— В смерти никогда не находишь помощи, капитан, — с грустью отозвался я и повесил трубку.
* * *
Я сел в машину и включил зажигание.
Камилла положила ладонь на мою руку и теплым нежным голосом проговорила:
— Тайгер...
Сжав челюсти, я прошептал:
— Мне страшно, девочка...
Глава 11
Полицейская машина отъехала от дома Клода Вестера не очень далеко — ровно на столько, чтобы оба флика могли потом сказать, что они меня не видели, если их об этом спросят. Но, глядя в зеркальце заднего вида, они, разумеется, наблюдали за моим прибытием. Отметив его, продолжали свою беседу.
Следы от ног и множество окурков вокруг дома доказывали регулярность обхода дома агентами.
На мой звонок в дверь никто не ответил. Я обошел вокруг виллы. Задняя дверь тоже была закрытой. Оставалась мастерская. Я сократил путь до нее прямо по лужайке и принялся сначала колотить в дверь, потом кричать, но из-за шума ветра и дождя меня было плохо слышно. Побарабанив в дверь ногами, я прижал ухо к двери и прислушался.
Внутри раздался какой-то звенящий звук — как от стакана, разбившегося о цементный пол.
— Черт возьми! — Я выругался и предпринял новую яростную попытку выломать дверь. Но бесполезно: ее замок нельзя было взломать даже выстрелами.
Обойдя мастерскую, я усмотрел окно. Вытянувшись, заглянул внутрь, в темноту.
И снова выругался. Если кто-то там прячется, ему ничего не будет стоить расколоть мою тыкву как мишень в тире. После этого убийца будет иметь свободный путь к отступлению, так как я сам отослал фликов подальше. Тем хуже, надо рискнуть, и быстро.
Я раздвинул ставни, дулом моего сорок пятого разбил стекло и разбросал осколки. Затем, опершись о раму, прыгнул внутрь и так ударился о какой-то стол, что чуть не выронил из рук пистолет.
Но тут же покатился кубарем по цементному полу, после чего на четвереньках подполз под стол позади какого-то шкафа. В течение пяти секунд для хорошего (стрелка я представлял собою первоклассную мишень.
Переждав их, я выполз из моего тайника и выпрямился. Среди осколков стеклянного сосуда увидел вытянутые ноги. Тело скрывалось позади какого-то агрегата.
Я включил лампу над этим агрегатом, направил свет от нее на Вестера.
Он был малоузнаваем: страшный, с окровавленным лицом, огромными синяками. Скрюченные пальцы Клода были изуродованы, как и все тело, судя по неестественным изгибам его костей. Широкий кусок пластыря закрывал его рот. Я оборвал его с одной стороны, чтобы он мог говорить.
Вестер был жив. Его веки дрожали, и ему удалось разбить этот сосуд, чтобы привлечь к себе внимание, когда он услышал мои действия за дверью.
— Клод! — тихо позвал я его.
Он пошевелил губами, и из его рта потекла кровь. Тут я заметил, что его фартук разорван и обожжен порохом как раз под сердцем. Осторожно пошарив под толстой тканью, я наткнулся на пулю от «магнума-22».
Когда-нибудь Клод поздравит себя с неожиданной удачей. В нагрудном кармане его фартука лежали связка ключей и небольшие инструменты. Эти-то предметы, несмотря на их миниатюрность, и послужили препятствием для пули, которая наверняка отправила бы Вестера в небытие.
Я вынул маленькие инструменты, покореженные, сплющенные.
— Вы меня слышите, Клод?
Слабый кивок.
— Хорошо. Вы страдаете, но это пройдет. Только держитесь, не падайте в обморок.
Новый кивок, и он едва слышно прошептал:
— Да... но скорее. Я больше не могу.
— Каким образом это произошло?
Он закрыл глаза и надолго замолчал. Я занервничал. Боже мой! Только бы он не лишился сознания!.. Наконец Вестер поднял веки. Все его страдание отразилось во взгляде.
— Постучали... в дверь... я думал... полицейские... Он вошел... ударил меня...
— Кто?
— Худой... тонкий... высокий... лицо было...
— Какое? Быстрее!
Он выплюнул сгусток крови. Его глаза молили меня.
— Нужно, Вестер!
— Правая сторона в шрамах. Стеклянный глаз. Смешное оружие... смешное...
— Что он хотел?
Страдание вдруг исчезло из его глаз, уступив место ужасу. Челюсти разжались. Он застонал.
— Вестер!
Невероятным усилием воли он повернул голову:
— О... я... ему... сказал...
Он чувствовал себя виноватым. Я ждал. Теперь Клод будет говорить.
— Я вспомнил... Луи мне проговорился... Лесвилл... он меня до такой степени... бил... пытал... я сказал... — Его глаза снова закрылись. Сильная дрожь потрясла его с ног до головы. — Я... я... не... мог удержаться.
«Спокойнее, Тайгер, спокойнее!»
— Когда, Вестер? Когда он приходил?
— На рассвете...
Итак, у Нигера Хоппеса несколько часов форы. Я заторопил Вестера.
Он пытался говорить, но напрасно. Его рука протянулась как бы для того, чтобы показать мне что-то, и бессильно упала... Глаза покрыла пелена. И все-таки с последним сверхчеловеческим усилием прошептал:
— Карта... дырка... от булавки, — и потерял сознание.
Сейчас я ничего не смог бы сделать для него. Я встал, убрал мой сорок пятый и стал искать карту. Шарил по столу, вытаскивая ящички, опрокидывая все на пол... Боже мой! Боже мой! Ничего! Все еще ничего!.. Он пытался указать мне пальцем... Где?.. Что?..
Я вернулся к истерзанному. Мне хотелось закричать на него, потрясти его... И вдруг я увидел на животе его фартука большой карман, а в нем — отличную дорожную карту.
На юге оказались сотни Лесвиллов: деревушки, пункты, четыре дома у пересечения дорог...
Вспомнил о булавочной дырочке. Расстелил карту на столе и стал ощупывать ее поверхность кончиками пальцев. По-прежнему ничего. Расположил карту против света и сантиметр за сантиметром начал просматривать ее поверхность. Мне понадобилось еще долгих пять минут, чтобы, наконец, обнаружить крошечное отверстие от булавки... след, оставленный человеком, который, глядя на карту, сделал этот прокол. Наверное, случайно, когда Агрунски показывал Вестеру место.
Я сунул карту в карман, придвинул к себе телефон и позвонил Чарли Корбинету. Черт возьми, снимет ли он когда-нибудь трубку?! Наконец-то! В его кабинете слышались посторонние голоса.
— Это Тайгер. Вы можете говорить?
Он почувствовал, что у меня что-то важное и срочное, но отозвался индифферентно:
— Разумеется, дорогой друг.
— Чарли, я узнал место!
Было слышно, как участилось его дыхание, но он сделал усилие, чтобы сохранить прежний тон:
— Да-да, продолжайте... Буду очень счастлив помочь вам.
— Нет, спасибо, на это нет времени! Хоппес опередил нас. Ему удалось выпытать у Клода Вестера... Он обошел фликов и пробрался к нему. Вестер нуждается в помощи.
— Хорошо, я понимаю. — Чарли знал, что в такой манере разговор бесполезен, но продолжил: — Ваш друг пытается соединиться с вами по телефону.
— Дэйв?
— Вот именно. Вы должны позвонить вашей невесте... Это, кажется, важно.
— Вы пытаетесь задержать меня на этом месте, так, Чарли?
— Только ради вашей пользы, старина. — Однако тон его вдруг лишился уверенности. — Они жаждут узнать, что вы бросили это дело.
Жаль, он не мог видеть моей безрадостной улыбки.
— Чарли, я оставлю название места здесь на столе и посмотрим: найдете ли вы Агрунски раньше меня. У вас такие же шансы, как и у Хоппеса, только у него огромное преимущество во времени.
Я повесил трубку, нацарапал название Лесвилл на блокноте, который отыскал на письменном столе, и ушел. Дверь была закрыта снаружи. Я посмотрел замки, у Нигера Хоппеса не было особых затруднений с ними.
Но теперь другое дело. В настоящий момент он, вероятно, трясет всех своих агентов, чтобы найти этот Лесвилл.
Я бросился в машину и отъехал от дома. Но не успел я завернуть за угол, как услышал сирену полицейской машины, подъезжающей к дому Вестера.
Предупрежденные Чарли по радио, они примчались сюда, чтобы успеть меня захватить.
Камилла понимала, что сейчас не время для объяснений. Она смотрела прямо перед собой. Что касается меня, то я сворачивал с одной второстепенной дороги на другую, направляясь к аэродрому, находящемуся на другом конце города.
Наконец, высморкавшись очередной раз, Камилла выдала мне жалкую улыбку:
— Я могу тебе помочь?
— Наблюдай за дорогой, из-за этого дождя я плохо вижу.
— Куда мы едем?
— В аэропорт.
Она заметила разветвление, указала мне его и спросила:
— Ты нашел своего друга?
— Да... в сущности, я должен был обнаружить труп. — И я коротко рассказал ей о том, что произошло у Вестера.
Она задрожала от ужаса:
— Прости меня... в такого рода делах... я... не на месте.
— Брось! Мы почти у цели.
Камилла вытерла слезящиеся глаза.
— Тайгер... я боюсь.
— Не нужно.
— Я не могу удержаться. Это, может быть, идиотство... А потом, я немногим помогла тебе.
— Ты была очень полезна, девочка.
— Я не принесла тебе никакой пользы... Ты меня оставишь здесь?
— Вынужден.
— Но...
— Не беспокойся. Ты больше ничем не рискуешь. Теперь борьба перемещается в Лесвилл.
— Куда?
— В Лесвилл — потерянную местность где-то в Северной Каролине. Убийца, шкуру которого я хочу получить, опередил меня, дорогая, на несколько часов, тем не менее я его получу.
— Как ты его догонишь?
— У меня есть «Ф-51». Он ожидает меня. Этот самолет может подняться даже в такую погоду и долетит туда гораздо быстрее, чем все то, что достанет тип, которого я преследую. Это одно из преимуществ организации Мартина Грейди.
Крутой вираж, и я выехал на дорогу, которая привела меня к ограде аэродрома, по другую сторону зданий.
Служебный вход оказался открыт, и, воспользовавшись этим, я подъехал прямо к ангару.
Мейсон Армстронг, мой пилот, находился там и потягивал обжигающий кофе. Поставив чашку, он спросил:
— Ты далеко собрался?
— Погода?..
— Плохая. Взлетная полоса закрыта. Полеты запрещены.
— Мы можем отправиться?
Мейсон пожал плечами и с насмешливой улыбкой проговорил:
— Нет, если, конечно, ты не хочешь неприятностей.
— Немного больше, немного меньше, какая разница!
— Один «пипер команч» только что взлетел. Они ревели, как ослы, в конторе. Но пилот настоял. Создалось впечатление, что то, к чему он стремится, дороже его лицензии.
По моей спине пробежала ледяная дрожь.
— А пассажира ты видел?
— Только со спины. Высокий, худой. Не смог как следует его разглядеть.
Я достал из кармана дорожную карту и развернул ее.
— Посмотри-ка хорошенько, сможешь ли ты посадить меня возле этой дыры?
Мейсон бросил на меня удивленный взгляд, вновь пожал плечами и направился к своим картам.
На другом конце ангара находилась телефонная кабинка. Я назвал телефонистке два номера, но ни по одному, ни по другому Рондина не ответила.
Тогда я позвонил Эрни Бентли. Если Рондина имела контакт с «Ньюарк контроль», то он должен быть в курсе.
Эрни ответил, и после очередного опознания я спросил:
— Рондина звонила?
— Точно... Но она хотела говорить только с тобой... А я не знал, где тебя можно было поймать.
— Значит, никаких передач?
— Никаких. Только то, что она будет в три часа, и ты знаешь где. Рондина показалась мне очень возбужденной. Думаю, она что-то обнаружила.
— Я ведь звонил ей туда.
— Но не было трех часов.
— Это верно. Я позвоню. Эта ваша меблирашка... Пошли туда нескольких парней охранять ее до моего звонка. Я узнал местонахождение Агрунски, но Хоппес меня опередил. Сделай все, чтобы устроить операцию.
— Тебе не удалось подсунуть ему «Безекс»?
— Огорчен, старик. На этот раз твой трюк ни к чему не привел.
Я повесил трубку и вернулся к столу, возле которого Мейсон разглядывал карту.
— Что-нибудь нашел?
— Ничего, кроме полей. Ближайший аэродром на расстоянии шестнадцати километров, и на нем нет бетонной дорожки. С такой погодой это — трясина. Нечего думать там сесть.
Я оттолкнул карты:
— Мы сделаем это!
— Ты сошел с ума, Тайгер?!
— Мне такое уже говорили, но выбора нет. Тот «команч», что недавно взлетел, сядет.
— Он достаточно легкий, ему это удастся, а нам — нет.
— Ты когда-нибудь садился на брюхо?
— Только тогда, когда ничего другого не оставалось, дружочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28