Как в первый раз...
В ту субботу я напоила Фреда. Это была его первая выпивка за два года, но реакция на алкоголь не менялась с течением времени. Так вот: после ужина он до такой степени насосался из той бутылки, которую я купила, что перестал соображать, на каком свете находится и что происходит. Тогда я села в «линкольн» и поехала на встречу с Лемпом и Сноу. Они назначили «обсуждение» на десять часов вечера. У меня и в мыслях не было убивать Керри. Я ничего такого не планировала. Просто чувствовала себя в кольце, обложенной со всех сторон. Все получилось чисто автоматически, когда я увидела их обоих на дороге: двоих маленьких мужчин в свете фар «линкольна». Лемп заметил надвигающуюся машину; он успел отпрыгнуть в сторону и откатиться под их автомобиль. А вот Керри... Я почувствовала удар, двойной удар. Мне уже было все равно. Я так его любила... а он... разлюбил меня.
Я отъехала от города и поднялась по перевалу. Остановилась. Попыталась сосредоточиться. В ту ночь сияла луна. Помню, как она сверкала, отражаясь в зеркале моря. Такая симпатичная. Я сидела, любовалась ею и думала: «Я убила Керри, и теперь спокойна и холодна, как вот эта луна». Больше в тот миг я ничего не чувствовала.
Мне пришлось развернуться и поехать обратно. Тогда я увидела, что их машины больше нет. И сказала себе: «Я напугала тебя, Арт Лемп. Я круче тебя, Арт Лемп». Керри валялся на дороге. Мертвый. Он был похож на черно-белую в свете сияющей луны фотографию. Я не остановилась. Мне не хотелось быть рядом с ним. Таким манером я убедила себя, что он никогда не жил.
Приехав домой, я увидела, что Фред мертвецки пьян. Высосал целую бутыль и требовал продолжения. Я сказала, что ехать слишком далеко, но он ничего не желал слушать. Бедняга так надрался, что действительно ничего не видел и не слышал. Таким его и подобрали в городе — до сих пор не представляю, как он смог дотуда добраться. Что мне было делать? Я позволила ему взять вину за смерть Керри Сноу на себя.
— Что мне было делать? — вопрошала она нас и терла, терла запястья о стальную пасть наручников. — Если бы я призналась в том, что совершила, то мне бы приписали злостное намерение и предумышленное убийство. На свет бы выплыло все, что касалось единственно Керри и меня: о его побеге с корабля ко мне, о тех днях, что мы провели вдвоем, о том, как из-за ревности Фреда Керри упекли в тюрьму. Я не могла ничего рассказать. Как не могла признаться в этом Фреду. Мой муж был законопослушным и очень честным человеком. Он бы ничего не утаил, и эта история стала бы известной всем.
Фред так никогда и не узнал, что человек, на которого он якобы наехал, — Керри; так же как остался в неведении насчет истинного виновника преступления. Он получил условный срок, я начала надеяться, что плохие времена для нас прошли. Затем, как-то вечером, вновь объявился Арт Лемп. По его поведению я поняла, что он меня боится, но, к сожалению, недостаточно. Он думал, что умнее меня и может перехитрить и заговорить мне зубы. Я не стала его разубеждать.
Лемп поведал о том, насколько мне посчастливилось, что он дично избавил Керри от вещей, а его одежду от меток, по которым тело могло быть опознано. И теперь, сказал он, настала пора отплатить добром за добро. Ему не терпелось привести в исполнение план похищения Джейми. Он прямо трясся. Говорил, что — всему голова, что будет словно оператор с дистанционным управлением и что его никогда не поймают — намекал, гад, на то, что меня, меня должны поймать! Я должна была все точно разузнать: составить распорядок дня Джонсонов — по часам; проверить чековую книжку мистера Джонсона на предмет того, сколько всего денег на текущем счету. Но в ту, последнюю, неделю я выработала свой личный план.
— Лемп даже не собирался мне заплатить! — внезапно заорала она в приступе злобы. — Ни копейки! Разве такая дешевка не заслуживает смерти?
— Он ее и получил, — произнес я.
Это ее немного успокоило. Она продолжила:
— Именно я должна была выполнить всю самую сложную часть работы в то субботнее утро: так солгать Фреду, чтобы он мне поверил. Мне пришлось сказать, что миссис Джонсон плохо себя чувствует и что она страшно беспокоится за Джейми. В последнее время кто-то угрожал похитить мальчика, так что Фреду необходимо отвезти Джейми в пустыню и провести с мальчиком уик-энд в домике Джонсонов.
Фред без труда глотнул наживку. Я была рада. Не за себя, конечно. Потому что знала: пока Фред дышит, мальчику ничто не грозит. Он ведь заботился о Джейми, правда?
— Намного лучше, чем о себе, — сказал я.
Ярко-рыжая голова Хелен упала в сложенные руки.
Эми вновь заговорила:
— Фред всегда был хорошим. Даже после того, как узнал обо мне и Керри. Сказал, что я должна полюбить его, что даст мне еще один шанс. Я старалась быть доброй к нему. Смешно: после того, как я прикончила Керри Сноу, я действительно стала любить Фреда, но было уже слишком поздно.
Ее отец подался вперед:
— Ты уничтожила Фреда.
— Заткнись, Дэнни.
Его голова и шея по-черепашьи втянулись в развалюшное кресло. Время, тяжело повисшее в пыльной комнате, разрезанной надвое единственным солнечным лучом, навалилось и стало душить присутствующих. Я постарался представить себе детство, проведенное в этих стенах, семейную жизнь, из которой Эми выскочила, словно пробка из бутылки, и стала яростно разрушать этот невыносимый мир своими маленькими, крепкими кулачками.
Хелен подняла голову. Ее лицо было спокойным и серьезным. Она сказала:
— Фред Майнер был хорошим человеком. Самым порядочным из всех, кого я знаю. Спасибо за то, что вы вернули его нам.
— Вы благодарите меня? — спросила Эми недоверчиво.
— Только за это и за то, что вы старались не причинить вреда моему ребенку. Все остальное я вам простить не могу.
— Я и не надеялась на прощение; и даже на то, что смогу остаться в живых. Если бы Фред не поверил в вашу «просьбу», то пришлось бы мне самой похищать мальчика: Лемп заставил бы. Мне были не известны его планы. Он никогда и ничего мне не рассказывал. Но стоило мне увидеть письмо о выкупе, как я быстро сообразила, что именно надо делать. Мой внутренний голос сказал: «Арт Лемп, дни твои сочтены». — Фраза зависла в тишине. — У меня была та самая пешня. Я сперла ее у Дэнни, когда приезжала сюда в последний раз.
— Воровка, — прошипел Вулф.
Ее рот презрительно искривился.
— А что лучше: воровка или дешевка? Что я видела от тебя, кроме побоев, которыми ты награждал меня по любому поводу?
— Надо было лупить тебя сильнее и чаще.
— Продолжайте, миссис Майнер, — сказал Сэм.
Она сильно, со свистом втянула в себя воздух:
— В общем, как только мне удалось улизнуть, я сразу же вскочила в автобус и поехала на вокзал. Из окошка в женском зале ожидания можно было наблюдать за стендом возле газетного киоска. Я видела все: как мистер Джонсон оставил чемоданчик; как затем посыльный забрал его и как Лемп с чемоданчиком вышел из «Пасифик-Инн». Я пошла следом. К пляжу. Был такой прелестный ясный денек. Я тогда подумала: «Ты достаточно пожил на этом свете, Арт Лемп. Без тебя солнце станет светить ярче». Он пытался завести мотор и выехать на дорогу. Я подошла к боковому окошку. Спросила: «Помощь не нужна, мистер Лемп?» И прежде чем он успел ответить или отодвинуться, я протянула руку и заколола его пешней. Как он удивился! Видели бы вы его лицо!..
— Я видел его, Эми.
— Но не в момент смерти!.. Я наблюдала за тем, как он умирает. Арт Лемп лежал на переднем сиденье, и глаза его были открыты. Это совсем не походило на убийство Керри, когда никакие чувства меня не согревали. С Лемпом все обстояло иначе — меня просто колотило от возбуждения. Это было именно то, чего я добивалась. Мне хотелось увидеть, как подыхает этот старик.
— Нет, — выдавил из себя ее отец. — Ты не должна так говорить. Какое впечатление...
— Заткнись, Дэнни.
Он замолчал.
В рассеянном свете вместо лица Вулфа виднелись лишь брови, взлетевшие к верхушке расплывчатого белого пятна, а вместо тела — пара острых коленок, сжатых огромными волосатыми ручищами.
Эми сказала:
— Я сделала лишь то, что обязана была сделать, — избавилась от него. Вот и все. Забавно, когда выясняется, что это именно то, чего ты на самом деле хотела. А затем — деньги. Я привезла с собой оберточную бумагу и веревку. Подумала: если у меня действительно хватит мужества и я смогу его прикончить, то почему бы мне не воспользоваться деньгами? У мистера Джонсона их много. А у меня за всю жизнь ни разу не было приличной суммы.
Но я не могла допустить, чтобы меня с ними поймали. Тогда я вынула их из чемоданчика, завернула в бумагу и отослала сюда. Деталь: я забыла свою ручку; зато она оказалась у Лемпа. Потом я вытащила все, что у него было в карманах, и зарыла в песке, за рекламным щитом. Затем пошла на почтовое отделение и отправила посылку самой себе. Я ведь не знала, что меня посадят в тюрьму. Думала, что смогу улизнуть в субботу, в крайнем случае в воскресенье, и приехать сюда задолго до того, как прибудет посылка. Но в первую очередь я нуждалась в надежном алиби.
— И вы пришли ко мне, — сказал я. — Вы неплохая актриса, Эми.
— Я всегда мечтала об актерской карьере. Только у вас в офисе я не играла. Я действительно волновалась, что Фреда могут пристрелить. И мне надо было выяснить, что он сказал вам, ибо понимала: будет худо в том случае, если он успеет приехать раньше, чем я успею убежать, и поймает меня на вранье. Так что я действительно дергалась; к тому же у меня начался чудовищный отходняк после убийства Лемпа. Солнце не стало светить ярче, а, наоборот, потускнело. В глазах было темно. Мне казалось, если я буду продолжать думать о деньгах, то точно свихнусь.
Ее взгляд уперся в разорванную посылку, лежащую у меня на коленях. Потом с огромным трудом Эми оторвалась от созерцания денег.
— Прошу прощения, мистер Кросс, — произнесла она деревянным голосом. — Вы были мне хорошим другом, как и вы, миссис Джонсон. Я не хотела причинять вам боль. Темное прошлое схватило меня за глотку. Я не видела выхода из создавшегося положения. Зато, усмотрев реальный шанс прикарманить денежки, — не смогла удержаться. Вот и вся история.
Но она тут же снова оглядела комнату, словно не был взят последний аккорд, а из-за этого самое главное вдруг оказалось упущенным. Комната ждала.
— Теперь я никто и ничто, — сказала она. — Они мертвы, оба: Керри и Фред. И у меня никогда не будет собственного ребенка.
Все-таки у Эми остались слезы — Хелен обняла ее за плечи. Отец смотрел на дочь из пыльной и безопасной глубины кресла. Через какое-то время Эми перестала печалиться и Сэм отвел ее в машину. Он был с нею вежлив, но наручников не снял.
На тротуаре ко мне подошла Хелен.
— Ховард, пожалуйста, отвезите меня домой. Боюсь, что я переутомилась.
— Пожалуйста, можно и не говорить.
— А мне очень хотелось...
Она заглянула в сумочку, пытаясь найти ключи от машины.
— У меня свои, — сказал я. — Со вчерашнего дня...
— Я помню.
И, не упуская полицейскую машину из виду, мы двинулись через пригород. Хайвэй под крутым углом завернул к морю. Шоссе, как молочная река, уносилось вдаль сквозь надвигающиеся сумерки.
— Мне передали ваши слова, — сказал я. — Так, значит, не было ничего серьезного?
— Все еще можно переиграть. Я не могу себе позволить быть гордой. Столько потеряно...
— А я столько нашел...
— Вы сделали мне больно вчера.
— Себе тоже. Вся разница в том, что больно мне сделали не вы.
— Забудем. Но вы должны обещать, что всегда будете мне верить.
Ее тело было от меня слишком далеко, на другом сиденье, и напоминало таинственную страну, о которой я мечтал всю свою жизнь.
— Я, наверное, должен испытывать чувство вины за деньги вашего мужа...
— Нет, ни в коем случае. Все эти проблемы в прошлом.
— Уже?
— Мы взрослые и должны говорить друг другу правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31