Лишь секунду спустя он отхаркнул сгусток крови, совершенно опешив от неожиданности. Больше того, когда он попробовал повернуться налево, тело не пожелало сразу выполнить приказ сознания. Замешательство продлилось лишь секунду или две, а потом...
* * *
... Доминик оказался лицом к лицу со вторым террористом и навёл на него оружие. И снова он выстрелил, как его учили, — в центр массы. «Смит», пистолет одинарного действия, пролаял дважды.
Прицел оказался настолько хорош, что первая пуля угодила в автомат...
* * *
..."Ингрэм" подскочил в руках Мустафы. Он с трудом удержал его. Впрочем, ему удалось увидеть, кто в него стрелял; он тщательно прицелился, нажал на спуск — и ничего не произошло. Скосив глаза на своё оружие, он увидел, что пуля пробила дыру в стальном боку «ингрэма», как раз там, где ходил затвор. Ещё секунда-другая потребовалась ему, чтобы осознать, что он обезоружен. Но враг все ещё находился перед ним, и он кинулся ему навстречу, рассчитывая воспользоваться своим оружием, как дубиной, раз уж не осталось никакой другой возможности.
* * *
Доминик тоже растерялся. Он ясно видел, что по меньшей мере одна его пуля пробила ублюдку грудь, а вторая обезвредила оружие. Почему-то он решил, что стрелять не стоит. Поэтому он сильно ударил мерзавца в лицо рукоятью «смит-вессона» и бросился дальше, в том направлении, откуда снова донеслись звуки стрельбы.
* * *
Мустафа почувствовал, что его ноги начали подгибаться. Удар в лицо оказался куда болезненнее, чем пять попавших в него пуль. Он снова попытался повернуться, но левая нога не выдержала тяжести тела, и он упал, перевернулся на спину, и вдруг ощутил, что ему чрезвычайно трудно дышать. Он попробовал сесть или хотя бы просто повернуться на бок, но как секундой раньше его подвели ноги, так сейчас отказалась повиноваться вся левая сторона тела.
* * *
— Двое готовы, — сказал Брайан. — Что дальше?
Криков стало вроде бы поменьше, но не так чтобы очень заметно. А вот стрельба все ещё продолжалась, только её звуки изменились...
* * *
Абдулла благословлял судьбу за то, что решил воспользоваться глушителем. Благодаря этому приспособлению, он стрелял гораздо точнее, чем мог надеяться.
Он находился возле музыкального магазина «Сэм Гуди», где было полно студентов. У этого отсека имелось ещё одно преимущество — там не было второй двери, поскольку он располагался совсем рядом с западным входом. Абдулла с расплывшимся в широкой ухмылке лицом вошёл в магазин, открыв огонь на ходу.
Прежде всего он увидел по лицам расстреливаемых, что они не верят в происходящее, и тут же сказал себе, что именно за неверие он их и убивает. Он в мгновение ока расстрелял первый магазин, причём оказалось, что глушитель позволил ему положить в цель не менее половины пуль. Мужчины и женщины — мальчики и девочки — подняли крик; первое время они остолбенело стояли на месте, глядя на своего убийцу, дав ему и отобрав у себя несколько драгоценных, смертельных секунд, а потом бросились бежать. Но с расстояния менее десяти метров ему ничего не стоило попадать им в спины, да и бежать им на самом деле было некуда. Поэтому он стоял на месте и поливал помещение свинцом, предоставляя своим жертвам самим соваться под пули. Кое-кто пытался проскочить к главному входу, укрываясь за стойками с компакт-дисками. Этих он расстреливал наверняка, благо расстояние не превышало двух метров. В считанные секунды он расстрелял первую спарку магазинов, бросил опустевшие рожки на пол и полез в карман, извлёк вторую пару, вставил магазин на место, пришлёпнул его ладонью и передёрнул затвор. На задней стенке магазина, за прилавком, висело большое зеркало, в которое почему-то ещё не попала ни одна пуля, и в этом зеркале он увидел...
* * *
— Господи! Ещё один! — громко выдохнул Доминик.
— Ладно. — Брайан метнулся к другой стороне, занял позицию у самой стены и поднял «беретту». Он очутился в том самом проходе, где находился террорист, но, увы, не получил от этого никаких преимуществ — человеку, стрелявшему с правой руки, здесь было неудобно. Он оказался перед выбором: либо стрелять с левой, слабой, руки, в чём он, к великому сожалению, очень мало практиковался, либо выбраться из-за укрытия (которое, правда, было довольно ненадёжным) и подставиться под ответный огонь подонка. Но какая-то составляющая его существа, воспитанная в Корпусе морской пехоты, сказала: «Хрен с ним!», и он шагнул налево, вскинув пистолет обеими руками.
Абдулла заметил его, снова ухмыльнулся и поднёс оружие к плечу — вернее, вознамерился это сделать.
Альдо дважды прицельно выстрелил ему в грудь, но не увидел никакого результата, и тогда принялся стрелять без остановки, пока не опустел магазин пистолета. Более двенадцати пуль вошли в тело мужчины...
* * *
...Абдулла чувствовал каждое попадание, чувствовал, как каждая пуля сотрясала его тело. Он попытался открыть ответный огонь, но все его пули прошли мимо неверного, а потом тело перестало его слушаться. Он упал ничком, все ещё стараясь придумать, как же оказать сопротивление.
* * *
Брайан поспешно выбросил пустой магазин, достал из сумки запасной, хлопком ладони загнал его в рукоятку и защёлкнул рычажок замка. Теперь он действовал, словно подчиняясь автопилоту. Ублюдок все ещё шевелился! Пора его успокоить. Он шагнул к вытянувшемуся на полу телу, пинком отбросил оружие в сторону и всадил ещё одну пулю в затылок лежавшему. Череп словно взорвался; кровь и мозги разбрызгались по полу.
* * *
— Господи, Альдо! — воскликнул Доминик, подбегая к брату.
— ... с ним! Там остался самое меньшее ещё один. А у меня всего одна обойма, Энцо.
— У меня тоже, братишка.
Как ни удивительно, большинство лежавших на полу людей, включая тех, в кого угодили пули террористов, были все ещё живы. Зато кровь лилась рекой. Впрочем, братья были слишком сильно напряжены, чтобы это зрелище могло оказать на них какое-то воздействие. Они вышли обратно в большой проход и направились к востоку.
Здесь зрелище было ещё страшнее. На полу повсюду текли реки крови, как на скотобойне, которую братья никогда не видели. Со всех сторон раздавались крики и стоны. Брайан прошёл совсем рядом с маленькой — не больше трех лет — девочкой, стоявшей над телом матери и растерянно размахивавшей руками, как птенец крыльями. Нет времени, будь оно все проклято, совершенно нет времени — ни секунды. Как бы ему хотелось, чтобы здесь оказался Пит Рэндалл. Пит отличный медик. Но даже петти-офицера Рэндалла зрелище этой ужасной бойни должно было вывести из равновесия.
Вновь послышались приглушённые автоматные очереди. Стрельба шла в магазине «Белке» для женщин, слева от них. Судя по звуку, не слишком далеко. Стрельбу из боевого оружия не спутаешь ни с чем. Братья разделились. Каждый направился по своей стороне коридора, ведущего мимо кофейного буфета и обувного магазина «Бостониан шуз», к месту следующей схватки.
На первом этаже «Белке» торговали косметикой и парфюмерией. Братья, как и перед этим, спешили на звук стрельбы. Здесь оказалось шесть женщин — по три в каждой половине. Некоторые из них на первый взгляд казались мёртвыми. Часть, совершенно очевидно, была жива. Кто-то молил о помощи, но на это совершенно не было времени. Близнецы снова разделились. Стрельба вдруг прекратилась. Она раздавалась спереди слева, но сейчас стихла. Может быть, террорист сбежал? Или же у него просто кончились патроны?
Весь пол был усыпан стреляными девятимиллиметровыми медными гильзами. Доминик понял, что мерзавца здесь довольно долго никто не беспокоил. Почти все зеркала, прикреплённые к толстым квадратным колоннам, были разбиты пулями. Благодаря профессиональной подготовке, он видел, что террорист, судя по всему, шёл вперёд, расстреливая всех, кто попадался ему на пути, — здесь были одни только женщины, — а затем повернул налево и назад, вероятно, решив отправиться туда, где потенциальных целей будет больше.
«Похоже, этот сукин сын один», — подумал Брайан.
* * *
Так с кем и с чем мы столкнулись? — думал на ходу Доминик. — Как он поведёт себя дальше? Как работают его мозги?
Брайан смотрел на происходящее проще: где ты, подонок?! Для морского пехотинца террорист был всего лишь вооружённым врагом, и ничем иным. Не личностью, не человеком, не даже разумным существом, а только вооружённой целью.
* * *
Зухайр неожиданно почувствовал, что его возбуждение спадает. Хотя волновался он, как никогда в жизни. Она вообще-то была не слишком богата событиями. Он за свою короткую жизнь успел вступить в связь со всего лишь несколькими женщинами и сегодня здесь убил их гораздо больше, чем оттрахал... но ему, здесь и сейчас, это казалось примерно одним и тем же.
И все это казалось ему в высшей степени удовлетворительным. Он совершенно не слышал стрельбы, раздававшейся в других местах торгового центра. Он и собственной-то стрельбы почти не слышал, настолько был сосредоточен на убийстве. До чего же хорошее это занятие! Выражение, появлявшееся на их лицах, когда они видели его и его автомат... и то, которое появлялось, когда в тело врезались пули... как же приятно на это смотреть. Но сейчас у него осталось всего две пары магазинов. Одна в автомате, а вторая в кармане.
Странно, подумалось ему, что он может что-то слышать в наступившей относительной тишине. В непосредственной близости от него не было ни одной живой женщины. Ну, вернее... ни одной невредимой женщины. Некоторые из тех, в кого он стрелял, издавали звуки. Кое-кто даже пытался отползти...
Зухайр точно знал, что этого нельзя допустить. Он шагнул к одной из них, темноволосой, одетой в отвратительные красные штаны, бесстыдно обтягивающие ляжки.
* * *
Брайан негромко свистнул и махнул рукой, указывая брату на очередного террориста. Ростом примерно пять футов восемь дюймов, одетый в штаны цвета хаки и примерно такую же, только другого оттенка, туристскую куртку. До него было около пятидесяти ярдов. С винтовкой такой выстрел не составил бы для него никакого труда, да что там для него — для любого салаги с Пэррис-Айленд, а вот из «беретты» точно выстрелить с такого расстояния совсем непросто, даже для хорошего стрелка, которым он себя по праву считал.
Доминик кивнул и двинулся туда, не забывая, впрочем, вертеть головой во все стороны.
* * *
— Очень плохо, женщина, — сказал Зухайр по-английски. — Но не бойся, я сейчас отправлю тебя для встречи с Аллахом. Ты будешь служить мне в раю. — Он хотел прикончить её одним выстрелом в спину, но с «ингрэмом» было не так-то просто справиться. И поэтому он всадил в женщину три пули с расстояния не больше метра.
* * *
Брайан видел все это с начала до конца, и в нём что-то оборвалось. Морской пехотинец встал во весь рост и прицелился, держа пистолет обеими руками.
— Ты, грязная скотина! — проорал он и открыл огонь со всей скоростью, при которой мог не «мазать». Ведь его все ещё отделяло от гнусного убийцы не менее сотни футов. Он сделал четырнадцать выстрелов, израсходовав почти все патроны. И часть из них попала в цель.
Три пули. Одна в брюхо и ещё две в середину груди.
* * *
Первое попадание оказалось очень болезненным. Зухайр почувствовал удар, с которым можно было сравнить разве что пинок ноги точно по яйцам. От боли его руки сами собой опустились, как если бы он пытался защититься от следующего удара. Оружие все ещё оставалось у него в руках, и он старался превозмочь боль, чтобы поднять его и выстрелить в приближавшегося к нему человека.
* * *
Брайан не совсем потерял голову. Вернее, после короткой вспышки все, чему его учили и что он познал на собственном опыте, вновь вернулось на своё место. Ему необходимо было помнить уроки Квантико и Афганистана — если, конечно, он хотел проспать следующую ночь в своей кровати. И потому он стал подходить к раненому террористу в обход, укрываясь за прямоугольными витринами с товаром, не сводя глаз с цели и веря в то, что Энцо позаботится о том, чтобы никто не застал его врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
* * *
... Доминик оказался лицом к лицу со вторым террористом и навёл на него оружие. И снова он выстрелил, как его учили, — в центр массы. «Смит», пистолет одинарного действия, пролаял дважды.
Прицел оказался настолько хорош, что первая пуля угодила в автомат...
* * *
..."Ингрэм" подскочил в руках Мустафы. Он с трудом удержал его. Впрочем, ему удалось увидеть, кто в него стрелял; он тщательно прицелился, нажал на спуск — и ничего не произошло. Скосив глаза на своё оружие, он увидел, что пуля пробила дыру в стальном боку «ингрэма», как раз там, где ходил затвор. Ещё секунда-другая потребовалась ему, чтобы осознать, что он обезоружен. Но враг все ещё находился перед ним, и он кинулся ему навстречу, рассчитывая воспользоваться своим оружием, как дубиной, раз уж не осталось никакой другой возможности.
* * *
Доминик тоже растерялся. Он ясно видел, что по меньшей мере одна его пуля пробила ублюдку грудь, а вторая обезвредила оружие. Почему-то он решил, что стрелять не стоит. Поэтому он сильно ударил мерзавца в лицо рукоятью «смит-вессона» и бросился дальше, в том направлении, откуда снова донеслись звуки стрельбы.
* * *
Мустафа почувствовал, что его ноги начали подгибаться. Удар в лицо оказался куда болезненнее, чем пять попавших в него пуль. Он снова попытался повернуться, но левая нога не выдержала тяжести тела, и он упал, перевернулся на спину, и вдруг ощутил, что ему чрезвычайно трудно дышать. Он попробовал сесть или хотя бы просто повернуться на бок, но как секундой раньше его подвели ноги, так сейчас отказалась повиноваться вся левая сторона тела.
* * *
— Двое готовы, — сказал Брайан. — Что дальше?
Криков стало вроде бы поменьше, но не так чтобы очень заметно. А вот стрельба все ещё продолжалась, только её звуки изменились...
* * *
Абдулла благословлял судьбу за то, что решил воспользоваться глушителем. Благодаря этому приспособлению, он стрелял гораздо точнее, чем мог надеяться.
Он находился возле музыкального магазина «Сэм Гуди», где было полно студентов. У этого отсека имелось ещё одно преимущество — там не было второй двери, поскольку он располагался совсем рядом с западным входом. Абдулла с расплывшимся в широкой ухмылке лицом вошёл в магазин, открыв огонь на ходу.
Прежде всего он увидел по лицам расстреливаемых, что они не верят в происходящее, и тут же сказал себе, что именно за неверие он их и убивает. Он в мгновение ока расстрелял первый магазин, причём оказалось, что глушитель позволил ему положить в цель не менее половины пуль. Мужчины и женщины — мальчики и девочки — подняли крик; первое время они остолбенело стояли на месте, глядя на своего убийцу, дав ему и отобрав у себя несколько драгоценных, смертельных секунд, а потом бросились бежать. Но с расстояния менее десяти метров ему ничего не стоило попадать им в спины, да и бежать им на самом деле было некуда. Поэтому он стоял на месте и поливал помещение свинцом, предоставляя своим жертвам самим соваться под пули. Кое-кто пытался проскочить к главному входу, укрываясь за стойками с компакт-дисками. Этих он расстреливал наверняка, благо расстояние не превышало двух метров. В считанные секунды он расстрелял первую спарку магазинов, бросил опустевшие рожки на пол и полез в карман, извлёк вторую пару, вставил магазин на место, пришлёпнул его ладонью и передёрнул затвор. На задней стенке магазина, за прилавком, висело большое зеркало, в которое почему-то ещё не попала ни одна пуля, и в этом зеркале он увидел...
* * *
— Господи! Ещё один! — громко выдохнул Доминик.
— Ладно. — Брайан метнулся к другой стороне, занял позицию у самой стены и поднял «беретту». Он очутился в том самом проходе, где находился террорист, но, увы, не получил от этого никаких преимуществ — человеку, стрелявшему с правой руки, здесь было неудобно. Он оказался перед выбором: либо стрелять с левой, слабой, руки, в чём он, к великому сожалению, очень мало практиковался, либо выбраться из-за укрытия (которое, правда, было довольно ненадёжным) и подставиться под ответный огонь подонка. Но какая-то составляющая его существа, воспитанная в Корпусе морской пехоты, сказала: «Хрен с ним!», и он шагнул налево, вскинув пистолет обеими руками.
Абдулла заметил его, снова ухмыльнулся и поднёс оружие к плечу — вернее, вознамерился это сделать.
Альдо дважды прицельно выстрелил ему в грудь, но не увидел никакого результата, и тогда принялся стрелять без остановки, пока не опустел магазин пистолета. Более двенадцати пуль вошли в тело мужчины...
* * *
...Абдулла чувствовал каждое попадание, чувствовал, как каждая пуля сотрясала его тело. Он попытался открыть ответный огонь, но все его пули прошли мимо неверного, а потом тело перестало его слушаться. Он упал ничком, все ещё стараясь придумать, как же оказать сопротивление.
* * *
Брайан поспешно выбросил пустой магазин, достал из сумки запасной, хлопком ладони загнал его в рукоятку и защёлкнул рычажок замка. Теперь он действовал, словно подчиняясь автопилоту. Ублюдок все ещё шевелился! Пора его успокоить. Он шагнул к вытянувшемуся на полу телу, пинком отбросил оружие в сторону и всадил ещё одну пулю в затылок лежавшему. Череп словно взорвался; кровь и мозги разбрызгались по полу.
* * *
— Господи, Альдо! — воскликнул Доминик, подбегая к брату.
— ... с ним! Там остался самое меньшее ещё один. А у меня всего одна обойма, Энцо.
— У меня тоже, братишка.
Как ни удивительно, большинство лежавших на полу людей, включая тех, в кого угодили пули террористов, были все ещё живы. Зато кровь лилась рекой. Впрочем, братья были слишком сильно напряжены, чтобы это зрелище могло оказать на них какое-то воздействие. Они вышли обратно в большой проход и направились к востоку.
Здесь зрелище было ещё страшнее. На полу повсюду текли реки крови, как на скотобойне, которую братья никогда не видели. Со всех сторон раздавались крики и стоны. Брайан прошёл совсем рядом с маленькой — не больше трех лет — девочкой, стоявшей над телом матери и растерянно размахивавшей руками, как птенец крыльями. Нет времени, будь оно все проклято, совершенно нет времени — ни секунды. Как бы ему хотелось, чтобы здесь оказался Пит Рэндалл. Пит отличный медик. Но даже петти-офицера Рэндалла зрелище этой ужасной бойни должно было вывести из равновесия.
Вновь послышались приглушённые автоматные очереди. Стрельба шла в магазине «Белке» для женщин, слева от них. Судя по звуку, не слишком далеко. Стрельбу из боевого оружия не спутаешь ни с чем. Братья разделились. Каждый направился по своей стороне коридора, ведущего мимо кофейного буфета и обувного магазина «Бостониан шуз», к месту следующей схватки.
На первом этаже «Белке» торговали косметикой и парфюмерией. Братья, как и перед этим, спешили на звук стрельбы. Здесь оказалось шесть женщин — по три в каждой половине. Некоторые из них на первый взгляд казались мёртвыми. Часть, совершенно очевидно, была жива. Кто-то молил о помощи, но на это совершенно не было времени. Близнецы снова разделились. Стрельба вдруг прекратилась. Она раздавалась спереди слева, но сейчас стихла. Может быть, террорист сбежал? Или же у него просто кончились патроны?
Весь пол был усыпан стреляными девятимиллиметровыми медными гильзами. Доминик понял, что мерзавца здесь довольно долго никто не беспокоил. Почти все зеркала, прикреплённые к толстым квадратным колоннам, были разбиты пулями. Благодаря профессиональной подготовке, он видел, что террорист, судя по всему, шёл вперёд, расстреливая всех, кто попадался ему на пути, — здесь были одни только женщины, — а затем повернул налево и назад, вероятно, решив отправиться туда, где потенциальных целей будет больше.
«Похоже, этот сукин сын один», — подумал Брайан.
* * *
Так с кем и с чем мы столкнулись? — думал на ходу Доминик. — Как он поведёт себя дальше? Как работают его мозги?
Брайан смотрел на происходящее проще: где ты, подонок?! Для морского пехотинца террорист был всего лишь вооружённым врагом, и ничем иным. Не личностью, не человеком, не даже разумным существом, а только вооружённой целью.
* * *
Зухайр неожиданно почувствовал, что его возбуждение спадает. Хотя волновался он, как никогда в жизни. Она вообще-то была не слишком богата событиями. Он за свою короткую жизнь успел вступить в связь со всего лишь несколькими женщинами и сегодня здесь убил их гораздо больше, чем оттрахал... но ему, здесь и сейчас, это казалось примерно одним и тем же.
И все это казалось ему в высшей степени удовлетворительным. Он совершенно не слышал стрельбы, раздававшейся в других местах торгового центра. Он и собственной-то стрельбы почти не слышал, настолько был сосредоточен на убийстве. До чего же хорошее это занятие! Выражение, появлявшееся на их лицах, когда они видели его и его автомат... и то, которое появлялось, когда в тело врезались пули... как же приятно на это смотреть. Но сейчас у него осталось всего две пары магазинов. Одна в автомате, а вторая в кармане.
Странно, подумалось ему, что он может что-то слышать в наступившей относительной тишине. В непосредственной близости от него не было ни одной живой женщины. Ну, вернее... ни одной невредимой женщины. Некоторые из тех, в кого он стрелял, издавали звуки. Кое-кто даже пытался отползти...
Зухайр точно знал, что этого нельзя допустить. Он шагнул к одной из них, темноволосой, одетой в отвратительные красные штаны, бесстыдно обтягивающие ляжки.
* * *
Брайан негромко свистнул и махнул рукой, указывая брату на очередного террориста. Ростом примерно пять футов восемь дюймов, одетый в штаны цвета хаки и примерно такую же, только другого оттенка, туристскую куртку. До него было около пятидесяти ярдов. С винтовкой такой выстрел не составил бы для него никакого труда, да что там для него — для любого салаги с Пэррис-Айленд, а вот из «беретты» точно выстрелить с такого расстояния совсем непросто, даже для хорошего стрелка, которым он себя по праву считал.
Доминик кивнул и двинулся туда, не забывая, впрочем, вертеть головой во все стороны.
* * *
— Очень плохо, женщина, — сказал Зухайр по-английски. — Но не бойся, я сейчас отправлю тебя для встречи с Аллахом. Ты будешь служить мне в раю. — Он хотел прикончить её одним выстрелом в спину, но с «ингрэмом» было не так-то просто справиться. И поэтому он всадил в женщину три пули с расстояния не больше метра.
* * *
Брайан видел все это с начала до конца, и в нём что-то оборвалось. Морской пехотинец встал во весь рост и прицелился, держа пистолет обеими руками.
— Ты, грязная скотина! — проорал он и открыл огонь со всей скоростью, при которой мог не «мазать». Ведь его все ещё отделяло от гнусного убийцы не менее сотни футов. Он сделал четырнадцать выстрелов, израсходовав почти все патроны. И часть из них попала в цель.
Три пули. Одна в брюхо и ещё две в середину груди.
* * *
Первое попадание оказалось очень болезненным. Зухайр почувствовал удар, с которым можно было сравнить разве что пинок ноги точно по яйцам. От боли его руки сами собой опустились, как если бы он пытался защититься от следующего удара. Оружие все ещё оставалось у него в руках, и он старался превозмочь боль, чтобы поднять его и выстрелить в приближавшегося к нему человека.
* * *
Брайан не совсем потерял голову. Вернее, после короткой вспышки все, чему его учили и что он познал на собственном опыте, вновь вернулось на своё место. Ему необходимо было помнить уроки Квантико и Афганистана — если, конечно, он хотел проспать следующую ночь в своей кровати. И потому он стал подходить к раненому террористу в обход, укрываясь за прямоугольными витринами с товаром, не сводя глаз с цели и веря в то, что Энцо позаботится о том, чтобы никто не застал его врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89