– Ты видел, что она уходит, почему не пошел с ней?
– Я могу предложить тебе длинный вариант объяснения, а могу короткий, – сказал парень. – Короткое объяснение состоит в том, что этот тип вытащил откуда-то свою долбаную пушку и ткнул ею в меня. А теперь он, скорее всего, развернул эту пушку на тебя. И скажи мне, пожалуйста, что ты намерен делать. Я лично даже не знаю, что это за хрен и откуда он сыскался.
Зип молча отодвинул стул и сел. Теперь он перестал замечать парня.
– О'кей, и что вы намерены делать с Гарри? Ты здесь, чтобы добиваться экстрадиции? – спросил он у Рэйлена.
– В отпуске я, – сообщил Рэйлен. – А ты что здесь делаешь? Бывал раньше?
Зип смотрел молча, не выказывая ни малейшего желания поддерживать светскую беседу. Устало выглядит, подумал Рэйлен. Возможно – из-за разницы часовых поясов. Одет с иголочки, но оживления на лице как-то не заметно.
– Зря тратишь время, – сказал он. – Ничего ты здесь не добьешься, кроме неприятностей. А ты, – Рэйлен повернулся к парню в кожаной куртке, – по всей видимости, Ники Теста, именуемый иногда Джо Махо. Мне больше нравится просто Ники. Читал я твой послужной список. Ну что могу сказать про него... – Он пожал плечами. – Бывают и хуже. Хочу только посоветовать: не лезь ты здесь на рожон, а то мигом познакомишься с ребятами, у которых сабли на боку. Я вполне серьезно про сабли – ты подойди к управлению карабинеров, это вроде на Виа-Сальво-д'Акисто и сам убедишься.
– Да что это еще за хрен? – удивленно спросил Ники.
– Интересуешься? – сказал Рэйлен. – Ну так вот, я – представитель закона, вот что я за хрен. Маршал США. Если хочешь полюбоваться на мою звезду – могу показать, но вот он, твой босс, знает. И я хочу посоветовать вам обоим вернуться потихоньку домой и выкинуть из головы все, что, по вашему мнению, у вас есть на Гарри. Липа все это. Сказочку насчет того, как он снимает пенки с вашего навара, для того как раз и придумали, чтобы вы отмочили какую-нибудь глупость, а уж тогда вами, ребята, займутся. Я говорю чистую правду. У вас нет никаких причин продолжать свои изыскания, ведь Гарри точно ни в чем перед вами не виноват. Ну, – Рэйлен немного помолчал, – разве что пристрелил эту шестерку, которую вы же и послали, чтобы прикончить Гарри. Но ведь в этом-то Гарри нельзя винить, верно? И ему все еще светит за это суд, почему я, собственно, и здесь. Одним словом, спите, отдыхайте и не забивайте себе голову тем, как посчитаться с Гарри. Ну так как?
Зип продолжал молчать, на этот раз он молчал очень долго.
– Ты ведешь себя так, словно Гарри – твой дружок, – сказал он, что-то, видимо, решив, – словно вы с ним заодно. И в то же время ищешь его. Именно это ты и имел в виду, когда говорил, что вы с Гарри союзники? Только ведь ты тоже не знаешь, где он, ведь так? Да я и сам вижу, – кивнул Зип. – И кто же из нас, думаешь, найдет его раньше?
Он поднялся из-за стола, молча взглянул на Ники и пошел к выходу.
Рэйлен спокойно рассматривал уставившегося на него Ники. Глазеет. Явная угроза – вот что, по-видимому, должен обозначать этот взгляд. Нечто вроде «ну погоди».
– Если хочешь придать себе зловещий вид, надо прищуриться чуть посильнее. – Он ухмыльнулся. – Иди, мальчик, я тебе ничего не сделаю. Если, конечно, сам не выпросишь.
И только проводив Ники глазами до самого выхода, Рэйлен заметил сумочку Джойс, лежавшую на столике рядом с его собственным «Путеводителем по Рапалло».
* * *
Они кружили по городу, разыскивая серую «ланчию». Говорил по большей части правящий «мерседесом» Бенно; время от времени он искоса поглядывал на сидевшего рядом Томми. Оправдывается, думал Ники. Плетет какую-то историю насчет того, почему не узнал эту машину, – и это. Господи прости, после того как висел у нее на хвосте всю дорогу от Милана до Рапалло. Второй местный, Фабрицио, сидел сзади, как и Ники. Он подался вперед, чтобы все слышать, а при удобном случае высказать и свое ценное мнение. Трепались они сугубо по-итальянски и с дикой быстротой. Бенно из Неаполя, а Фабрицио – из Милана. Сегодня утром Ники спросил у Фабрицио, что такое «стронцо», и узнал, что это совсем не «сильный». Ники все слушал и слушал, а машина все кружила и кружила то по одной улочке, то по другой, и в конце концов, плохо соображая, что тут происходит, зато хорошо понимая, что наелся этого итальянского говна по самое горло, он заорал:
– Эй, вы, а на трижды долбанном английском не можете? Это произвело впечатление. Наступила тишина, а Зип и Бенно переглянулись.
– Вы хотите, чтобы я вышел из машины? – спросил Ники. – Если хотите, я уеду домой. Скажите только слово, и меня как ветром сдует. Но только я тоже скажу вам кое-что. Прежде чем уехать, я «сделаю» этого мужика, этого маршала. Я узнаю, где он живет, и уделаю его на хрен. А говорю я вам это, – добавил Ники, обращаясь к затылку так и не повернувшегося Зипа, – чтобы вы все знали.
Зип что-то сказал, и Бенно остановил «мерседес» у бровки, перед каким-то домом. И тогда Зип развернулся и посмотрел на Ники; Бенно и Фабрицио внимательно следили за происходящим.
– Хочешь, значит, пришить этого мужика? – процедил Зип. – Ну так вот что я скажу тебе, Джо Махо. Наставь он свою пушку на меня, или на Бенно, или на Фабрицио, мы не сидели бы в машине и не грозились бы, 'что вот я, дескать, его пришью. И знаешь почему? Он давно был бы мертвым, вот почему. Нам и в голову не пришло бы – ни одному из нас, понимаешь! – уйти вот так из кафе и оставить его там посмеиваться. Мы пристрелили бы его, а потом, когда он лежал бы на полу, всадили бы еще одну пулю вот сюда. – Зип коснулся пальцем своего виска. – Для верности. И дело было бы сделано, и говорить было бы больше не о чем.
Все это время, как заметил Ники, Бенно кивал, по-видимому соглашаясь с Зипом.
– Ты, вероятно, не понимаешь одну вещь, – продолжил Зип. – Почему боссы послали за нами. И Бенно и Фабрицио ездили в Штаты и вернулись, ну а я вот там остался. Так вот, боссы вызвали нас потому, что тамошние их работнички – трусливые говнюки. Бабы, боящиеся выстрелить из пистолета, только и могут отираться в клубе и чесать языки о том, что никогда не сделают. А ты, Махо, нас оскорбил. Мы в Италии, в родной моей стране, а ты требуешь, чтобы мы говорили по-английски. И еще хочешь после этого, чтобы мы слушали, как ты собираешься пришить этого мужика, который показал тебе пушку, да еще хочешь, чтобы мы поверили, будто ты и вправду его пришьешь. Верно я говорю? – спросил он у Бенно, а когда тот кивнул, посмотрел на Фабрицио.
Фабрицио тоже кивнул.
– Я действительно его пришью. – Ники изо всех сил старался выглядеть спокойным. – Я даю вам слово.
Бенно сказал что-то по-итальянски; Фабрицио рассмеялся, а Зип слегка улыбнулся.
– Бенно спрашивает, – сказал он Ники, – а можно, мы посмотрим? Может, чему-нибудь поучимся.
Глава 13
Гарри изменился, словно стал ниже ростом. А может, это просто кажется из-за того, что здесь высокие потолки.
Джойс никак не удавалось заставить его постоять спокойно хотя бы минуту и поговорить. Он водил и водил ее по вилле, показывая свои владения. Желтая гостиная, уставленная разнокалиберными стульями; на стенах кабинета чьи-то оправленные в рамки лица – фотографии тридцатых, подумала Джойс, а может, сороковых годов. Лица на снимках по большей части мужские, с маленькими усиками, фотобумага коричневатая. Библиотека от пола до потолка уставлена книгами в кожаных переплетах, и опять мужские фото, теперь – начала века.
И везде потолки футов шестнадцать, не меньше.
А Гарри все говорил и говорил как заведенный, говорил ей, что дом облез, потрескался, весь осыпается, потолки в пятнах от потеков двухсот-трехсотлетней давности – так что уютным-то его никак не назовешь, но с этим пока приходится мириться – не всё сразу.
Гарри казался ей несколько напыщенным. С важным видом он объяснял ей, что больше всего ему нужны лампы. Лампы и новая отопительная система. Она своим глазам не верила: Гарри в шерстяном шарфе под спортивной курткой, прежний букмекер, которого непонятно каким ветром занесло в помещики. Затем он огорошил ее, сообщив, что у него чуть больше двадцати пяти гектаров земли, хватило бы устроить площадку для гольфа на девять лунок, только вот почти весь участок находится на склоне.
– Гарри, – сказала Джойс.
– В пол-одиннадцатого, – сказал Гарри, – включим телевизор и посмотрим нудистское шоу, это вроде как «Колесо фортуны», но только с голыми сиськами. Тут везде сплошной стриптиз – по телевизору, в рекламе, на обложках журналов. И не каких-нибудь там бульварных, а серьезных, «Панорама», «Эспрессо». В свое время, – добавил он, – ты могла бы сделать здесь кучу денег.
– В свое время, – повторила Джойс.
– Ну ты же понимаешь, о чем я. Когда ты не стыдилась раздеться.
Они вышли в сад, такой же запущенный, как и вилла, явно нуждающийся в том, чтобы какая-нибудь милосердная душа прошлась по нему с граблями и садовыми ножницами. Будет чем заняться, мысленно отметила Джойс, идя по дорожке из битого камня; немного замешкавшийся Гарри догнал ее уже у парапета. Она стояла и смотрела на теснящиеся на берегу залива дома Рапалло, на разбросанные по склону фермы, на автостраду, выползающую из круглых черных дыр тоннелей, на змейкой извивающуюся дорогу, по которой совсем недавно ехала сюда. Три километра по прямой, говорил Роберт Джи, – он говорил это, непрерывно поглядывая в зеркало заднего обзора, – но чуть ли не двенадцать по этому серпантину, где нет никаких ограждений и каждую секунду боишься, что машина рухнет с обрыва. Они миновали крохотный городок, Сан-Маурицио-ди-Монти, как сказал ей Роберт Джи, и подъехали к владениям Гарри откуда-то сверху, так что первым впечатлением Джойс были красные черепичные крыши виллы и прилегающих к ней строений.
– Вот мы и дома, – сказал Роберт Джи. Джойс откликнулась:
– Да-а.
Вилла производила впечатление, при ней имелся даже плавательный бассейн, правда, без воды. Течет, объяснил Роберт Джи, чинить надо, замазывать. Он загнал «ланчию» в ближайшее к дому сооружение, длинный сарай с тяжелыми деревянными воротами и землисто-серой, осыпающейся штукатуркой, из-под которой проглядывали красные кирпичи. Гарри встретил ее, помог выйти из машины, непрерывно повторяя, что. Господи, как же он рад ее видеть, и обнимал и говорил, что теперь все будет хорошо. Ей хотелось сказать: «Гарри, они здесь», но приходилось ждать, пока он будет готов... К чему готов? Воспринимать факты? Или просто слушать? Она не понимала его, он не давал ей времени подумать. Он произнес: «Ты здесь, и это самое главное». Она ответила, что у нее нет с собой никакой одежды, вещи остались в гостинице, а еще она забыла в кафе сумочку, где паспорт и все деньги. Он сказал: ни о чем не беспокойся. Она спросила: а как же я вернусь домой без паспорта, а он ответил – ты можешь остаться здесь. Гарри был какой-то не такой, он то ли старался выглядеть беззаботно, то ли и вправду считал, что, если не говорить об этих парнях и даже о них не думать, они или уедут, или как-то исчезнут сами собой.
Сейчас они были в саду, а не в одной из этих высоченных комнат, и все равно ей казалось, что он стал ниже ростом.
Джойс присматривалась к нему. Теперь Гарри глядел не на Рапалло, а куда-то в сторону.
– Сант-Амброджио вон там, – сказал он, – где кончается город, чуть дальше. Я говорил тебе о нем, помнишь? Ну, это место, где жил одно время Эзра Паунд.
Гарри смотрел вдаль, а она продолжала смотреть на него.
– Гарри, люди, которые хотят убить тебя, здесь. Гарри ничего не ответил, но Джойс поняла, что смогла все-таки что-то донести до его сознания, поглощенного созерцанием пейзажа. Собираясь с мыслями, он обернулся, взглянул на виллу и только потом повернул голову, и она увидела его глаза.
– Кто здесь?
– Молодой парень с мощными бицепсами и широкими плечами, похожий на культуриста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36