полоску белого тела между штанами и блузкой бежевого цвета, не заправленной, как обычно, внутрь, а туго затянутой вокруг тонкой талии; потом высокую грудь, выступающую из выреза блузки, как часто показывают в кино; белая шея; и-ба!
Она вовсе не была старой ведьмой.
Может быть, мне следовало начать с ее лица, но в таком случае я, вероятно, потерял бы огромную долю удовольствия, которое я испытал при виде этой особы. У нее были темные брови, и одна из них вопросительно поднялась, а глаза были темно-карие, большие и мудрые. У нее был маленький, прямой нос и полные, ярко-красные губы, слегка изогнувшиеся в улыбке. Волосы были того ржаво-рыжего цвета, какой вы изредка видите ранним утром в небе над тихоокеанскими островами; и они были густые и пышные. Вся эта масса волос обрамляла умное, красивое лицо и падала ей на плечи.
— Пришли взглянуть? — голос звучал приятно, мягко. Я смотрел на нее во все глаза.
— Простите. Вы — мисс Брукс?
— Да.
— Я пришел не просто взглянуть. Я бы хотел поговорить с вами. О вашем брате.
Улыбка исчезла с ее лица, и оно приняло серьезное выражение.
— Конечно. Входите, пожалуйста.
Я проскочил мимо нее и вошел в дом.
Комната выглядела уютно и была приятно обставлена. Слева возвышался большой камин, облицованный плитками, сейчас пустой и отгороженный на летние месяцы ширмой. Дальше стоял современный светло-зеленый диван из двух секций под углом, который в точности входил в образованный стенами угол. Между его двумя половинками поместился черный столик в современном китайском стиле, а на нем — четыре книги в глянцевых обложках, между двумя тяжелыми бронзовыми книгодержателями, сделанными каждый в форме балийской танцовщицы, которая отнюдь не отличалась скромностью. Справа от двери, у стены, отделявшей комнату от улицы, стоял один из хорошо укомплектованных домашних баров из бамбука и красной кожи, отделанный бороздчатой фанерой на углах и изгибах. Красный, желтый и зеленый цвета ярко сочетались в нем, и казалось, стоит бросить в него монетку, и из него вырвется дикая, громкая мелодия. У противоположной стены был комбинированный телевизор-проигрыватель с пластинками на расположенных внизу полках. Против него стояли два глубоких кресла. Почти посреди комнаты, напротив камина, — длинная, низкая зеленая тахта.
На тахте сидел слегка взъерошенный тип, на толстой шее его свободно болтался галстук. Ему было под сорок — еще чуть-чуть, и стало бы все сорок. Это был крупный человек, примерно моих габаритов, то есть чуть ниже шести футов и двух дюймов и немного больше двухсот футов. На нем был хорошо сшитый серый костюм. В правой руке он держал наполовину опустошенный стакан. Он смотрел на меня злобно и с раздражением, явственно выражавшимся на его чувственном лице, и я ответил ему таким же взглядом — просто для того, чтобы он не задавался.
Я обратился к девушке в игривой блузке.
— Я — Шелл Скотт, — сказал я. — Частный следователь.
— Трепач. — Голос с тахты. — Частная ищейка! Я взглянул на него через плечо.
— Вас кто-нибудь спрашивал? — осведомился я непринужденным тоном.
— Эдди! — резко сказала девушка. Затем повернулась ко мне. — Здравствуйте, мистер Скотт. Это — Эдди Кэш. Эдди, это мистер Скотт.
Он что-то проворчал. Я проворчал что-то в ответ. Это напоминало кормление зверей в зоологическом саду.
Робин Брукс усадила меня на одну половинку дивана в углу, а сама села на другую. Вид у нее был несколько озадаченный.
— Вы сказали, что вы — частный следователь?
— Так точно. — Я предъявил свое удостоверение.
— Я не совсем понимаю. То есть почему частному сыщику понадобилось говорить со мной о Джо.
— Простите, — сказал я. — Я бы ни за что не побеспокоил вас так скоро после смерти вашего брата, но у меня есть клиент, который хочет, чтобы я собрал все возможные сведения. Всего несколько вопросов, если не возражаете, мисс Брукс.
Я вопросительно посмотрел на нее, и она медленно кивнула в ответ.
— Пожалуйста. Я сказал:
— Постараюсь как можно короче. Первое: когда вы узнали о смерти брата, у вас не возникло подозрения, что эта смерть — не результат несчастного случая?
— Не несчастный случай? — ее темные глаза широко раскрылись. — Нет, почему же... конечно, нет. Почему бы кто-нибудь... — ее голос оборвался. Нахмурившись, она сказала: — Полиция явилась сюда в тот же вечер. Они задали мне этот же вопрос, но я подумала, что они обычно об этом спрашивают. — Она наклонилась вперед и взглянула на меня. — Вы думаете, что кто-нибудь... — она заколебалась и затем закончила: — Кто-нибудь мог убить Джо, ну, намеренно?
На ее блузке, ловко стянутой на талии, было четыре пуговицы, но она была застегнута только на одну нижнюю. С трудом заставив себя смотреть ей в глаза, я ответил:
— Такая возможность всегда есть, мисс Брукс, пусть даже самая минимальная. Сказать по правде, я не захожу так далеко. Я просто проверяю, задаю вопросы. Пока что это еще ничего не значит.
— Но почему? — Она промолчала.'— Кто вас нанял? Ведь кто-то же, наверное, вас нанял?
— Простите, но я не могу назвать имя моего клиента. Он просил меня оставить его в стороне.
Эдди Кэш покинул тахту, подошел и уставился на меня. Думаю, ему надоело, что его игнорируют. Поскольку он не сводил с меня глаз, я наклонил голову набок и посмотрел на него, потом наклонил голову на другую сторону и посмотрел на него еще немного. Его лицо стало заливаться краской.
— Что-нибудь особенное? — спросил я. Робин встала и положила руку ему на плечо.
— Эдди, может быть, пойдешь? Встретимся попозже. — Она ловко препроводила его к двери. — Позвони мне завтра. И можешь поставить за меня пятерку на Голубого Мальчика, хорошо?
Он сказал, что хорошо, он поставит, еще раз злобно посмотрел на меня через плечо и вышел. Она вернулась и снова села на свою половинку дивана.
— Иногда он ведет себя, как ребенок, — сказала она. Потом взмахнула на меня ресницами, и я почувствовал, как они затрепетали где-то внутри. — Он немного ревнует, — сказала она.
— Я его не осуждаю. Она улыбнулась.
— Спасибо.
— Насчет этого Голубого Мальчика, — сказал я. — Вы ставите на лошадей?
— Иногда. Это все Эдди. Время от времени я позволяю ему поставить за меня какую-нибудь малость.
— Что он вообще делает? Я имею в виду источник его заработка.
— Эдди?
— У-гу.
— Мне казалось, вы хотели говорить о Джо.
— Я и хочу. Но Эдди меня заинтересовал. Прелестный малый.
— О, у него есть собственное предприятие. Джонсон-Кэш Кампани. Они производят оборудование для отопления и вентиляции. Я не очень в этом разбираюсь, но Эдди получает приличные деньги.
— Его собственное предприятие? Судя по названию, это скорее товарищество.
— Так и есть. То есть так было. Сейчас Эдди единственный владелец.
— Сейчас?
— Четыре или пять месяцев назад его компаньон погиб от несчастного случая. Уличная катастрофа или что-то вроде. Как Эдди мне объяснил, оба компаньона застраховали свое дело сообща, так что если бы один умер, то оставшийся в живых получил бы значительную сумму. Насколько я понимаю, фирмы часто выплачивают в таких случаях страховую премию.
— Так, так.
— Что вы хотите сказать этим «так, так»? — спросила она достаточно любезным тоном.
— Несчастный случай на улице. Как с вашим братом?
— Н-ну... нет, не совсем так. — Она слегка нахмурилась и искоса посмотрела на меня. — Странные вопросы вы задаете, очень странные. — Она провела руками по своим укороченным брюкам, как бы оглаживая их, и похлопала себя по голым коленкам, не спуская с меня глаз.
— Хотите выпить? Я приготовлю, — сказала она. — Великолепно. С удовольствием.
Она подошла к разноцветному бару и принялась за дело.
— Бурбону?
— Прекрасно. С водой.
Она вернулась, везя перед собой низкий столик, отделанный хромом и стеклом и снабженный роликами снизу и всем, что надо для подобного угощения, — сверху. Столик был низкий, и чтобы везти его, ей пришлось все время наклоняться. Я не мог не видеть. Закрыв на мгновенье глаза, я сказал себе:
— Нет, не смотри, Скотт. Не смотри, Скотт. Помни: ты пришел расследовать, не более.
Я открыл глаза. Она протягивала мне прохладный напиток, и через стакан я увидел ее красные губы, изогнувшиеся в улыбке. Я взял от нее стакан.
— Спасибо, — сказал я. — А теперь расскажите про Джо. Какой он был человек? С кем общался? Кто были его друзья — мужчины, женщины, возлюбленные? Неприятности, какие он мог иметь. Не попал ли он в беду, не было ли у него врагов? — Я умолк и посмотрел на нее. — Надеюсь, я вас не очень расстраиваю своими вопросами?
Она покачала головой, и ее рыжие с оттенком ржавчины волосы всколыхнулись у нее на плечах.
— Нет, ничего. Я не очень убита, признаюсь. Мы не виделись с Джо много лет — до самого его возвращения. Постараюсь рассказать вам все, что знаю. Вас, наверно, интересует то, что с ним было с тех пор, как он вернулся?
— С тех пор, как он вернулся? — Мы говорили о нем так, будто он жив.
— Он пробыл несколько лет на Востоке. Вернулся месяцев шесть назад. В январе прошлого года, пожалуй.
— Хорошо. Отсюда и начните.
Я отпил глоток бурбона. Это был хороший бурбон и легко проскочил внутрь, как и положено хорошему бурбону. Я посмотрел на часы. Семь тридцать; видно, предстоит одна из жарких, душных ночей. Я отпил еще немного бурбона и откинулся на диванные подушки.
Робин сказала:
— Ну вот. Джо, когда приехал, конечно, сразу разыскал меня. Я устроила его у себя, и он начал искать работу. И поступил к некоему мистеру Драгуну в его магазин новинок.
Я усмехнулся.
— Я знаю Флеминга. И его магазин новинок тоже. Знаю я, какие там новинки!
Она улыбнулась — губами и глазами.
— Ну ладно, мистер Скотт. Он поступил на работу к букмекеру. Это вас устраивает?
— Больше.
— Мне это не очень нравилось, но Джо искал работу, а тут представилась возможность: один из помощников мистера Драгуна заболел.
— Это мне понятно.
Она вопросительно взглянула на меня — видимо, мой тон ее озадачил, — потом продолжала:
— Ему там нравилось, и он работал там до этого несчастья.
— С кем он дружил?
— Ни с кем особенно. Он был в хороших отношениях с некоторыми из тех, кто тоже работал в магазине, — она улыбнулась, — новинок. Потом он, конечно, был знаком с Эдди и кое с кем из игроков, которых он обслуживал.
— А Эдди был как-нибудь связан с Драгуном?
— Да, особенно во время скачек на Северном ипподроме. Он увлекался игрой на скачках. Там я и встретила Эдди.
— О'кей. Вы не знаете, не было ли у Джо каких-нибудь неприятностей?
— Не было. Решительно никаких, мистер Скотт.
— Называйте меня Шеллом.
— Шелл. Это имя мне нравится; оно вам подходит. А на моей этикетке — Робин Виктория Эллен Брукс.
— Так длинно?
— Так длинно. Можете сократить и оставить только Робин.
— О'кей, Робин, у вас есть какая-нибудь фотография Джо? А то я знаю его только по описанию.
— Конечно, есть. Погодите минутку. Можете налить себе еще, если хотите.
Я захотел.Пока она искала фотографию — в спальне, еще где-то в глубине дома, я налил в стакан бурбона, подлил воды и бросил туда кубик льда. Она вернулась с пачкой фотографий, включила верхний свет и подала фотографии мне.
Четыре были сняты в ночном клубе и подписаны: «Робин — с любовью. Джо» и «Робин — с днем рождения. Желаю счастья. Джо». На одной он был снят перед домом; а последняя представляла собой тонированный портрет, восемь на десять, сделанный в ателье и подписанный красными чернилами красивым плавным почерком: «Робин — со всей любовью — Джо». Я вернул ей фотографии, кроме этой последней, — мне хотелось рассмотреть его получше. Он был, видимо, небольшого роста, недурен собой, блондин вроде меня; жидкие усики над верхней губой выглядели так, будто он забыл побриться; волосы он носил длинные, зачесывая их назад и за уши;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Она вовсе не была старой ведьмой.
Может быть, мне следовало начать с ее лица, но в таком случае я, вероятно, потерял бы огромную долю удовольствия, которое я испытал при виде этой особы. У нее были темные брови, и одна из них вопросительно поднялась, а глаза были темно-карие, большие и мудрые. У нее был маленький, прямой нос и полные, ярко-красные губы, слегка изогнувшиеся в улыбке. Волосы были того ржаво-рыжего цвета, какой вы изредка видите ранним утром в небе над тихоокеанскими островами; и они были густые и пышные. Вся эта масса волос обрамляла умное, красивое лицо и падала ей на плечи.
— Пришли взглянуть? — голос звучал приятно, мягко. Я смотрел на нее во все глаза.
— Простите. Вы — мисс Брукс?
— Да.
— Я пришел не просто взглянуть. Я бы хотел поговорить с вами. О вашем брате.
Улыбка исчезла с ее лица, и оно приняло серьезное выражение.
— Конечно. Входите, пожалуйста.
Я проскочил мимо нее и вошел в дом.
Комната выглядела уютно и была приятно обставлена. Слева возвышался большой камин, облицованный плитками, сейчас пустой и отгороженный на летние месяцы ширмой. Дальше стоял современный светло-зеленый диван из двух секций под углом, который в точности входил в образованный стенами угол. Между его двумя половинками поместился черный столик в современном китайском стиле, а на нем — четыре книги в глянцевых обложках, между двумя тяжелыми бронзовыми книгодержателями, сделанными каждый в форме балийской танцовщицы, которая отнюдь не отличалась скромностью. Справа от двери, у стены, отделявшей комнату от улицы, стоял один из хорошо укомплектованных домашних баров из бамбука и красной кожи, отделанный бороздчатой фанерой на углах и изгибах. Красный, желтый и зеленый цвета ярко сочетались в нем, и казалось, стоит бросить в него монетку, и из него вырвется дикая, громкая мелодия. У противоположной стены был комбинированный телевизор-проигрыватель с пластинками на расположенных внизу полках. Против него стояли два глубоких кресла. Почти посреди комнаты, напротив камина, — длинная, низкая зеленая тахта.
На тахте сидел слегка взъерошенный тип, на толстой шее его свободно болтался галстук. Ему было под сорок — еще чуть-чуть, и стало бы все сорок. Это был крупный человек, примерно моих габаритов, то есть чуть ниже шести футов и двух дюймов и немного больше двухсот футов. На нем был хорошо сшитый серый костюм. В правой руке он держал наполовину опустошенный стакан. Он смотрел на меня злобно и с раздражением, явственно выражавшимся на его чувственном лице, и я ответил ему таким же взглядом — просто для того, чтобы он не задавался.
Я обратился к девушке в игривой блузке.
— Я — Шелл Скотт, — сказал я. — Частный следователь.
— Трепач. — Голос с тахты. — Частная ищейка! Я взглянул на него через плечо.
— Вас кто-нибудь спрашивал? — осведомился я непринужденным тоном.
— Эдди! — резко сказала девушка. Затем повернулась ко мне. — Здравствуйте, мистер Скотт. Это — Эдди Кэш. Эдди, это мистер Скотт.
Он что-то проворчал. Я проворчал что-то в ответ. Это напоминало кормление зверей в зоологическом саду.
Робин Брукс усадила меня на одну половинку дивана в углу, а сама села на другую. Вид у нее был несколько озадаченный.
— Вы сказали, что вы — частный следователь?
— Так точно. — Я предъявил свое удостоверение.
— Я не совсем понимаю. То есть почему частному сыщику понадобилось говорить со мной о Джо.
— Простите, — сказал я. — Я бы ни за что не побеспокоил вас так скоро после смерти вашего брата, но у меня есть клиент, который хочет, чтобы я собрал все возможные сведения. Всего несколько вопросов, если не возражаете, мисс Брукс.
Я вопросительно посмотрел на нее, и она медленно кивнула в ответ.
— Пожалуйста. Я сказал:
— Постараюсь как можно короче. Первое: когда вы узнали о смерти брата, у вас не возникло подозрения, что эта смерть — не результат несчастного случая?
— Не несчастный случай? — ее темные глаза широко раскрылись. — Нет, почему же... конечно, нет. Почему бы кто-нибудь... — ее голос оборвался. Нахмурившись, она сказала: — Полиция явилась сюда в тот же вечер. Они задали мне этот же вопрос, но я подумала, что они обычно об этом спрашивают. — Она наклонилась вперед и взглянула на меня. — Вы думаете, что кто-нибудь... — она заколебалась и затем закончила: — Кто-нибудь мог убить Джо, ну, намеренно?
На ее блузке, ловко стянутой на талии, было четыре пуговицы, но она была застегнута только на одну нижнюю. С трудом заставив себя смотреть ей в глаза, я ответил:
— Такая возможность всегда есть, мисс Брукс, пусть даже самая минимальная. Сказать по правде, я не захожу так далеко. Я просто проверяю, задаю вопросы. Пока что это еще ничего не значит.
— Но почему? — Она промолчала.'— Кто вас нанял? Ведь кто-то же, наверное, вас нанял?
— Простите, но я не могу назвать имя моего клиента. Он просил меня оставить его в стороне.
Эдди Кэш покинул тахту, подошел и уставился на меня. Думаю, ему надоело, что его игнорируют. Поскольку он не сводил с меня глаз, я наклонил голову набок и посмотрел на него, потом наклонил голову на другую сторону и посмотрел на него еще немного. Его лицо стало заливаться краской.
— Что-нибудь особенное? — спросил я. Робин встала и положила руку ему на плечо.
— Эдди, может быть, пойдешь? Встретимся попозже. — Она ловко препроводила его к двери. — Позвони мне завтра. И можешь поставить за меня пятерку на Голубого Мальчика, хорошо?
Он сказал, что хорошо, он поставит, еще раз злобно посмотрел на меня через плечо и вышел. Она вернулась и снова села на свою половинку дивана.
— Иногда он ведет себя, как ребенок, — сказала она. Потом взмахнула на меня ресницами, и я почувствовал, как они затрепетали где-то внутри. — Он немного ревнует, — сказала она.
— Я его не осуждаю. Она улыбнулась.
— Спасибо.
— Насчет этого Голубого Мальчика, — сказал я. — Вы ставите на лошадей?
— Иногда. Это все Эдди. Время от времени я позволяю ему поставить за меня какую-нибудь малость.
— Что он вообще делает? Я имею в виду источник его заработка.
— Эдди?
— У-гу.
— Мне казалось, вы хотели говорить о Джо.
— Я и хочу. Но Эдди меня заинтересовал. Прелестный малый.
— О, у него есть собственное предприятие. Джонсон-Кэш Кампани. Они производят оборудование для отопления и вентиляции. Я не очень в этом разбираюсь, но Эдди получает приличные деньги.
— Его собственное предприятие? Судя по названию, это скорее товарищество.
— Так и есть. То есть так было. Сейчас Эдди единственный владелец.
— Сейчас?
— Четыре или пять месяцев назад его компаньон погиб от несчастного случая. Уличная катастрофа или что-то вроде. Как Эдди мне объяснил, оба компаньона застраховали свое дело сообща, так что если бы один умер, то оставшийся в живых получил бы значительную сумму. Насколько я понимаю, фирмы часто выплачивают в таких случаях страховую премию.
— Так, так.
— Что вы хотите сказать этим «так, так»? — спросила она достаточно любезным тоном.
— Несчастный случай на улице. Как с вашим братом?
— Н-ну... нет, не совсем так. — Она слегка нахмурилась и искоса посмотрела на меня. — Странные вопросы вы задаете, очень странные. — Она провела руками по своим укороченным брюкам, как бы оглаживая их, и похлопала себя по голым коленкам, не спуская с меня глаз.
— Хотите выпить? Я приготовлю, — сказала она. — Великолепно. С удовольствием.
Она подошла к разноцветному бару и принялась за дело.
— Бурбону?
— Прекрасно. С водой.
Она вернулась, везя перед собой низкий столик, отделанный хромом и стеклом и снабженный роликами снизу и всем, что надо для подобного угощения, — сверху. Столик был низкий, и чтобы везти его, ей пришлось все время наклоняться. Я не мог не видеть. Закрыв на мгновенье глаза, я сказал себе:
— Нет, не смотри, Скотт. Не смотри, Скотт. Помни: ты пришел расследовать, не более.
Я открыл глаза. Она протягивала мне прохладный напиток, и через стакан я увидел ее красные губы, изогнувшиеся в улыбке. Я взял от нее стакан.
— Спасибо, — сказал я. — А теперь расскажите про Джо. Какой он был человек? С кем общался? Кто были его друзья — мужчины, женщины, возлюбленные? Неприятности, какие он мог иметь. Не попал ли он в беду, не было ли у него врагов? — Я умолк и посмотрел на нее. — Надеюсь, я вас не очень расстраиваю своими вопросами?
Она покачала головой, и ее рыжие с оттенком ржавчины волосы всколыхнулись у нее на плечах.
— Нет, ничего. Я не очень убита, признаюсь. Мы не виделись с Джо много лет — до самого его возвращения. Постараюсь рассказать вам все, что знаю. Вас, наверно, интересует то, что с ним было с тех пор, как он вернулся?
— С тех пор, как он вернулся? — Мы говорили о нем так, будто он жив.
— Он пробыл несколько лет на Востоке. Вернулся месяцев шесть назад. В январе прошлого года, пожалуй.
— Хорошо. Отсюда и начните.
Я отпил глоток бурбона. Это был хороший бурбон и легко проскочил внутрь, как и положено хорошему бурбону. Я посмотрел на часы. Семь тридцать; видно, предстоит одна из жарких, душных ночей. Я отпил еще немного бурбона и откинулся на диванные подушки.
Робин сказала:
— Ну вот. Джо, когда приехал, конечно, сразу разыскал меня. Я устроила его у себя, и он начал искать работу. И поступил к некоему мистеру Драгуну в его магазин новинок.
Я усмехнулся.
— Я знаю Флеминга. И его магазин новинок тоже. Знаю я, какие там новинки!
Она улыбнулась — губами и глазами.
— Ну ладно, мистер Скотт. Он поступил на работу к букмекеру. Это вас устраивает?
— Больше.
— Мне это не очень нравилось, но Джо искал работу, а тут представилась возможность: один из помощников мистера Драгуна заболел.
— Это мне понятно.
Она вопросительно взглянула на меня — видимо, мой тон ее озадачил, — потом продолжала:
— Ему там нравилось, и он работал там до этого несчастья.
— С кем он дружил?
— Ни с кем особенно. Он был в хороших отношениях с некоторыми из тех, кто тоже работал в магазине, — она улыбнулась, — новинок. Потом он, конечно, был знаком с Эдди и кое с кем из игроков, которых он обслуживал.
— А Эдди был как-нибудь связан с Драгуном?
— Да, особенно во время скачек на Северном ипподроме. Он увлекался игрой на скачках. Там я и встретила Эдди.
— О'кей. Вы не знаете, не было ли у Джо каких-нибудь неприятностей?
— Не было. Решительно никаких, мистер Скотт.
— Называйте меня Шеллом.
— Шелл. Это имя мне нравится; оно вам подходит. А на моей этикетке — Робин Виктория Эллен Брукс.
— Так длинно?
— Так длинно. Можете сократить и оставить только Робин.
— О'кей, Робин, у вас есть какая-нибудь фотография Джо? А то я знаю его только по описанию.
— Конечно, есть. Погодите минутку. Можете налить себе еще, если хотите.
Я захотел.Пока она искала фотографию — в спальне, еще где-то в глубине дома, я налил в стакан бурбона, подлил воды и бросил туда кубик льда. Она вернулась с пачкой фотографий, включила верхний свет и подала фотографии мне.
Четыре были сняты в ночном клубе и подписаны: «Робин — с любовью. Джо» и «Робин — с днем рождения. Желаю счастья. Джо». На одной он был снят перед домом; а последняя представляла собой тонированный портрет, восемь на десять, сделанный в ателье и подписанный красными чернилами красивым плавным почерком: «Робин — со всей любовью — Джо». Я вернул ей фотографии, кроме этой последней, — мне хотелось рассмотреть его получше. Он был, видимо, небольшого роста, недурен собой, блондин вроде меня; жидкие усики над верхней губой выглядели так, будто он забыл побриться; волосы он носил длинные, зачесывая их назад и за уши;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26