И не только американские журналы, но и английские, и французские, так как очень неплохо владела французским языком и утверждала, что во Франции очень хорошие доктора. Лучше, чем их политики, хотя, с другой стороны, любой, кто стал бы судить об Америке по её политическим лидерам, скорее всего, должен был бы подумать, что США — это страна придурков. По крайней мере, после того, как его папа покинул Белый дом.
Он снова включил Эн-пи-ар. Это была его любимая станция новостей, избегавшая непрерывной передачи современной популярной музыки. Он рос, слушая игру мамы на фортепьяно — главным образом, Баха и его современников, — хотя она могла, отдавая необходимую дань современности, сыграть и что-нибудь из произведений малыша Джона Вильямса, невзирая даже на то, что он писал в основном для духовых, а не для клавишных инструментов.
Очередной террорист-смертник в Израиле. Проклятье, какие усилия приложил его папа, пытаясь утихомирить их, но несмотря на все меры, поддержанные даже израильтянами, все осталось на прежних местах. Евреи и мусульмане просто не могли жить бок о бок. Его папа и принц Али бен-Султан говорили на эту тему при каждой встрече. Больно было даже видеть, до какой степени она расстраивала их обоих. Принц не стоял в череде претендентов на престол своей страны — что, возможно, следовало считать удачей, думал Джек, поскольку быть королём, наверно, ещё хуже, чем быть президентом, — но неизменно оставался важной персоной, к его словам внимательно прислушивались короли... как правило... а из этого следовало...
Уда бен-Сали. Сегодня утром он должен получить о нём ещё какие-нибудь новости. Вчерашний перехват информации британской СИС; спасибо говнюкам из ЦРУ. Говнюки из ЦРУ? — переспросил сам себя Джек. Его родной отец много лет проработал там, безупречно и достойно выполнял свои обязанности вплоть до того момента, когда его карьера резко пошла вверх. И он много раз говорил своим детям, что нельзя верить кинофильмам о разведчиках. Джек-младший задавал ему множество вопросов, на которые получал главным образом неудовлетворительные ответы, зато теперь сам познавал на деле, что представляет собой это занятие. В первую очередь, оно оказалось скучным. Больше всего оно походило на работу бухгалтера. Ещё можно было сравнить себя с кошкой, пытающейся ловить мышей в парке юрского периода, хотя перед кошкой у него было по крайней мере одно преимущество: он не мог попасться на глаза крупным хищникам. О существовании Кампуса никто не знал, и пока это положение сохранялось, все здешние работники оставались в безопасности. Это, с одной стороны, успокаивало, но, с другой стороны, ещё больше усиливало ощущение скуки. Джек был ещё достаточно молод, чтобы с удовольствием воспринимать волнение.
Сейчас свернуть налево с 29-й автострады, а там до Кампуса рукой подать. Заехать на обычное место на стоянке. Улыбнуться и помахать рукой охраннику и подняться в свой кабинет. Только тут Джек понял, что благополучно проехал мимо всех «Макдоналдсов». Пришлось заглянуть в местный буфет, взять с прилавка пару датских пирожных и выпить чашку кофе. Наскоро проглотив завтрак, он добрался наконец до своего закутка. Можно было включить компьютер и приступить к работе.
— Доброе утро, Уда, — вслух произнёс Джек-младший, глядя на экран компьютера. — Что ты ещё успел натворить? — Часы в нижнем правом углу экрана показывали 8.25. Это значило, что в финансовом районе Лондона уже хорошо перевалило за полдень. Офис бен-Сали находился в здании страховой компании «Ллойд», которое Джек хорошо помнил по предыдущим посещениям того берега Атлантического пруда. Оно походило на застеклённый нефтеперерабатывающий завод. Чрезвычайно фешенебельное место и достойные, столь же богатые соседи. В досье не упоминалось, на каком этаже располагался офис, к тому же Джеку никогда не приходилось бывать в этом здании. Страхование. По-видимому, самая скучная работа из всех, какие только существуют в мире: сидеть и ждать, пока не сгорит какой-нибудь дом. Так, вчера Уда сделал несколько телефонных звонков, один из них... Ага! «Это имя мне откуда-то знакомо, — сообщил монитору Райан-младший. — Оно принадлежало одному столь же богатому парню с Ближнего Востока, который тоже, как было хорошо известно, не упускал случая залезть на детской площадке не в ту песочницу и поиграть с плохими мальчиками, почему и состоял под наблюдением британской Службы безопасности. Ну, и о чём же они говорили?»
Имелась даже расшифровка записи разговора. Он вёлся по-арабски, и перевод... судя по переводу, разговор был столь же безобиден, как если бы чья-то жена позвонила добродетельному мужу, чтобы попросить его купить по дороге со службы молока. И в репликах не имелось ни малейшего следа возбуждения, которое могло бы что-то выдать. Подозрение мог вызвать разве что вопрос Уды: «Вы уверены?» Такие слова не говорят жене в ответ на просьбу зайти в магазин по пути домой.
«Интонация указывает на существование скрытого подтекста», — скромно подчеркнул в сноске британский аналитик.
В тот же день ближе к вечеру Уда покинул свой офис, не дожидаясь конца рабочего времени, оправился в ещё один паб и встретился там с тем самым парнем, с которым говорил по телефону. Значит ли это, что беседа была не столь невинна, какой показалась на первый взгляд? Но, увы, бриттам не удалось подслушать разговор в кабинке паба, не удалось понять, присутствовало ли в телефонном разговоре указание на место и время встречи... сам же Уда провёл в этом пабе не так уж много времени.
— Добрутр, Джек, — несколько невнятно приветствовал его Виллс, который, как только вошёл в кабинет, сразу же принялся снимать пиджак. — Как делишки?
— Наш друг Уда скачет, словно свежепойманная рыбина на берегу. — Джек навёл указатель мыши на кнопку «Печать» и, прежде чем его сосед успел опуститься на свой стул, протянул ему распечатку.
— Возникает впечатление, что мы можем предположить, будто где-то что-то происходит, верно?
— Тони, этот парень ведёт игру, — довольно уверенным тоном ответил Джек.
— Что он делал после телефонного разговора? Были какие-нибудь необычные трансакции?
— Я ещё не проверил, но если что-то будет, значит, дружок приказал ему это сделать, а потом они встретились в пабе, чтобы тот смог лично подтвердить этот приказ за пинтой «Джон Смит горькое».
— Вы даёте волю воображению. Мы здесь стараемся этого избегать, — предостерёг Виллс своего молодого коллегу.
— Я знаю! — рявкнул Джек. Действительно, пришло время проверить вчерашние денежные операции араба.
— Кстати, сегодня вам предстоит познакомиться с ещё одним человеком.
— С кем ещё?
— С Дейвом Каннингхэмом. Специалист по судебно-бухгалтерской экспертизе. Всю жизнь занимался делами организованной преступности. Очень даже неплохо умеет отыскивать всякие аберрации в финансовой сфере.
— Ему показалось, что я нашёл что-то интересное? — спросил Джек с надеждой в голосе.
— Поживём — увидим. Он приедет сюда после ленча. А сейчас он, по всей вероятности, работает с вашими материалами.
— Ладно, — с деланой небрежностью отозвался Джек. Возможно, ему действительно удалось что-то унюхать. Возможно, в этой работе и впрямь имелось что-то волнующее. Возможно, его наградят медалью, и он прикрепит пурпурную ленточку на свой калькулятор. Не «возможно», а так и будет!
* * *
Время шло своим чередом. Дни сделались почти невыносимо однообразными. Сплошная рутина. Утренняя пробежка, физические упражнения, завтрак и разговоры. В общем и целом, все это очень мало отличалось от тех занятий, которые были у Доминика в Академии ФБР или Брайана — в высшем училище Корпуса. Именно это сходство и вызывало у морского пехотинца не до конца осознаваемую тревогу. Подготовка в морской пехоте была направлена на убийство людей и разрушение изделий их рук. Здесь они изучали то же самое.
Доминик легче осваивал технику и тактику слежки, поскольку в Академии ФБР этот предмет преподавали по книге, которой у морских пехотинцев не имелось. Энцо был также довольно хорош в обращении с пистолетом, но Альдо все равно предпочитал свою «беретту» «смит-вессону» брата. Да, его брат уложил плохого парня из «смита», ну, а Брайан делал своё дело при помощи винтовки «М16А2», со вполне приличного расстояния в пятьдесят метров — достаточно близко, чтобы можно было разглядеть, как меняется лицо врага после попадания пули, но притом достаточно далеко, чтобы не видеть ответного взгляда и не испытывать потом угрызений. Его многоопытный ганни не раз упрекал его за то, что он не спешит упасть носом в грязь, увидев обращённые в свою сторону стволы «Калашниковых», зато Брайан усвоил ряд важных уроков и обрёл свой собственный стиль поведения в бою. Он обнаружил, что в этот момент его сознание и инстинкты переходят в сверхскоростной режим, окружающий мир, казалось, замедляется, а его мысли обретают необычайную чёткость. Задним числом он всерьёз удивлялся тому, что не видел пуль в полёте — настолько молниеносно работало его сознание. Вообще-то, в магазинах «АК-47» пять последних патронов обычно были трассирующими, и он видел, как летели эти вестники смерти — всегда куда угодно, но только не прямо в него. Он часто возвращался мыслями к пяти-шести минутам, на которые приходился разгар каждого боя, и укорял себя за то, что сделал то или другое не лучшим образом, обещая себе, что никогда больше не повторит этих ошибок, невзирая даже на то, что ганнери-сержант Салливэн во время разбора операции на базе держал себя с капитаном Карузо с ненаигранной почтительностью.
— Ну, что, друзья, как прошла пробежка? — спросил Пит Александер.
— Изумительно! — фыркнул Доминик. — Может быть, нам уже пора бегать с пятидесятифунтовыми рюкзаками?
— Если хотите, могу устроить, — серьёзно ответил Александер.
— Эй, Пит, мы это уже проходили в войсковой разведке. Это нисколько не смешно, — поспешно возразил Брайан. — Поверь, братишка, чувство юмора исчезнет уже через сто метров, — добавил он, повернувшись к Доминику.
— Зато сразу станет ясно, в какой вы находитесь форме, — заметил Пит. В конце концов, ему-то было вовсе необязательно участвовать в пробежках. — Так как же наши дела?
— Пит, мне по-прежнему хочется узнать хоть немного побольше о цели нашего пребывания здесь, — сказал Брайан, взглянув на инструктора поверх чашки с кофе.
— Получается, что вы не самый терпеливый парень в мире, так, что ли? — спокойно отозвался тот.
— Послушайте, в морской пехоте мы тренируемся каждый день, но даже когда цель занятия не ясна до конца, мы все равно отчётливо понимаем, что мы морские пехотинцы, и нас не пошлют торговать герлскаутским печеньем у входа в «Вал-Март».
— А что вы думаете сами?
— Вы хотите, чтобы мы уничтожали людей без предупреждения, без соблюдения военных правил — во всяком случае, таких, какие мне знакомы. Это больше всего похоже на убийство. — «Вот и прекрасно, — добавил про себя Брайан, — наконец-то я это высказал. Что будет дальше? Скорее всего, отправят обратно в Кемп-Лежён, и можно будет снова работать в „Зелёной машине“. Могло бы быть и хуже».
— Ладно. Пожалуй... В общем, я думаю, что уже можно и поговорить, — ответил Александер. — Что, если вы получите приказ лишить кого-нибудь жизни?
— Если приказ полностью законный, я выполню его, но ведь у меня есть официальное право выяснять законность распоряжений.
— Так, перейдём к гипотетическим случаям. Допустим, вам приказали уничтожить человека, который, как сообщают неопровержимые данные, является террористом. Как вы отреагируете? — спросил Пит.
— Ну, здесь всё ясно. Прихлопнуть, и все тут, — без раздумий ответил Брайан.
— Почему?
— Террористы — это преступники, но их не всегда можно арестовать. Эти люди развязали войну против моей страны, и если мне приказывают ответить ударом на удар — что ж, прекрасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Он снова включил Эн-пи-ар. Это была его любимая станция новостей, избегавшая непрерывной передачи современной популярной музыки. Он рос, слушая игру мамы на фортепьяно — главным образом, Баха и его современников, — хотя она могла, отдавая необходимую дань современности, сыграть и что-нибудь из произведений малыша Джона Вильямса, невзирая даже на то, что он писал в основном для духовых, а не для клавишных инструментов.
Очередной террорист-смертник в Израиле. Проклятье, какие усилия приложил его папа, пытаясь утихомирить их, но несмотря на все меры, поддержанные даже израильтянами, все осталось на прежних местах. Евреи и мусульмане просто не могли жить бок о бок. Его папа и принц Али бен-Султан говорили на эту тему при каждой встрече. Больно было даже видеть, до какой степени она расстраивала их обоих. Принц не стоял в череде претендентов на престол своей страны — что, возможно, следовало считать удачей, думал Джек, поскольку быть королём, наверно, ещё хуже, чем быть президентом, — но неизменно оставался важной персоной, к его словам внимательно прислушивались короли... как правило... а из этого следовало...
Уда бен-Сали. Сегодня утром он должен получить о нём ещё какие-нибудь новости. Вчерашний перехват информации британской СИС; спасибо говнюкам из ЦРУ. Говнюки из ЦРУ? — переспросил сам себя Джек. Его родной отец много лет проработал там, безупречно и достойно выполнял свои обязанности вплоть до того момента, когда его карьера резко пошла вверх. И он много раз говорил своим детям, что нельзя верить кинофильмам о разведчиках. Джек-младший задавал ему множество вопросов, на которые получал главным образом неудовлетворительные ответы, зато теперь сам познавал на деле, что представляет собой это занятие. В первую очередь, оно оказалось скучным. Больше всего оно походило на работу бухгалтера. Ещё можно было сравнить себя с кошкой, пытающейся ловить мышей в парке юрского периода, хотя перед кошкой у него было по крайней мере одно преимущество: он не мог попасться на глаза крупным хищникам. О существовании Кампуса никто не знал, и пока это положение сохранялось, все здешние работники оставались в безопасности. Это, с одной стороны, успокаивало, но, с другой стороны, ещё больше усиливало ощущение скуки. Джек был ещё достаточно молод, чтобы с удовольствием воспринимать волнение.
Сейчас свернуть налево с 29-й автострады, а там до Кампуса рукой подать. Заехать на обычное место на стоянке. Улыбнуться и помахать рукой охраннику и подняться в свой кабинет. Только тут Джек понял, что благополучно проехал мимо всех «Макдоналдсов». Пришлось заглянуть в местный буфет, взять с прилавка пару датских пирожных и выпить чашку кофе. Наскоро проглотив завтрак, он добрался наконец до своего закутка. Можно было включить компьютер и приступить к работе.
— Доброе утро, Уда, — вслух произнёс Джек-младший, глядя на экран компьютера. — Что ты ещё успел натворить? — Часы в нижнем правом углу экрана показывали 8.25. Это значило, что в финансовом районе Лондона уже хорошо перевалило за полдень. Офис бен-Сали находился в здании страховой компании «Ллойд», которое Джек хорошо помнил по предыдущим посещениям того берега Атлантического пруда. Оно походило на застеклённый нефтеперерабатывающий завод. Чрезвычайно фешенебельное место и достойные, столь же богатые соседи. В досье не упоминалось, на каком этаже располагался офис, к тому же Джеку никогда не приходилось бывать в этом здании. Страхование. По-видимому, самая скучная работа из всех, какие только существуют в мире: сидеть и ждать, пока не сгорит какой-нибудь дом. Так, вчера Уда сделал несколько телефонных звонков, один из них... Ага! «Это имя мне откуда-то знакомо, — сообщил монитору Райан-младший. — Оно принадлежало одному столь же богатому парню с Ближнего Востока, который тоже, как было хорошо известно, не упускал случая залезть на детской площадке не в ту песочницу и поиграть с плохими мальчиками, почему и состоял под наблюдением британской Службы безопасности. Ну, и о чём же они говорили?»
Имелась даже расшифровка записи разговора. Он вёлся по-арабски, и перевод... судя по переводу, разговор был столь же безобиден, как если бы чья-то жена позвонила добродетельному мужу, чтобы попросить его купить по дороге со службы молока. И в репликах не имелось ни малейшего следа возбуждения, которое могло бы что-то выдать. Подозрение мог вызвать разве что вопрос Уды: «Вы уверены?» Такие слова не говорят жене в ответ на просьбу зайти в магазин по пути домой.
«Интонация указывает на существование скрытого подтекста», — скромно подчеркнул в сноске британский аналитик.
В тот же день ближе к вечеру Уда покинул свой офис, не дожидаясь конца рабочего времени, оправился в ещё один паб и встретился там с тем самым парнем, с которым говорил по телефону. Значит ли это, что беседа была не столь невинна, какой показалась на первый взгляд? Но, увы, бриттам не удалось подслушать разговор в кабинке паба, не удалось понять, присутствовало ли в телефонном разговоре указание на место и время встречи... сам же Уда провёл в этом пабе не так уж много времени.
— Добрутр, Джек, — несколько невнятно приветствовал его Виллс, который, как только вошёл в кабинет, сразу же принялся снимать пиджак. — Как делишки?
— Наш друг Уда скачет, словно свежепойманная рыбина на берегу. — Джек навёл указатель мыши на кнопку «Печать» и, прежде чем его сосед успел опуститься на свой стул, протянул ему распечатку.
— Возникает впечатление, что мы можем предположить, будто где-то что-то происходит, верно?
— Тони, этот парень ведёт игру, — довольно уверенным тоном ответил Джек.
— Что он делал после телефонного разговора? Были какие-нибудь необычные трансакции?
— Я ещё не проверил, но если что-то будет, значит, дружок приказал ему это сделать, а потом они встретились в пабе, чтобы тот смог лично подтвердить этот приказ за пинтой «Джон Смит горькое».
— Вы даёте волю воображению. Мы здесь стараемся этого избегать, — предостерёг Виллс своего молодого коллегу.
— Я знаю! — рявкнул Джек. Действительно, пришло время проверить вчерашние денежные операции араба.
— Кстати, сегодня вам предстоит познакомиться с ещё одним человеком.
— С кем ещё?
— С Дейвом Каннингхэмом. Специалист по судебно-бухгалтерской экспертизе. Всю жизнь занимался делами организованной преступности. Очень даже неплохо умеет отыскивать всякие аберрации в финансовой сфере.
— Ему показалось, что я нашёл что-то интересное? — спросил Джек с надеждой в голосе.
— Поживём — увидим. Он приедет сюда после ленча. А сейчас он, по всей вероятности, работает с вашими материалами.
— Ладно, — с деланой небрежностью отозвался Джек. Возможно, ему действительно удалось что-то унюхать. Возможно, в этой работе и впрямь имелось что-то волнующее. Возможно, его наградят медалью, и он прикрепит пурпурную ленточку на свой калькулятор. Не «возможно», а так и будет!
* * *
Время шло своим чередом. Дни сделались почти невыносимо однообразными. Сплошная рутина. Утренняя пробежка, физические упражнения, завтрак и разговоры. В общем и целом, все это очень мало отличалось от тех занятий, которые были у Доминика в Академии ФБР или Брайана — в высшем училище Корпуса. Именно это сходство и вызывало у морского пехотинца не до конца осознаваемую тревогу. Подготовка в морской пехоте была направлена на убийство людей и разрушение изделий их рук. Здесь они изучали то же самое.
Доминик легче осваивал технику и тактику слежки, поскольку в Академии ФБР этот предмет преподавали по книге, которой у морских пехотинцев не имелось. Энцо был также довольно хорош в обращении с пистолетом, но Альдо все равно предпочитал свою «беретту» «смит-вессону» брата. Да, его брат уложил плохого парня из «смита», ну, а Брайан делал своё дело при помощи винтовки «М16А2», со вполне приличного расстояния в пятьдесят метров — достаточно близко, чтобы можно было разглядеть, как меняется лицо врага после попадания пули, но притом достаточно далеко, чтобы не видеть ответного взгляда и не испытывать потом угрызений. Его многоопытный ганни не раз упрекал его за то, что он не спешит упасть носом в грязь, увидев обращённые в свою сторону стволы «Калашниковых», зато Брайан усвоил ряд важных уроков и обрёл свой собственный стиль поведения в бою. Он обнаружил, что в этот момент его сознание и инстинкты переходят в сверхскоростной режим, окружающий мир, казалось, замедляется, а его мысли обретают необычайную чёткость. Задним числом он всерьёз удивлялся тому, что не видел пуль в полёте — настолько молниеносно работало его сознание. Вообще-то, в магазинах «АК-47» пять последних патронов обычно были трассирующими, и он видел, как летели эти вестники смерти — всегда куда угодно, но только не прямо в него. Он часто возвращался мыслями к пяти-шести минутам, на которые приходился разгар каждого боя, и укорял себя за то, что сделал то или другое не лучшим образом, обещая себе, что никогда больше не повторит этих ошибок, невзирая даже на то, что ганнери-сержант Салливэн во время разбора операции на базе держал себя с капитаном Карузо с ненаигранной почтительностью.
— Ну, что, друзья, как прошла пробежка? — спросил Пит Александер.
— Изумительно! — фыркнул Доминик. — Может быть, нам уже пора бегать с пятидесятифунтовыми рюкзаками?
— Если хотите, могу устроить, — серьёзно ответил Александер.
— Эй, Пит, мы это уже проходили в войсковой разведке. Это нисколько не смешно, — поспешно возразил Брайан. — Поверь, братишка, чувство юмора исчезнет уже через сто метров, — добавил он, повернувшись к Доминику.
— Зато сразу станет ясно, в какой вы находитесь форме, — заметил Пит. В конце концов, ему-то было вовсе необязательно участвовать в пробежках. — Так как же наши дела?
— Пит, мне по-прежнему хочется узнать хоть немного побольше о цели нашего пребывания здесь, — сказал Брайан, взглянув на инструктора поверх чашки с кофе.
— Получается, что вы не самый терпеливый парень в мире, так, что ли? — спокойно отозвался тот.
— Послушайте, в морской пехоте мы тренируемся каждый день, но даже когда цель занятия не ясна до конца, мы все равно отчётливо понимаем, что мы морские пехотинцы, и нас не пошлют торговать герлскаутским печеньем у входа в «Вал-Март».
— А что вы думаете сами?
— Вы хотите, чтобы мы уничтожали людей без предупреждения, без соблюдения военных правил — во всяком случае, таких, какие мне знакомы. Это больше всего похоже на убийство. — «Вот и прекрасно, — добавил про себя Брайан, — наконец-то я это высказал. Что будет дальше? Скорее всего, отправят обратно в Кемп-Лежён, и можно будет снова работать в „Зелёной машине“. Могло бы быть и хуже».
— Ладно. Пожалуй... В общем, я думаю, что уже можно и поговорить, — ответил Александер. — Что, если вы получите приказ лишить кого-нибудь жизни?
— Если приказ полностью законный, я выполню его, но ведь у меня есть официальное право выяснять законность распоряжений.
— Так, перейдём к гипотетическим случаям. Допустим, вам приказали уничтожить человека, который, как сообщают неопровержимые данные, является террористом. Как вы отреагируете? — спросил Пит.
— Ну, здесь всё ясно. Прихлопнуть, и все тут, — без раздумий ответил Брайан.
— Почему?
— Террористы — это преступники, но их не всегда можно арестовать. Эти люди развязали войну против моей страны, и если мне приказывают ответить ударом на удар — что ж, прекрасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89