Вид Алдриха, когда он спускался в зал, выражал смущение и растерянность.
— Вы отлично поработали. — Мейсон крепко пожал руку Нили. — Завтра же все газеты будут кричать о том, что блестящему молодому адвокату удалось привести в замешательство такого самоуверенного и самодовольного дельца, как Алдрих.
— Ваша честь, обвинение просит суд сделать пятиминутный перерыв, — проговорил Гамильтон Бюргер.
— Хорошо, — согласился судья Киппен, — разбирательство приняло настолько необычный характер, что обвинению, по-видимому, действительно нужно некоторое время, чтобы доработать свою тактику. Суд удаляется на пятнадцать минут. Я надеюсь, что сразу же после перерыва мы получим возможность выслушать отчет мистера Рэдфилда, который разрешит, наконец, наши сомнения.
Судья покинул зал, и столик защиты тут же окружили юристы, наблюдавшие за ходом процесса. Со всех сторон на Нили сыпались выражения похвалы и поздравления.
— Прекрасный допрос, Нили, — проговорил один из адвокатов, сердечно пожимая руку молодому человеку, — у вас очень стоящий помощник, мистер Мейсон.
— Я всегда это знал, — отозвался Мейсон. Лицо Нили порозовело от удовольствия.
Эстелл Наджент с трудом пробиралась сквозь толпу, хлынувшую из зала в коридор. Наконец она оказалась возле Нили.
— Фрэнк, я так тобой горжусь! — с волнением произнесла она. — Ты просто неотразим. — Повернувшись к Мейсону и Эвелин, она продолжала: — Я так хочу, чтобы справедливость наконец восторжествовала, мисс Багби. И я просто не знаю, как благодарить вас, мистер Мейсон, ведь это из-за вашей поддержки и великодушия Фрэнку удалось сегодня проявить себя.
— Я думаю, его выступление не пропало даром, — заметил Мейсон.
Эвелин молча сжала руку Эстелл и отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Мейсон похлопал девушку по плечу.
— Не переживайте так, Эвелин. Вам осталось потерпеть совсем немножко.
— Вы так думаете?
— Мне так кажется.
Подошедший полицейский произнес, обращаясь к Эвелин:
— Если вы не возражаете, мисс Багби, я проведу вас в комнату, отведенную для подсудимых.
Эвелин кивнула и в сопровождении полицейского вышла из зала.
— Объясните мне теперь, мистер Мейсон, — с любопытством спросил Нили, — как вы думаете, зачем же ему понадобилось брать с собой этот дурацкий револьвер? Я все ломаю над этим голову, но, честно говоря, абсолютно ничего не могу придумать.
— Зачем? Чтобы подменить его, — довольно усмехнулся Мейсон.
— Что вы сказали?
— Чтобы подменить револьвер, — повторил Мейсон, — и запутать следствие. Он сразу понял, что это револьвер, который он подарил Элен Чейни. Без сомнения, он прекрасно знал, что его собственный кольт лежит в машине. Он думал, что таким образом поможет Элен и избавит ее от лишних неприятностей. У Алдриха появился прекрасный предлог: ему нужно пойти посмотреть, на месте ли его револьвер. Он идет к машине, достает свой револьвер, вынимает из него патроны и перекладывает в револьвер Элен, а в свой соответственно кладет вынутые только что четыре пули и две гильзы. Положив оба кольта в карман, он возвращается в дом и передает мне револьвер — разумеется, свой. Затем, когда, по его мнению, я чем-то отвлекся, он осторожно опускает револьвер Элен к ней в карман, чтобы в случае необходимости она могла мне его показать. Итак, дело сделано. Алдриху остается только сообщить мне, что он осмотрел машину и что револьвер действительно украден у него.
Нили и Эстелл Наджент в молчаливом изумлении не сводили с Мейсона глаз.
— Вы уверены? — произнесла наконец Эстелл.
— Конечно, — улыбнулся Мейсон. — Чего еще можно было ждать, когда он, наспех сочинив несколько фраз о возможности кражи, стремглав выбежал из дома с револьвером в руке?
— Вы знали, что он собирается сделать?
— Это было ясно как день. Весь чрезвычайно хитроумный план был написан у него на лице. За моей спиной они с Элен постоянно переглядывались и о чем-то шептались. Пока я разговаривал с Алдрихом, мисс Чейни, думая, что я ничего не замечаю, отчаянно жестикулировала, подсказывая ему нужный ответ.
— Но… Но я не понимаю, почему в таком случае вы позволили ему все это проделать? — в недоумении проговорил Нили. — Почему вы не…
— Я был уверен, что нам это не повредит, — спокойно ответил Мейсон, — если он решил лгать — что ж, это его дело, а немного путаницы только помогло бы защите отстаивать свою линию. Видите ли, обвиняемым почти всегда на руку, если следствие заходит в тупик.
— Но в таком случае пули… Ах, вот почему вы настаивали на новой экспертизе! «Подпись затвора» на гильзах докажет…
— Вот именно, — подтвердил Мейсон. — Подождите, Нили, после перерыва мы услышим много интересного.
Нили переглянулся с Эстелл, а потом вновь восхищенно воззрился на Мейсона.
— Будь я проклят! — вырвалось у него, но через мгновение, немного успокоившись, он озабоченно спросил: — Скажите, мистер Мейсон, чем нам все-таки поможет эта неразбериха?
— Боюсь, как бы у нашего уважаемого мистера Бюргера не поднялось давление, когда он узнает, кому принадлежит второй револьвер. Он, по всей видимости, уверен, что этот револьвер где-то припрятал я, предварительно выстрелив из него в столб и в дуб. Как только мистер Бюргер узнает, что это оружие все время находилось у мисс Чейни и мистера Алдриха, он, я думаю, вынужден будет радикально пересмотреть всю позицию обвинения.
— А чем может все это помочь мисс Багби?
— Вот увидите, — загадочно проговорил Мейсон. — Того и гляди откуда ни возьмись появится какая-нибудь новая неожиданная и совсем незначительная деталь, но она-то и решит все дело. Именно благодаря таким маловажным подробностям судебное разбирательство и становится весьма, весьма интересным.
Глава 17
Прошло минут двадцать, прежде чем судья Киппен вновь появился в зале и провозгласил:
— Господа, только что звонил мистер Рэдфилд. Он будет здесь с минуты на минуту. Приближается время дневного перерыва. Однако я предлагаю суду оставаться на местах и дать возможность мистеру Рэдфилду… Но вот и он. Проходите, мистер Рэдфилд.
Лицо эксперта выражало едва сдерживаемое волнение. Быстрым шагом он прошел к свидетельскому месту и, не дав возможности вмешаться ни Бюргеру, ни Страуну, начал:
— Я очень торопился, господа, я… — Он вынужден был прерваться и вытереть со лба выступившие капли пота.
— Мы понимаем, — ободряюще произнес судья, — итак, суд полагает, что вы сообщите нам сейчас результаты своих новых исследований.
— Нет, ваша честь.
— Я правильно вас понимаю: вы хотите сказать, что не провели новую экспертизу? — нахмурился судья.
— Я провел предварительную экспертизу, ваша честь.
— Ну да, конечно, — с облегчением выдохнул судья, — так что же она показала?
Приготовившись слушать, Мейсон откинулся в кресле и скрестил руки на груди; губы его раздвинулись в едва заметной усмешке. Казалось, адвокат внимательно изучает потолок, не обращая никакого внимания на свидетеля.
— Мы обнаружили, что пули номер один и номер четыре были, по-видимому, выпущены из одного и того же оружия, однако ни один из этих выстрелов не был произведен из револьвера, представленного суду сержантом Голкомбом. Мы обнаружили также, что пули номер два и номер три могли быть выпущены из данного револьвера, но при этом две пустые гильзы, найденные в его барабане, не имеют к нему никакого отношения. Скорее всего они были переложены в него из какого-нибудь другого оружия той же марки.
— Что вы сказали? — Гамильтон Бюргер в волнении вскочил со своего места.
Судья Киппен, казалось, сосредоточенно что-то обдумывал. Он переводил взгляд с Гамильтона Бюргера, в недоумении стоящего перед Рэдфилдом, на все так же беззаботно улыбающегося Мейсона. Прищурившись, судья проговорил:
— Насколько я понял, вы считаете, что произошла подмена патронов и что гильзы, найденные в револьвере, представленном сержантом Голкомбом, первоначально находились в каком-то другом револьвере?
— Это единственное возможное объяснение, ваша честь.
Таким образом, убийство не было совершено из того револьвера, который обвинение предложило принять в качестве вещественного доказательства?
— Все факты указывают именно на это, ваша честь.
— Пуля номер четыре, найденная на чердаке миссис Эвнис, и пуля номер один, извлеченная из тела жертвы, имеют одинаковые индивидуальные характеристики?
— По-видимому, да, ваша честь. Мы не успели произвести более тщательный анализ, поэтому абсолютной уверенности у меня нет. Однако судя по результатам предварительной экспертизы, обе пули в самом деле ничем друг от друга не отличаются. Сейчас один из моих помощников продолжает исследование. Он должен наложить один на другой снимки пуль номер один и номер четыре и проверить, действительно ли все их характеристики полностью совпадают. Впрочем, визуальные исследования уже доказали с достаточной степенью точности, что они обе были выпущены из одного и того же оружия, и это оружие, совершенно очевидно, не является тем револьвером, из которого были произведены выстрелы номер два и номер три.
— Мы все больше и больше убеждаемся в том, что кто-то хотел ввести следствие в заблуждение. Мистер Мейсон, — внезапно обратился судья к адвокату.
— Да, ваша честь…
— Револьвер, прежде чем попасть к сержанту Голкомбу, находился у вас?
— Да, ваша честь.
— В свете сложившихся обстоятельств суд считает своим долгом потребовать у вас отчет о событиях, происшедших с вами в то время, когда оружие находилось в вашем распоряжении.
— Я с удовольствием отчитаюсь перед судом, ваша честь, — вежливо проговорил Мейсон. — Я даже приглашу свидетелей, которые, надеюсь, смогут подтвердить правдивость моего рассказа. Я собирался вызвать их позже в качестве свидетелей защиты, но, по-видимому, в ответ на просьбу суда мне придется попросить их выступить прямо сейчас. Мисс Элен Чейни, займите, пожалуйста, свидетельское место.
— Элен не будет ничего говорить, — громко запротестовал Алдрих.
Судья несколько раз громко стукнул молотком.
— Подойдите сюда, мистер Алдрих, — проговорил он повелительно.
Алдрих выступил вперед, исподлобья глядя на судью Киппена.
— Что вы сказали? — все так же властно произнес судья.
— Я сказал, что Элен не будет ничего говорить.
— Мистер Алдрих, суду известно, что мисс Чейни находится сейчас в зале. Суд приказывает ей занять свидетельское место. Суд расценивает ваше заявление как вопиющее нарушение правил. Мы не будем налагать на вас штраф, поскольку понимаем, что подобное непредвиденное и драматическое развитие событий могло вызвать у вас нервный срыв. Вам придется, однако, занять место рядом с прокурором и воздержаться от любых высказываний, любых переговоров со свидетельницей, в противном случае… — Не закончив фразы, судья привстал и, обращаясь к кому-то в дальнем конце зала, закричал: — Мисс Чейни! Мисс Чейни, вы не имеете права покидать заседание! Вернитесь! Бейлиф, не выпускайте ее!
Сидевший у двери бейлиф вскочил и выбежал в коридор. Вслед за ним бросились репортеры и зрители — защелкали фотоаппараты, журналисты старались не упустить ни малейшей детали этой захватывающий сцены. Элен Чейни, стуча каблучками, торопливо шла по коридору. Она уже готова была войти в лифт, когда рядом появился запыхавшийся бейлиф.
Тем временем судья пытался навести порядок в зале.
— Я прикажу очистить помещение, если публика не будет соблюдать тишину, — стараясь перекричать гул толпы, повторял он. — К порядку! Всем вернуться на свои места и оставаться на них вплоть до конца заседания.
— Ваша честь, — громко произнес Гамильтон Бюргер, — человеку, не привыкшему к манере вести разбирательства, свойственное глубокоуважаемому адвокату, — Бюргер презрительно кивнул в сторону Перри Мейсона, — трудно находиться в подобной обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30