— Не стоит ввязывать в это меня. Копам достаточно услышать мое имя, и ты у них в руках. Он задумался на минуту. — Так будет лучше. Твоими гостями были Шейла Смит и Дон Тэннер из Нью-Йорка. А все остальное произошло, так как ты сказал.
— Кто такой Дон Тэннер?
— Нормальный мужик, каким его и считают копы. Работает на меня в легальном бизнесе. Не волнуйся, он подыграет.
— Хорошо. Меня это устраивает.
— Что еще?
— Можешь передать сообщение Винфелду из банка Кенсингтон Траст, но так, чтобы об этом не прознали ребята из ФБР?
— Могу. Что надо передать?
— Передай ему следующее. Я положил на счет три четверти миллиона два года назад, а потом забрал их в апреле этого года. Попроси его снять все, что у меня накопилось от «уличных» инвестиций и перевести по телеграфу в его отделение на Каймановых островах.
— Считай, что это уже сделано. Да, кстати, Винни, вчера я говорил тебе кое-что насчет наших дел с японцами?
— Было дело.
— Все сводится к одному: как ты отнесся бы к идее возглавить главную студию?
— Центурион?
— Да, именно ее.
— Томми, это очень занятная мысль.
— Ну, вот что, ты именно тот, кого я имел в виду. С Академической наградой за пазухой и с твоими способностями снижать издержки по кинопроизводству я могу смело рекомендовать тебя японцам.
— Ну, а как насчет контрольного пакета акций в руках у Лео?
— Дело обстоит следующим образом: лично Голдмэн владеет менее, чем десятью процентами акций. Ключевая фигура — его жена. Она — наследница. Ее покойный отец владел практически всем и незадолго до смерти все перевел на ее имя. Ее доля составляет сорок пять процентов от пакета акций Центурион.
— Согласен, но его контролирует Лео.
— Вот в том-то и штука, что имеются три доверенных лица, осуществляющих контроль за пакетом акций миссис Голдмэн. Они назначают представителя, который заседает в совете директоров и обладает правом голоса. Сама миссис Голдмэн обладает решающим голосом. Поэтому Лео Голдмэн является ее полномочным представителем.
Майкл кивнул. — Продолжай!
— Человека, который является главным уполномоченным, зовут Норман Гелдолф. Он — глава инвестиционного банка и когда-то был другом отца миссис Голдмэн. И, самое главное, он в некоторой степени завязан с нами.
— Каким образом?
— Не имеет значения. Все вполне легально. Гелдолф — целиком законопослушный человек. Дело в том, что мы вложили много денег в его банк, и, таким образом, у нас имеется рычаг влияния, и, если я сумею доказать ему, что капитал миссис Голдмэн принесет ему больше выгоды от перехода студии в другие руки, тогда, считай, что Центурион у нас в кармане.
— Но разве он не прислушается к мнению Аманды Голдмэн? Разве он не посчитается с ее интересами?
— Вот в этом-то и загвоздка. Она должна прозреть и увидеть мир в нужном нам свете. Томми улыбнулся и развел руками.
— Майкл моргнул. — Ты хочешь сказать, что я должен уговорить Аманду голосовать против Лео?
— Это могло бы здорово нам помочь.
Майкл покачал головой. — Слушай, Томми, кажется, ты пытаешься добиться невозможного.
— Невозможного? И это с твоим-то талантом в отношении женщин. Господи, Винни, с твоими способностями обольщать дам, я бы крайне удивился, если бы ты уже не задурил ей мозги.
— Это не имеет к делу никакого отношения, — быстро проговорил Майкл. — А известно ли тебе, что совет директоров на стороне Лео? Это прочная корпорация. И если траст владеет сорока пятью процентами пакета, значит, Лео вместе с остальными членами совета контролирует большую часть, и Лео лично отбирал каждого из них.
— Позволь мне позаботиться об этом, — заметил Томми. — Твоя задача — перетянуть на нашу сторону Аманду и начать вызывать сомнения окружающих, в верном ли направлении ведет их Лео. Пусть небольшие сомнения. Если тебе удастся завоевать ее доверие, то, если до этого уж дойдет, мы сместим Лео Голдмэна с его поста, и тогда главной фигурой в игре окажешься ты сам.
Майкл пристально посмотрел на друга. — Постой, постой. Лео Голдмэн принял во мне самое большое участие. И я не собираюсь залить его ноги цементом, чтобы ты утопил его в Тихом океане.
— Полегче, парень, — ответил Томми. — До этого никогда не дойдет. Но ты должен кое-что помнить. Лео Голдмэн — еврей. Он не наш человек, он — сам по себе. И единственная причина, почему он так приблизил тебя, это то, что он прекрасно знает, что ты зарабатываешь ему деньги. Люди этой породы похожи на нас. Они заботятся только о своем. Что тут поделаешь, это — человеческая натура.
— Я не хочу, чтобы с Лео что-нибудь случилось.
— В таком случае, просвети его.
Майкл опустил на стол чашку кофе. — Мне надо ехать в офис. Я жду звонка от федералов.
— Да?
— Думаю, что-то в связи с банком.
— Тогда скажи им, что тебя послал туда Дон Тэннер, поскольку компания, в которой он работает, имеет с банком легальный бизнес. Он приехал в город на церемонию академических наград.
— Расскажи мне о нем подробней, на случай, если меня спросят.
— Он — корпоративный консультант компании по дистрибуции фильмов, компании, о которой ты лично ничего не знаешь, но можешь рассказать агентам, как вы познакомились. Он взял со стола блокнот и ручку и написал адрес Тэннера и номер его телефона в Лос Анжелесе.
— Мы увидимся сегодня вечером?
Томми отрицательно мотнул головой. — Нет, у меня была запланирована только одна ночевка. Я должен утром заняться делами. Мы улетаем самолетом в полдень.
Мужчины поднялись и обнялись на прощание.
ГЛАВА 49
Не успел закончиться ланч, как в Центурион Пикчерс явились два агента ФБР. Майкл пригласил их к себе в офис.
— Итак, чем могу служить? — спросил он их.
— Нам нужна ваша помощь, — сказал Карсон.
— Если бы вам нужна была моя помощь, то не случилось бы вчерашней безобразной сцены. Мне это здорово не понравилось.
— Скажу по правде, — продолжил Карсон, — мне плевать, понравилось это вам или нет. Вы, мистер, находитесь теперь между молотом и наковальней, и будете сотрудничать с нами, хотите того или нет.
Майкл взглянул на наручные часы. — Готов дать вам минуту времени, чтобы вы начали излагать суть дела, в противном же случае, будете иметь дело с моим адвокатом.
— Каллабрезе, меня этим не испугаешь.
— К вашему сведению, меня зовут Винсент. Мое имя официально и вполне легально было изменено в штате Нью-Йорк шесть лет назад по личным мотивам. Многие меняют имена.
— Допустим, вы — Винсент, но у меня есть знакомый детектив, который может привлечь вас по статье за убийство первой степени. Для этого достаточно всего лишь одного моего слова.
— Вы — сумасшедший.
— Вы оставили свои отпечатки в машине, когда задавили Мориарти.
— Адвоката? Детектив Ривера сообщил мне, что тот был убит каким-то мелким мафиози. Немного времени спустя его самого нашли мертвым.
— Думаю, Ривера не упоминал отпечатки пальцев Каллабрезе, поскольку не знал, что вы и есть тот самый Каллабрезе. Когда я расскажу ему, он узнает, а я непременно поделюсь с ним, если вы не станете сотрудничать с нами.
— Сотрудничать с вами? По поводу чего?
— По поводу разоблачения банка Кенсингтон Траст.
— А что общего между этим банком и мною?
— Вы заключили с ними сделку. Они размещают ваши деньги в нелегальных притонах.
— В ваших утверждениях нет никакой логики, и мое терпение на исходе.
— Что ж, в таком случае я переговорю с детективом Ривера, — сказал агент, — и тогда мы потолкуем о вашем терпении.
— Ну, если так, то позвольте упростить для вас ситуацию, — сказал Майкл. — Марго, будьте добры, сходите в офис Рика Ривера и попросите его зайти ко мне прямо сейчас.
— Хорошо, мистер Винсент, — ответила Марго.
— Постойте, постойте, — произнес Карсон. — Вы хотите сказать, что Ривера работает на вас?
— Уже почти полтора года, — сказал Майкл.
— В каком качестве?
— Он является помощником продюсера и специализируется на полицейских историях.
— Какое дерьмо! Вы его купили.
— В следующем месяце я запускаю в производство его первую историю. Он — ценный работник.
Позвонила Марго. — Мистер Винсент, боюсь, мистер Ривера еще не пришел.
Майкл развел руками. — Боюсь, что это не случайно. Он и прежде позволял себе опаздывать на работу.
— Давайте вернемся к банку Кенсингтон Траст, — Карсон сменил тему. — Какие дела были у вас с ними?
— Когда я оказался здесь впервые пару лет назад, я положил на их счет порядка семисот тысяч долларов.
— Откуда деньги?
— Я их заработал. На фильме Городские вечера .
— Что еще?
Немного позднее я положил на свой счет еще сотню тысяч, а в апреле прошлого года я забрал всю наличность и закрыл счет в этом банке.
Карсон взглянул на него с недоверием. — Зачем?
— Мне пришелся не по душе их сервис. Я перевел свои фонды на два брокерских счета. Желаете знать имена брокеров?
— Да.
Майкл взял со стола блокнот и вписал в него имена. Он сомневался лишь в одном. Известно ли им о смерти полицейского.
— Да, вот что еще, — обратился к нему Карсон, — где вы были сегодня между полуночью и двумя часами утра?
Они были в курсе. — Я был дома. После церемонии академических наград я отправился в Спаго в ресторан Ирвинга Лазара, но пробыл там недолго. Я был дома незадолго до полуночи.
— Может кто-либо это подтвердить?
— Конечно. У меня были гости. Когда я приехал, они уже были дома, и мы общались до двух тридцати.
— Кто был у вас в гостях?
— Дон Тэннер, адвокат компании по распространению фильмов, и его девушка по имени Шейла Смит. Хотите, я вам дам номер их телефона?
— Хочу.
Майкл вписал телефоны в блокнот, вырвал листок и отдал Карсону. — Это все, джентльмены, к сожалению, не могу уделить вам больше времени.
Карсон и Уоррен поднялись. — Мы еще вернемся, — сказал Карсон.
— Нет, вы не вернетесь, — не вставая, произнес Майкл. — До тех пор, пока не придете с постановлением прокурора на мой арест. В противном случае встретимся у моего адвоката.
— Вы скользкий тип, Каллабрезе, — сказал Карсон, — но мы еще доберемся до вас.
— Меня зовут Винсент. А сейчас убирайтесь вон.
После того, как оба агента удалились, Майкл прижался лбом к холодному стакану, стоящему перед ним. Он был прикрыт. У них на него ничего не было.
ГЛАВА 50
Голые Майкл и Аманда Голдмэн лежали на верхней террасе его дома, загорая в лучах послеполуденного солнца. Оба отдыхали после очередного занятия сексом. Майкл выдавил ей на спину немного крема для загара и нежно втирал его в кожу.
— Ммммм, — вздохнула Аманда. — Никогда не думала, что встречу мужчину, так хорошо разбирающегося в женщинах. Ты никогда не упустишь возможность доставить удовольствие.
— Рад, что ты так думаешь, — мягко произнес Майкл.
— Если бы я не была замужем, тебе бы следовало опасаться.
— Ты имеешь в виду конкретно Лео или просто замужество?
— Я имею в виду Лео. Будь я замужем за кем иным, я бы решилась бросить мужа ради тебя.
— Рад, что из-за меня ты не бросишь Лео. Я его люблю. Он же столько сделал для меня.
— Не обольщайся на его счет. Разве он не извлекает из ваших отношений громадные суммы денег?
— Смешно, но недавно один друг указал мне именно на это.
— Кто такой?
— Просто друг, не знающий Лео, но пытающийся дать свою объективную оценку.
— Твой друг — неплохо разбирается в людях. Люди, подобные Лео, получают не меньше, чем дают.
— Нет, Лео всегда потрясал меня своей щедростью.
— Щедрость — это улица с двухсторонним движением. Уверена, что ты не столь наивен, чтобы поверить, что кто-либо в Голливуде, в сфере кино, за просто так получил хоть чуточку от его щедрот. Можешь прочесть в журналах, что некто сделал значительные пожертвования. Если он и делает это, то лишь потому, что хочет иметь дела с теми, кто занимается благотворительностью.
— Так что ты и Лео даете друг другу? Равноправные ли вы партнеры?
— Ну, давай посмотрим на это так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42