ГЕНЕРАЛ. Не можете ли вы пояснее выразить свой тезис, дон Маурисио?
МАВР. На мой взгляд, в ваших наставлениях таится недоверие к рассудку. Острые углы рассуждений вы пытаетесь сгладить драматической напряженностью чувств увещевания. Однако любая драматическая экспозиция может оказаться далекой от непосредственного духовного переживания и не приносить душе человека полного удовлетворения. При чтении вашей книги, кроме того, я словно вязнул в сыпучих песках схоластической казуистики. Мне кажется, неожиданность новизны в нашем земном мире, его грандиозность могут привести и приводят к возбуждению мысли, который переходит в экстаз восхищения, когда при этом духовные переживания граничат с исступлением, почти с сумасшествием. Экстаз подобного рода ведь известен не только народам, воспитывавшимся на Евангелии. Не знаю, насколько я четко выразил свое мнение, но это то, что мне сейчас приходит в голову по поводу вашего вопроса.
ГЕНЕРАЛ. Многое в вашем экспозе мне представляется путанным. Чувствую, не верите вы в безгрешность господа, отсюда и все ваши блудливые мысли.
МАВР. Скорее всего оттого, что слишком уж много допускается небесами жертвоприношений существами никому не причинившими вреда или не успевшими причинить. И оттого что позволяется извращать до неузнаваемости моральные и нравственные ценности христианства. А что получается в результате? Человек вызывает истинный ужас тем, что даже свою веру в Бога часто строит на корыстном расчете. Расчет же таков: если Он есть, то поклонение Ему зачтется в день Страшного Суда, а если нет, то и поклонение не повредит на всякий случай. Как это все Господь сносит? Ради чего? Мне не понятно.
ГЕНЕРАЛ. Вера в Господа Бога Нашего дает человеку благостное успокоение. Потому вера сия истинна.
МАВР. Святой отец! Благостное успокоение принимается за главное доказательство. Хорошо. Но не упускаем ли мы при этом возможность того, что успокоение могут приносить и ложные верования или суждения? Опять выходит палка о двух концах!
ГЕНЕРАЛ. Убедительным свидетельством вашей неправоты служит вся моя жизнь, целиком отданная Всевышнему. Бытие мое покоится на покаянии, святой терпимости, смирении, пренебрежении плотскими и финансовыми вожделениями, на жесточайшей борьбе с дьявольскими искушениями и на абсолютном повиновении Папе. Если я засомневаюсь хоть на йоту, мною совершится смертный грех. Скорее, плечо мое отпадет или рука отнимется, чем я это осмелюсь сделать.
МАВР. Прошу прощения, Ваше Святейшество. Видно, я просто не поднялся до осознания роли Творца. Мне почему-то интеллектуальная совесть не позволяет в качестве доказательства брать следствие из ещё не доказанного тезиса. Должно быть, я испорченный и в том смысле, что целомудрие мне кажется недостижимым здесь на земле. Мне даже иногда думается, не надо его достигать, ибо скучища воцарится кругом беспросветная. Вы не замечали, что, чем целомудреннее человек, тем он скучнее? Безотрадность наступит и в другом крайнем случае - превратись все вокруг в неисправимых законченных мерзавцев. По все видимости, христианская мораль больше дает нам сил для добра, меньше - для отпора злу.
ГЕНЕРАЛ. Всё от Бога и в союзе с непорочными небесами. Господь Бог стоит над всем, что люди способны сказать, подумать или сделать. В столь же высокой степени щедра в Нем и бесконечная милость к людям. Мир дряхлеет и лишается остатков благоразумия, слепцы служат поводырями слепцам, козлы видят их шествие к пропасти и посвистывают в рожки. Как, например, вы сейчас.
МАВР. Ну зачем же, я ведь тоже иногда нагнетаю в себе желание поверить в Господа, даже ношу на груди талисман с изображением Иисуса-младенца на коленях у святого Антония, хотя носить такие вещи католическая, да и православная церковь категорически воспрещают. Все в силе самоубеждения. Точно так же любовь к Богу можно пробуждать возбуждением плоти, причинением ей физической боли. Сладострастие мученичества лежит рядом со сладострастием веры во Всевышнего, с гордынью и возмущением против Владыки Небесного. У святых угодников, вроде вас, те же слабости, что и у грешников. Все идет от мозга, а потом приводит к расстройству физического, духовного и нравственного здоровья.
ГЕНЕРАЛ. Красиво у человека тело, но под кожей слизь, кровь, кишки, желчь, мокрота, экскременты. И это отродье курвы на что-то ещё претендует. Мое же сердце смягчается, душа теплеет и находит умиротворение в полной отрешенности от мирской жизни с её похотью и глумлением над святостью. Не обильное знание питает душу мою, а внутреннее во мне чувствование и наслаждением им.
МАВР. Звучит убедительно, хоть и не все ваши мысли я ловлю на лету. Вот мне, например, любопытно, почему вы не обязываете своих братьев носить монашескую одежду, как меня в свое время не обязывали носить военный мундир. Прослышан я и о том, что члены вашего Ордена учатся входить в мир кроткими овцами, действовать там как свирепые волки и, когда их изгоняют, то уметь подползать по змеиному.
ГЕНЕРАЛ. Вы драматизируете случаи, когда одолеть оппонента можно только лестью к нему, пронизанной терпением. Да, наши методы душеспасения кому-то могут показаться двойственными. С одной стороны, умаление себя для извлечения удовольствия есть грех и наказывается сие падение скрежетом зубовным в аду. С другой, даже наложив запрет на некоторые свои инстинкты, мы невольно тянемся к эротическому вожделению, что заложено и в любви к Господу.
МАВР. Привлекая на свою сторону людей в первую очередь одаренных умом и духовной волею, вы тем не менее отстаиваете равенство всех перед Богом. Утешая страждущих, делаете так, чтобы в них вселялась неуверенность и этакое возвышенное недомыслие. Или мне только кажется?
ГЕНЕРАЛ. Почему бы не использовать к вящей славе Божией склонность простолюдинов благоговеть перед святым, добившимся святости загадочным путем обуздания себя? Если для вас канонизация в святые противоречит здравому смыслу, для нас насмехательство человека над самим собой - это уже свидетельство его помешательства.
МАВР. Поймите меня правильно, Ваше Святейшество. Вы - сторонник жесткого иерархического подчинения и каждого члена Ордена удостаиваете строго ограниченной личной инициативой. Вы считаете, приказ вышестоящего лица должен быть исполнен без раздумья и промедления в соответствии со Вселенским законом подчинения низшего тела высшему. Но ведь есть люди, сознательно выходящие из-под подчинения кому-то и выдвигающие свои обоснования к этому. Быть может, мир строится не только на подчинении, но и на неповиновении? Посвящая свое исследование "О вращении небесных тел" Папе Римскому, Коперник предположил, что его труд может оказаться полезен Церкви. Чуть позднее астроном Галилей огласит открытие им законов, ставящих под сомнение наличие сил высшего и низшего порядка в космосе.
ГЕНЕРАЛ. Для нас, если Папа так решает, то и белое становится черным. Теория Коперника расходится с видением мира, выработанным Церковью, и я, как Генерал "Общества Иисуса", даже не полагаю возможным с ним спорить. Вместо этого мною разослана на места директива ставить под сомнение всякие домыслы на данную тему, держать свой ум в ещё большей готовности к безоговорочному подчинению во всем истинной супруге Господа, какой является наша Святая Матерь Церковь Иерархическая, восхвалять по-прежнему все Её предписания и находить им обоснование. Что до звездных тел, то среди них есть все-таки тела низшего порядка, которые движутся под влиянием тел высшего порядка, находясь в естественной подчинительной связи. Так и люди подчиняются, при согласии ума и воли, вышестоящим. Мои братья должны больше хвалить, а не порицать указания, инструкции и действия их начальства. Даже если начальники не заслуживают одобрения, публичная их критика привела бы к недовольству мирян своими церковными и светскими властями. Живущие в послушании должны предоставить начальствующему лицу руководство и управление собою так, словно они трупы.
МАВР. Не хотелось бы перед вами заискивать, сеньор Генерал, однако вынужден отметить, что влияние Церкви зависит в первую голову от её служителей, изможденное тело которых подчас свидетельствует о жесточайшем их ограничении себя и постоянных ночных молитвах. Обуздывающие свою плоть аскеты потрясают воображение простых смертных, внушают к себе почтение такое, что никогда не осмелишься обвинить их во лжи. Тем не менее, я прослышан, что существуют у вас в Ордене и используются разного рода методы-уловки, которых честными никак не назовешь.
ГЕНЕРАЛ. В священной борьбе с дьяволом допустимы любые средства для привлечения человека на сторону честного воинства Христова, для отвращения людей от греха на страх врагам Церкви, на радость Её чадам. Здесь допускаются и обман, и убийство тирана или лжесвидетеля, и прочие крайние меры, когда иные не срабатывают. Я даже иногда вынужден, если оправдано интересами Ордена, разрешать кому-то вести эпикурейский образ жизни и все это до поры до времени считать суетой сует.
МАВР. У меня во время моих тайных миссий за рубеж тоже было золотое правило - "до поры, до времени". Оно мне служило, потому как приходится обманывать по заданию своего правительства в интересах безопасности моего государства. В конечном счете, успокаивал себя, что такая мораль есть ещё и вынужденный самообман, посредством которого надо укрощать в себе агрессивные инстинкты. То есть на обман шел сознательно, превращая жизнь в игру на маскараде. Я и сейчас вижу, как обманывают сами себя, а многие при этом расхаживают в позе мученика. Редко кто считает себя лжецом без необходимости, да и у меня лукавство часто не обдумывается заранее, а как бы невольно получается. Я убедил себя в том, что обманываю вынужденно, во спасение.
ГЕНЕРАЛ. Вот и у нас допускается двусмысленность высказываний. Можешь говорить, что не хочется делать того-то и того-то, но никогда не заявишь категорически, что не сделаешь этого ни при каких условиях. В других случаях, когда обвиняешься во лжи, ты знаешь, на самом деле речь идет лишь об оказании надлежащего, угодного Богу воздействия на души людей. Известно, в массе своей простые люди обеспокоены и успокоение им на долгое время уже никто не приносит, даже Иисус Христос. Чтобы хоть как-то снять у них тревожные настроения, нужно склонить их вести такой образ жизни, при котором у них просто не остается физических сил для удовольствий. Но лишить их возможности жить своим умом ещё мало, надо сделать все, чтобы они жили твоим. Сие возможно путем навязывания им длительного состояния расслабленной воли, смятения чувств и размягчения рассудка. Вести борьбу с дьяволом можно успешно лишь его оружием.
МАВР. То есть иной раз душу заложишь, но только для отвода глаз и не подставляя своих товарищей. Но не действуем ли мы иногда по наущению дьявола? Инквизиторы даже опускаются на самое дно сосуда гнусностей без всякого страха перед карой Господней, и мне почему-то кажется, не верят они ни в Бога, ни в черта.
ГЕНЕРАЛ. Никогда и нигде я не писал, что предпочитаю наказать сто невиновных в преступлении веры, чем отпустить безнаказанным одного виновного. Мои люди настроены безотлагательно докладывать мне о малейших подозрениях в отступлении от праведного образа жизни служителей Церкви. Между нами и доминиканцами есть отличие. По своему характеру, они люди чрезмерно мрачные, жестокие и коварные. "Душонками, обремененными трупом" можно назвать их словами Эпиктета. Истинное наслаждение многие из них получают от унижения и издевательства над людьми, обвиняемыми в колдовстве и всех смертных грехах. Некрофилов среди них тьма тьмущая, как и падких к содомии. Инквизиторы всегда к чему-то принюхиваются прежде, чем приступать к угрозам и пыткам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54