— Ты и в самом деле знаешь? Где?! Павлик не успел ответить, потому что подключилась сестра.
— А я знаю, где можно купить льняные кухонные полотенца. И тюлевые занавески, страшно дешёвые.
— Где?! — вскрикнула пани Кристина, выронив из рук драгоценный перечень. Страницы рассыпались по полу.
— И вообще мы хотим помочь вам в покупке всякого дефицита, — сказал Павлик, собирая с полу листочки. — Давайте ваш список, просмотрим.
— Ах нет! — возразила мама, отбирая у сына драгоценный перечень. — Он должен быть у меня, вечно все забываю.
— Как же тогда мы узнаем, что надо покупать? — логично возразил сын.
— Ах, все! — нервно воскликнула мама. — Все, что дефицитное, все, за чем стоят очереди!
— А вот и нет! — возразила дочка. — Вчера я наткнулась на хвост за детскими велосипедами. Отцу тоже нужны детские велосипеды?
Несчастный отец только простонал в ответ.
Тётя Моника заглянула в комнату в тот момент, когда мать и дети вырывали друг у друга драгоценные листочки, а пан Хабрович громко стонал в своём кресле, вцепившись обеими руками в растрёпанные волосы.
— Я стучала, стучала, вы не слышите, пришлось входить без разрешения, — сказала тётя Моника. — Не тарабанить же в дверь ногами? Из-за чего шум и драка?
Пан Роман пояснил сестре:
— Из-за копии перечня имущества, которое мне надо захватить с собой. Нам дали один экземпляр, а они все хотят её заполучить, чтобы бегать по городу в поисках дефицита. Вон, видишь, что делается? Да перестаньте же! — слабым голосом попытался он призвать семью к порядку. — Отдам на ксерокс, будет у всех по экземпляру.
— Ксерокс не возьмёт! — возразила пани Кристина. — Слишком бледная копия. Я уже думала.
— Да нам всего на один день дайте! — кричал Павлик. — Нам хватит.
Тётя Моника, уяснив суть конфликта в семействе Хабровичей, энергично вмешалась в спор.
— Успокойтесь, я перепишу это на машинке! — перекрикивая родичей, заявила она. — Мне очень нужно подлизаться к Роману, я специально за этим и пришла.
Пани Кристина проявила бдительность.
— А зачем тебе к нему подлизываться? Павлик, где четвёртая страница?
— Затем, чтобы он меня пригласил в Алжир. Хочется собственными глазами увидеть, как выглядит Африка. Так что вам нужно переписать?
— Перечень имущества, которое я должен взять с собой, — загробным голосом объяснил пан Роман.
До остальных наконец дошло, какое благодеяние им оказывает тётя Моника. Собрав все листочки перечня, их вручили ей. Она принялась просматривать перечень, зачитывая вслух отдельные его пункты:
— «Воротник меховой». Роман, разве у тебя такой есть? И зачем он в Африке? «Галстуки 6 шт.», «Зонтик пляжный», гм… «Насос». «Палатка». А вот на букву «с»: столовые приборы, стулья туристические, ситечко кухонное, сковорода, стиральная машина… Боже милостивый! А вот «фиат» 125» и две страницы запчастей к нему. Роман, ты собираешься открыть там мастерскую по ремонту автомобилей? А зачем берёшь «мотор к надувной лодке»? Лодку тоже?… Ага, вот и «лодка надувная», спятить можно! Ты что, и в самом деле собираешься забрать с собой все эти вещи?
Пани Кристина рассердилась.
— Нечего критиковать, если хочешь помочь — перепечатай все это в трех экземплярах, чтобы у нас всех было по экземпляру. А пани Кавалькевич утверждает, что это самый лучший перечень, в нем фигурирует абсолютно все, каждый выберет для себя то, что сочтёт нужным, Но ты перепечатай как есть, ничего не выбрасывая.
— И лодку тоже? И меховой воротник?
— Лодку, может, и не обязательно, но вот никаких прочих мелочей не смей выбрасывать. А туристические стульчики так просто самая необходимая вещь. Пани Кавалькевич мне объяснила, что там ни в коем случае нельзя сидеть ни на земле, ни на песочке. А травки там нет.
— А почему нельзя на песочке? Подстелил что-нибудь…
— …и тебя ужалит змея или скорпион. Ты что?!
— Ох! — вырвалось у Яночки. Пан Роман встревожился.
— О скорпионах первый раз слышу. Почему меня не предупредили?
— А что, скорпионы у тебя были в запасе? — шёпотом спросил Павлик сестру.
— Ну да! И мать все испортила.
А та с жаром продолжала объяснять золовке:
— Когда отправляешься в пустыню, хоть на день, без палатки и не думай! И надо привезти с собой как минимум две палатки, потому что при сильном ветре они превращаются в лоскутья! А если одна и сохранится, её там очень хорошо можно продать…
Несчастный пан Роман возмутился:
— Я туда не торговать еду!
— Я знаю, — успокоила его жена, — но вот забыла тебя предупредить, пани Кавалькевич мне объяснила — поначалу ты будешь совсем без денег! Тех, что получишь от Полсервиса, хватит всего на месяц, а первую зарплату выплатят только через полгода. Поэтому или что-то придётся продать — лучше всего идут кухонные комбайны, — или обменять франки на чёрном рынке.
— А там разве есть чёрный рынок? — удивилась тётя Моника. — В Африке?
— Конечно, есть, ведь Алжир — социалистическая страна. Так вот, пани Кавалькевич говорит…
— А кто такая пани Кавалькевич?
— Жена одного из наших специалистов, которые давно там работают. Она уже четыре раза ездила туда и сидела там по нескольку месяцев. Говорит — впервые почувствовала себя женщиной. Сидела дома, готовила обеды, получала деньги от мужа и тратила их. Я тоже так хочу!
— Надо же! — завистливо проговорила тётя Моника.
— Так вот, пани Кавалькевич говорит, что без стиральной машины и кондиционера там не обойтись. А если получим домик с садиком, надо захватить и садовый инвентарь, его там днём с огнём не найдёшь. И вообще, надо захватить все предметы первой необходимости.
«Дрель и к ней набор победитовых сверел», — зачитала тётя Моника. — Это тоже предмет первой необходимости ?
— Дрель самая первая необходимость! Пани Кавалькевич сказала, там стены домов из какого-то такого камня, в который без дрели ни одного гвоздя не вобьёшь. А значит, люстры не повесишь, занавесок не повесишь, вообще ничего не повесишь!
Тётя Моника ещё раз просмотрела перечень самых необходимых вещей на пяти страницах.
— И куда все это Роман думает погрузить? — спросила она невестку.
— В «тир» с прицепом, — мрачно пошутил брат, а невестка поспешила дать ответ:
— Пани Кавалькевич говорит, что можно отправить на теплоходе малой скоростью.
И предупреждая новый взрыв отчаяния мужа, пани Кристина затараторила:
— Нет, нет, не беспокойся, морской фрахт отпадает. Во-первых, в таком случае пришлось бы все имущество запаковать в деревянные ящики, обитые металлической лентой. А во-вторых, неизвестно, когда такой фрахт дойдёт по назначению. На самолёте — неимоверно дорого. ЛЁТ дерёт какие-то жуткие деньги за каждый килограмм сверх положенной нормы. Лучше всего ехать на своей машине, забив её вещами по самую крышу, но тогда придётся за паром из Марселя до Алжира заплатить двести пятьдесят долларов. И ни в коем случае не ехать через Италию, там по дороге все раскрадут…
Внимательно слушавшая маму дочка вдруг оживилась и шепнула брату:
— Придумала! Для отвлечения внимания отца от автобиографии очень пригодится трасса путешествия. Пусть думает над самой подходящей, этого ему надолго хватит.
— Да что ты так стараешься отвлечь отца от автобиографии? В конце концов, пан Вишневский уже завтра будет в Алжире с его контрактом…
— …и отправит его почтой, сам слышал, — возразила сестра. — А пока он будет идти по почте, отец сто раз успеет отправить телеграмму о том, что разрывает контракт!
— Ты думаешь? — засомневался Павлик.
— Да посмотри на него! Ему совсем мало надо…
Пан Роман являл собой самое жалкое зрелище. Развалившись в кресле, вытянув ноги на середину комнаты, он бессмысленным взглядом уставился в противоположную стену. И вдруг какая-то мысль пришла ему в голову, на губах появилась слабая тень улыбки.
— Одно меня утешает, — сказал пан Роман. — Насколько мне известно, в арабских странах существует такой обычай: мужчина идёт себе по улице с пустыми руками, а в трех шагах за ним семенит жена, сгибаясь под тяжёлой ношей. Мужчина приходит домой, садится в кресло, раскуривает кальян, а жена, встав на колени, стаскивает с него обувь и совершает омовение его ног, а затем намащает их миррой и амброй.
— А мне кажется — оливковым маслом, — поправила брата тётя Моника.
— Да я охотно намащу его и миррой, и амброй, и оливковым маслом, пусть только он их мне раздобудет, — согласилась пани Кристина. — А оставшееся для себя сэкономлю.
Но это был только минутный всплеск энергии. Пан Роман опять предался чёрной меланхолии, бормоча про себя:
— Скорпионы, арабы, землетрясения, сирокко… Ага, и мои документы! Дети, чуть не забыл — дайте же мне, наконец, копии моих документов!
Дети молча смотрели на отца, словно не понимая, что он от них требует.
— Мои документы! — повторил отец. — Должен же я с ними ознакомиться!
Павлик растерялся, не зная, чем отвлечь отца. Знала сестра.
— Там есть нефть! — громко и чётко произнесла она в пространство.
Присутствующие молча смотрели на девочку, не зная, как отнестись к этому неожиданному заявлению.
А девочка продолжала:
— Главное богатство Алжира — природный газ, но у них и нефти много. Значит, нет никаких норм отпуска бензина в одни руки, каждый покупает, сколько хочет!
Отец моментально выпрямился в кресле, убрав ноги под себя, лицо его прояснилось.
— И в самом деле! — с волнением воскликнул он. — Как же я сам об этом не подумал? Можно будет покупать бензина сколько угодно! Езус-Мария! Что по сравнению с этим мотор для надувной лодки или какая-то глупая сковорода? Бензин не по талонам, в свободной продаже! Моника, поскорее перепечатай нам перечень!
— Ну вот, и теперь у меня осталась одна лишь амёба, — с грустью произнесла Яночка, вычёркивая очередной пункт из своего списка.
— Какая ещё амёба? — спросил брат, на минуту оторвавшись от внимательного изучения перечня.
— Обыкновенная. Алжирская. Она водится в Алжире.
— И что она там делает?
— Проникает в человека и пожирает его! Прямо изнутри.
— Кошмар! И как с ней бороться?
— Бороться с ней невозможно, против неё ничего не действует.
— А тебе она зачем?
— Ну вот опять! Для отвлечения внимания отца от документов. Прекрасное средство!
— Это из-за неё надо постоянно мыть руки?
— От амёбы мытьё рук не помогает, она водой не смывается. На неё действует только марганцовокислый калий.
— Как ты сказала?
— Марганцовокислый калий. Поэтому в Алжире ничего нельзя есть сырым, а если уж какие овощи или фрукты не варят, то обязательно тщательно прополаскивают в кипячёной воде с прибавлением этого самого калия. Ну, что уставился? О марганцовке не слышал? Сделать розовый раствор и тщательно промыть в нем. Раствор можно использовать несколько раз.
— А ты откуда знаешь?
— Вчера на биологии весь урок только об этом и говорили. Пани Лабузовская, оказывается, на эту тему пишет кандидатскую диссертацию.
— О марганцовке?
— Об амёбах, балбес!
— А я забыл сказать отцу о ста злотых. Вчера, когда нам родители возвратили потраченные нами деньги на оформление документов, у меня из головы просто вылетели.
— За что ты платил сто злотых?
— Ну как же, за марку госпошлины на отцовском дипломе, помнишь?
— Вспомнила. Прибережём марку, послужит ещё одним отвлекающим моментом, а то кроме амёбы ничего не осталось. Не вздумай растратить марку попусту, а то с тебя станется — брякнешь не вовремя.
— Ладно, приберегу. А с этим самым калием просто замечательно получается, ведь он нам потребуется в больших количествах, я не знал, под каким видом протащить его среди предметов первой необходимости, а теперь запросто можем поместить его в разряд «лекарства». И тётя Моника не будет кричать на нас.
Тётя Моника уже сто раз прокляла своё необдуманное предложение перепечатать на машинке злополучный перечень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43