Касуми. Он прикрыл глаза ладонью от солнца и поискал ее взглядом — она играла с девочками в янкен, детскую игру. Де Джонг с женой часто в нее играли. По правилам нужно было распрямить или сжать пальцы правой руки, чтобы обозначить ими ножницы, бумагу или камень. Ножницы режут бумагу. Камень ломает ножницы. Бумага накрывает камень. Японцы верили, что эта игра развивает быстроту мышления. Де Джонг очень сильно надеялся на это: если Касуми не сможет точно выполнить его инструкции, то можно его с якудзами считать мертвыми.
* * *
В каюте де Джонг сказал своим якудзам, что их подстерегает опасность. Они, Токи и Океса, не стали ни о чем его расспрашивать. Хороший признак. Это означало, что дух де Джонга был высок и они признали в нем лидера, своего оябуна.
Он рассказал им, что он узнал о судне, затем о своем плане, и что они должны делать в соответствии с ним. У экипажа нет огнестрельного оружия. Капитан Пукхан не доверяет им оружия — мудрое решение, если учесть, что экипаж этой посудины составлен из дезертиров, преступников и прочего сброда, в изобилии болтающегося в любой гавани. Кое-какое оружие есть в капитанской каюте под замком.
По словам де Джонга, всегда остается возможность того, что кто-то нелегально пронес пистолет на борт. У некоторых членов экипажа имеются ножи. Но об этом не стоит беспокоиться. Лучшее оружие — внезапность.
Что касается палубного вооружения, то это пулемет среднего калибра, предназначенный для ведения огня с обоих бортов и по воздушным целям при больших углах возвышения. Однако он не в рабочем состоянии. Его давно не чистили, и он поржавел, и, кроме того, в нем недостает двух, по крайней мере, важных деталей. Никто из экипажа, как удалось выяснить де Джонгу, не умеет пользоваться им.
Итак, заключение де Джонга: капитан Пукхан как руководитель слаб, а его экипаж — кусок дерьма.
«Укаи» приходит в Корею через три дня. За это время — де Джонг в этом уверен — будет предпринята попытка убить его и его сопровождающих. Другого пути, чтобы овладеть героином, нет.
Мозгом операции безусловно является полковник. Капитан Пукхан трус, кретин без воображения, ему не хватит ума придумать и осуществить дельный план. Было бы правильным предположить, что полковник вооружен. А так как он путешествует один, несомненно, в его схему вовлечена часть или даже весь экипаж. Считая сутенера. Предположительно, все на борту враги, за исключением находящихся здесь, в каюте. И, конечно, девочек. Одна из них будет работать на де Джонга.
— Меня учили использовать случай, избегать ошибок и уничтожать врага любой ценой. Это я и намерен сделать, — сказал им де Джонг.
Якудзы поднялись на ноги и поклонились ему в знак уважения. Токи, старший, сказал от имени обоих. Они никогда раньше не подвергались такой опасности, как сейчас, даже в многочисленных гангстерских войнах в Токио. Но они уверены в гайджине и подчиняются любой его команде. Его слова придали им силы. Теперь они понимают, почему его так ценят многие важные люди Японии. И они не знают никакого другого лидера, кроме гайджина, кому бы они могли так спокойно и прямо вручить свои жизни.
Де Джонг, который за то время, пока они разговаривали, успел сменить свою рубашку на свежую, подошел к грязному треснутому зеркалу и начал не спеша завязывать свой итонский галстук.
Токи спросил:
— Прошу вашего позволения узнать, гайджин, когда мы выступаем против тех, кто собирается нас убить?
Де Джонг наклонился вперед и, когда его холодные голубые глаза встретились с глазами Токи в зеркале, улыбнулся:
— Сейчас.
* * *
Машинное отделение. Изнемогая от духоты и вглядываясь в полумрак помещения, де Джонг и Касуми стояли спиной к металлическому трапу, ведущему наверх, на палубу. Его левая рука лежала у нее на плече. Правой рукой, спрятанной под твидовый пиджак, он держался за пояс. Трое корейцев, вахта машинного отделения, были слишком заняты, чтобы обращать на них внимание. В шуме двигателей и котлов де Джонг должен был пронзительно крикнуть, чтобы привлечь их внимание.
Глаза корейцев устремились на Касуми. Это были люди сотен желаний и всего нескольких возможностей, поэтому они не могли не глазеть на нее. Де Джонг заговорил с ними, зная, что корейцы более заинтересованы в Касуми, чем в том, что он им скажет. Они никак не могли оторвать от нее глаз.
Де Джонг поблагодарил их за то, что они сегодня показали ему машинное отделение, и сказал, что у него к ним есть еще одна просьба. Не будут ли они столь любезны, чтобы позволить ему спрятать кое-что здесь, ну, например, под трапом или в пустом барабане? Ничего особенного. Только несколько чемоданов.
Они сейчас в его каюте, охраняются людьми, которым он не очень-то доверяет. Как можно доверять яку зам, которые, что ни говори, просто гангстеры? Он бы чувствовал себя более уверенным, если бы эти двое японцев, сопровождавших его, вообще не знали, где находятся эти чемоданы. Он может неплохо заплатить корейцам за беспокойство. Он собирается подарить им девочку. Капитан дал ее де Джонгу поразвлечься до вечера. Ее потом заберут для кого-то другого.
Он увидел, как двое корейцев обменялись взглядами. Значит, они знали о чемоданах. И о полковнике. Это было отмечено де Джонгом на будущее.
Де Джонг сказал, что лучше вытащить чемоданы из его каюты после наступления темноты, когда якудзы будут ужинать в судовой столовой. Старший корейской вахты вытер масляные руки грязной тряпкой, улыбнулся и кивнул. Де Джонг в ответ на его улыбку оскалил зубы и убрал руку с плеча Касуми. Теперь отступать было некуда.
Двое других корейцев сняли грязные головные повязки и рукавицы. Один маленький со впалой грудью и гнойными прыщами на лице кореец зашел так далеко, что присел на корточки перед ведром с грязной водой и ополоснул в нем лицо и руки. Де Джонг смотрел, как он мокрой пятерней пригладил свои жесткие черные волосы. Манеры создают мужчину.
Старший по вахте потянулся к груди Касуми.
Де Джонг выстрелил из-под твидового пиджака в лицо и грудь корейца, грохот двигателей поглотил шум выстрела тупорылого вальтера ППК, старший по вахте упал навзничь на поднимающиеся и опускающиеся поршневые штоки. Второй кореец, вытаращив глаза, смотрел, как штоки колотили по телу старшего вахты, кромсая его правую ногу и бок. Сбросив твидовый пиджак на заляпанный маслом пол де Джонг выстрелил второму корейцу в челюсть и левое легкое; выстрелы отбросили его к шипящему котлу, он сполз на пол, заляпав ржавый металл котла своей кровью.
Де Джонг прошел мимо ошеломленной Касуми, прицелившись в голову маленького корейца, который умывался водой из ведра. Кореец, всхлипывая и тряся головой, пятился назад. Де Джонг приказал ему остановить все двигатели. Быстро.
Когда все было сделано, де Джонг засунул вальтер за пояс и кивнул ему на трап. Кореец должен был спрятаться под ним, накрыться брезентом и молчать, если хотел жить. Как только кореец подошел к нему, де Джонг щелкнул пальцами и показал на твидовый пиджак.
— Подними и дай его мне, — сказал он.
Кореец нагнулся, а де Джонг завел свои руки за спину и начал ими быстро манипулировать. Он расстегнул левую манжету, вытащил из ножен кинжал и спрятал его в правой руке за спиной. Рукоятка кинжала была обтянута акульей кожей и имела серебряную головку, увенчанную золотой буквой "Я". Лезвие было настолько острым, что могло порезать до крови даже при легком прикосновении к нему.
Кореец поднялся на ноги и, глядя в сторону, протянул ему пиджак. Де Джонг вежливо поблагодарил его и потянулся левой рукой за пиджаком. Вдруг он схватил корейца за кисть, резко дернул его вперед, чтобы вывести из равновесия. И не успел кореец опомниться, как де Джонг оказался у него за спиной и перерезал ему горло от уха до уха. С застопоренными двигателями стрелять было глупо: выстрел могли услышать.
Он наклонился, вытер окровавленное лезвие о волосы корейца и посмотрел на Касуми. Она стояла, застыв, как статуя, лицо было сковано ужасом. Их глаза встретились. Она молчаливо молила объяснить ей, что происходит, но он ничего не ответил.
Он услышал шаги на верхней площадке металлического трапа и японские и корейские ругательства. Капитан Пукхан. Касуми взглянула на трап, потом на де Джонга, который улыбался. Действительно улыбался, а не скалил зубы.
Она тихо положила свой веер на пол, потом завела руки за шею и начала расстегивать свое дешевенькое коричневое платье. Когда пуговицы были расстегнуты, она выскользнула из платья сначала одним плечиком, затем другим, и платье упало вокруг ее ног. Под платьем она ничего не носила. Она была тоненькой, с маленькими грудками соблазнительной девочкой-женщиной. Де Джонг оторвал от нее взгляд и повернулся к корейцу, горло которого он только что перерезал. Он начал снимать с него брюки. Касуми опустилась рядом с ним на колени и начала расшнуровывать ботинки корейца. Де Джонг бросил на нее быстрый взгляд. Он увидел ее страх, но также он увидел, что она по-детски верит в него. Эта преданность была чем-то таким, за что де Джонг должен был бы ответить, если бы не смог ее уберечь.
Да, что-то в ней трогало самые глубоко запрятанные струны его души.
Оба взглянули наверх одновременно. Были слышны шаги: сначала по узкому коридору от кают команды, потом на верхней площадке трапа, ведущего в машинное отделение.
* * *
Капитан Пукхан не мог сдержать гнева. Судно остановилось. Только он мог отдать приказ «стоп машина», но он этого не делал. Во время войны гораздо умнее было сохранять движение в открытом море. Японское море пока еще оставалось относительно безопасным, но, по всей видимости, это было ненадолго, потому что американские налеты из Китая усиливались. И скоро ни одно море в Азии не будет безопасным. Пукхан также хотел, чтобы на борту Укаи все было в норме. Он не любил, когда гайджин задавал какие-то вопросы.
У англичанина была репутация очень опасного человека.
Пукхан не обретет душевное спокойствие, пока они не убьют его.
Теперь Пукхан стоял в пустом машинном отделении, а вахты нигде не было видно. Где эти собаки, которые только и делают, что позорят своего хозяина. Он крепче сжал кожаный ремень в стальных клепках и вгляделся в полумрак. Шорох рядом с трапом заставил его оглянуться.
Девушка. Обнаженная. Под трапом. Самая хорошенькая, которую прошлой ночью он отнял у экипажа и отдал полковнику, человеку, обещавшему сделать его богатым. Что тут происходит? Разве они не слышали его приказ не трогать девчонок днем? А тем более эту, которую он приберегал для полковника? Полковник обещал сделать Пукхана богатым, дав ему часть героина гайджина, и, используя свои связи с японскими оккупационными войсками в Гонконге, помочь ему в приобретении нового судна. Гораздо большего, чем эта старая посудина.
В свою очередь, он должен был сделать все от него зависящее, пока тот находился на «Укаи», что означало проследить за тем, чтобы эта маленькая шлюшка всегда находилась под рукой, когда бы он ее ни захотел. Но трудно было бы сказать, что она под рукой, если ее убьют, а это вполне может случиться, начни эти тупые обезьяны из-за нее драться. Он дорого заставит их заплатить за то, что они ею попользовались. Короткая расправа дольше помнится.
Пукхан наконец-то увидел его. Голые ноги и задница рядом с девочкой. Один из вахты ловил кайф, получал удовольствие. Пукхан облизнул губы и поднял свой кожаный ремень в клепках повыше над головой. Он на цыпочках крался к девчонке и голому мужику. Сейчас будет потеха!
Позади Пукхана из темноты выступила тень и метнулась к нему.
* * *
Де Джонг прошел по палубе, быстро поднялся по короткому трапу на мостик и вошел в рубку рулевого управления. Черт бы побрал эти низкие потолки и стиснутые пространства. Не говоря уже о вони, исходящей от немытого и вечно пьяного экипажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75