..
Рондина, сделав усилие, поняла, и ее губы, такие мягкие в очертании, сомкнулись.
— Тебе скверно?
Она взяла меня за руки, провела в гостиную и почти толкнула на кушетку.
— Не беспокойся, девочка... Я выживу. Ты помнишь доктора Киркленда?
— Того самого?
Я кивнул:
— Да, позови его.
Не задавая лишних вопросов, она взяла телефонный справочник, перелистала его и набрала нужный номер. Состоялся короткий разговор. Повесив трубку, Рондина направилась к бару. В три часа утра она манипулировала бутылками (довольно непривычное время для женщины), наливая мне виски.
Я проглотил довольно солидную порцию, потом, откинувшись на подушки, закрыл глаза.
— Могу я еще что-нибудь сделать для тебя?
— Ничего, детка... Надеюсь, Киркленд быстро приедет, а я слишком измучен, и все вокруг как в тумане.
— Говорить тебе тоже больно?
— Нет.
— Тогда, может, расскажешь мне, что случилось?
Я поднял голову и посмотрел на нее. Озабоченное лицо Рондины выражало больше чем простое беспокойство о моем состоянии.
Между нами нет недомолвок, потому что для меня она не просто переводчица ООН, кем является для всех, а квалифицированный агент, имеющий солидное прикрытие. И Рондина знает больше, чем кто-либо из тех, кто имеет право знать о моей работе. Ведь бывают моменты, когда очень трудно сохранить свою броню и просто необходимо кому-то довериться. Хочется все же допускать, что и другие придерживаются тех же принципов, что и ты.
Я пропустил ее вопрос мимо ушей и попросил:
— Позвони Чарли Корбинету, скажи ему, чтобы пришел.
Ее глаза сузились. Она поняла, что на этот раз речь идет не о тумаке, полученном во время драки в кабаке... Начинается интернациональная игра, и коррида еще впереди.
Снова, не задавая вопросов, Рондина направилась к телефону и выполнила мою просьбу. Потом взяла мой стакан и нашла новую порцию виски. А возвращая мне бокал коснулась губами моей руки. По ее щекам текли слезы.
— Почему? — спросила она наконец.
— Судьба!
* * *
Доктор Киркленд, как всегда, продемонстрировал высокий профессионализм. Пуля пробила кобуру моего пистолета, что погасило ее силу и изменило траекторию: она пролетела вдоль бока и застряла под кожей в синеватом ореоле. Вито Салви дважды пытался пригвоздить меня ножом, но я увернулся, кончик ножа лишь задел меня, оставив порезы.
Залатав меня, доктор оставил флакон с пилюлями, а на случай, если я почувствую себя хуже, порекомендовал через разумные промежутки времени посещать его и назвал цену лечения. Мартин Грейди оплатит все.
Рондина дала мне время одеться, прежде чем снова вошла в комнату. Остановившись около меня, укоризненно покачала головой, как перед ребенком, который никак не научится вести себя правильно:
— Не воображаешь ли ты, что сможешь сегодня уйти отсюда?
— Есть вещи, которые не могут ждать.
— Нет ничего достаточно важного.
— Нет?
— Тайгер... — Она сжала мою руку.
— Все приключения, в которых я был замешан, все дела, в которых ты участвовала, — все это ноль в сравнении с этим! Если они осилят нас, мы погрязнем по самые уши... — Я бросил взгляд на часы. Скоро должен появиться Чарли Корбинет. — Побудь еще разок моей доброй секретаршей — набери еще один номер.
Сообщив его, я увидел, как вздрогнула ее рука и напряглись мышцы.
Раньше Рондина уже видела меня набирающим этот номер и знала, что это означает.
На секунду она замерла, потом взяла телефон. Набрав номер, молча протянула мне аппарат и направилась к двери, но я ее остановил:
— Останься.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы я осталась?
— Я видел, как ты убивала, ты видела, как убивал я. А сейчас у меня нет необходимости оставаться с ним один на один.
— Хорошо. — Она села в кресло.
После третьего звонка на другом конце провода сняли трубку, но никто ничего не сказал. Я назвал пароль и тогда услышал:
— Валяйте, Тайгер.
Мартин Грейди говорил так спокойно, будто он обсуждал погоду, хотя ему было прекрасно известно, что только очень важное дело заставит меня соединиться с ним.
— Кто у вас есть под рукой?
— Дон Лавус и Тони Вильямс.
— Оставьте Вильямса и пошлите Дона.
— Вы можете говорить?
— Только на ухо. Подняли большого зайца. Отзовите лучших людей, кого можно, и держите их наготове. Пусть дожидаются контактов в обычных местах. Нам понадобится связь и быстрый самолет, готовый к отлету. Вы лично тоже будете втянуты в дело, и вам надо быть готовым к отъезду.
— "Мустанг Ф-51" вылетает сегодня из Саратога-Спрингс. Приземлится в Ньюарке. — Теперь в его голосе послышалось нетерпение и некоторая нервозность. — А вы... Все в порядке?
— Я выкручусь...
— Серьезно?
— Киркленд пришлет вам подробности, а в ожидании вычеркните Вито Салви. Счет ликвидирован.
— Вы уверены в этом?
— Совершенно.
— Вот что вынуждает вас к особой осторожности в некоторых обстоятельствах, Тайгер. Они не упустят возможности отомстить за своего лучшего головореза.
— У них нет другого выбора.
— Нет. Но у вас-то он есть!
— Прекрасно, отпуск где-нибудь в Андах или Калифорнии, Вайе — городе спящей красавицы.
— Я подумаю... Мы не можем себе позволить потерять вас...
— А также оставить меня вне этого дела. Кстати, перед смертью Вито кое-что сказал, мне одному. Отпуск или мое участие — выбор за вами... — Я почувствовал вес моих слов.
Он подумал, наконец произнес:
— Хорошо... Вы этого хотите. Действуйте.
— Я готов.
— Что-нибудь нужно?
— В настоящий момент ничего. Но будьте готовы ко всему. Это намного сильнее того, с чем мы имели дело до сих пор.
— Я жду рапорта. Сегодня вечером?
— Как только прибудет самолет. Остальные должны быть наготове.
— Делайте так, как считаете нужным. Они будут действовать?
— Им придется... — Я ухмыльнулся. — У них тоже нет выбора.
* * *
Чарли Корбинет был нашим патроном в ОСС. Минувшие двадцать лет не смягчили его — он остался таким же жестоким, каким был тогда, когда командовал нами в чине полковника. Теперь он официально председательствовал в одном промышленном предприятии, но ИАТС вызвало его по той простой причине, что оно нуждалось в таком человеке, в его ясновидении.
Кое-кто из его начальства знал, что мы поддерживаем с ним связь, поэтому не выносили его, но, так как не могли без него обойтись, предпочитали закрыть на это глаза.
Чарли Корбинет стоял посредине комнаты: высокий и худой, выдавая высеченным из дерева лицом свою профессию. Его сверлящие меня глаза и улыбка, искривившая рот, красноречиво свидетельствовали: он прекрасно понимает, что начинается большая работа.
— Салют, мой полковник!
— Может, когда-нибудь вспомнишь, что перед самой отставкой меня сделали генералом?
— Простите... привычка, — улыбнулся я. — Они вам много платят?
— Немало.
— Скажем, сотню? Я имею в пять раз больше.
— Ты гурман.
— Это верно. И я тружусь ради этого. Однако моя работа оплачивается недостаточно.
— Ты когда-нибудь думал о том, что хорошая официальная служба могла бы тебе пригодиться, несмотря на твое досье?
— Бросьте! Служащих легко выкидывают вон. А я, по крайней мере, получаю вознаграждение за постоянный риск.
— А как насчет того, чтобы закончить жизнь в тюрьме?
— Никакой опасности, пока я знаю, куда зарывают тела, и то, что Мартин Грейди всегда меня выручит.
Рондина протянула Корбинету бокал.
— Не утруждайтесь спорить с ним, — спокойно посоветовала она.
Чарли согласился с ней:
— Да, даже не хочу ломать себе голову. — Он смочил губы виски, сделал довольную гримасу и снова уставился на меня. — Мне позвонили и сообщили о побоище у Салви. Ничего не скажешь, ты умеешь устраивать драки.
— Рэндольф?
— Да. Дон преследовал Салви в течение двух лет.
— Когда у них был последний контакт?
— Приблизительно восемнадцать месяцев назад.
— Тогда ему повезло: я сделал работу за него. — Я дал ему время переварить мои слова и добавил: — В комнате, в глубине квартиры находились двое ваших людей. Не имею представления, каким образом он их наколол. Но почему? Чего он от них хотел?
— Конфиденциально, Тайгер?
Я пожал плечами: все эти скрытности ни к чему. И Корбинет продолжил:
— К тому же какое это имеет значение? Все, что они могли сказать, теперь уже не важно, с этим покончено.
— Вы так считаете?
Он увидел, что я скалю зубы.
— Может, не совсем. Видите ли, у нас состоялся небольшой разговор... Перед тем, как я его прикончил.
— Не сомневаюсь.
Чарли повернулся, подошел к креслу и упал в него со вздохом облегчения.
— Хорошо. Выкладывай, раз ты этого хочешь.
— Разумеется, Чарли, но сначала скажите мне, почему Салви жаждал крови ваших людей? Потом я вам все расскажу. Может быть...
— Один из ваших тоже был ликвидирован.
— Он не был особенно важным.
— Он работал на Мартина Грейди.
— Второстепенная работа, порученная правительством. У Грейди большое влияние во всех промышленных кругах, работающих на национальную безопасность, тогда...
Чарли Корбинет с огромным вниманием рассматривал свой бокал, медленно поворачивая его в пальцах. Наконец он принял решение.
— Ты обязательно хочешь вмешать меня в эту скотобойню?
— Нет, на самом деле нет... Я только хочу, чтобы вы получали генеральское жалованье за ту работу, которую делаете. Хочу, чтобы вам дали большую свободу действий, вместо того чтобы ставить вас в зависимость от Рэндольфа.
— Скажи мне, Тайгер, почему тебе не нравится манера, с которой Вашингтон ведет дела?
— Потому что я не люблю попадать в ловушки. Не люблю перестрелки, какая была в Панаме... или то, что ожидает нас во Вьетнаме, пока мы там остаемся и ведем себя как свиньи... Мы не лучше ваших парней из Вашингтона, только у нас свободное поле деятельности и то, что они не могут оплатить, мы покупаем. И при этом у нас есть уверенность, что ничто не может нас сломить, потому что, как бы далеко мы ни зашли, нас всегда прикроют.
— Ладно, я уже слышал эту песенку.
— А я никогда не устану повторять ее, старина.
— Хорошо. И что же рассказал тебе Вито Салви?
— Начнем заново. Сначала вы...
Как обычно, он помедлил, собираясь с мыслями, наконец опорожнил мешок. Просто был вынужден это сделать. Я знал, что так и будет.
— Один из этих парней приехал из Бонна и привез эту историю...
— Какую историю?
— Инженера Луи Агрунски.
Я покачал головой:
— Никогда не слышал о таком.
— О нем знают немногие. Инженер по электронике. Работал над нашими проектами ракет ИСВМ и фактически руководил всей технической стороной установок наших межконтинентальных ракетных баз. Но в один далеко не прекрасный день куда-то исчез.
— Когда?
— Примерно год назад.
— А что придает такую важность этой истории?
— Одна вещь.
Я ждал. Чарли Корбинет, пристально глядя на меня, раздельно произнес:
— Сведения, привезенные из Бонна. Агентам была поручена миссия отыскать Агрунски.
— Тогда?..
— Тогда... Мы тоже пустили двоих по следу инженера... Чтобы узнать, что же немцы хотели от него. Наши парни сузили поле их расследования и, в свою очередь, также исчезли. А ты появился в этот момент, чтобы устроить хорошую драку.
Рондина подошла ко мне со стаканом. Взяв флакон с пилюлями, оставленный Кирклендом, она протянула мне лекарство и воду. Я почти машинально взял таблетки: рана в боку ни на секунду не позволяла о ней забыть.
— Теперь ты! — напомнил Чарли. — Рассказывай!
Я запил таблетки и начал:
— Вито Салви был готов на все, чтобы спасти свою шкуру. Пытался сговориться со мной.
— Да?
— Да. И я дам вам кое-что на зубок. А вы вернетесь к себе и крепко поразмыслите, потому что в этом бизнесе нельзя позволить себе, чтобы кто-то мешался под ногами. Нужно будет отправить в бега всех, кто есть по рукой, и не может быть отказа в зеленом свете.
— Я жду.
— Вы знаете, как функционирует «Горячая линия»?
Чарли отрицательно покачал головой:
— Говори так, будто я ничего не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Рондина, сделав усилие, поняла, и ее губы, такие мягкие в очертании, сомкнулись.
— Тебе скверно?
Она взяла меня за руки, провела в гостиную и почти толкнула на кушетку.
— Не беспокойся, девочка... Я выживу. Ты помнишь доктора Киркленда?
— Того самого?
Я кивнул:
— Да, позови его.
Не задавая лишних вопросов, она взяла телефонный справочник, перелистала его и набрала нужный номер. Состоялся короткий разговор. Повесив трубку, Рондина направилась к бару. В три часа утра она манипулировала бутылками (довольно непривычное время для женщины), наливая мне виски.
Я проглотил довольно солидную порцию, потом, откинувшись на подушки, закрыл глаза.
— Могу я еще что-нибудь сделать для тебя?
— Ничего, детка... Надеюсь, Киркленд быстро приедет, а я слишком измучен, и все вокруг как в тумане.
— Говорить тебе тоже больно?
— Нет.
— Тогда, может, расскажешь мне, что случилось?
Я поднял голову и посмотрел на нее. Озабоченное лицо Рондины выражало больше чем простое беспокойство о моем состоянии.
Между нами нет недомолвок, потому что для меня она не просто переводчица ООН, кем является для всех, а квалифицированный агент, имеющий солидное прикрытие. И Рондина знает больше, чем кто-либо из тех, кто имеет право знать о моей работе. Ведь бывают моменты, когда очень трудно сохранить свою броню и просто необходимо кому-то довериться. Хочется все же допускать, что и другие придерживаются тех же принципов, что и ты.
Я пропустил ее вопрос мимо ушей и попросил:
— Позвони Чарли Корбинету, скажи ему, чтобы пришел.
Ее глаза сузились. Она поняла, что на этот раз речь идет не о тумаке, полученном во время драки в кабаке... Начинается интернациональная игра, и коррида еще впереди.
Снова, не задавая вопросов, Рондина направилась к телефону и выполнила мою просьбу. Потом взяла мой стакан и нашла новую порцию виски. А возвращая мне бокал коснулась губами моей руки. По ее щекам текли слезы.
— Почему? — спросила она наконец.
— Судьба!
* * *
Доктор Киркленд, как всегда, продемонстрировал высокий профессионализм. Пуля пробила кобуру моего пистолета, что погасило ее силу и изменило траекторию: она пролетела вдоль бока и застряла под кожей в синеватом ореоле. Вито Салви дважды пытался пригвоздить меня ножом, но я увернулся, кончик ножа лишь задел меня, оставив порезы.
Залатав меня, доктор оставил флакон с пилюлями, а на случай, если я почувствую себя хуже, порекомендовал через разумные промежутки времени посещать его и назвал цену лечения. Мартин Грейди оплатит все.
Рондина дала мне время одеться, прежде чем снова вошла в комнату. Остановившись около меня, укоризненно покачала головой, как перед ребенком, который никак не научится вести себя правильно:
— Не воображаешь ли ты, что сможешь сегодня уйти отсюда?
— Есть вещи, которые не могут ждать.
— Нет ничего достаточно важного.
— Нет?
— Тайгер... — Она сжала мою руку.
— Все приключения, в которых я был замешан, все дела, в которых ты участвовала, — все это ноль в сравнении с этим! Если они осилят нас, мы погрязнем по самые уши... — Я бросил взгляд на часы. Скоро должен появиться Чарли Корбинет. — Побудь еще разок моей доброй секретаршей — набери еще один номер.
Сообщив его, я увидел, как вздрогнула ее рука и напряглись мышцы.
Раньше Рондина уже видела меня набирающим этот номер и знала, что это означает.
На секунду она замерла, потом взяла телефон. Набрав номер, молча протянула мне аппарат и направилась к двери, но я ее остановил:
— Останься.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы я осталась?
— Я видел, как ты убивала, ты видела, как убивал я. А сейчас у меня нет необходимости оставаться с ним один на один.
— Хорошо. — Она села в кресло.
После третьего звонка на другом конце провода сняли трубку, но никто ничего не сказал. Я назвал пароль и тогда услышал:
— Валяйте, Тайгер.
Мартин Грейди говорил так спокойно, будто он обсуждал погоду, хотя ему было прекрасно известно, что только очень важное дело заставит меня соединиться с ним.
— Кто у вас есть под рукой?
— Дон Лавус и Тони Вильямс.
— Оставьте Вильямса и пошлите Дона.
— Вы можете говорить?
— Только на ухо. Подняли большого зайца. Отзовите лучших людей, кого можно, и держите их наготове. Пусть дожидаются контактов в обычных местах. Нам понадобится связь и быстрый самолет, готовый к отлету. Вы лично тоже будете втянуты в дело, и вам надо быть готовым к отъезду.
— "Мустанг Ф-51" вылетает сегодня из Саратога-Спрингс. Приземлится в Ньюарке. — Теперь в его голосе послышалось нетерпение и некоторая нервозность. — А вы... Все в порядке?
— Я выкручусь...
— Серьезно?
— Киркленд пришлет вам подробности, а в ожидании вычеркните Вито Салви. Счет ликвидирован.
— Вы уверены в этом?
— Совершенно.
— Вот что вынуждает вас к особой осторожности в некоторых обстоятельствах, Тайгер. Они не упустят возможности отомстить за своего лучшего головореза.
— У них нет другого выбора.
— Нет. Но у вас-то он есть!
— Прекрасно, отпуск где-нибудь в Андах или Калифорнии, Вайе — городе спящей красавицы.
— Я подумаю... Мы не можем себе позволить потерять вас...
— А также оставить меня вне этого дела. Кстати, перед смертью Вито кое-что сказал, мне одному. Отпуск или мое участие — выбор за вами... — Я почувствовал вес моих слов.
Он подумал, наконец произнес:
— Хорошо... Вы этого хотите. Действуйте.
— Я готов.
— Что-нибудь нужно?
— В настоящий момент ничего. Но будьте готовы ко всему. Это намного сильнее того, с чем мы имели дело до сих пор.
— Я жду рапорта. Сегодня вечером?
— Как только прибудет самолет. Остальные должны быть наготове.
— Делайте так, как считаете нужным. Они будут действовать?
— Им придется... — Я ухмыльнулся. — У них тоже нет выбора.
* * *
Чарли Корбинет был нашим патроном в ОСС. Минувшие двадцать лет не смягчили его — он остался таким же жестоким, каким был тогда, когда командовал нами в чине полковника. Теперь он официально председательствовал в одном промышленном предприятии, но ИАТС вызвало его по той простой причине, что оно нуждалось в таком человеке, в его ясновидении.
Кое-кто из его начальства знал, что мы поддерживаем с ним связь, поэтому не выносили его, но, так как не могли без него обойтись, предпочитали закрыть на это глаза.
Чарли Корбинет стоял посредине комнаты: высокий и худой, выдавая высеченным из дерева лицом свою профессию. Его сверлящие меня глаза и улыбка, искривившая рот, красноречиво свидетельствовали: он прекрасно понимает, что начинается большая работа.
— Салют, мой полковник!
— Может, когда-нибудь вспомнишь, что перед самой отставкой меня сделали генералом?
— Простите... привычка, — улыбнулся я. — Они вам много платят?
— Немало.
— Скажем, сотню? Я имею в пять раз больше.
— Ты гурман.
— Это верно. И я тружусь ради этого. Однако моя работа оплачивается недостаточно.
— Ты когда-нибудь думал о том, что хорошая официальная служба могла бы тебе пригодиться, несмотря на твое досье?
— Бросьте! Служащих легко выкидывают вон. А я, по крайней мере, получаю вознаграждение за постоянный риск.
— А как насчет того, чтобы закончить жизнь в тюрьме?
— Никакой опасности, пока я знаю, куда зарывают тела, и то, что Мартин Грейди всегда меня выручит.
Рондина протянула Корбинету бокал.
— Не утруждайтесь спорить с ним, — спокойно посоветовала она.
Чарли согласился с ней:
— Да, даже не хочу ломать себе голову. — Он смочил губы виски, сделал довольную гримасу и снова уставился на меня. — Мне позвонили и сообщили о побоище у Салви. Ничего не скажешь, ты умеешь устраивать драки.
— Рэндольф?
— Да. Дон преследовал Салви в течение двух лет.
— Когда у них был последний контакт?
— Приблизительно восемнадцать месяцев назад.
— Тогда ему повезло: я сделал работу за него. — Я дал ему время переварить мои слова и добавил: — В комнате, в глубине квартиры находились двое ваших людей. Не имею представления, каким образом он их наколол. Но почему? Чего он от них хотел?
— Конфиденциально, Тайгер?
Я пожал плечами: все эти скрытности ни к чему. И Корбинет продолжил:
— К тому же какое это имеет значение? Все, что они могли сказать, теперь уже не важно, с этим покончено.
— Вы так считаете?
Он увидел, что я скалю зубы.
— Может, не совсем. Видите ли, у нас состоялся небольшой разговор... Перед тем, как я его прикончил.
— Не сомневаюсь.
Чарли повернулся, подошел к креслу и упал в него со вздохом облегчения.
— Хорошо. Выкладывай, раз ты этого хочешь.
— Разумеется, Чарли, но сначала скажите мне, почему Салви жаждал крови ваших людей? Потом я вам все расскажу. Может быть...
— Один из ваших тоже был ликвидирован.
— Он не был особенно важным.
— Он работал на Мартина Грейди.
— Второстепенная работа, порученная правительством. У Грейди большое влияние во всех промышленных кругах, работающих на национальную безопасность, тогда...
Чарли Корбинет с огромным вниманием рассматривал свой бокал, медленно поворачивая его в пальцах. Наконец он принял решение.
— Ты обязательно хочешь вмешать меня в эту скотобойню?
— Нет, на самом деле нет... Я только хочу, чтобы вы получали генеральское жалованье за ту работу, которую делаете. Хочу, чтобы вам дали большую свободу действий, вместо того чтобы ставить вас в зависимость от Рэндольфа.
— Скажи мне, Тайгер, почему тебе не нравится манера, с которой Вашингтон ведет дела?
— Потому что я не люблю попадать в ловушки. Не люблю перестрелки, какая была в Панаме... или то, что ожидает нас во Вьетнаме, пока мы там остаемся и ведем себя как свиньи... Мы не лучше ваших парней из Вашингтона, только у нас свободное поле деятельности и то, что они не могут оплатить, мы покупаем. И при этом у нас есть уверенность, что ничто не может нас сломить, потому что, как бы далеко мы ни зашли, нас всегда прикроют.
— Ладно, я уже слышал эту песенку.
— А я никогда не устану повторять ее, старина.
— Хорошо. И что же рассказал тебе Вито Салви?
— Начнем заново. Сначала вы...
Как обычно, он помедлил, собираясь с мыслями, наконец опорожнил мешок. Просто был вынужден это сделать. Я знал, что так и будет.
— Один из этих парней приехал из Бонна и привез эту историю...
— Какую историю?
— Инженера Луи Агрунски.
Я покачал головой:
— Никогда не слышал о таком.
— О нем знают немногие. Инженер по электронике. Работал над нашими проектами ракет ИСВМ и фактически руководил всей технической стороной установок наших межконтинентальных ракетных баз. Но в один далеко не прекрасный день куда-то исчез.
— Когда?
— Примерно год назад.
— А что придает такую важность этой истории?
— Одна вещь.
Я ждал. Чарли Корбинет, пристально глядя на меня, раздельно произнес:
— Сведения, привезенные из Бонна. Агентам была поручена миссия отыскать Агрунски.
— Тогда?..
— Тогда... Мы тоже пустили двоих по следу инженера... Чтобы узнать, что же немцы хотели от него. Наши парни сузили поле их расследования и, в свою очередь, также исчезли. А ты появился в этот момент, чтобы устроить хорошую драку.
Рондина подошла ко мне со стаканом. Взяв флакон с пилюлями, оставленный Кирклендом, она протянула мне лекарство и воду. Я почти машинально взял таблетки: рана в боку ни на секунду не позволяла о ней забыть.
— Теперь ты! — напомнил Чарли. — Рассказывай!
Я запил таблетки и начал:
— Вито Салви был готов на все, чтобы спасти свою шкуру. Пытался сговориться со мной.
— Да?
— Да. И я дам вам кое-что на зубок. А вы вернетесь к себе и крепко поразмыслите, потому что в этом бизнесе нельзя позволить себе, чтобы кто-то мешался под ногами. Нужно будет отправить в бега всех, кто есть по рукой, и не может быть отказа в зеленом свете.
— Я жду.
— Вы знаете, как функционирует «Горячая линия»?
Чарли отрицательно покачал головой:
— Говори так, будто я ничего не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28