечь какой-нибудь необычной мыслью, наблюдать, как его избивают. Даже находясь за пределами ринга, Тео видел, что сбил Татума с ритма.
– У тебя есть цирк из трех рингов, – продолжал Тео, настроившись на философский лад. – Есть олимпийские кольца, кольца лука, кольца дыма. Стригущий лишай.
– Заткнись! – попросил Татум.
Невысокий парень становился самоувереннее и крутился вокруг Татума, как комар вокруг электрической лампочки.
– Бриллиантовые кольца, кольца для пальцев ног, кольца на сосках, кольца на мошонке, – не унимался, хихикая, Тео. – И все это окружности.
– Я сказал: заткнииииись!
– И кроме того, существует боксерский ринг. Как это получается, что это кольцо имеет углы?
От быстрого удара в челюсть Татум активизировал свои действия.
– Вот тебе! – сказал он, нанося хук слева, от которого комар полетел в другой конец ринга. – Неси сюда свою задницу, Тео.
– Я уж думал, что ты никогда не позовешь меня.
Тео пролез между канатами. Получивший травму латиноамериканец помог ему надеть перчатки. Потом Тео прошел дальше внутрь ринга в своем обычном стиле, не вставляя капы, чтобы не лишать себя удовольствия использовать свое наиболее эффективное оружие – словесное изнурение.
– Международные правила? – спросил Тео.
– Угу, правила Найтов.
Тео всегда двигался быстрее своего старшего брата; именно так произошло и в это утро, поскольку он пришел совсем не уставшим. Казалось, Тео был особенно в ударе, когда дело дошло до того, чтобы задурманить противнику голову.
– Эй, Татум. Как ты думаешь, сколько раз в день бывают удары молнии?
Татум промолчал. Тео провел серию ударов справа и слева.
– Догадайся, – продолжал Тео, не теряя подвижности.
– Куда ударяет? – ворчливо справился Татум. Из-за капы его голос звучал, как у больного.
– Во всем мире. Сколько раз в день?
Тео видел, как Татум задумался, заметил, что его зрение не сфокусировано на нем. Наступил именно тот момент, когда он наиболее уязвим. Тогда-то Тео и нанес мощный удар правой. Затем провел еще одну серию ударов, от которой голова Татума откинулась назад.
– Сколько? – настаивал Тео.
– Не знаю. Пятьдесят?
– Ха! – воскликнул Тео, быстро нанося удар в живот. Татум вытаращил глаза так, словно собирался предупредить, что сейчас упадет.
– Попробуй еще раз.
Татум явно страдал. Тео не давал ему никаких поблажек.
– Сто, – предположил Татум.
– Сто раз в день? – переспросил Тео, глумясь над братом. – Таков твой ответ?
Татум сделал выпад, но Тео увернулся от удара и сам нанес еще один в голову. Татум зашатался, но не упал.
Тео дал ему возможность восстановить равновесие, преследуя цель сделать раунд интересным.
– Попробуй вариант сто раз в секунду, – предложил Тео. – Именно столько ударов молнии бывает каждый день.
Они медленно обходили друг друга, оценивая обстановку, выжидая, когда противник откроется. Татум пошел на Тео, но тот отбросил его назад ошеломляющим ударом в лоб.
– А вот еще вопрос на засыпку, – говорил Тео, продолжая кружиться по рингу. – Сколько, по-твоему, погибает людей от удара молнии?
Татум молчал. Он, казалось, делал все, чтобы его зрение не затуманивалось.
– Около пятидесяти, – сообщил Тео. – В год. Татум пошатнулся. Последний удар в лоб был прямым.
– Каждую секунду каждой минуты каждого дня молния ударяет в землю сто раз. Но лишь немногие люди получают хороший прямой удар в течение года. О чем это тебе говорит, Татум?
– Остановись, и я отвечу тебе.
Он попытался сделать еще один свинг. Вжик!
– Когда кто-нибудь говорит, что шансы Тео Найта избежать смертной казни или шансы Татума Найта не попасть в тюрьму примерно таковы, как подвергнуться удару молнии, какой вывод ты делаешь из этого для себя?
Тео провел еще одну серию ударов и отступил назад, прежде чем услышал ответ Татума.
– Что за чертовщину ты там несешь, Тео?
– Не доходит? Дело не в том, что молния не ударяет в человека. Просто человеку в это время нужно быть в другом месте.
– Ты мелешь чепуху.
– Я говорю о потерянных возможностях. Существует много вариантов того, как упустить возможности. Правильно, Татум?
Татум лишь хрюкнул.
– Ты либо можешь увеличить их число сам... – продолжал Тео, нанося еще один удар и быстро отскакивая назад, – либо тебе вообще ничего не надо делать. Возможности откроются перед тобой. Потому что твой старший брат начал действовать и запутал тебя.
Тео почувствовал, как где-то внутри его поднимается старый гнев. Он обрушил на Татума целую серию ударов и, прижав его к канатам, продолжал наносить быстрые удары, а Татум согнулся и ушел в глухую защиту.
– Довольно! – закричал Татум.
Через какой-то момент они уже вроде и не были на ринге. Они очутились на углу улицы около квартиры своей тетки в Либерти-Сити, и Тео колотил брата за то, что тот стянул теткино обручальное кольцо, чтобы купить наркотик. Тео отказался от правил бокса и в стиле реслинга повалил брата на мат, ухватив его голову двойным нельсоном, едва не сломав тому шею, и заговорил прямо в ухо Татуму тихим шепотом, чтобы никто больше не слышал его:
– Я поручился за тебя перед Свайтеком. Я сказал ему, что ты не убивал ту женщину. Думаешь, такой парень, как я, мог бы избежать смерти без помощи Свайтека?
– Я слушаю тебя, ну?
Тео сунул Татума лицом в брезент.
– Он поможет и тебе, парень. Но Свайтеку не нужен клиент, который ему врет.
Тео усилил хватку. Его брат скорчил гримасу.
– Никакого вранья, обещаю.
– Клянусь тебе, братец, если будешь врать и поставишь моего друга в неловкое положение, то сам лишишь себя возможности, которую я тебе даю. Я разоблачу тебя целиком и полностью.
– Я не вру.
– Салли Феннинг нанимала тебя, чтобы ты убил ее?
– Пыталась.
– Ты убил ее?
– Нет. Я к этой суке даже не прикасался.
Тео положил его животом к себе на колени, а потом столкнул на парусиновый пол.
– Она не была сукой, она была матерью, – проговорил Тео, направляясь к канатам.
Развязав зубами перчатки, он снял их и бросил в пластиковую корзину, стоявшую в углу. Направляясь мимо шеренги подвесных груш в раздевалку, Тео ударял по каждой из них в боксерском ритме, который соответствовал скорости его передвижения. У своего шкафчика он достал мобильный телефон и набрал номер Джека, восстанавливая нормальное дыхание, пока сигнал вызова в наушнике звучал пять раз.
– Алло, Джек, это я.
– Что происходит? – спросил Джек.
Тео вытер кровь с запястья, уверенный, что эта кровь не его.
– Больше не беспокойся насчет того, что мой брат попытается втереть тебе очки.
– О чем ты?
– Скажем так: Татум прошел тест на детекторе лжи. Он не убивал Салли Феннинг.
– Ты уверен?
– На все сто.
– Она нанимала его для того, чтобы он убил ее?
– Пыталась. Татум твердо придерживается этой версии. Тео сел на лавку, ожидая, когда Джек снова заговорит. Что-то все еще не давало ему покоя.
– Ну и что теперь? – спросил он.
– Это то, о чем мы вчера вечером разговаривали с Келси. Вот перед нами женщина, которая проходит через самый чудовищный кошмар – жестокое убийство ее ребенка. Но она живет еще целых пять лет, вступает во второй брак и получает многомиллионный брачный контракт. После этого она решает, что жизнь потеряла для нее всякий смысл.
– Может, что-то терзало ей душу все это время?
– Да, это или что-то другое столкнуло Салли в пропасть. Что-то еще более ужасное, чем убийство дочери в ее собственном доме.
– Что может быть ужаснее этого?
– Не знаю, но намерен это узнать. Тео кисло улыбнулся:
– И как обычно, босс, я намерен тебе помочь.
8
В понедельник в час дня Джек пришел в контору Вивиен Грассо. Рядом с ним был его клиент Татум Найт.
Вивиен в конторе еще не было. Ее секретарь проводила Джека с клиентом в главный зал совещаний, где за длинным столом красного дерева уже сидели трое мужчин и одна женщина, ожидая приема. Как предположил Джек, они также были наследниками, но ему не хотелось делать скоропалительных выводов.
Джек представился собравшимся сам и представил своего клиента. Посетители тоже назвали свои имена.
– Дейрдре Мидоуз, – повторил Джек последнее услышанное имя так, словно оно было ему знакомо. Женщина и в самом деле казалась Джеку знакомой. Простая, но привлекательная. Скромная одежда, почти незаметный макияж и аккуратно закрученные каштановые кудряшки свидетельствовали о том, что этой женщине постоянно угрожает банкротство.
– Не вы ли пишете для «Трибюн»?
– Я, – ответила женщина.
– Вас направили для того, чтобы вы рассказали о событии, пользуясь данными из первых рук?
– Нет. Меня пригласили на эту встречу, как и всех остальных.
– Вы были знакомы с Салли Феннинг?
– Что-то вроде того. – Она отвела взгляд, словно уличила саму себя во лжи. – Вообще-то нет.
– Вы внесены в завещание?
– Думаю, мы это скоро узнаем.
Джек посмотрел на людей, сидящих вокруг стола.
– То, как все это организовано, никого не удивляет? Я понимаю так, что ставка очень велика, но никто не знает точно, почему он здесь оказался.
– Мне известно, почему я здесь, – откликнулся парень, сидевший напротив. Его звали Мигель. Представившись, он назвал только свое имя, словно ему строго приказали держать язык за зубами.
– Спокойно, – проговорил пожилой мужчина, сидевший рядом с ним. Этот невысокий коренастый человек в двубортном костюме чем-то напоминал уличный пожарный кран. Волосы у него были плотно приглажены и покрашены в черный цвет, усы превосходно ухожены. У него был мягкий круглый живот, и казалось, он провел все утро, разглядывая себя в зеркале от плеч и выше. Звали его Джерри – просто Джерри, и он явно взял на вооружение блестящую стратегию называть только одно имя.
– Вы здесь вдвоем? – спросил Джек. Оба ответили одновременно:
– Похоже, так, – отозвался Мигель.
– Это не ваше дело, – отрезал Джерри.
– Попробую угадать, Джерри, – продолжал Джек. – Вы адвокат Мигеля.
Джерри промолчал.
– Это Джеральдо Коллетти, – подсказала журналистка. – Адвокат, занимающийся делами о разводе. Уверена, вы слышали о нем. Он сделал себе имя в судах по семейным делам, загоняя в угол адвокатов противоположной стороны. Первое, что он советует своему клиенту, – это потратить определенную сумму денег на переговоры с пятью лучшими адвокатами в городе. Таким образом соответствующие супруг или супруга лишаются возможности прибегнуть к услугам этих адвокатов, поскольку клиент Джерри уже сообщил им конфиденциальную информацию о себе, что делает для технически невозможным представлять в суде противоположную сторону.
– Пустая болтовня, – возразил Джерри.
– А я слышал о вас, – вступил в разговор Джек. – Я не занимаюсь разводами, но не тот ли вы Джерри, который поместил объявление, назвав себя Джерри-гений, что доставило вам много неприятностей?
– Джентльмен Джерри, – раздраженно поправил тот. – И никаких неприятностей мне это объявление не доставило. Просто оно оказалось неэффективным. Как видно, никому не хочется, чтобы в бракоразводном деле их интересы представлял джентльмен.
– Понимаю. А скажите мне, Джентльмен Джерри, какова цель вашего участия в предстоящем деле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Тео прошел к углу брата и нагнулся над канатами. Легко узнаваемый запах пота и старой кожи ударили ему в нос. Тео слышал, как после каждого удара боксеры издают звуки, напоминающие рычание, чувствовал степень их сосредоточенности. Только интеллектуальные снобы полагают, что бокс – это не состязание умов.
– Ты когда-нибудь интересовался, почему место, где боксируют, называется рингом, хотя на самом деле это квадрат? – спросил Тео.
Тео умел запутать брата лучше, чем кто-либо другой, отвлечь какой-нибудь необычной мыслью, наблюдать, как его избивают. Даже находясь за пределами ринга, Тео видел, что сбил Татума с ритма.
– У тебя есть цирк из трех рингов, – продолжал Тео, настроившись на философский лад. – Есть олимпийские кольца, кольца лука, кольца дыма. Стригущий лишай.
– Заткнись! – попросил Татум.
Невысокий парень становился самоувереннее и крутился вокруг Татума, как комар вокруг электрической лампочки.
– Бриллиантовые кольца, кольца для пальцев ног, кольца на сосках, кольца на мошонке, – не унимался, хихикая, Тео. – И все это окружности.
– Я сказал: заткнииииись!
– И кроме того, существует боксерский ринг. Как это получается, что это кольцо имеет углы?
От быстрого удара в челюсть Татум активизировал свои действия.
– Вот тебе! – сказал он, нанося хук слева, от которого комар полетел в другой конец ринга. – Неси сюда свою задницу, Тео.
– Я уж думал, что ты никогда не позовешь меня.
Тео пролез между канатами. Получивший травму латиноамериканец помог ему надеть перчатки. Потом Тео прошел дальше внутрь ринга в своем обычном стиле, не вставляя капы, чтобы не лишать себя удовольствия использовать свое наиболее эффективное оружие – словесное изнурение.
– Международные правила? – спросил Тео.
– Угу, правила Найтов.
Тео всегда двигался быстрее своего старшего брата; именно так произошло и в это утро, поскольку он пришел совсем не уставшим. Казалось, Тео был особенно в ударе, когда дело дошло до того, чтобы задурманить противнику голову.
– Эй, Татум. Как ты думаешь, сколько раз в день бывают удары молнии?
Татум промолчал. Тео провел серию ударов справа и слева.
– Догадайся, – продолжал Тео, не теряя подвижности.
– Куда ударяет? – ворчливо справился Татум. Из-за капы его голос звучал, как у больного.
– Во всем мире. Сколько раз в день?
Тео видел, как Татум задумался, заметил, что его зрение не сфокусировано на нем. Наступил именно тот момент, когда он наиболее уязвим. Тогда-то Тео и нанес мощный удар правой. Затем провел еще одну серию ударов, от которой голова Татума откинулась назад.
– Сколько? – настаивал Тео.
– Не знаю. Пятьдесят?
– Ха! – воскликнул Тео, быстро нанося удар в живот. Татум вытаращил глаза так, словно собирался предупредить, что сейчас упадет.
– Попробуй еще раз.
Татум явно страдал. Тео не давал ему никаких поблажек.
– Сто, – предположил Татум.
– Сто раз в день? – переспросил Тео, глумясь над братом. – Таков твой ответ?
Татум сделал выпад, но Тео увернулся от удара и сам нанес еще один в голову. Татум зашатался, но не упал.
Тео дал ему возможность восстановить равновесие, преследуя цель сделать раунд интересным.
– Попробуй вариант сто раз в секунду, – предложил Тео. – Именно столько ударов молнии бывает каждый день.
Они медленно обходили друг друга, оценивая обстановку, выжидая, когда противник откроется. Татум пошел на Тео, но тот отбросил его назад ошеломляющим ударом в лоб.
– А вот еще вопрос на засыпку, – говорил Тео, продолжая кружиться по рингу. – Сколько, по-твоему, погибает людей от удара молнии?
Татум молчал. Он, казалось, делал все, чтобы его зрение не затуманивалось.
– Около пятидесяти, – сообщил Тео. – В год. Татум пошатнулся. Последний удар в лоб был прямым.
– Каждую секунду каждой минуты каждого дня молния ударяет в землю сто раз. Но лишь немногие люди получают хороший прямой удар в течение года. О чем это тебе говорит, Татум?
– Остановись, и я отвечу тебе.
Он попытался сделать еще один свинг. Вжик!
– Когда кто-нибудь говорит, что шансы Тео Найта избежать смертной казни или шансы Татума Найта не попасть в тюрьму примерно таковы, как подвергнуться удару молнии, какой вывод ты делаешь из этого для себя?
Тео провел еще одну серию ударов и отступил назад, прежде чем услышал ответ Татума.
– Что за чертовщину ты там несешь, Тео?
– Не доходит? Дело не в том, что молния не ударяет в человека. Просто человеку в это время нужно быть в другом месте.
– Ты мелешь чепуху.
– Я говорю о потерянных возможностях. Существует много вариантов того, как упустить возможности. Правильно, Татум?
Татум лишь хрюкнул.
– Ты либо можешь увеличить их число сам... – продолжал Тео, нанося еще один удар и быстро отскакивая назад, – либо тебе вообще ничего не надо делать. Возможности откроются перед тобой. Потому что твой старший брат начал действовать и запутал тебя.
Тео почувствовал, как где-то внутри его поднимается старый гнев. Он обрушил на Татума целую серию ударов и, прижав его к канатам, продолжал наносить быстрые удары, а Татум согнулся и ушел в глухую защиту.
– Довольно! – закричал Татум.
Через какой-то момент они уже вроде и не были на ринге. Они очутились на углу улицы около квартиры своей тетки в Либерти-Сити, и Тео колотил брата за то, что тот стянул теткино обручальное кольцо, чтобы купить наркотик. Тео отказался от правил бокса и в стиле реслинга повалил брата на мат, ухватив его голову двойным нельсоном, едва не сломав тому шею, и заговорил прямо в ухо Татуму тихим шепотом, чтобы никто больше не слышал его:
– Я поручился за тебя перед Свайтеком. Я сказал ему, что ты не убивал ту женщину. Думаешь, такой парень, как я, мог бы избежать смерти без помощи Свайтека?
– Я слушаю тебя, ну?
Тео сунул Татума лицом в брезент.
– Он поможет и тебе, парень. Но Свайтеку не нужен клиент, который ему врет.
Тео усилил хватку. Его брат скорчил гримасу.
– Никакого вранья, обещаю.
– Клянусь тебе, братец, если будешь врать и поставишь моего друга в неловкое положение, то сам лишишь себя возможности, которую я тебе даю. Я разоблачу тебя целиком и полностью.
– Я не вру.
– Салли Феннинг нанимала тебя, чтобы ты убил ее?
– Пыталась.
– Ты убил ее?
– Нет. Я к этой суке даже не прикасался.
Тео положил его животом к себе на колени, а потом столкнул на парусиновый пол.
– Она не была сукой, она была матерью, – проговорил Тео, направляясь к канатам.
Развязав зубами перчатки, он снял их и бросил в пластиковую корзину, стоявшую в углу. Направляясь мимо шеренги подвесных груш в раздевалку, Тео ударял по каждой из них в боксерском ритме, который соответствовал скорости его передвижения. У своего шкафчика он достал мобильный телефон и набрал номер Джека, восстанавливая нормальное дыхание, пока сигнал вызова в наушнике звучал пять раз.
– Алло, Джек, это я.
– Что происходит? – спросил Джек.
Тео вытер кровь с запястья, уверенный, что эта кровь не его.
– Больше не беспокойся насчет того, что мой брат попытается втереть тебе очки.
– О чем ты?
– Скажем так: Татум прошел тест на детекторе лжи. Он не убивал Салли Феннинг.
– Ты уверен?
– На все сто.
– Она нанимала его для того, чтобы он убил ее?
– Пыталась. Татум твердо придерживается этой версии. Тео сел на лавку, ожидая, когда Джек снова заговорит. Что-то все еще не давало ему покоя.
– Ну и что теперь? – спросил он.
– Это то, о чем мы вчера вечером разговаривали с Келси. Вот перед нами женщина, которая проходит через самый чудовищный кошмар – жестокое убийство ее ребенка. Но она живет еще целых пять лет, вступает во второй брак и получает многомиллионный брачный контракт. После этого она решает, что жизнь потеряла для нее всякий смысл.
– Может, что-то терзало ей душу все это время?
– Да, это или что-то другое столкнуло Салли в пропасть. Что-то еще более ужасное, чем убийство дочери в ее собственном доме.
– Что может быть ужаснее этого?
– Не знаю, но намерен это узнать. Тео кисло улыбнулся:
– И как обычно, босс, я намерен тебе помочь.
8
В понедельник в час дня Джек пришел в контору Вивиен Грассо. Рядом с ним был его клиент Татум Найт.
Вивиен в конторе еще не было. Ее секретарь проводила Джека с клиентом в главный зал совещаний, где за длинным столом красного дерева уже сидели трое мужчин и одна женщина, ожидая приема. Как предположил Джек, они также были наследниками, но ему не хотелось делать скоропалительных выводов.
Джек представился собравшимся сам и представил своего клиента. Посетители тоже назвали свои имена.
– Дейрдре Мидоуз, – повторил Джек последнее услышанное имя так, словно оно было ему знакомо. Женщина и в самом деле казалась Джеку знакомой. Простая, но привлекательная. Скромная одежда, почти незаметный макияж и аккуратно закрученные каштановые кудряшки свидетельствовали о том, что этой женщине постоянно угрожает банкротство.
– Не вы ли пишете для «Трибюн»?
– Я, – ответила женщина.
– Вас направили для того, чтобы вы рассказали о событии, пользуясь данными из первых рук?
– Нет. Меня пригласили на эту встречу, как и всех остальных.
– Вы были знакомы с Салли Феннинг?
– Что-то вроде того. – Она отвела взгляд, словно уличила саму себя во лжи. – Вообще-то нет.
– Вы внесены в завещание?
– Думаю, мы это скоро узнаем.
Джек посмотрел на людей, сидящих вокруг стола.
– То, как все это организовано, никого не удивляет? Я понимаю так, что ставка очень велика, но никто не знает точно, почему он здесь оказался.
– Мне известно, почему я здесь, – откликнулся парень, сидевший напротив. Его звали Мигель. Представившись, он назвал только свое имя, словно ему строго приказали держать язык за зубами.
– Спокойно, – проговорил пожилой мужчина, сидевший рядом с ним. Этот невысокий коренастый человек в двубортном костюме чем-то напоминал уличный пожарный кран. Волосы у него были плотно приглажены и покрашены в черный цвет, усы превосходно ухожены. У него был мягкий круглый живот, и казалось, он провел все утро, разглядывая себя в зеркале от плеч и выше. Звали его Джерри – просто Джерри, и он явно взял на вооружение блестящую стратегию называть только одно имя.
– Вы здесь вдвоем? – спросил Джек. Оба ответили одновременно:
– Похоже, так, – отозвался Мигель.
– Это не ваше дело, – отрезал Джерри.
– Попробую угадать, Джерри, – продолжал Джек. – Вы адвокат Мигеля.
Джерри промолчал.
– Это Джеральдо Коллетти, – подсказала журналистка. – Адвокат, занимающийся делами о разводе. Уверена, вы слышали о нем. Он сделал себе имя в судах по семейным делам, загоняя в угол адвокатов противоположной стороны. Первое, что он советует своему клиенту, – это потратить определенную сумму денег на переговоры с пятью лучшими адвокатами в городе. Таким образом соответствующие супруг или супруга лишаются возможности прибегнуть к услугам этих адвокатов, поскольку клиент Джерри уже сообщил им конфиденциальную информацию о себе, что делает для технически невозможным представлять в суде противоположную сторону.
– Пустая болтовня, – возразил Джерри.
– А я слышал о вас, – вступил в разговор Джек. – Я не занимаюсь разводами, но не тот ли вы Джерри, который поместил объявление, назвав себя Джерри-гений, что доставило вам много неприятностей?
– Джентльмен Джерри, – раздраженно поправил тот. – И никаких неприятностей мне это объявление не доставило. Просто оно оказалось неэффективным. Как видно, никому не хочется, чтобы в бракоразводном деле их интересы представлял джентльмен.
– Понимаю. А скажите мне, Джентльмен Джерри, какова цель вашего участия в предстоящем деле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53