И ты это наденешь.
Луша поняла, что я буду непреклонна, тяжело вздохнула и начала переодеваться.
- Ну, может, платочек не обязательно? - заискивающе взглянула она на меня, облачившись в старорежимное ситцевое платье, которое явно помнило еще первые пятилетки и ликвидацию кулачества.
- Обязательно! - сурово заявила я. - Платочек - это как раз самое главное! Без платочка ты сразу проявляешь свою истинную сущность! Тогда уж прямо можно в платье от Шанель идти!
- Далось тебе это платье! - чуть не со слезами прошептала Луша, повязывая платочек.
- Как ты повязываешь платок? - ужаснулась я. - Так только рокеры и байкеры свои банданы повязывают!
- Да откуда я знаю, как этот чертов платок повязывать! В жизни их не носила.., не думала, что на старости лет родная племянница заставит...
- Во-первых, не родная, а внучатая, - язвительно поправила я, - а во-вторых, ты хочешь добиться достоверного образа?
- Ну, хочу! - Она тяжело вздохнула и перевязала косынку.
- Ну вот, теперь ничего, - придирчиво осмотрела я Лушу.
- Велико же, болтается все! - простонала она, в ужасе взглянув в высокое зеркало.
- Это ничего, еще даже лучше. Подумают, что ты от голода совсем исхудала, с тебя уже собственная одежда сваливается... Но все-таки чего-то не хватает, нужен еще один завершающий штрих!
Я вспомнила, как Луша заставила меня надеть очки с простыми стеклами, и решила ответить ей достойно.
- Тебе обязательно нужны носочки! - заявила я совершенно безапелляционным тоном.
- Что, - ужаснулась Луша, - какие еще носочки?
- Все старухи обязательно носят носочки! Я тебе дам свои, у меня есть очень приличные, беленькие, я их надеваю под кроссовки.
- Под кроссовки - это совсем другое дело, под кроссовки и с джинсами носочки можно носить, но с платьем! Это же просто неприлично!
- Обязательно носочки! И именно с платьем! Как ты не понимаешь - это последний штрих, достойно завершающий образ! Как у меня завершали образ те ужасные очки...
Луша проницательно посмотрела на меня. Она поняла, какие мотивы руководят мною, и решила не сопротивляться.
Честно говоря, я даже пожалела тетку, когда преображение было завершено. Предо мной стояла худенькая невзрачная старушка в выцветшем платье с чужого плеча, жуткой бумазейной кофточке, жалостном платочке, но белые носочки на ее ногах просто били наповал.
- Ну, во всяком случае теперь тебя точно никто не узнает! - вынесла я окончательный вердикт.
- Я и сама-то себя не узнаю, - горестно вздохнула Луша.
- Сверим часы, - сказала я, как обычно говорят герои крутых боевиков, - ты должна впустить меня в центр в час ночи. Это самое лучшее время, когда все охранники клюют носом, а у меня еще останется достаточно времени до утра, чтобы как следует поработать с компьютером.
***
По длинному коридору благотворительного центра "Чарити" семенила озабоченная худощавая старушка в выцветшем ситцевом платье, которое было явно ей велико, бумазейной кофточке, церковноприходском платочке и беленьких спортивных носочках, по всей видимости, позаимствованных у внучки-старшеклассницы.
Старушка заглядывала в каждую незапертую дверь по пути своего следования, словно что-то искала, но нарывалась, как правило, только на очередную грубость.
Отворив одну из дверей, она увидела романтическую сцену.
Высокий молодой человек, стриженный почти под ноль, сидел на краешке стола, за которым пыталась работать на компьютере худенькая секретарша, и пересчитывал ее пальчики, заглядывая в глаза:
- Ну, поехали ко мне! Черепа на даче, мартини бутылка есть! Оттянемся по полной! Ну, поехали, Верунчик, а?
Верунчик как бы и не очень возражала, но при этом намекала на какой-то известный обоим эпизод:
- А кто с Наташкой в чилл-ауте лапался?
- Нужна мне эта Наташка, - презрительно фыркнул юноша, - у нее полторы извилины!
- А кто говорил, что у нее ноги длинные?
Дискуссия могла стать длинной и увлекательной, но в это время Верунчик заметила появившуюся в дверях старушенцию.
- Бабушка, вам чего? - осведомилась девушка с подчеркнутой официальной сухостью в голосе. - Не видите - люди работают!
- Вижу, - елейным тоном ответила любознательная старушка, - а мне бы.., это.., где тут верхнюю одежду распределяют? Зимние, я извиняюсь, вещи? Например, пальто?
- Бабка, на фига тебе пальто? - включился в разговор юный Казанова. - Лето же на дворе!
- Не всегда же оно будет, лето-то! - выдала старушка философскую сентенцию. - Глазом моргнуть не успеешь, как осень придет!
- А ты еще до нее доживи, до осени! - хамским голосом ответил молодой человек.
- Ничего, у меня здоровье хорошее! - парировала старушка.
- Насчет одежды - дальше по коридору, - вмешалась секретарша в философскую дискуссию, - а здесь - кабинет директора, - и она с почтением кивнула на солидную темную дверь.
Старушка приняла информацию к сведению и с озабоченным видом двинулась дальше по коридору.
За очередной дверью, которую она распахнула, три "грации", явно перевалившие за роковую и непоправимую отметку "сто килограммов", энергично выясняли отношения вокруг груды одежды, сваленной на огромном металлическом столе.
- Нинка, уймись! - кричала одна из них, вырывая из рук коллеги бирюзовый кашемировый свитер с фирменным крокодильчиком "Лакоста". - Тебе этот свитерок на нос и то не налезет!
- На себя посмотри! - не оставалась в долгу Нинка. - Сама-то, можно подумать, Клава Шиф-фер! Отдай вещь по-хорошему!
- Ты уже и так набралась под самую завязку! Как до дома-то допрешь все, что нахапала? Грузовик нанимать придется!
- Да уж как-нибудь управлюсь, тебя просить не стану! - парировала Нинка, но тут она увидела появившуюся в дверях старушку, и ее гнев немедленно принял новое направление:
- А ты, карга старая, куда прешься? Не видишь - люди работают! Читать умеешь? Видела, что на дверях написано - посторонним вход воспрещен! Или тебя из первого класса за тупость отчислили?
- Вы почему старому человеку грубите? - начала закипать обидчивая старушка, но на Нинку ее слова подействовали, как красная тряпка на быка, и она значительно прибавила громкости:
- Так ты еще и хулиганишь? Да я щас охранника кликну, он тебя, пресмыкающаяся ты старая, в мелкий порошок сотрет и в унитаз спустит со всеми положенными церемониями! Ишь ты, земноводная, она еще будет здесь критику наводить!
Старушка, которой совершенно не нужен был лишний шум вокруг ее скромной персоны, исчезла и захлопнула за собой дверь, а Нинка тут же забыла о ее существовании, потому что ее предприимчивая коллега, воспользовавшись моментом, уже запихивала бирюзовый свитер в свою необъятную сумку и это немедленно следовало пресечь.
Дальше коридор сворачивал под прямым углом, и за этим поворотом старушка увидела дверь с незамысловатой табличкой "Ж".
Толкнув эту дверь и обнаружив за ней помещение, сверкающее дорогим испанским кафелем и немецкой сантехникой, старушка мысленно отметила, что центр "Чарити", по всей видимости, процветает и финансовые проблемы не омрачают его горизонта.
Внимательно оглядевшись, она нашла замазанное белой краской окно, закрытое на самый обыкновенный шпингалет, и проверила, что этот шпингалет свободно открывается и в нужный момент не создаст проблем. Затем старушка взглянула на часы и убедилась, что до закрытия центра осталось около получаса. Возвратившись в коридор и убедившись, что за ней никто не наблюдает, она юркнула в заранее присмотренное убежище - маленький чуланчик, где уборщицы держали свой нехитрый профессиональный инвентарь.
Настала самая трудная часть операции, та часть, о которой активная, энергичная Луша думала с настоящим ужасом, - ей нужно просто ждать, ждать назначенного времени. Такая бездеятельность была полностью противопоказана ее натуре.
Луша пристроилась на перевернутом пластмассовом ведре, привалилась к стене и накрылась синим рабочим халатом.
По коридору, оживленно переговариваясь, прошли сотрудники центра, расходящиеся по домам.
Последними, с тяжелым топотом, заставляющим вспомнить неторопливо прогуливающееся стадо слонов, проследовали здешние грации, по дороге лениво переругиваясь:
- Припомню я тебе этот свитерок!
- Да сама-то хороша - кто вчера куртку лайковую оприходовал не в очередь? Забыла уже?
- Да ладно собачиться-то, пойдем лучше ко мне, у меня булочки с корицей испечены!
- А мы ж худеть собирались!
- А ну его!
- И то верно. С корицей, говоришь?
Тяжелый топот стих, и в коридоре воцарилась гулкая тишина.
У Луши затекла нога, она чуть-чуть пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и тут же дверца чулана с грохотом распахнулась.
На пороге стоял бритоголовый тип огромного роста, с самым зверским выражением лица, и плотоядно ухмылялся.
- Вот она где прячется! Так я и знал! Обмануть меня пыталась? Ты что же, думала - у меня полторы извилины? Отсидеться хотела в чилл-ауте? Нет, дорогуша, здесь люди тоже работают! Читать не умеешь, выгнали из первого класса церковно-приходской школы за тупость? Видишь, что написано - посторонним все воспрещено! Все! Понимаешь ты, Клава Шиффер доморощенная? Как ты до дома-то дотащишь все, что здесь нахапала?
- Да я ничего и не взяла, - пыталась оправдаться Луша, - и не нужно мне вовсе ничего вашего, если только что-нибудь такое из верхней одежды.., к примеру, пальто...
- Пальто? - ехидно переспросил бритоголовый. - Да у нас на пальто очередь из постоянных сотрудников! У нас на пальто бухгалтеры с опытом записываются! Пальто ей понадобилось!
Луша хотела возразить, что ведь и не взяла она никакого пальто, но тут же увидела, что пальто лежит у нее на коленях - замечательное светло-бежевое кашемировое пальто с красивым шалевым воротником. Луша вскочила, чтобы объяснить, что не имеет к этому пальто никакого отношения, что оно само как-то к ней приблудилось...
И тут же она проснулась. Было очень тихо, она сидела одна в чуланчике, все тело затекло от неудобной позы и долгой неподвижности, и очень хотелось пить.
Луша испуганно полезла в сумку за электрическим фонариком - ей показалось, что она проспала всю ночь, тем самым сорвав тщательно продуманную операцию. Фонарик высветил циферблат часов. Стрелки показывали пять минут второго.
Луша ахнула и побежала к заветной двери с надписью "Ж".
***
На улице было тихо и безлюдно. Я осторожно приблизилась к зданию благотворительного центра. У входа в центр горел дежурный свет, что позволяло разглядеть скучающего в холле немолодого охранника - более удачливого сменщика покойного Анатолия. Он сидел на стуле возле яркой лампы и читал книгу в глянцевой обложке.
Я неторопливо прошла мимо и двинулась вдоль центра, внимательно приглядываясь к окнам первого этажа.
Вот наконец и то окно, которое мне нужно, - замазанное изнутри белой краской окно туалета. Я остановилась около него и взглянула на часы. Была уже одна минута второго.
Я поднялась на цыпочки и легонько толкнула раму.
Она не подалась.
Я чуть слышно забарабанила по стеклу кончиками пальцев, чтобы напомнить Луше о своем существовании и о том, что назначенное время уже наступило.
Изнутри не раздалось ни звука.
Из-за угла вышла небольшая группа молодежи. Громко и весело разговаривая, они шли в мою сторону. Я наклонилась и сделала вид, что завязываю шнурок.
- Девушка, вам не скучно одной гулять ночью? - закинул удочку один из проходивших ребят.
- Отвали, а? - миролюбиво посоветовала я парню, - Честно, без тебя проблем хватает!
- А я как раз специалист по решению чужих проблем, - сообщил парень, - особенно если это касается симпатичных девушек.
- Кеша, - произнесла напряженным, ревнивым голосом одна из девиц, - может, оставишь человека в покое? Тебе еще не надоело ко всем подряд вязаться? Может, мы все-таки пойдем, а?
- Ладно, ладно, Лялька! - Парень улыбнулся мне, и вся компания удалилась.
Я перевела дыхание и снова тихонько постучала в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40