., брюнет, сросшиеся брови, волосы назад зачесаны...
- Спасибо, - холодным начальственным тоном проговорила Елена, - про кофе не забудь.
Продавщица вылетела из кабинета, а Луша стала отказываться от кофе.
- Зря отказываетесь, - Елена вместе с креслом отъехала от письменного стола к другому столику, пониже, - у меня очень хороший кофе, "Амбассадор".
Я машинально перевела взгляд на низкий столик. На темной матовой поверхности лежало несколько рекламных буклетов - фитнес-центр "Диана", салон красоты "Василиса", ресторан "Феллини"...
- Не знаю, чем вам это поможет, - заговорила Елена Романовна приятным, приветливым голосом, и внешность ее тут же волшебно изменилась с уходом продавщицы.
Снова перед нами сидела милая молодая женщина с белозубой улыбкой, одетая в костюм приятного серого оттенка.
- Высоких мужчин на "БМВ" в городе тысячи, - продолжала она, - ни номера машины, ни имени ее владельца узнать не удалось... Мне кажется, проще расспросить персонал в фотоателье...
- В каком ателье? - ляпнула я, совершенно забыв, какую историю только что сочинила Луша.
- Как в каком? - Елена посмотрела на меня удивленно. - В том, где вам перепутали пленки.., в конце концов, это их прокол, им и разбираться...
В голосе ее чувствовалось легкое недоумение, и ее вполне можно было понять: устроить целое следствие из-за каких-то фотографий.., но не могли же мы рассказать ей правду!
Дверь кабинета открылась, вошла продавщица с подносом, на котором дымились три чашечки кофе, и Елена Романовна тут же снова забронзовела, но ненадолго, потому что девушка расставила чашки и вышла. Луша снова отказалась от кофе, а я сказала:
- Ну Лушенька, выпьем по чашке, "Амбассадор" - очень хороший сорт, из дорогих!
Луша посмотрела на меня неодобрительно, но спорить не стала, тем более что кофе все равно принесли. Елена придвинула нам вазочку с печеньем, я взяла чашечку и вытащила из стопки реклам буклет ресторана.
- Этот ресторан приличное место? - весьма светским тоном осведомилась я у Елены, отхлебывая кофе.
Луша посмотрела на меня удивленно, перевела взгляд на буклет, и в ее глазах вспыхнул огонек понимания. Елена непроизвольно взглянула на мой скромненький наряд, на тапочки, купленные явно не в ее магазине, и деликатно произнесла:
- Неплохой, но немного дороговатый.., их фирменная фишка - все, что так или иначе связано с кино.
- Здорово! - с неумеренным энтузиазмом воскликнула я. - Обожаю кино! Только вчера мы с Лушей были на просмотре в Доме кино, может, слышали - фильм "Вас не обломят". А то, что там дорого, - неважно, меня один человек обещал сводить, так что это уже будут его проблемы, - и я противно хихикнула.
- Ну, если не за свои деньги - тогда, конечно, почему бы не пойти. Ресторан известный, кухня хорошая...
- А где он? - Я вертела буклет в поисках адреса.
- В самом центре, на Малой Конюшенной, - не задумываясь, ответила Елена.
***
Выйдя на улицу, Луша недовольно покосилась на меня:
- Пришлось по твоей милости нарушить незыблемый принцип!
- Никогда не врать после обеда? - осведомилась я. - Про перепутанные фотопленки ты здорово придумала!
- Вранье тут ни при чем, - Луша досадливо отмахнулась, - тем более что это вовсе и не вранье, а всего лишь художественный вымысел в целях выяснения истины. Я имела в виду, что нарушила принцип не пить растворимый кофе, теперь спать не буду полночи.
- А ты об этом не думай, - посоветовала я, - тогда и заснешь отлично!
- В твоем возрасте у меня это легко получалось, - Луша горестно вздохнула, - а сейчас начались проблемы со сном.
- У меня тоже проблемы со сном, - немедленно ответила я, - по утрам никак не проснусь.
А вообще, я первый раз слышу, чтобы моя Луша жаловалась на возраст. Наоборот, она всегда повторяет, что у каждого возраста есть свои преимущества, в том числе и у среднего, как она называет промежуток от шестидесяти пяти до ста.
- Ну, Машка, - велела она, - рассказывай, что ты там углядела. Я ведь видела, как ты вцепилась в ту брошюрку!
- Ты что - не видела, как этот ресторан называется?
- Да.., видела, конечно... - Луша замялась, - на что это ты, собственно, намекаешь?
Когда дело касается плохого зрения, плохого слуха и прочих проявлений "среднего возраста", с ней нужно быть очень осторожной: она все это воспринимает очень остро и может здорово разозлиться.
- Ресторан называется "Феллини"! - выпалила я.
- А-а! - протянула Луша, светлея лицом.
- Так что это никакая не улица, тем более что улиц, начинающихся на "Фел" мы не нашли, а ресторан!
- Выходит, на том чеке написано - "Феллини, 28-е число, 18.30"! А сегодня как раз двадцать восьмое!
- Значит, так, - решительно заговорила Луша, - сегодня идешь в ресторан "Феллини". Очень приличное место, и Елена так хорошо о нем отзывается... Найдешь там того мужчину, что купил в магазине ботинки, и постараешься с ним познакомиться. Раз он написал на чеке название ресторана и время, надо думать, что он сам там будет. Он-то будет ждать ту девушку, которой назначил свидание, а придешь ты!
- Вот он обрадуется! - буркнула я. - И как, интересно, я его узнаю - по ботинкам? Что - ползать по полу и разглядывать чужую обувь? Или объявить в микрофон, чтобы мужчина в ботинках фирмы "Серджио Росси" подошел к вольеру со слоном?
- При чем тут слон! - возмутилась Луша.
- А при чем тут ботинки? - парировала я. - Может, он вообще не в них в ресторан придет?
- А в чем, - в голосе тетки прорезались металлические нотки, совсем как у Елены Романовны, - в чем он, интересно, придет? В домашних тапочках? Или в сапогах для верховой езды? Машка, не зли меня! Сказано тебе - брюнет, сросшиеся брови, на синей "БМВ", а ботинки - для страховки!
- "БМВ" он с собой в зал точно не потащит! - буркнула я, сдаваясь.
- Умница! - расцвела Луша. - Всегда в тебя верила...
- Ну как я Туда попаду? - заныла я. - В приличные рестораны одиноких дам не пускают...
- Ой, ну я тебя умоляю, - вздохнула Луша, - не будь ребенком! Одинокие дамы всегда попадают в ресторан самым простым путем - суют деньги швейцару. Тебе нужно сейчас думать не об этом...
- Вот-вот, и я о том же! - обрадовалась я. - Мне нужно сейчас думать о том, где взять денег. Потому что у меня в кошельке... - я достала кошелек и порылась в нем - полторы тысячи рублей и еще мелочь какая-то. На это не разгуляешься. Какой там швейцар! Скоро есть нечего будет!
Свою работу по выборам я закончила, на будущей неделе обещали выплатить за нее деньги, тысяч восемь, не больше. Если жить экономно, то на них можно продержаться месяц или полтора. Придется искать работу. Тут я вспомнила, что мы с Генкой собирались ехать в Турцию, на море. И для этой цели копили деньги. И накопили почти тысячу долларов. Я считаю, что имею полное право на половину этих денег.
- Деньги на швейцара я тебе дам, - отмахнулась Луша, - там, в ресторане закажешь какой-нибудь сок, ты же не есть туда придешь, в самом-то деле! Но вот одежда... Мария, в кроссовках в ресторан не пускают!
- Как ни крути, а к Генке нужно идти, - вздохнула я, - шмотки забрать и выяснить отношения.
Мы заскочили еще в вегетарианское кафе, съели по салатику и выпили по стакану ужасно кислого сока, и я потащилась к Генке, малодушно надеясь на то, что его не будет дома.
Генка занимается компьютерным дизайном, то есть на службу в обычном понимании этого слова он не ходит. Он утверждает, что для работы ему нужен только компьютер. На самом деле ему нужно еще очень много вещей. Во-первых, он требует, чтобы его кормили три, а лучше четыре раза в день, а во-вторых, чтобы его ни в коем случае не отрывали от компьютера, когда он творит. В процессе творчества он страшно много курит, а когда не курит, то поет дурным голосом матерные частушки.
Вернувшись из института, я находила продымленную комнату и разбросанные повсюду обертки от конфет и огрызки яблок. Вообще-то я на это безобразие реагировала нормально, возмущало другое.
Дом был как проходной двор. В любое время мог завалиться кто-то из многочисленных приятелей, и не один, а с девицей, они оставались ночевать, а квартира однокомнатная, так что если ночью, забывшись, сунешься на кухню воды попить, то обязательно попадешь в самый неподходящий момент. На мое возмущение Генка реагировал всегда однозначно: я ему не жена, и командовать в собственной квартире он никому не позволит.
Не подумайте, что я безропотно сносила его хамство. Нет, характер у меня неуживчивый, это я признаю. Мы с Генкой здорово ругались, но все же продержались почти год. Если бы мне было куда уйти, возможно, наш союз распался бы гораздо раньше. Но каждый раз я представляла, как появляюсь дома и что скажет мамаша, и как поглядит отчим.., в общем, не могла же я сесть Луше на голову. Надо сказать, что Генка хоть и хамил здорово, но всегда умел вовремя остановиться, то есть не произносил тех слов, после которых совместная жизнь не могла бы продолжаться. Очевидно, он все же мной по-своему дорожил.
Так было до вчерашней ночи, когда, вернувшись раньше времени, я обнаружила в его постели голую белобрысую шлюху, после чего мне ничего больше не оставалось, как плюнуть ему в физиономию и уйти. Что я и сделала. Жаль только, что не прихватила с собой вещи и кое-какие мелочи на память.
С такими грустными мыслями я как-то незаметно доехала на маршрутке почти до Генкиного дома. Нужно было еще пройти с проспекта дворами мимо детской площадки и помойки.
Детскую площадку я почти миновала, когда заметила вдруг краем глаза что-то знакомое. Сбоку мне наперерез направлялась та самая белобрысая швабра, которую я застала у Генки. Просто удивительно, как я ее узнала, ведь ночью я видела ее абсолютно голую, а сейчас на ней была канареечная кофточка с вырезом почти до пупка и обтягивающие тощий откляченный зад брюки цвета детской неожиданности.
Прыжком леопарда я метнулась за красный грибок на детской площадке и застыла там, как садово-парковая скульптура.
Швабра деловым шагом уверенно прочапала мимо грибка прямо к помойке, выбросила в контейнер яркий розовый пакет и, не останавливаясь, рванула к автобусной остановке.
Я осторожно высунула голову. Как раз подошел автобус, и швабра припустила к нему, гремя каблуками и костями. Я не собиралась ее преследовать, меня волновало другое - ярко-розовый пакет в мусорном контейнере. Пакет внушал очень нехорошие подозрения.
Прошлой осенью мы с Наташкой Селезневой, моей подружкой, заработали приличные деньги на выборах в городское Законодательное собрание. И решили смотаться на неделю в Париж - как говорится, людей посмотреть, себя показать, по магазинам походить, на витрины поглазеть, ну и все такое прочее... Купили недорогие путевки и полетели. Денег, конечно, у нас было не так чтобы много, но хватило и на развлечения, и на кое-какие тряпки. В магазине "Этам", что на бульваре Сент-Мишель, я купила чудное платьице лилового цвета с искрои. Платье выглядело весьма прилично, а главное - очень мне шло. И вот теперь, завидев в помойке фирменный розовый пакет из магазина "Этам", я ощутила, как сердце мое замерло от нехороших предчувствий.
Крадучись и воровато оглядываясь по сторонам, я приблизилась к помойке и схватила пакет. Предчувствия меня не обманули. Пакет был тот самый, из парижского магазина. Он был плотно набит одеждой. То есть одеждой то, что находилось в пакете, назвать было никак нельзя. Мое любимое лиловое платьице швабра разрезала на мелкие кусочки. Был там еще черный брючный костюм - иногда на работе требовалось одеться официально, пара шелковых блузок - белая и кремовая и еще какие-то лоскутки, которые я не смогла идентифицировать из-за подступившей к горлу безумной ярости.
Автобус с белобрысой девицей на борту давно отошел от остановки, и это спасло ей жизнь. Я услышала, как скрипят собственные зубы, потом вздохнула глубоко и малость успокоилась. Хорошо, что девица скрылась с глаз моих, не хватало еще из-за такой мрази сесть в тюрьму!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40