Уильям был умным и способным мальчиком, запросто мог поступить в колледж, даже в Виргинский технический, прямо здесь, в Блэксберге. С его-то связями в арсенале Брауну ничего не стоило бы потом устроить туда сына на высокооплачиваемую работу... Вот только правительству этому растреклятому вдруг вздумалось арсенал закрыть.
Джеред рос хотя и обидчивым, но послушным ребенком, тружеником, не гнушавшимся никакой работой. После того как его оставили сначала мать, а потом и отец, он стал все больше привязываться к деду, он никогда не говорил о покинувших его родителях, а Браун, занятый своими проблемами, тоже не затрагивал эту тему. Однако частенько задумывался над тем, как все могло бы обернуться, если бы Уильяму больше повезло в жизни. Ведь его сын был отличным парнем, добрым, общительным, вечно окруженным влюбленными в него девчонками. Вот в этом отношении Джеред был весь в отца. Женщин любил до умопомрачения, но имел дело только с замужними, чтобы не повторить горьких ошибок своего отца.
Вспомнив Уильяма, Браун тяжело вздохнул. С закрытием арсенала улетучились все его надежды на счастливое будущее. Джеред изъявил желание помочь Брауну в осуществлении акции возмездия. Не потому, что так уж сильно любил отца или тосковал по нему. Просто он загорелся идеей взорвать бомбу, особенно ему пришлись по душе выбранная цель и время нанесения удара. Двухтысячный год. Тем не менее Брауна тревожило то обстоятельство, что Джеред связался с психами, как он называл про себя приятелей внука из фанатичных религиозных сект. Он всерьез опасался, что Джеред выболтает их планы кому-нибудь из своих дружков. Хотя пока, кажется, все в порядке. Сейчас Джеред затаился где-то неподалеку и предупредит Брауна, когда охранники прибудут на автомобильную прогулку по запретной зоне.
Насос смолк в ожидании, когда давление в реторте опять возрастет. Браун вышел в ремонтную мастерскую. Электростанция была единственным корпусом комплекса, где еще оставалось какое-то оборудование. Два паровых котла высотой с четырехэтажный дом, два турбогенератора размером с паровоз, два двадцатичетырехдюймовых трубопровода для подачи воды из наружного резервуара в систему охлаждения. Но сейчас тут царили тишина и запустение. Для его занятий место было выбрано идеально. И не случайно — запретную зону он знал как свои пять пальцев. До того как двадцать лет назад комплекс закрыли, он здесь работал главным инженером-химиком.
Браун проверил манометр автоцистерны и, к своему огорчению, убедился, что его показания не отличаются от вчерашних. Мелькнула тревожная мысль об утечке, но он успокоил себя тем, что в таком случае весь водород давно бы уже улетучился. Нет, просто для того, чтобы заполнить такой объем, нужно время. Он вернулся в диспетчерскую. Вот-вот должны появиться охранники. Как только закончится текущий цикл, он заглушит генератор до той поры, пока Джеред не даст ему знать, что опасность миновала.
* * *
Эдвин Крейс крался в лесной чаще от дерева к дереву, замирая и прислушиваясь при каждом всплеске тревожного гомона птиц. Для человеческого глаза среди тянувшихся ввысь стволов он был совершенно неразличим. Резиновые сапоги ступали по устилавшему землю толстому слою сосновых иголок абсолютно бесшумно. Он держался в пятидесяти футах от южного берега постепенно сужающегося ручья, держа направление на запад. На пути он наткнулся на две просеки и две покрытые гравием дороги, однако никаких признаков недавнего пребывания здесь людей или свежих следов автомобильных протекторов не нашел. Время близилось к одиннадцати, солнце палило уже вовсю. Крейсу в комбинезоне становилось жарковато, но еще терпимо, и он легко продолжал шагать вверх по пологому склону.
Живности в лесу, по всей видимости, было немало, ему уже встретилось несколько оленей, енот, дюжины белок и гремучая змея, нежившаяся под солнечными лучами на поваленном дереве. Южный берег ручья зарос широкой полосой высокой травы, среди которой валялись сучья, ветки и разнообразный мусор, свидетельствующий о том, что здесь недавно случилось наводнение. Чуть более высокий противоположный берег, поднимавшийся над водой фута на четыре, был подмыт течением, и на фоне красноватой глины резко выделялось хитросплетение обнажившихся корней.
Там, где позволял рельеф местности, Крейс подползал вплотную к воде в поисках примет присутствия человека, которые в Америке неизбежно и в изобилии обнаруживаются на любом водоеме. Это пластиковые бутылки и упаковки из-под гамбургеров, алюминиевые банки. Однако ручей отличался почти первозданной чистотой. Вода была холодной и прозрачной, четко виднелось каменистое дно, покрытое неспешно шевелящимися водорослями. Во время очередной такой вылазки ему показалось, что он слышит шум автомобильного двигателя. Крейс распластался в траве, ящерицей скользнул в лесные заросли и замер там, насторожив уши. Он вспомнил учения в лагере ЦРУ неподалеку от Уоррентона: голову вниз, лицо вниз, острый запах земли щекочет ноздри, обостряя все чувства.
Поначалу он не поверил своим ушам, решил, что это ветер перешептывается с сосновыми лапами. Но тут до него вновь, и вполне явственно, донесся характерный звук, который обычно издает автомобиль, движущийся на пониженной передаче. Звук раздавался далеко справа, за кромкой сосен по северному берегу ручья. Крейс чуть приподнялся, и в глаза ему бросилась высокая труба примерно в четверти мили от его укрытия. Он закрыл глаза и весь обратился в слух. Вот опять. То приближающийся, то удаляющийся шум, словно автомобиль все время меняет направление. Похоже, в запретной зоне он не один. Хорошо, что они еще далеко. Но плохо, что он уже не один.
Он углубился еще дальше в лес, сверился с наручным компасом. Пройдя в западном направлении минут пятнадцать, свернул к берегу ручья и обнаружил, что в этом месте он резко поворачивает на север. Притаившись за кустом остролиста, Крейс стал обдумывать ситуацию. Между ним и ручьем лежало пятьдесят ярдов высокой, в пояс, изумрудно зеленеющей травы. Он потыкал землю вокруг себя острым концом прута, она везде была податливо-мягкой. Этот факт в сочетании с ярко-зеленым цветом травы означал, что она растет на насыщенной влагой почве. Значит, здесь следует опасаться плывунов и трясин.
В этот момент он почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Бросился ничком на землю, обдирая капюшон о колючки.
Сомнений нет, за ним следят.
Застыв без движения, он вспоминал весь свой маршрут за последние пятнадцать минут. Где его могли обнаружить? Лес жил своей обычной жизнью — ни резких вскриков соек, ни встревоженного цоканья белок, которые предупредили бы о приближении посторонних в лесу. Значит, следят за ним скорее всего с противоположного берега. Он выждал еще пятнадцать томительных минут, потом пополз в глубь леса.
Обследовав лужайку зеленой травы, он заметил еще кое-что. В излучине ручья течение нанесло на берег огромную груду всяческого мусора, достигавшую в высоту двадцати футов. Рухнувшие деревья, обломанные сучья, облепленные глиной корневища, увесистые валуны, разлохмаченные кусты. Из запрудившего ручей завала футов на сто торчало толстенное бревно. Столь уютное для них местечко наверняка во множестве облюбовали змеи, и он решил было обойти его, переправившись на другой берег. К тому же ручей должен был оставаться в зоне прямой видимости... Однако перед ним простиралась открытая луговина — даже если пробираться ползком, движение травы его обязательно выдаст. Несколько минут он лежал без движения, обдумывая различные варианты. Наконец решил добраться до могучего корневища поваленной сосны в пятнадцати футах от того места, где он почувствовал слежку. Прижимаясь к мягкой земле, он медленно, дюйм за дюймом, продвигался к намеченной цели. Ничего такого, что подтвердило бы его ощущения, он не видел и не слышал. Но еще много-много лет назад он научился безоговорочно доверять своим инстинктам.
Нырнув в просторную прохладную яму под корневищем, он простучал его тростью. Как и следовало ожидать, в трех футах от него взвилась крохотная головка мокасиновой змеи. Крейс слегка тронул ее загнутым концом трости, и ядовитая тварь мгновенно свернулась в кольцо, треугольная головка медленно покачивалась из стороны в сторону, тоненький черный язычок стремительно мелькал взад и вперед — змея отыскивала цель и по тепловому излучению определяла ее форму и размеры. Он хлопнул тростью по земле, тугое кольцо молниеносно развернулось в смертоносном броске. Крейс так же стремительно ткнул крюком прямо ей в пасть и прижал змею к свисающему в яму толстому корню. Она дернулась несколько раз и обмякла. Свободной рукой он достал нож и отсек ей голову, туловище отбросил далеко за спину.
Он снова поворошил корневища тростью, проверяя, нет ли там еще змей, но на этот раз обошлось. Крейс начал осторожно проделывать загнутым концом трости подобие смотровой щели в груде вывороченной корнями земли, поверх которой сейчас он, подняв голову, мог видеть лишь верхушки травяных стеблей. Прокопав канавку глубиной в шесть дюймов, он достал из нагрудного накладного кармана длинную и тонкую подзорную трубу.
Как ни всматривался он в каждый дюйм противоположного берега, ничего подозрительного обнаружить ему не удалось, но ощущение опасности усилилось. Крейс повернул трубу в сторону запруды, и ему сразу же бросилось в глаза чужеродное яркое пятно чуть ли не в самой гуще завала. Он выбрался из ямы и пополз от нее в сторону, изо всех сил стараясь не вспугнуть птиц. Достигнув кромки леса, Крейс вновь поднес подзорную трубу к прорези в капюшоне. Затаив дыхание и надеясь, что не смотрит прямо в линзы бинокля неизвестного наблюдателя, нашел среди перепутанных ветвей и сучьев то самое пятно. Кровь бросилась ему в голову, сердце заколотилось о грудную клетку. Бейсболка! Зацепившаяся за сук красная бейсболка с едва видными на ней белыми буквами. Ему даже показалось, что он может различить одну из них, меньше всего забрызганную грязью. Букву Л.
У Линн была похожая шапочка, которую она, залихватски сдвинув на затылок, носила не снимая. Такого же цвета. Над козырьком вышиты буквы СШЛ — аббревиатура от «Средняя школа Лэнгли». Точно, это ее бейсболка.
Его первым порывом было метнуться из своего укрытия к завалу, одним рывком покрыть отделявшие от него пятьдесят ярдов, расшвырять весь этот мусор... Вместо этого он приказал себе замереть и стал восстанавливать дыхание. Закрыл глаза, прислушиваясь к лесу. Птицы. Ветерок. Кузнечики. Плеск воды... Надо принимать решение.
Бейсболка нужна ему во что бы то ни стало. Но если за ним следят, то попытка достать ее сейчас отдаст его во власть преследователей. Можно подождать наступления темноты. Однако у них может оказаться прибор ночного видения, и результат будет столь же плачевным. С другой стороны, в отличие от хорошо знакомой ему по оперативной работе инфракрасной аппаратуры, регистрирующей разницу температур между излучающими тепло предметами и более холодной поверхностью земли, действие таких устройств основано на усилении светового излучения. В кромешной тьме они бесполезны. Следовательно, он должен дождаться глубокой ночи и на пути к своей цели держаться самых низких мест, лощинок и впадин, ночной мрак там будет еще непрогляднее. Крейс вновь впился взглядом в завал, стараясь как можно точнее запомнить место, где виднелось красное пятно.
Затаиться до захода солнца он решил под густыми разлапистыми ветвями могучей сосны. Было бы совсем неплохо, если бы те, кто за ним следит, как-то обнаружили свое присутствие. Тогда многое прояснится. Крейс терялся в догадках, для чего кому-то понадобилось тайком рыскать по давно заброшенному объекту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76