- Это уже приближается к моей бывшей работе по предотвращению вздоров, не имеющей к литературе никакого отношения, - заметил Джордж.
Алексей вдруг неожиданно поднялся с кресла и подошел к перилам балкона. Взгляды устремились на него, поскольку он даже не обронил непременного для таких случаев "извините". Закурив сигарету, он повернулся к собеседникам и на красноречивое их молчание ответил:
- Извините. Как бы претенциозно я ни звучал, но если мне пришлось бы писать роман, то делал бы это с целью придать жизни какой-то смысл и с помощью найденных мною характеров рассказать о вещах интересных не только для моих соотечественников. При этом напоминал бы себе, что самое увлекательное должно быть не в сюжете, а в мыслях моих персонажей, способных зародить в людях новые мысли, желательно разумного свойства. Имею в виду без обреченности, скудоумия или фанатизма, которых в жизни и так хватает с избытком.
. - Провались я на этом месте! - воскликнула Памела. - Уверена, Алексей, вы пишите свой "роман века".
- Причем от руки и в одном экземпляре. Иногда набираюсь смелости делать это и на английском.
- Вот видишь, Джордж, интуиция меня не обманывает. Оставь, пожалуйста, нашему гостю мою визитку. Памела Флетчер редко ошибается в своем деле.
- Как итальянский издатель Фелтринелли, что вывез из России рукопись "Доктора Живаго", - уточнил Джордж. - Он надеялся, роман станет "бомбой", но прошло время и он оказался террористом. Сказано это было бы мною совершенно некстати, не продолжи я сейчас свою мысль. В современных романах, по моим наблюдениям, характеры террористов вырисовываются весьма плоско. Чаще раскрывается не их психологический портрет, а методы борьбы с ними. В Европе, да и у нас здесь, они часто представляются личностями, вызывающими не столько неприязнь, сколько восхищение.
- Потому-то серьезные беллетристы не торопятся с такими проектами, пояснила Памела. - Для начала они хотят выработать для себя нужную перспективу и понимание мотивов терроризма, всех его цветов и теней. Чувствуют безмерный риск броситься из одной крайности в другую, придавливая по дороге все ростки здравых суждений о политической стороне явления. Пока же ждем, что кто-то из инопланетян снизойдет и наконец объяснит нам что к чему.
- И хватаются за разные "ужастики", - добавил Алексей. - Конечно, трудно рассказать так, чтобы никто не заподозрил автора в претенциозности или интеллектуальной ограниченности. Скажем, чем лично меня может увлечь роман о террористах? Я должен почувствовать способность писателя возбуждать во мне духовный и интеллектуальный интерес, показать свою безжалостность к самому себе, проницательность видения незамеченного другими и бесстрашие посмотреть в глаза самой жестокой правде.
- От одной такой правды у меня мурашки разбегаются по телу, поддержал его Джордж. - Раствором, скрепляющим всю мировую цивилизацию, восточную и западную, всегда служила кровь человеческая.
- Трудно не согласиться, - всплеснула руками Памела, отчего сидевший у неё на коленях кот тут же спрыгнул на пол. - Мне нравится это путешествие не вдоль, а вглубь. Надеюсь, у вас должны быть свои соображения и по шпионскому роману. Когда-то от него многое ожидали, даже больше, чем от полицейского. Большая игра, крупные ставки и прочее вплоть до ядерного конфликта. Но из всех преуспел лишь Ле Карре, благодаря, отчасти, его опыту работы в британской разведке.
- Шпионский роман скребется по дну, - откликнулся Алексей. - На мой взгляд, его надо либо обновлять кардинально, либо ему уже не найдется достойного места в детективном жанре. Во многом это зависит от умения раскрывать таинство готовящегося заговора, точнее психологии заговорщиков. Редко кто способен наделить своих персонажей обстоятельными раздумьями и соответствующими чувствами, или творить с оглядкой подобно тому, как действуют сами заговорщики. А тема воздействия сурового наказания? Да не будь наказание за шпионаж столь суровыми, контрразведка повсюду сбилась бы с ног. В шпионских, да и не только в шпионских романах, не исхожены ещё все пути общения автора с читателем. Почему бы не сделать читателя героем романа на равных правах с другими действующими лицами, не настроиться на обмен с ним разного рода версиями? Но сделать это так, чтобы у него была полная уверенность - до всего он дошел сам.
- Я тоже всегда ищу откровений, берущих меня за душу, - признался Джордж. - Не столько слежу за шпионом, сколько за автором в ожидании от него откровений, пусть случайных, но обязательно в ладах со здравым смыслом.
Памела встала, грациозно расправила свое легкое платье и, почувствовав на себе вопросительные взгляды мужчин, заметила:
- Видно, самая жестокая правда может оказаться дьявольски неправдоподобной из-за раздвоенности человеческой личности.
- Которая решает, совершать преступление или воздержаться, - дополнил Джордж.
- И об исходе этого выбора можно только гадать, - откликнулся Алексей.
Это верно, есть люди, коих привлекает игра ума. Есть ещё и такие, которым ведомо чувство меры, или ощущения момента, когда нужно заканчивать приостанавливать эту игру.
- Почему бы нам не прогуляться по берегу, джентльмены? - предложила Памела и скинула с ног свои изящные белые туфельки, как бы намекая, что с её настойчивостью бороться бессмысленно, тем более, что сама она пока не покидает их компании.
Они вышли из дома на песчаный пляж. Дойдя до кромки, где обрывался накат волны, направились вдоль берега. Песок все ещё хранил тепло солнечных лучей, в заливе продолжался штиль. Ветерок был настолько неосязаем, что оставалось только гадать, откуда он, с материка или океана.
"Вот уж поистине райское местечко, - подумалось Алексею. - Поневоле засомневаешься, стоит ли напоминать себе о вечных муках ада, особенно когда рядом такая обворожительная, независимая особа. И все же, как смешно выглядит, наверное, со стороны уже немолодой мужчина, начинающий испытывать страсти своей юности."
Он шагал, чуть пропустив их вперед, интуитивно подчиняясь правилу третьего лишнего, однако и не отказывал себе в удовольствии наблюдать незаметно за легкой грацией движений женщины в белом полотняном платье. Своей фигурой, мягкой и чуть танцующей походкой та напоминала ему Джулию. Во всем её облике угадывалась настоящая леди и не из тех, кто мило обходится со своим кавалером, втайне презирая его за ничтожность. А какой у неё прирожденный дар быстро и естественно преодолевать неловкость первых моментов знакомства, создавать впечатление, будто ты знаешь её уже целую вечность.
- Почему отстаете, Алексей? - неожиданно повернулась к нему Памела. Или уже принялись за свой роман? Кстати, ребята, я с ужасом смотрю на ваши обгоревшие лица, как у чертей пламенем ада.
- Мы тут немного рыбку половили, - объяснил Джордж. - И были бы рады полакомиться с тобой дарами моря под лиссабонское из Испании.
- Если откровенно, то не искала этого приглашения, а просто ждала, когда же его сделают, - улыбнулась шотландка. - Но после рыбки предлагаю сыграть в перегонку мысли из головы в компьютер. То есть каждый из нас по очереди наберет текст не больше нескольких абзацев на тему "Правда и Ложь", если нет возражений. Все, что придет в голову, не задумываясь о стиле. Потом посмотрим, получился ли из этой затеи хорошенький словесный натюрморт на память о нашей встрече.
ЗНАК ШЕСТОЙ
Ч У Ж О Й Д У Ш И П О Т Е М К И
В Нью-Йорке принято знакомиться, чтобы узнать нечто новое, необычное, интересное. Знакомство может выйти неудачным, ожидаемых впечатлений не сложиться, но верить в счастливый исход нужно обязательно, иначе незачем и встречаться. Просто убить время? Здесь разучились транжирить безвозвратные ценности, потому стараются расходовать их с пользой для души, тела и в строгом согласии с личными интересами. Благоприятные же возможности для этого встречаются в городе на каждом шагу, тем более в воскресный день на огромных просторах Центрального парка.
В компании с такими мыслями Алексей и остался один у фонтана на манхэттенской площади Гранд Арми, куда его подвез Джордж, обещав вернуться на то же место в пять вечера. Поначалу ему показалось, будто опустился он на другую планету и должен приноровиться к иным силам тяготения. Чуть подпрыгнул, потоптался. Да нет, вроде все те же, как везде. Не спеша стал переходить 59-ю улицу, пропуская делавшие правый поворот автомашины, что вызывало у водителей легкое недоумение. Как ни крути, брат, привычка предмет для анализа.
Перед входом в Центральный парк он вдруг почувствовал неожиданно зачастившее дыхание. "Карбюратор" в груди заработал на больших оборотах. Еще бы! Когда-то покидая эти места, Алексей прощался с ними навечно, а тут, вот тебе, подарок судьбы не известно за что. Закурил, отрегулировал обороты, посмотрел на часы - до встречи с приятелем Джорджа оставалось достаточно времени. И увлекаемый толпою таких же гуляк, побрел по аллее.
Парк производил впечатление нерукотворной природы, хотя все на его территории спланировано и ухожено человеком. Это совместное предприятие природы и людей было создано полтора столетия назад посреди каменных обиталищ Манхэттена в виде гигантского оазиса со своим лесом, лужайками, спортивными площадками, прудами, местами для отдыха, развлечений и наблюдений за окружающим миром.
Пользуясь погожим днем, то там, то здесь люди играли в бейсбол, теннис, крокет, баскетбол, шахматы, домино. Слушали симфонический оркестр, смотрели танцевальные конкурсы на эстраде и театральные постановки. Катались на велосипедах, каруселях, роликах, верхом на лошадях или в карете. Запускали воздушного змея, бросали друг другу фризби. Наблюдали за животными в клетках зоопарка и на свободе - за белками, ракунами, черепахами. Наслаждались видом изумительных азалий и крокусов на южном берегу пруда под романтическим названием Бельведере, а потом плутали по лабиринтам из черной вишни, боярышника, кизила, сирени или заглядывали в клубы любителей птиц. И когда уже не было сил участвовать в развлекательных экскурсиях, просто лежали на траве, отслеживая перемещение по небу одиноких тучек, думая о чем-то своем.
Пропустив перед собой группу джогеров и велосипедиста с плакатом "Будьте бдительны! Бегайте в паре!", Алексей снова ощутил на себе упругие потоки магнитных волн, все упорнее увлекавшие его к уголку парка, что соприкасался на западе с 66-й улицей. Оказавшись там, он вышел на улицу, сделал около сотни шагов, остановился на тротуаре и стал искать взглядом те самые три заветных окна на пятнадцатом этаже.
К дому, десять лет назад служившему его временным обиталищем, причалила желтая лодочка такси. Из подъезда степенно вышел пожилой швейцар в светлой ливрее с золотистыми галунами и открыл дверцу авто, высаживая пассажиров. Увидев на противоположной стороне улице Алексея, помахал ему рукой. Узнал, а ведь прошло столько лет!
В скверике на площади неподалеку, где сливаются Бродвей и авеню Колумба, Алексей сел на скамейку, вытянул ноги, закрыл глаза. В голове шумело гудением моторов, пронзительным воем полицейских и пожарных машин. Все было как будто вчера...
Нью-Йорк и ньюйоркцы действительно оставили в душе его особый, неизгладимый след хотя бы тем, что предоставили массу соблазнов, самый большой из которых - почувствовать себя гражданином планеты, сохраняя при этом национальную гордость. Город и сейчас, словно мощный магнит непознанного свойства, притягивал к себе своей магической способностью доводить здесь жизненные планы, профессиональные стремления и чисто человеческие капризы до состояния бурления. Кажется, местным жителям суждено обессилеть от нервного напряжения и записаться на прием к ученикам доктора Фрейда, но каким-то чудом массовое повреждение умов обходит их стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54