У самой площадки отделённые от неё полосой пыльной травы стояли несколько домиков. Бросались в глаза загородки из серого бетона и то и дело проглядывающие между ними одинокие столбы, тоже из бетона. Пан Роман остановил машину в проходе между двумя домиками и удовлетворённо произнёс:
— Ну вот мы и дома!
Из четырех комнат домика по одной выделили Павлику и Яночке, одна представляла спальню супругов Хабровичей, а самая большая, занимавшая половину всей площади, была гостиной. В ней находилось два стола, один длинный, обеденный, с четырьмя нормальными стульями, а второй маленький, журнальный, который окружали диван и два кресла. Из гостиной дверь вела в кухню, с чёрным ходом на задворки. Виды из окон не доставляли особого удовольствия: или во дворик, ограждённый глухой бетонной стеной, или на маложивописные сорняки в рост человека по ту сторону шоссе и оставшиеся не у дел сиротливые бетонные столбики.
В семь утра солнце уже порядочно пригревало.
Дети проснулись рано и до завтрака успели посовещаться.
— Совсем запутался, — ворчал Павлик, разложив клочки заветного письма на большом ящике, служащем ему столом. — Вроде бы все хорошо складывалось, в первый же день охватили сразу два объекта — и Обезьянье ущелье, и Махдию, а толку?
— Не пори горячку, — одёрнула брата более сдержанная сестра. — Не все сразу. Мне здесь очень нравится. И я считаю, что надо радоваться тому, как все получилось. В ущелье мы бы могли совсем не попасть, вон как далеко отсюда.
— А что толку с того, что попали? Ты там что-нибудь заметила необыкновенное?
— Ещё бы! Там все необыкновенное! Прежде всего — само ущелье! И я считаю, если и прятать сокровища, то только там! Самое подходящее место.
— А как их найдёшь? Ущелье такое огромное!
— Ну что ты ворчишь? Ведь мы же ещё толком и не принимались за дело. И вообще действовали не в том порядке.
— Почему ты так считаешь?
— Сам посмотри, ведь под носом же письмо. Что из него следует? Сначала надо побывать на суку в Махдии, так ведь там написано? Потом ехать в какой-то город или деревушку на «Су», а потом в какую-то каменоломню.
— Правильно, — ответил Павлик, водя пальцем по письму. — Вот, сначала сук в Махдии, потом это самое «Су», потом Обезьянье ущелье, потом плотина, потом каменоломня и открытый карьер для добычи щебня. И все-таки мне тоже самым подходящим для сокровищ кажется Обезьянье ущелье.
Столько там места! А видела скалы? А пещеры? А валуны? Не скажешь, что с ними справишься одной левой.
— Но во всяком случае есть с чем справляться, а уже и это важно! — заметила сестра.
— А может, все-таки каменоломня?
Тут мама позвала детей на завтрак, и они так и не пришли ни к какому выводу. Ничего удивительного, ведь они оказались в незнакомом, непривычном мире, непонятном и страшно огромном. Сначала нужно освоиться в нем, приглядеться и только потом действовать.
Все окна в гостиной были закрыты, за ними бушевало сирокко, иссушающий южный ветер, гоня тучи пыли.
— Мне очень жаль, — в десятый раз грустно повторял пан Роман, чувствуя себя лично ответственным перед семьёй за эту неприятность. — Мне очень жаль, но я ничего не могу поделать. Хотя, с другой стороны…
— Что может быть с другой стороны? — сухо поинтересовалась жена.
— С другой стороны, если уж этому сирокко положено дуть, пусть лучше дует сейчас, чем потом.
— Почему же?
— Потому что у меня были такие планы, — начал пан Роман и отвлёкся, только теперь обратив внимание на деликатесы, привезённые женой.
— О, ветчина! Боже, какая чудесная вещь — ветчина! Какой аромат! А грудинка! Копчёная грудинка, тысячу лет её не пробовал! А хрен!…
— Хватит заниматься пустяками! — сурово потребовал сын. — Говори о своих планах!
— Я и говорю! — воскликнул счастливый отец. — Как хорошо, когда у человека есть жена!
— Надо же, понадобилось ехать за тридевять земель, чтобы убедиться, что тебя ценят! — саркастически произнесла жена и поддержала требование сына: — Успокойся и расскажи о планах, мне тоже интересно.
Поскольку пан Роман с разбегу понюхал не только копчёности, но и хрен, о планах он стал рассказывать со слезами на глазах:
— Я запланировал поездки в таком порядке: в ближайший уик-энд в Медею с заездом на сук в Махдии, а в Мостагенем, к морю, поедем в следующие выходные. И сирокко вписывается в мои планы.
— Как это?
— Во время сирокко купаться нельзя, сами понимаете, и сразу после его окончания тоже, вода в море будет ещё мутная, много в неё песку нанесло. Вот мы и подождём и в ближайшую пятницу поездим по сукам и магазинам в Медее, а купаться на побережье поедем через неделю, когда вода в море станет чистой.
— А Алжир посмотреть? — напомнил Павлик.
— В Медею отправимся пораньше, чтобы успеть и Алжир осмотреть.
Больше у семьи вопросов не было, не было и возражений, планы отца приняли единогласно.
— Папуля, а что здесь начинается на «Су»? — неожиданно поинтересовалась дочка.
— На «Су»? Наверное, Сугер, больше ничего не знаю.
— А что такое Сутер?
— Небольшой городок неподалёку, километров двадцать, наверное.
— Поехали туда! — воскликнули дети.
— Зачем вам понадобился Сутер? — удивился отец. — Там ведь нет ничего интересного в эту пору года.
— А что там интересного в другую пору? — спросила пани Кристина.
— В другую пору года, кажется, зимой, надо уточнить, в этом городке красят шерсть. Это городишко красильщиков, все там этим занимаются. Мне рассказывали наши — обязательно надо съездить посмотреть. Говорят, совершенно необыкновенное, фантастическое зрелище, потому что красят шерсть и сушат её прямо на улице.
— И я смогу купить эту шерсть? — уже с гораздо большим интересом спросила пани Кристина.
— Можешь, наверное, — не очень уверенно ответил пан Роман. — Здесь все можно купить, такой уж это торговый народ. А шерсть производят явно на продажу, я слышал, шерсть здесь замечательная. Чистая, стопроцентная. Пожалуйста, можем поехать в Сугер, но я планировал сегодня как следует познакомить вас с Тиаретом, чтобы вы без меня справились. Завтра мне на работу, отвезёт меня на своей машине Кавалькевич, вон его домик, соседний, а свою машину я оставлю. Так что с сегодняшнего дня, Кристина, на ней будешь ездить ты. Привыкай.
Пани Кристина не пришла в восторг от такой перспективы.
— Не уверена, что смогу. Странные тут какие-то правила.
— Значит, тем более тебе надо заранее к ним привыкнуть.
— А не могу я начинать привыкать с завтрашнего дня?
— Нет, мне хотелось бы при этом присутствовать.
И сразу же после завтрака вся семья отправилась в город. За рулём машины сидела пани Кристина. С громадным интересом, во все глаза рассматривали новые для них места Яночка и Павлик, Хабр тоже с громадным интересом изучал новые для себя места, не торопясь труся за машиной. Пан Роман безжалостно гонял жену по всему городу. Ей предстояло запомнить дорогу от их дома до центра города с рынком и магазинами, до бензоколонки и прочих важных объектов. Вконец замороченная пани Кристина взмолилась жалобным голосом:
— Дети, Бога ради, запоминайте все ориентиры, я ничего не вижу, кроме этой жуткой мостовой. Ой, опять левый поворот и опять какой-то несуразный. Роман, в этом городе все улицы ведут в гору?
— Нет, не все, только половина, — успокоил её муж. — А теперь ещё раз влево и потом прямо, посмотрим район высокопоставленных местных шишек.
Район шишек находился в самой верхней части города. Пани Кристина со вздохом облегчения остановила машину на обочине крутой улочки. На вышедших из машин Хабровичей налетел остервенелый ветер, засыпая песком глаза, забивая нос, не давая стоять на месте, сдирая одежду. И все равно всем очень понравился новый посёлок: белые, розовые, кремовые, голубые домики с террасами тонули в зелени и цветах. Их окружали ограды из изящных, ажурных решёток, на солнце блестели жемчужные россыпи фонтанов и цветная мозаика, каменное кружево орнаментов.
Наглядевшись вволю на прелестный посёлок, Яночка с Павликом попытались отсюда, с верхотуры, ознакомиться с окрестностями города.
— Папуля, а что там? За той горой? — поинтересовалась Яночка.
— Не знаю, — ответил отец. — Наверное, окраина города, а за ней поля. Вроде бы где-то в той стороне находится каменоломня, я слышал, там щебень добывают. А наш источник вон там…
Услышав про каменоломню, брат с сестрой обменялись быстрым взглядом. Им стало ещё жарче. Надо же, заветное место где-то совсем близко.
— А как туда доехать? — спросила Яночка.
— По воду мы ездим на машинах, — начал было объяснять пан Роман, но девочка перебила его: — Да нет, не к источнику. До каменоломни как доехать?
— Зачем тебе каменоломня? — удивился отец.мы туда никогда не ездили. Туда грузовики ходят, так что дорога есть, только, наверное, очень плохая. Садитесь, отвезу вас к источнику, а потом махнём в Сугер.
Забрались в машину, и внутри показалось очень уютно. Ведь сюда не проникал ветер. Пан Роман показал дорогу к источнику, к которому жене предстояло ездить за питьевой водой. Источник под горой оказался в очень приятном месте, тихом и зеленом, неожиданно напоминающем такие привычные луга в родной Польше. На этом арабском лугу Хабр выследил скорпиона. К сожалению, детям не удалось его как следует рассмотреть, ибо он в панике бежал. Хабр не делал попытки его поймать, наверное, знал, что это создание ядовито.
Сугер оказался маленьким сонным арабским местечком. Его улицы были обсажены чахлыми пыльными деревьями, а домики местных жителей скрывались за глухими глинобитными стенами. По просьбе Яночки три раза объехали городок по всем направлениям, после чего поспешили домой, ибо, как утверждал пан Роман, наступило время обеда. Усталого и запыхавшегося Хабра посадили в машину и вернулись в Тиарет.
Последующие за этим три дня, по мнению Яночки и Павлика, были потрачены зря. Ну может быть, не совсем зря, но использованы явно недостаточно для их целей. Мать не отпускала их от себя ни на шаг.
— Не бросите же вы меня на произвол судьбы! — заявила она. — Мне надо готовить еду, а для этого покупать продукты, я же сразу заблужусь в этом несуразном городе. Вы знаете дорогу лучше меня и просто обязаны помочь!
— Ну ладно, — недовольно проворчал Павлик, — так и быть. Но когда ты станешь самостоятельной…
— Обещаю вам, тогда получите свободу! И по дому ничего не заставлю делать.
Пришлось пойти на вынужденное затворничество и отложить знакомство с интересующими их местами в окрестностях Тиарета. Впрочем, при таком ветре не много бы они напутешествовали и ещё меньше бы увидели, так что нет худа без добра.
А пока немного попривыкли к арабской экзотике и перестали оглядываться на каждого встречного араба в бурнусе и каждую встречную арабку, с головой закутанную в покрывало, так что торчал только один глаз.
Через три дня оранжевое солнце скрылось за буро-оранжевыми тучами, жара усилилась и пан Роман с самого утра заявил, что пойдёт дождь. Все обрадовались: уже знали, что дождь знаменует конец сирокко. Долгожданное событие произошло во время обеда: ветер превратился в жуткий вихрь, и что-то стукнуло по оконному стеклу.
— И это называется дождь? — недовольно спросил Павлик. — Всего-то… раз, два… и обчёлся? Две капли всего!
— Зато крупные, — заступилась Яночка за местный дождь. — Гляди, каждая размером с мой кулак!
— Но он уже кончился! Что за дождь — и полминуты не шёл?
— И тем не менее очень важный, — заверил детей папа. — Вот увидите — поможет.
Дождь и в самом деле продолжался всего несколько минут, его крупные капли падали на расстоянии одна от другой в полметра, и сразу же высыхали, оставляя после себя кучки рыжеватой грязи. Той самой пыли, которую нёс сирокко и которая теперь, с помощью воды, падала на землю. И уже на следующий день небо обрело свою естественную голубизну, жара немного спала, стало легче дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43