Со всей этой работой, скопившейся в моем кабинете! Мартин Грейди сам отдал приказ сегодня утром о расширении программы. Проект «Белт эл» утвержден, и начинается фаза немедленной выдачи индустриальной продукции. Я не должна быть здесь в данный момент.
— Не расстраивайся... Я постараюсь сделать твое пребывание тут приятным.
— Спасибо... Куда мы направляемся?
— Сначала в бордель.
— Прости? — Она посмотрела на меня, нахмурив брови. Нет, я не шутил. — Я не понимаю, Тайгер...
— Тем лучше, мой ангел. Чем меньше ты будешь понимать, тем меньше будет неприятностей.
* * *
Дом, который посещал Луи Агрунски, казался вполне респектабельным, таким же, как и окружающие его дома. Он даже выделялся среди них, потому что лучше содержался: побеленный фасад, ухоженная лужайка, подстриженные кусты.
Дверь нам открыла высокая, приятного вида блондинка, с голубыми шаловливыми глазами. Но приветливая улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела Камиллу, и девушка посмотрела на нее так, будто бы мы ошиблись номером дома.
— Лизи Маккелл?
— Да.
— Я хотел бы поговорить с вами об одном нашем друге. Можно войти?
Она отстранилась, пропуская нас. Чувствовалось, что женщина недовольна, но все же любопытство взяло верх. Лизи Маккелл проводила нас в гостиную, в котором очень мужской бар контрастировал с очень женской обстановкой. Привычка заставила ее встать за стойкой в ожидании наших заказов.
А пока Лизи Маккелл наливала нам виски, она спокойно произнесла:
— Я вас знаю, мистер.
— В самом деле?
— Да... Бар в Ла-Плата, в Рио... Четыре года назад. Путч. Вы еще убили двоих, когда сопровождали генерала Ортегу Диаса...
— Действительно, малышка!
Камилла, которая все это время была напряжена, слегка расслабилась, в зеркале позади бара я увидел, что она смотрит на меня словно любопытное животное.
— Но я не знаю вашего имени, — продолжила блондинка.
— Тайгер Мэнн.
— Ах да!.. Я слышала его. В Рио о вас столько рассказывали...
— В то время там было неспокойно. Я не помню тебя, и это мне не нравится. Обычно я не забываю лиц.
Лизи Маккелл грустно улыбнулась:
— Тогда я была моложе и красивее... Время и наше ремесло не украшают. Знаете, во мне было на десять килограммов меньше, у меня были черные волосы и мой настоящий нос. Потом один пьяный матрос расплющил мне его, меня оперировали, и это изменило мое лицо. — Внезапно она стала серьезной. — Но вы, кажется, что-то говорили о друге?
— Да, о Луи Агрунски. Хардекер мне все рассказал относительно его посещений вашего заведения, микрофонов и всего прочего. Но я хотел бы услышать, что лично ты о нем думаешь, о его реакциях. Ты достаточно хорошо знаешь мужчин, поэтому знаешь о них больше, чем они тебе рассказывают.
Лизи Маккелл на секунду опустила голову, потом посмотрела на меня:
— Знаете, это был тип для дома «скоростной проходки». Про таких обычно говорят: «Следующий!» — Она бросила лукавый взгляд на Камиллу: — Это вас не смущает, мадам?
— Нет, нет, прошу вас, — запротестовала Камилла.
Я понял, что с профессиональной точки зрения, как психолог, она заинтересовалась этим курьезным человеческим экземпляром, которого до сих пор никогда не имела возможности видеть.
Лизи ответила:
— С этим субчиком не разговоришься! У него был вид человека, которому это не нравится, а женщин он, по-видимому, совсем не знал. Он звонил по телефону, потом приходил, платил, поднимался, быстро проделывал все, что ему было надо, и это выглядело как оплеуха. После чего вежливо говорил мне «спасибо» и быстро исчезал, как будто стыдился, что был вынужден сюда прийти.
— Он приходил шесть раз?
— Да... Два раза поднимался с Магдой. Меня здесь не было. Но капитан был оповещен об этом, и все было сделано. Это было в первый раз, когда...
— Знаю, знаю... Меня интересует твое мнение.
— Так... О принятых мерах?
— Нет, об Агрунски.
Лизи посмотрела на стену, потом сказала:
— Уф!.. Мы скорее были как неотложная помощь!
— Объясни.
— Ваш друг ничего общего не имел с соблазнителем, этого нет. Не потому, что не хотел, а просто не смел... и страшно изводился от этого.
— Он сам тебе в этом признался?
— Нет, конечно... Но, знаете, сразу видно... Таких много... — Она помолчала. — Я не говорила об этом капитану, но однажды, когда ваш друг выходил отсюда, его увидел другой наш клиент, который прежде работал с ним. Смеясь, он рассказал мне, как Агрунски смешно держал себя с хорошенькой лаборанткой, которая ему явно нравилась. Было похоже, что он вскипал всякий раз, когда смотрел на ее ножки, но так и не решался ничего ей сказать. Все смеялись над ним в их лаборатории...
— Хорошо. Спасибо и прости за беспокойство.
— К вашим услугам, мистер Мэнн.
— Если ты вспомнишь еще что-нибудь об Агрунски, позвони капитану.
* * *
Нескольких шагов до машины было достаточно, чтобы мы промокли до костей.
— Боже мой, если я схвачу насморк, ты можешь считать себя дохлой мухой!
— Не мухой, а жуком, ты забыла.
— Все, что я помню, — это то, что я мокрая насквозь, а у меня нет ничего, чтобы переодеться. Что еще ты собираешься сделать со мной?
— Проводить тебя в отель и высушить.
— Наконец-то! Это будет забавно.
В конторе отеля «Сэнд дюн» маленькая старая дама, подбирая номер для Камиллы, заговорщицки посмотрела на меня:
— Комнату примыкающую к вашей? Чтобы сообщались между собой?
Ну, коли эта бабушка считала себя такой опытной, ей следовало подыграть.
— Разумеется! Ведь вы не хотите, чтобы я в таком возрасте лез к ней через окно?!
Старушка чуть не проглотила свою челюсть и молча протянула мне ключ.
— Муж и жена? — спросила Камилла, когда я подошел к ней.
— Ну нет, к чему? Это было бы лишено пикантности. Лучше я взломаю дверь.
— Ты сделаешь это, а?
— Нет... Я специалист по открыванию дверей.
— Тем хуже. К тому же я оставлю мою дверь открытой. У меня свои методы успокаивать слишком экспансивных...
Первым делом Камилла отправилась в душ, и вскоре я услышал, как она вскрикивала под горячей водой.
За это время я позвонил Эрни.
— Порядок. Я получил сведения от производителей миниатюрных изделий. Это было не очень трудно. Агрунски продал два патента, по пять тысяч каждый. Торг состоялся по телефону, оформлен по телеграфу. Документы, передающие им права на производство этих изделий, были посланы в Северную Каролину из Вашингтона. Деньги отправлены почтой в Уилмингтон. Патент на производство телевизионных камер стоит в сто раз больше, но Агрунски хотел получить плату наличными и немедленно. Промышленники даже боялись, не надувает ли он их, но рискнули, оплатив вперед, и не ошиблись.
— Агрунски опознали в почтовой конторе?
— Да, почтовый служащий подробно его описал. Это был наш человек. Я передал сведения в «Ньюарк контроль», они послали туда своих людей — и... ничего. В том городе, где Агрунски получал деньги, он не останавливался ни в одном отеле, и, по словам служащего почты, похоже, у него не было машины.
— Мог приехать издалека на какой-нибудь старой развалюхе.
— Или держать ее в укромном месте.
— Я тоже так думаю.
Теперь кое-что стало проясняться. Уилмингтон — порт на океане, наркотики поступают в глубь страны оттуда. Если Агрунски, после продажи своей машины, не нашел в Миртли-Бич наркотиков, он мог сесть на автобус, идущий на север, и поискать новых торговцев. Потребность в зелье, видимо, была настолько невыносимой, что на этот раз он подыграл врагам.
Те держали его за ученого, не придавая значения тому, что он наркоман. Дважды обманутый продавцами, которые подсовывали ему халтуру, Агрунски забрал свои деньги и нашел, наконец, продавца, которого враги не контролировали. Пока не контролировали.
Эрни прервал нить моих размышлений:
— Пакет с «Безоксом» получишь завтра утром. Наблюдение за пунктами продажи этого медикамента ведется. Вчера в Атланте был продан один. Если Хоппес направился в О'Галли, то это на его пути. Майами тоже известил о нескольких покупках, но все покупатели — известные люди.
— На сколько хватает одного флакона?
— Дня на два, если употреблять систематически. «Мощное, но короткодействующее средство», как объясняют его производители... Ладно.. Разбросай этот препарат в твоем местечке и подожди реакции.
— Согласен, Эрни... Скажи, Рондина тебе не звонила?
— Нет. Как только она объявится, ей передадут твое послание. Биржи Адамс сказал, что она находится вместе со своим коллегой в Вашингтоне, но их пока не удалось найти. Может, они как раз едут домой?
— Хорошо, подождем.
— Теперь я должен передать тебе, что Грейди хочет покончить со всем этим как можно скорее. Ты не слишком себя проявляешь и это его нервирует. Особенно потому, что может возникнуть паника. Ходят слухи, что назревают важные решения относительно установки ракет, и газеты уже начинают поговаривать об этом. Какой-то кретин журналист выудил сведения по делу Салви и собирался их опубликовать, но удалось придержать. Сейчас ищут, что бы такое ему пришить, чтобы немного его успокоить. За границей, Тайгер, тоже начинают волноваться. Наступает время, когда никто не сможет сделать вид, что спит.
— Но, черт возьми, пока так ничего и не нашли в этой электронной установке?
— Во всяком случае, мне это неизвестно. Техники совершенно демонтировали станцию в Марч и теперь ее восстанавливают. Отряды техников посланы на станции «Нордис» и «Веспер», в Калифорнии. Но это поиски иголки в стоге сена. Агрунски работал на девяти станциях, а проверили пока только одну. Если специалистам не повезет сразу напасть на нужное место, им придется демонтировать все станции. А на это надо по крайней мере год. Меня это, черт возьми, крайне удручает. А ты-то отдаешь себе отчет? — Голос Эрни внезапно стал спокойным.
— На что это похоже, Тайгер?
— На мешок с нечистотами... Чао, Эрни!
Я повесил трубку. Камилла продолжала напевать под шум душа. Я снова снял трубку и набрал один из номеров, помеченных в рапорте Хардекера, — номер Элен Левис в Сарасоте. Мне ответила привратница.
— Соедините, пожалуйста, с мисс Элен Левис.
— У нее нет телефона, мистер.
— Вы можете попросить ее подойти к телефону?
Раздался кашель, потом голос ответил:
— Это невозможно... Мисс Левис в отпуске, и я не думаю, что она скоро вернется. Я могу передать ей, что надо.
— Где бы я мог свидеться с нею?
Снова кашель.
— Попробуйте, может быть, в Риме. Она говорила, что собирается туда. Знаете, мисс Левис много путешествует... В сущности, если бы она не заплатила за год найма вперед, я была бы вынуждена сдать ее квартиру.
— Ничего не делайте.
— Нет, конечно... я шучу... Огорчена, что не могу оказать вам услугу.
— Один вопрос. Это меблированные квартиры?
— Естественно! Все наши апартаменты меблированы. А почему вы спрашиваете?
— Просто так. Благодарю.
Ну вот... Еще один тупик. Мир находится под угрозой уничтожения, и все нити, ведущие к человеку, который держит в своих руках жизнь и смерть человечества, обрываются...
В душе вода больше не текла. Я взял одну из моих рубашек и постучал в дверь спальни.
Камилла крикнула, чтобы я вошел. В спальне она разложила на стульях свое белье, и оно дымилось перед электрическим радиатором, включенным на максимум. Камилла все еще находилась в ванной комнате. Я просунул в дверь ванной рубашку:
— Это все, что я смог найти.
— О! Спасибо, Тайгер.
— Думаю, ее длины хватит, чтобы прикрыть твои ягодицы.
Камилла вырвала рубашку у меня из рук и захлопнула дверь перед самым моим носом. Однако уже через минуту появилась сама.
— Скажи-ка, это ведь немного неприлично? — поинтересовалась она.
Действительно, рубашка закрывала лишь половину ее бедер, ткань прилипла к мокрому телу, обтягивая полную грудь, бедра, подчеркивая каждую линию, каждую впадину.
— Нормально, — отозвался я и сообщил: — Я отправляюсь за пищей. Ты хочешь цыпленка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28