Я не шевельнулся. Было еще кое-что, о чем я хотел узнать, и я рассчитывал узнать об этом от Пила. Он не потратил и секунды, чтобы поднять правую руку, но она показалась мне длиннее: действительно в его кулаке был зажат маленький автоматический пистолет 32-го калибра, и этот пистолет смотрел мне в лицо.
Прицелившись, он произнес сквозь, зубы:
— Я всегда держу его под крышкой стола, Скотт. Я мог нажать на курок в любой момент с тех пор, как вы здесь сидите, и вы бы отправились на тот свет. Но я хотел послушать, что вы скажете. Так что поговорите еще немного. — Его палец, лежавший на курке, напрягся. — Говорите!
Я не ждал повторения. Я выпалил:
— Джо держал под прицелом Эдди Кэша. Шантажировал его.
Его палец немного расслабился, и я вздохнул свободнее. Я продолжал:
— Вы это обнаружили, только вы не уверены, что шантажист — Джо, и вам необходимо было это выяснить. Вам надо было узнать не только кто это, но также насколько шантажист осведомлен о делах Эдди, чтобы надеяться на успех. Пока что вы знали только то, что Эдди шантажируют, а это, с вашей точки зрения, самое хорошее, что могло случиться; этого вы меньше всего хотели.
Ведь это вы стоите за всеми этими так называемыми несчастными случаями — «сбит машиной, машина скрылась». Вы — король рэкета убийств.
И вы записываете на ленту каждого, кто нанимает вас для этих дел. Сначала я думал, что самое выгодное дело — это шантаж, но пораскинув умом, убедился, что это не так. У вас прибыльный рэкет; убийство ценится выше всего. А после того, как дело сделано, не нужно даже и шантажировать нанимателя. Вы получили ваш куш. Конечно, можно было бы выжать еще немного из того, кто вас нанимал, но зачем выставлять рожки? Чем больше вы контактируете с теми, на кого работаете, тем больше шансов, что какой-нибудь тип преподнесет вам бесплатную порцию газа. В Калифорнии за вымогательство вам дадут, может быть, от одного до десяти лет; но за убийство вы получите газ в желудок.
Я остановился и посмотрел на Пила. Казалось, он ничуть не встревожен.
— Этот газ, — сказал я, — это цианид. В Квентине есть маленькая, странной формы комната. Она выкрашена в зеленый цвет, и вокруг везде стекло, так что свидетели могут наблюдать, как вы умираете. Маленькая таблетка цианида попадает по специальному скату в определенное количество серной кислоты, и вскоре вы перестаете двигаться. Через несколько минут доктор прикладывается к длинной трубке, которая просунута снаружи в эту зеленую комнату, приставляет ее конец к вашему сердцу и слушает — полное молчание. Ни одного удара сердца, ничего. Вы мертвы, Пил.
Его лицо как будто чуть-чуть позеленело. Я продолжал:
— Все очень просто. С вашей точки зрения, гораздо лучше, чем шантаж, держать запись на ленте в качестве дубинки над головой заказчика, по крайней мере пока вы не ушли из рэкета. Единственные люди, которые знают, что готовится в вашей кухне, никогда не проболтаются, — боятся себя запятнать. Ведь они автоматически становятся соучастниками, а это все равно что быть главарем, и у них тоже могут расстроиться желудки. А клиенты, — вы делаете все, чтобы ваши клиенты знали, что они записаны на магнитофонной ленте. И еще одно: вы приняли все меры к тому, чтобы никто не мог разглядеть ни вас, ни ваших мальчиков и даже чтобы клиент не знал, куда его везут для переговоров. Результат: им нечего разболтать, даже если бы они и захотели. — Я глотнул раз-другой и добавил как только мог непринужденно: — Остановите меня, если я не прав.
Он откинулся на спинку кресла и потер левой рукой седеющий висок. Правая рука — та, в которой он сжимал пистолет, — даже не дрогнула.
Он сказал:
— А вы, Скотт, умнее, чем я думал. Вот, право же, невезение. Вы доставили мне кое-какие сведения, но попутно разузнали кое-что еще. Гораздо больше, чем нужно. — Он злобно посмотрел на меня, потом спросил: — Каким образом Джо Бруксу удалось шантажировать Кэша? Чем он ему угрожал? Для меня это, естественно, имеет огромное значение. — Он пошевелил передо мной пистолетом.
Следя за движением его руки, я ответил:
— Должно быть, у него, как и у меня, возникли насчет Кэша некоторые подозрения. Кэш зашел слишком далеко, обкрадывал своего компаньона. Играл в кости и проигрывал, — а потом еще все эти ставки на лошадей, которые он делал через Джо, как агент Драгуна. И вдруг он перестает ставить, носится по городу — нет денег. И тут его компаньона сбивает неизвестная машина: одно из ваших предприятий, Пил! Вероятно, Эдди заплатил вам за эту услугу десять тысяч, после того как реализовал чек на эту сумму, — тоже из фондов фирмы; но к этому времени это уже не имело значения.
А потом — бац! Эдди снова при деньгах и снова ставит на лошадей. И снова через посредство Джо. Все складывается. Должно быть, компаньон Эдди обнаружил его махинации и пригрозил ему, и вот — с компаньоном покончено. Я почти сразу это понял, когда выяснил его финансовые обстоятельства, и Джо понял это тоже. Успокойтесь, никто из вашего вонючего кружка не проболтался: Джо сообразил все это сам.
И вот он пускается на трюк. — Я раздавил окурок о дно пепельницы, стоявшей на столе Пила. — Джо думал, что теперь Эдди у него в руках, но не был уверен в правильности своей догадки. Во всяком случае, он пускает в ход шантаж. Может быть, он звонит Эдди по телефону, может быть, пишет ему письмо; это неважно. Важно то, что Эдди посылает ему деньги. Джо так и не уверен до конца, действительно ли Эдди убрал своего компаньона, но, черт побери, шантаж подействовал, так что какая разница, виновен Эдди или нет?
А теперь самая хохма — Эдди заплатил, потому что думал, что его шантажируете вы. Не вы, Виктор Пил, собственной персоной, а мальчики с магнитофонной лентой, с записью, которая служит доказательством того, что он нанял убийц, чтобы убрать Джонсона. Ну, разве не смех?
— Крайне забавно, — сказал Пил. Не сводя с меня глаз, он тихо засмеялся, как будто услышал остроумную шутку: — Я действительно подумал, не проболтался ли кто-нибудь из наших насчет Кэша. Мы были очень осторожны. Всякая протечка чрезвычайно вредит делу. — Он опять тихо засмеялся. Мне не понравился этот смех.
— А знаете, вы правы, — продолжал он. — Вымогательство в любой форме действительно было бы величайшей глупостью, пока мы занимаемся — эээ — другим делом. Однако эти магнитофонные записи могут пригодиться позже. Что-то вроде личного фонда на черный день, страховка ввиду будущей старости, если бы я решил уйти — эээ — ну, скажем, от активной практики. — Он посмотрел на меня с самодовольной усмешкой.
Я сказал:
— Послушайте, Пил, одного я все-таки не понимаю. Все это имеет смысл только при одном условии — вы должны были знать, что Эдди
шантажируют. И если у вас было хоть малейшее подозрение, что шантажирует его Джо, тогда мне понятна ваша тревога в связи с его гибелью: ведь способ, каким его уничтожили, совпадает с вашим методом убийства. А вы не могли быть спокойны, зная, что кто-то вас имитирует. Вот вы и наняли частного сыщика, чтобы узнать, кто убил Джо, — чтобы потом убрать этого убийцу. Естественно, я исхожу из того, что Джо убили не вы, иначе вы бы не поручили мне расследовать убийство. Но как вы узнали, что Эдди стал жертвой шантажа? Он посмотрел на меня.
— Право же, Скотт, я не вижу причины что-либо вам рассказывать. Или вообще что-либо подтверждать.
— Фактически вы уже все подтвердили. — Я указал на пистолет в его руке. — Кроме того, вы приняли все, о чем я говорил. Большего мне не нужно. Я спросил просто из любопытства.
Он засмеялся:
— А впрочем, почему и не сказать? Теперь уже все равно. Кэш пытался ставить на лошадей и в то же время иметь достаточно денег, чтобы откупаться от шантажиста. Но это не удалось: он слишком интересовался лошадьми. Субъект, который шантажировал Эдди, снова надавил на него. На свою беду Эдди не мог собрать нужную сумму за короткое время. Тогда он обратился к нам — по тому же каналу, что и в первый раз, — и вежливо спросил, не можем ли мы подождать неделю-другую, пока он достанет деньги. Естественно, мы очень удивились. В свою очередь, Кэш был тоже удивлен, когда мы сказали ему, что не понимаем, о чем он говорит.
«Так вот оно что. Эдди сам рассказал им про шантаж. То, что меня озадачивало, оказалось совсем простым делом. А я-то держался изо всех сил, опираясь на свой гнев и внутреннюю боль, чтобы выяснить этот пустяк. Ну что ж, теперь я получил ответ на свой вопрос».
Я сказал:
— Так значит, вы узнали, что шантаж исходит от Джо, и сковырнули его. — Я сказал это просто так. На самом деле я сам этому не верил.
На мгновенье он как будто испугался, но тут же раздался его смех. Он смеялся совершенно искренно:
— Конечно. А потом я нанимаю вас и плачу вам пять тысяч долларов за то, что вы расследуете дело и обличите меня! За какого идиота вы меня принимаете, Скотт? Нет, я убил бы его только в том случае, если бы его шантаж имел отношение к моей организации. Но этого не было. Мне нужно было лишь выяснить совершенно точно источник шантажа и основание для него. Теперь я удостоверился, что он ничем не грозил ни мне, ни моей маленькой группе.
Он помолчал, а потом выдал мне. Спокойно. Без всякой мелодрамы; обычным деловым тоном:
— Как видите, мне незачем лгать. Ведь вы сознаете, что я вынужден вас убить.
«Вот так, совсем просто. Я ожидал этого с того момента, когда понял, что именно Пил натравил на меня своих бандитов. Бандитов». Это напомнило мне о происшедшем.
Игнорируя — или стараясь игнорировать — его последнее замечание, я сказал:
— Ваши мальчики... Те, кому вы велели обо мне позаботиться...
— Представляю себе, — сказал он. — Если они не выполнили моего поручения, а они его явно не выполнили, то они мне, вероятно, больше не нужны.
— Живыми — нет.
— Я так и подумал, когда вы сейчас вошли.
— А что бы вы сделали? Приставили бы их ко мне в качестве хвоста на все время моего расследования?
— Совсем нет. Как только они покончили с мистером Келли, они, естественно, позвонили мне. Чарльз сообщил мне, что вы еще закусываете в клубе, так что я просто велел следовать за вами, как только вы уедете из «Сераля». Они поехали за вами в отель, где вы посетили миссис Келли, и информировали меня об этом по телефону.
— И тогда вы отдали приказ схватить меня, да? Он пожал плечами.
— Это была ошибка, Пил. В результате они сейчас, вероятно, оба в морге.
Он снова показал мне свои кривые зубы.
— Нет, я не считаю это ошибкой. Фактически это даже к лучшему. Моя маленькая организация состояла как раз из нас троих: они двое и я. А теперь единственные, кто в курсе дела, это вы и я. Не очень выгодно для вас, как вы считаете, Скотт?
— А Чарльз? Кажется, он один из ваших посыльных.
— Именно посыльный, и ничего больше. Просто глупый лакей.
— А вы считаете всех, кроме себя, дураками, не так ли, Пил? — сказал я с отвращением в голосе. — Вы убиваете с единственной целью — извлечь из этого побольше денег.
Он опять засмеялся:
— Я просто достаточно умен, чтобы понять, как легко совершить убийство и остаться безнаказанным. А в такой компактной организации, как моя, — вернее, какой была моя, — поправился он, — по существу, нет никакой опасности, лишь бы метод был достаточно умно продуман.
Он принял серьезный вид. — Вам, Скотт, мой метод, убив, ну, скажем, удалять избранных субъектов, может быть, покажется несколько сложным, несколько хитроумным. Но в действительности это просто остроумно найденный метод. Вполне стоящий затраченного труда. Если вы пользуетесь пистолетом, то остаются патроны, всегда есть риск, что обнаружат, откуда оружие. Если же вы замордуете человека до смерти и бросите его тело где-нибудь на дороге, это, конечно, убийство. Но при этом всегда остается место для сомнения. Полиция может подозревать, но во многих случаях
не может быть уверенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26