- Мы еще не все осмотрели?
К Лене подошел Вороновский. Встав рядом, он взял ее под локоть и молча посмотрел в глаза, не пытаясь заговорить. Лена тоже молчала, не сводя с него заблестевших глаз, и спрашивала себя: не глупость ли, что она два месяца, как манны небесной, ждала какого-то объяснения? Разве слова так уж обязательны для выражения чувств? Нет, нет, тысячу раз нет!
Четверть часа спустя рядом, в каминном зале, началось закрытое заседание правления СФК, и вскоре вышедшая оттуда сотрудница сообщила, что, по настоянию Раисы Максимовны, коллекции янтаря присвоено имя ее многострадального собирателя и решено ходатайствовать о выделении Андрею Святославовичу четырехкомнатной квартиры в доме повышенной комфортности.
Без сомнения, приятное известие не было неожиданностью для Добрынина. Стиснув в медвежьем объятии Тизенгауза и Марину, он заявил, что подписанное Первой леди ходатайство равнозначно выданному на руки ордеру и квартира - дело решенное. А коли так, то столь знаменательное событие надлежит отпраздновать по высшему разряду, чтобы надолго сохранить в памяти?
За изобильным столом в дубовом зале ресторана Центрального дома литераторов слева расположились Тизенгаузы, Добрынин и та дама из СФК, которая ездила в Ленинград для предварительного осмотра янтаря, а справа - Скворцов, Крестовоздвиженский и Лена с Вороновским. Дирижировал застольем Добрынин, державшийся так, словно сегодня отмечался его бенефис. За что бы он ни поднимал тост, будь то новая квартира, счастье и процветание семейства Тизенгауз, человеческая солидарность, исполнение желаний Марины Васильевны или же всесоюзная известность, снизошедшая на Андрея Святославовича, всякий раз звучал прозрачный намек, что без его, Добрынина, вмешательства герой дня, фигурально выражаясь, сидел бы у разбитого корыта, с присущим ему педантизмом осваивая увлекательную профессию токаря по металлу.
Сидя напротив Скворцова, Лена нет-нет да и посматривала на него с потаенным любопытством. Если Вороновский и Крестовоздвиженский были, каждый по-своему, яркими личностями, то их московский друг на первый взгляд казался совершенно незаметным. Среднего роста, с незапоминающимися чертами лица и тихим, бесцветным голосом, он мог мгновенно, как невидимка, раствориться в толпе. Во всяком случае, перед самым уходом, когда Скворцов ненадолго отошел в сторону, Лена не сумела отыскать его глазами в бело-голубом зале, хотя он стоял поблизости. Однако, судя по репликам за столом в Доме литераторов, этот неприметный человек был личностью незаурядной.
Впрочем, проблески интереса к застолью возникали у Лены лишь эпизодически, да и то где-то в отдаленных уголках сознания, безраздельно поглощенного Вороновским. Он окружил ее вниманием, развлекал, подкладывая ей то тарталетки с сыром, то копченого угря, но Лена ела машинально и хотела одного - побыстрее уйти из ресторана.
Как только Добрынин заплетающимся языком призвал сотрапезников сделать перерыв и пройти в фойе для просмотра программы "Время", где они предстанут пред всем честным народом в ипостаси благороднейших культуртрегеров, Лена сжала руку Вороновского, удерживая его на месте.
- А вы почему не рветесь увидеть мой светлый образ на телевизионном экране? - Задержавшись возле них, Добрынин пошатнулся и ухватился за спинку стула. - Вить, уважь!
- Арик, мы на тебя вот так нагляделись, - заверил его Вороновский, поднося ладонь ребром к горлу. - Иди с миром, культуртрегер.
- Мы можем незаметно исчезнуть? - спросила Лена, когда Добрынин удалился.
- Телепатия! Именно это я собирался предложить вам, сударыня.
- Где мои вещи? - вспомнила Лена. - Сумка, кажется, осталась в машине Скворцова.
- Внизу нас ждет другая машина. Ваш багаж уже там. - Вороновский посмотрел вокруг и жестом подозвал официантку. - Будьте любезны, дайте мне счет.
- Куда мы поедем? - Лена облегченно вздохнула. - В гостиницу?
- В нашем распоряжении квартира на Кутузовском проспекте.
Лена улыбнулась.
- Чья? Евгения Петровича?
- Служебная, - лаконично пояснил Вороновский, рассчитываясь с официанткой.
В машине, стесняясь водителя, Лена сдерживалась, а в подъезде, перед тем как войти в лифт, порывисто обняла Вороновского за шею...
Глубокой ночью, только-только оторвавшись от Вороновского, обессиленная Лена перекатилась на край кровати и вытянулась во всю длину, впервые окинув взором спальню служебной квартиры. В рассеянном свете уличных фонарей все выглядело так, словно здесь пронесся смерч: на пороге холмиком возвышалась ее шуба, платье свисало с люстры, один сапог неведомо как попал на диван, голенище другого выглядывало из-под пиджака Вороновского, на полу между дверью и кроватью вперемешку валялось их белье, а его брюки каким-то образом оседлали трельяжное зеркало.
- Что же вы себе позволяете, товарищ Вороновский? - укоризненно вымолвила она, не глядя на него. - Вскружили женщине голову, пустили в ход, чтобы добиться меня окончательно, испытанное народное средство - разлуку, а теперь... Не уезжай!
- Рад бы, да не могу... - Лежа на спине, он нежно перебирал пальцами ее шелковистые волосы. - Сейчас самый напряженный период, и без моего участия...
- Господи, сколько можно?
- Еще месяц-два, и конец, устроим каникулы на все лето. Днем ты заполнишь кое-какие бумаги. Женя Скворцов организует тебе дипломатический паспорт, и в следующий раз мы улетим вместе. Начнем с Берлина, а в июле прокатимся по Италии и Южной Франции с заездом на Корсику.
- Легко сказать. - Лена вздохнула. - У меня сын, работа...
- Сына возьмем с собой, а что касается работы... - Вороновский повернулся на бок и придвинулся к Лене. - Тебе нравится работать экспертом?
- Раньше нравилось, а теперь... Наркотики, наркотики, снова наркотики, и так день за днем. Надоело. Последний год хожу в институт как из-под палки. За безделье меня уже отчислили из заочной аспирантуры.
- Невелика важность... Сделай одолжение - сразу же по возвращении в Ленинград подай заявление об уходе. Задача ясна?
- А как же стаж, пенсия?
- Отныне и присно все заботы я беру на себя. Будь спокойна, что бы со мной ни случилось, ты и твой сын никогда и ни в чем не будете нуждаться.
- Что может случиться с тобой?
- Всяко бывает...
- Это не ответ. Говори!
- Удел мужчины - быть на острие атаки, иначе скучно жить. Кто не рискует, тот не выигрывает.
- Витя, умоляю, не перенапрягайся, береги себя. Случись что-то с тобой, я повешусь на первом же суку?..
59. КАРБИД КАЛЬЦИЯ
За 1989 год кооператив "Холис" только на торговле компьютерами заработал 11 миллионов рублей, причем львиная доля суммы досталась Сергею. Правда, Давид Шапиро при поддержке Потапова пытался настаивать на распределении прибыли пропорционально взносам учредителей в уставный фонд, но Сергей дал им решительный отпор. Зарплата идет каждому из общего котла, это справедливо, а прибыль будем делить в зависимости от вклада отдельного работника в сферу деятельности, которой тот непосредственно занимался. Он, Сергей, не претендует на шашлычные дивиденды, пусть их делят между собой Потапов и Шапиро, отстегнув какую-то порцию Анне, а все, что принес компьютерный бизнес, по праву принадлежит Сергею и "гросс-адмиралу", опять же за вычетом того, что причитается главному бухгалтеру. Кто "за"? - сурово спросил Сергей и поднял руку одновременно с Зелитинкевичем. Анна секунду поколебалась и присоединилась к ним, тем самым обеспечив его предложению большинство голосов.
А уже в январе 1990 года компьютерный бизнес вдруг стал давать сбои. То ли государственным предприятиям в новом финансовом году круто срезали ассигнования на приобретение оборудования, то ли расплодилось слишком много кооператоров, ловивших рыбку в той же мутной воде, но факт оставался фактом спрос на компьютеры упал. Чтобы разгрузить склады, забитые поставками из Сингапура, Сергей съездил в Мурманск, в Архангельск, в Вологду, побывал в столицах Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии, добрался аж до Калининграда, однако результат его марш-бросков был малоутешительным. Он убедился, что там все схвачено московскими компьютерными китами, в борьбе за рынки сбыта не брезговавшими и поножовщиной. В Калининграде два откормленных головореза подкараулили его в гостиничном коридоре, но не учли, сукины дети, что он умеет постоять за себя, и сами угодили в больницу... Короче говоря, сезон снятия густых пенок оказался не столь продолжительным, как того хотелось бы.
В середине марта Сергей обсудил состояние дел с "гросс-адмиралом" и окончательно уяснил, что предстоят перемены. Либо им придется организовывать нечто вроде компьютерного магазина-салона с сетью сервисного обслуживания покупателей, на что уйдет не только текущая прибыль, но и часть ранее заработанных денег, либо потихоньку завязывать с компьютерами и подыскивать себе другое поле деятельности. Зелитинкевич агитировал за первый вариант, предлагая использовать свой почтовый ящик как базу для предпродажной подготовки и гарантийного ремонта компьютеров, однако Сергей засомневался, стоит ли вкладывать крупные средства в затею с довольно-таки туманным исходом.
Так и не придя к определенному решению, они по-прежнему торговали компьютерами, но из осторожности уполовинили объемы поставок из Сингапура, что, естественно, сказалось на доходах. А в мае волею случая перед Сергеем открылась поистине блистательная перспектива приумножить нажитый капитал, причем совершенно законным путем и вдобавок без особого коммерческого риска. Самое удивительное, что соблазнительный шанс представился Сергею благодаря Вениамину Ивановичу Холмогорову, его родному дядюшке и горячему приверженцу алкогольных напитков.
Ранней весной Сергей наконец-то осуществил давнишнее намерение соорудить во Всеволожске знатную баньку, завез материалы и нанял рабочих. Начатая стройка настолько увлекла дядюшку, что тот на какое-то время позабыл о водке и даже взял на себя обязанности прораба. В трезвом состоянии Вениамин Иванович выказал смекалку и в один из выходных дней, выслушав сетования Сергея на трудности с реализацией компьютеров, предложил свою помощь. За годы работы в провинции он обзавелся верными корешками, так почему бы не прощупать их на предмет, интересующий племянничка? Сказано - сделано: дядя Веня сбегал на почту, созвонился кое с кем из корешков и пристроил небольшую партию компьютеров Старосельскому химкомбинату, расположенному в нечерноземной глубинке, за 400 километров от Ленинграда. Тамошний начальник технического отдела Титов с полуслова почуял запах поживы и за пару дней провернул сделку.
Обычно Сергей сам не занимался доставкой товара, а на сей раз решил съездить в Старосельск в надежде установить полезные контакты. В обстановке острейшей конкуренции "Холису" не пристало воротить нос от мелкой клиентуры, а если на месте подвернется ходовой человек, падкий на деньги, то, надо думать, сбыт компьютеров пойдет по схеме цепной реакции. Прибыв на комбинат, Сергей разыскал Титова и первым делом сунул ему в карман спецовки конверт с комиссионньм вознаграждением. Титов, морщинистый мужичок предпенсионного возраста с хитринкой во взоре, подмахнул приемо-сдаточный акт и отвел Сергея в бухгалтерию, чтобы без канители оформить платежное поручение. А пока бухгалтерша собирала подписи распорядителей кредитов, Титов заверил Сергея, что, ей-ей, ради старой дружбы с Вениамином свет Иванычем пристроит еще десяток-другой компьютеров как у себя на комбинате, так и у соседей.
- Обмоем знакомство? - спросил Сергей.
- А то! - Титов расплылся в плотоядной улыбке. - Пять минут - и я ваш с руками и ногами!
Когда они вышли на улицу и усаживались в его "мерседес", Сергей сказал:
- Федор Данилович, выбор места за вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110