Сол знает парня. Джуси наверняка выберет совершенно незнакомого, на приближение которого Сол не обратит внимания. К тому же Фрэнк-младший слишком глуп. Даже отец обращается с ним как со слабоумным.
Сол увидел в бинокль, как Бартоло указал большим пальцем вверх, на кассы тотализатора. Посылал младшего сделать ставки и принести еще жратвы. Они всегда вели себя так на бегах. Сол настроил бинокль почетче, пытаясь разглядеть, сколько денег Фрэнк дает сыну. Точно не определишь, но, похоже, много. Фрэнк любит поиграть на бегах почти так же, как и поесть. Бедняге-парню и не удавалось поглядеть на заезд, потому что он вечно ходил за жратвой для отца. Но Фрэнку наплевать на парня. И на всех, кроме себя.
Раз уж пошел наверх, малыш, прихвати отцу пару банок датского пива. И сосиску с перцем. Он не откажется.
Чарльз нагнулся к Солу и спросил на ухо:
- Как он себя чувствует?
Сол не отрываясь смотрел в бинокль.
- Не знаю. Я уже забыл, сколько этот сукин сын способен сожрать.
- Рано или поздно ему приспичит. Или Бог дал вам, итальянцам, и бездонные желудки?
Сол не ответил. Бартоло, опять принявшийся жевать, раздражал его. Дым немилосердно ел глаза, пистолет вдавливался в бок. С навинченным глушителем эту штуку удобно не пристроишь. Глушитель можно и снять, но тогда придется терять время, снова навинчивая его. Приходилось мириться с тем, что он раздражает кожу.
"До старта пять минут, - послышалось знакомое объявление. - Делайте ставки, леди и джентльмены. Через пять минут кассы закроются. До старта пять минут".
- Что ты думаешь о Голубом Пламени Хилари? - спросил Чарльз, снова уткнувшийся в газету.
- Я ничего не смыслю в лошадях.
- Мне нравится кличка. Голубое Пламя Хилари. Похоже, это горячая лошадка.
- Похоже, это газовая горелка на кухне старухи ирландки.
Чарльз поднялся.
- Поставлю-ка на нее пару долларов. И если выиграю, делиться с тобой не стану.
- Сядь.
Сол схватил его за рукав и потянул вниз. Он увидел в бинокль, как Бартоло встал, хмурясь и потирая брюшко, тяжело вздохнул и стал пробираться к проходу.
Наконец. Приспичило-таки сукиному сыну. Невероятно.
Сол отдал бинокль Чарльзу и натянул козырек бейсбольной кепки низко на глаза.
- Вон он идет.
Бартоло с трудом поднимался по ступенькам, протискиваясь сквозь толпу, устремившуюся к своим местам, чтобы не пропустить заезд. Вид у Фрэнка был болезненный, он морщился, прижимая руку к животу.
Выждав, когда Бартоло поднимется на верхнюю площадку, Сол встал:
- Пошли, Чарльз.
И глянул на большое табло: до старта оставалось четыре минуты тридцать секунд.
Сол медленно шел вдоль ряда сидений, сделал попытку протиснуться мимо двух старух, смертельно скучавших и злившихся, что мужья притащили их сюда. Старухи целый вечер громко кудахтали на весь сектор.
- Будто дома этого нет, - беспрерывно твердили они своим старикам. - Ив Холлиндейле есть ипподром, и в Голливуде. Чего ради было приезжать сюда?
От злости они даже не подумали подвинуться и пропустить Сола с Чарльзом. Когда Сол вежливо попросил огненно-рыжую дать им дорогу, та сверкнула на него глазами, будто рак из кипящей кастрюли. Перешагивая через ее ноги, он хотел отдавить ей ступню, но она могла, чего доброго, закатить скандал.
Сол и Чарльз поднимались по бетонным ступенькам быстро. Любители бегов, спешащие к своим местам, уступали им дорогу. Вдвоем они выглядели впечатляюще, будто пара профессиональных футболистов, и это беспокоило Сола. Он натянул козырек кепочки еще ниже и стал тешить себя надеждой, что особого внимания они не привлекут. Не хватало только, чтобы кто-то принял их за игроков из команды «Гиганты» и попросил автограф. Черт возьми, в такой толпе убрать человека проще простого. Сол представил себе, как ствол пистолета упирается ему в живот. Пять-шесть выстрелов. Раздаются вопли, он ничего не видит, кроме проносящихся перед глазами картин собственной жизни, а убийца скрывается. Сол опустил голову и слегка ускорил шаг.
Наверху очереди перед кассами были все еще длинными. Только у окошек, где принимают пятидесяти- и стодолларовые ставки, людей, как всегда, стояло немного.
Сол окинул взглядом толпу:
- Видишь его?
Чарльз покачал головой:
- Не вижу.
Сол поднял взгляд на табло. Линии из желто-белых огоньков образовывали цифры, сейчас, на последней минуте приема ставок, они быстро менялись. Наверху велся отсчет времени, оставшегося до старта. 3.41, 3.40, 3.39...
Протискиваясь сквозь человеческую сутолоку, Сол ощущал за поясом пистолет, глушитель терся о бедро. В полностью укомплектованной обойме тринадцать патронов. Более чем достаточно, чтобы разделаться с Франком. Разве что кто-то вмешается и придет «благословить» его тоже. Это нежелательно. Сол хотел быстро сделать дело и скрыться. Без необходимости перезаряжать пистолет.
Они обогнули здание касс. За ним находились столики и киоски со снедью. И туалеты.
Чарльз схватил Сола за руку:
- Вот он.
Сол, поведя плечом, высвободился:
- Успокойся. Вижу.
Бартоло торопливо шаркал к туалету, по-прежнему держась за живот. Его кислая рожа стала кислее обычного. Похоже, приспичило ему не на шутку.
Сол поднял взгляд на табло. До старта две минуты пятьдесят восемь секунд.
- Помнишь, что тебе нужно делать?
Чарльз усмехнулся:
- А что, это трудно запомнить? Само собой.
- Тем лучше.
Держался Чарльз спокойно, однако Солу казалось, что спокойствие это деланное. Он оплошал с Тоцци, может оплошать и теперь. Сол склонялся к мысли, что, может, и не Чарльз ранил Тоцци в ногу. Возможно, нанял какого-то недоумка за пятьдесят долларов. А выдумке насчет Мисс Накачивайся Сол определенно не верил. Что ж, посмотрим, каким окажется негритос в деле теперь. Десять против одного, что он уже намочил штаны. Если так, пусть идет домой пешком. Сол не поедет до самого Трентона в машине, воняющей мочой. Ни в коем случае.
Они подошли к туалету неторопливо, но и не слишком медленно, стараясь не выделяться. Бартоло только что вошел туда, проталкиваясь между выбегающими, торопящимися на заезд.
Из динамика в потолке послышался низкий, успокаивающий голос: «Три минуты до старта, леди и джентльмены. Три минуты».
Сол и Чарльз вошли в туалет. Пол был вымощен кафелем в бело-серую клетку. Вдоль одной стены тянулся ряд писсуаров, у противоположной размещались кабины. Раковины находились у стены рядом с дверью, там же расположился служитель с пузырьками одеколона и баллонами лака для волос, они в беспорядке стояли на стойке. Сол никогда не видел, чтобы ими кто-то пользовался в общественных туалетах, но старики служители всегда предлагали их. Здесь служителем оказался беззубый негр лет девяноста в больших очках и коричнево-белых туфлях. На краю стойки высилась коробка из-под сигар с мелочью и несколькими долларовыми банкнотами - его чаевыми.
Чарльз встал в очередь к писсуару, как ему и велел Сол. Своей очереди дожидались человек двадцать. Сол покашлял в кулак, чтобы прикрыть лицо, и оглядел находящихся там людей, высматривая возможного убийцу. Хоть это и мало вероятно, но кто-то мог проследовать за ним сюда от психушки, а переполненный туалет - отличное место для убийства. Этот человек мог поджидать его сейчас, делая вид, что никак не застегнет «молнию» на брюках, а на самом деле вытаскивая пистолет. У Сола застучало в голове. Он знал, что не сможет узнать этого человека. Не сможет даже выхватить пистолет с этим чертовым глушителем, чтобы защищаться. Оставалось только делать свое дело и надеяться, что здесь нет того, кто за ним охотится.
Бартоло как раз заходил в кабину, вторую от двери. Сол взял бумажную салфетку из коробки у служителя и высморкался. И держал ее у носа, пока Бартоло не закрыл дверцу.
"Одна минута до старта, леди и джентльмены. - Динамик здесь тоже находился в потолке. - Делайте ставки. Через минуту кассы закроются. До старта одна минута".
Сол прошаркал мимо мужчин, стоящих в очередях к писсуарам и встал у кабины, рядом с той, в которую вошел Бартоло. Из нее тут же вышел худощавый длинноволосый парень в черной тенниске, и Сол занял его место. Закрыл дверь, заперся и сел на унитаз. Под перегородкой ему были видны спущенные на лодыжки брюки Бартоло из двойного трикотажа. Бартоло с кряхтеньем тужился, но долго стараться ему не пришлось. Внезапно раздался шум, будто кто-то вылил в унитаз ведро помоев. Сола передернуло. Вскоре вонь проникла в его кабину, и ему пришлось задержать дыхание. Черт возьми. Этот мерзавец гнилой внутри.
Дыша ртом, он вытащил из-за пояса пистолет.
Из динамика снова послышался голос: «Кассы закрыты. На этот заезд ставок больше не принимается. Кассы закрыты».
Сол замер и прислушался. Бартоло постанывал от облегчения. Снаружи по кафелю прошаркали шаги. Звякнула опущенная в сигарную коробку мелочь. «Спасибо, сэр. Спасибо, сэр». Голос старика служителя.
Положив руку на пистолет, Сол громко кашлянул и одновременно взвел курок, потом прислушался снова. По лицу его струился пот. Рядом в унитаз опять выплеснулось ведро помоев. Бартоло застонал. До Сола снова донеслась вонь, и его чуть не вырвало. Этот гад заслуживал смерти. Он отравлял окружающую среду.
«Лошади на старте. Пошли-и-и-и».
Сол подался вперед и посмотрел в щель между дверцей и косяком. У писсуаров не осталось никого, кроме Чарльза.
"Впереди идет Путешественник, за ним Ржун, Корнелиус Б.,
Северянин..."
- Пропустишь заезд, сынок.
- Да, я знаю, папаша.
Чарльз застегивал «молнию», глядя прямо на Сола.
Сол поморщился от вони. Действуй, Чарльз. Ты ведь помнишь, что надо делать.
Приоткрыв дверцу, он стал смотреть, как Чарльз идет к раковинам. Подойдя к стойке старика, он сделал вид, что поскользнулся, ухватился за ее край и свалил при этом сигарную коробку. Монеты, упав, раскатились по всему туалету. Одна ударилась о ботинок Сола.
- Черт побери! - выругался служитель.
- Извини, папаша. Пол мокрый.
Старик что-то пробормотал и с кряхтением опустился на колени.
- Не волнуйся, папаша. Я помогу. Успокойся. Соберем все.
«После поворота Путешественник идет впереди, Ржун, Северянин вырывается вперед, Корнелиус Б...»
Чарльз опустился на колени рядом со служителем и взглянул на Сола.
Сол изобразил жестом, будто снимает очки. Чарльз быстро сообразил, что он требует снять очки со старика. В противном случае его тоже придется убить, а это пойдет вразрез с образом действий Эмерика. Тот должен убивать с определенной целью, а не ради удовольствия.
Согнув свои длинные пальцы, Чарльз сбросил дужки очков с ушей старика.
- Эй!
- Ты уронил очки, папаша. Давай помогу. - Чарльз положил их на стойку с одеколоном и лаком для волос. - Куда они задевались, черт возьми?
«Первым идет Путешественник, за ним Северянин, Корнелиус Б., Ржун, Вольный, Голубое Пламя Хилари...»
- Очки! Где мои очки?
Старик неистово шарил по полу.
Сол вышел из кабины и навел пистолет на дверцу, за которой сидел Бартоло. Прислушался, нет ли кого в других кабинах, но Чарльз, подойдя к нему, покачал головой. Он уже их проверил.
Чарльз ждал, когда Сол сделает свой ход. Он обещал быть рядом, пусть Сол видит, что он не трус. И может выполнить все что угодно. Но Иммордино до этого не было дела. Он думал о Бартоло и об охотящемся за ним убийце. Ему не терпелось увидеть лицо Фрэнка, когда этот толстый ублюдок увидит его перед собой. Он медленно приподнял ногу, замер на секунду, потом сильно ударил по дверце. Та стукнулась о внутреннюю перегородку и задрожала.
Бартоло сидел со спущенными брюками на унитазе. Но не выглядел ни удивленным, ни испуганным. Сол не сразу осознал, что этот сукин сын держит на бедре револьвер, глядящий ему прямо в лицо. Черт возьми!
- Ты глупый осел, Иммордино. Ну давай, попытайся.
Рука, в которой Сол держал пистолет, задрожала. Он безостановочно хлопал глазами. И не мог поверить тому, что видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37