– Вот что я скажу тебе, парень. Я – из спецназа ГРУ, – внушительно заявил амбал. – Меня специально учили таких, как ты, ловить и обламывать. А на крайняк, – он вытащил откуда-то из-под пиджака ствол той же, что и у полковника Гайтанова, марки, «беретту», – я имею приказ стрелять не только в ноги. Усвоил?
Северов вздохнул и молча пожал плечами…
«Да, от этого спеца хрен уйдешь, – размышлял Иван, трясясь в уазике вместе с капитаном и шофером-срочником. – Врасплох его не застать, да и бег гээрушные спецназовцы основательно ставят. К тому же и рана в голени до конца не зажила. – Сержант бросил быстрый взгляд на длинные ноги Рудя и только сейчас сообразил, почему капитан в короткой куртке, а он, Иван, в длинном плаще. – Все ясно: чтобы мне двигаться было труднее».
Помозговав еще несколько минут, Северов пришел к окончательному выводу, что сейчас пытаться сделать ноги серьезных шансов нет – в Питере оторваться будет гораздо проще.
…У входа в аэропорт Рудь отправил шофера назад в расположение части, после чего взял Ивана под руку, и они пошли в зал ожидания.
Здесь амбал повел Северова в уголок, где приметил два свободных сидячих места.
Военные расположились на стульях, и капитан сразу же полез во внутренний карман пиджака. Он вынул оттуда средних размеров пакет.
– Держи деньги и паспорт, – сказал Рудь, вытряхивая содержимое бумажного контейнера. – Пойдешь в кассу, купишь себе билет на ближайший рейс до Питера.
В пакете оказалось также вэвэшное удостоверение Северова, отобранное ранее у него в изоляторе.
Капитан покрутил его в руках.
– На фига я с этой штукой таскаться буду? Ладно, – махнул он рукой и протянул документ Ивану. – Все равно я тебя сдам другому сопровождающему прямо у трапа самолета, а твою ксиву забуду еще. А она тебе для расчета по контракту пригодится.
Иван забрал деньги и документы и встал, собираясь идти к кассе.
И тут он увидел, что мент, дежурящий в зале, двинулся по направлению к туалету с явным намерением туда зайти.
Мгновенно зародившийся план заставил Северова обернуться к капитану.
– Вообще-то я отлить хотел. – Иван показал рукой в сторону ватерклозета. – Может, вы меня проводите? – добавил он с очевидной подначкой.
– Зачем? Куда ты на хер денешься?! – бросил Рудь с раздражением. Тем не менее он поднялся с места и легонько толкнул Северова в спину: – Трогай!
У входа в уборную капитан придержал Ивана.
– Я не собираюсь смотреть, как ты топчешься у писсуара. Пока здесь покурю. – Он достал пачку «Мальборо». – И имей в виду – окон там нет, только форточки, так что особо не рыпайся.
И Рудь кинул на сержанта очередной презрительный взгляд.
Вход в туалет оказался почему-то без дверей. Северов зашел в помещение и быстро нашел глазами мента, уже застегивающего свои форменные брюки.
Иван тут же направился к нему, на ходу доставая удостоверение.
– Сержант внутренних войск Северов. – Он показал милиционеру-вайнаху раскрытый документ.
Тот важно откозырял и тоже представился:
– Сержант милиции Сулханов. Какие проблемы?
Иван зачастил заговорщицким полушепотом:
– У входа в туалет стоит известный вор в законе Фонарь, находящийся сейчас в розыске. Я его знаю в лицо – довелось как-то конвоировать. Да и фото Фонаря распространяли по всем подразделениям МВД. Мне неизвестно, что он замыслил, но у него под одеждой пушка.
Сержант Сулханов отнесся к сообщению серьезно.
– Тогда я вызову подкрепление. – И он кашлянул в переговорное устройство.
Такой ответ Ивану не понравился.
– Имей в виду, земеля, согласно приказу нашего министра, за задержание Фонаря положена премия в двадцать кусков, – жарко шептал Северов прямо в лицо слегка ошалевшему вайнаху. – Сразу вызовешь наряд – делиться придется. Да и свалить ворюга может, пока твои ребята подгребут. Лучше давай сделаем так. Ты подойдешь один, чтобы не спугнуть блатаря, и спросишь у него документы, а я тут же подскочу и помогу тебе его взять. Со мной делиться особо не надо. Ну, отстегнешь штуку-другую, и лады.
Мент решительно кивнул и раскрыл кобуру. Достал из нее «ПМ», снял его с предохранителя и передернул затвор. После чего вернул пистолет на место, оставив кобуру расстегнутой.
– Говоришь, стоит у туалета? Как он выглядит?
– Да, стоит сразу направо, высокий такой, в короткой темной куртке, и курит.
Вайнах все с тем же решительным выражением лица пошел на выход.
Северов двинулся за ним и – неожиданно повезло! – обнаружил, что может наблюдать за развитием событий через зеркало, которое висело в уборной прямо напротив дверного проема.
Вот мент отыскал взглядом фигуру беспечно дымящего гээрушника и застопорил движение – видимо, габариты «вора в законе» произвели на него впечатление.
Наконец он двинулся вперед, подошел к капитану, откозырял и потребовал предъявить документы.
Рудь, однако, в карман за ними сразу не полез. Он внимательно посмотрел на мента, а потом с очевидным беспокойством – на вход в ватерклозет.
Северов сразу же вышел оттуда и с самым безмятежным видом направился к своему конвоиру.
Тот, увидев подопечного, мгновенно расслабился и полез в карман за ксивой.
Иван тут же ускорился и с ходу, с полуразворота, нанес капитану мощнейший удар с правой руки в солнечное сплетение.
Рудь тихо охнул и стал медленно оседать.
Когда его согнутая спина оказалась на уровне живота Северова, тот уже занес над своей головой сложенные в замок руки и теперь, ухнув, как при рубке толстого бревна, и со свистом рассекая воздух, опустил их на верхнюю часть позвоночника гээрушника.
Капитан рухнул на пол, лобовой костью кроша кафельную плитку, и затих.
Мент, потрясенный такой скорой и безжалостной расправой над казавшимся незыблемым гигантом, испуганно переводил взгляд то на недвижного «вора в законе», то на слегка запыхавшегося сержанта.
Северов, однако, быстро успокоил взволнованного вайнаха, профессионально обыскав капитана и вытащив у него из-под пиджака «беретту».
– Вот, – протянул он пистолет менту, – что я тебе говорил? Настоящий бандюга! Теперь бабки твои, можешь вызывать подмогу.
Лицо вайнаха вновь приобрело решительное выражение, и он что-то стал быстро говорить по радиоустройству на своем родном языке.
Между тем Северов прощально помахал ему рукой и двинулся к выходу из зала. Мент как будто хотел что-то сказать Ивану, но потом тоже сделал ответный жест.
«Они с Фонарем-гээрушником теперь долго будут разбираться, так что временной люфт у меня есть. Успею позвонить отцу или Али по междугородке. Потом – когда спецам все станет ясно – линию поставят на прослушку», – размышлял Иван, ускоренным ходом покидая здание аэропорта и вытряхивая из рукава в карман удостоверение капитана ГРУ, которое Северов незаметно изъял, обыскивая поверженного амбала.
Майор Северов
На бескрайнем Южном кладбище, уже тронутом мрачным саваном ранних зимних сумерек, гулял холодный колючий ветер.
Вокруг, как и следовало ожидать, ни души.
Узкие пешеходные дорожки, как лучи солнца расходящиеся по кругу от окончания Центральной аллеи, были покрыты тонким, поблескивающим в свете повисшей на небе полной луны снежным покрывалом, с едва протоптанной посредине тропинкой.
Дойдя до развилки, Северов остановился, закурил сигарету, огляделся по сторонам и свернул с Центральной аллеи на примыкающую дорожку.
Миновав еще несколько перекрестков с покосившимися, местами стершимися указателями, он замедлил шаг у медного обелиска в виде плачущей над младенцем молодой женщины и, по щиколотку утопая в снегу, огибая присыпанные белым покрывалом кресты, углубился влево.
Остановился у кованой металлической оградки, рядом с единственными на участке деревьями – хрупкими березками, словно специально склонившими свои головы над тремя огороженными холмиками.
В гробу, закопанном под одним из них, находились и его виртуальные останки…
Откинув крючок, Ворон отворил тихо скрипнувшую калитку и, смахнув со скамеечки сугроб, присел на краешек.
Взгляд, словно примагниченный, не мог оторваться от двух овальных фотоснимков на гладком полированном камне, с которых, мило улыбаясь, на него смотрели два родных человечка.
– Здравствуйте, мои любимые. Как вы тут без меня?..
Рядом с плитой, на покрытый корочкой наледи слежавшийся снег, осторожно легли огромный букет из двадцати четырех алых роз и мягкая игрушка-щенок с повязанным на пушистой грудке бантиком.
На глаза Сергея стремительно навернулись слезы. Одна из них, медленно скатившись по щеке к губам, растаяла на них соленым привкусом беды.
Так же, как и три года назад, когда майор СОБРа Северов больше двух часов неподвижно стоял на двадцатипятиградусном морозе возле укрытых еловыми ветками и венками свеженасыпанных песчаных холмиков, Ворон не мог поверить, что Таня и Катюша ушли навсегда. Что больше он ни разу не услышит их знакомые до боли звонкие и чистые голоса, с едва западающей у дочурки буквой «р», не сможет обнять, придя усталым домой после очередной успешной операции по освобождению заложников или налета на воровской сходняк, крепко прижать к своему колючему лицу их теплые, мягкие ладошки, провести рукой по водопаду золотистых волос и облегченно улыбнуться, в очередной раз мысленно поблагодарив Бога за то, что он подарил ему это счастье…
Сейчас же перед глазами Ворона, раз за разом, с дьявольским постоянством прокручивалась лишь картина их ужасной гибели. Он, боец спецназа, волкодав, был совсем рядом, буквально на расстоянии шага, и не смог помешать!..
Усилием воли оторвав взгляд от памятника, Сергей поднял повлажневшее лицо к низкому серому небу, дважды глубоко вздохнул, выпустив клубящийся морозный пар, достал из кармана прозрачный пластиковый стаканчик, «мерзавчик» «Столичной», свинтил пробку и плеснул половину в емкость.
Выпил водку залпом. Оставшееся вылил в стакан и поставил возле левого холмика, под фотографией Татьяны.
Он долго сидел на скамеечке у их могил, не видя ничего, кроме навечно застывших на камне улыбок жены и дочурки.
До тех пор, пока несколько минут спустя в окружающем безмолвии не услышал тихий скрип одновременно приближающихся с разных сторон шагов.
Резко обернувшись, Сергей увидел двух мужчин, появившихся из-за соседних надгробий.
Северов мгновенно оказался на ногах, сунул руки в сквозные карманы, обхватив пальцами рукоятки заткнутых за пояс скорострельных пистолетов Стечкина. Ему требовалось не больше секунды, чтобы, по-македонски выстрелив одновременно из двух стволов, продырявить лбы незнакомцев.
Но он удержался, едва вгляделся в их лица…
Ни один из мужчин не выглядел похожим на боевика – ни возрастом, ни внешностью, ни походкой, ни выражением лица. Эти двое определенно были из спецслужб. Ошибка исключалась – за свою сумасшедшую жизнь Сергей слишком хорошо научился разбираться в людях!
И он четко понял, что незваные гости появились здесь, в центре окутанного сумерками бескрайнего пустынного кладбища, не для того, чтобы любоваться звездами на затянутом облаками небе.
Они ждали Ворона, и они дождались его.
Всего лишь часа два назад Али сообщил, что сын Сергея сумел дозвониться в контору «Ангела». Иван очень подробно рассказал о своем аресте и допросе полковником ГРУ Гайтановым.
Северова-младшего хотели использовать для поимки Ворона. Причем были разные варианты – вплоть до официальных похорон сержанта Северова на Южном кладбище.
У Гайтанова якобы имелся и еще какой-то план захвата Ворона, но Иван ничего о нем не знал.
Сыну повезло – ему удалось бежать из-под конвоя. Он оставил Али координаты, где временно будет находиться.
Ворон тут же попросил приятеля отправить в Назрань своего человека с новыми документами для Ивана и приготовился ждать сына в Питере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53