— Болтал, что их может стащить любой дурак… и… впрочем, это не имеет значения.
— Продолжайте.
— Он, конечно, просто рисовался… Он говорил, что каждый, у кого есть голова на плечах, может догадаться, какая комбинация взята для шифра.
— И добавлял, что уже догадался?
— Ну… да.
— Называл?
Краснощёкий Рэндом слегка побледнел.
— Нет! А если и называл, то я не обратил внимания. Я и на секунду не поверил, что он знает комбинацию.
— Зато тебе она известна, дорогой, не правда ли? — промурлыкала Дестини со снисхождением звезды к эпизодической роли. — Ты же вечно занимаешься этими ужасными головоломками в умных газетах. Как раз по твоей части.
В кабинете повисло неловкое молчание.
— Помнится, я советовал вам заменить ключевое слово на менее предсказуемое, — обратился Аллен к Уинтеру Моррису. — Это было сделано?
Уинтер Моррис поднял брови, развёл руками и потряс головой.
— Я как-то все собирался и собирался. Если бы знать, что случится… — и он прикрыл лицо руками. Неловкое молчание затянулось.
— В то утро, — сказал Аллен, — кроме вас и мальчика, в театре были все присутствующие, за исключением мисс Брейс, мистера Рэндома и мистера Грава, не так ли? Мисс Брейс?
— Безусловно, — ядовито, как и следовало ожидать, подтвердила Гертруда. — Кажется, нужны были фотографии? Меня не приглашали.
— Нужны были всего два-три снимка, дорогая, — попытался сгладить ситуацию Моррис. — Тогда сфотографировали только Дестини, Марко и перчатку.
— Вот именно.
— А мальчишка просто подвернулся под руку, поэтому сняли и его.
— Помнится, — заметил Гарри Грав, — в газете была этакая душещипательная фраза Тревора: «Она настолько трогательна, — перчатка, разумеется, — что хочется плакать».
— Мальчик, кажется, в критическом состоянии и может умереть? — раздался вдруг звучный голос Маркуса Найта. — Я не ошибаюсь, мистер… э-э… суперинтендант… э-э… Аллен?
— Его состояние остаётся крайне тяжёлым, — подтвердил Аллен.
— Спасибо. Быть может, не все ещё потешились над ребёнком? — осведомился Найт. — Или фонтан веселья наконец иссяк?
— Если вы имеете в виду меня, — беззлобно отозвался Грав, — то мой фонтан сух, как камень. Больше никаких шуток.
Маркус Найт скрестил на груди руки. Заговорил Аллен:
— Итак, мисс Мейд, мисс Дюн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс, не говоря уже о мальчике, в тот момент, когда речь шла о типе шифра, находились поблизости. Причём шла, насколько я понял, не в первый раз. Сейф стоял в здании несколько дней, принцип действия его замка свободно обсуждался между вами. Вы слышали от мистера Морриса, что шифр основан на комбинации из пяти цифр, соответствующих кодовому слову, причём буквы переведены в цифры по обычной системе. Прежде чем я успел вмешаться, мистер Моррис добавил, что кодовое слово — самое очевидное и предложено мистером Кондукисом. Кто-нибудь из вас попытался догадаться, что это за слово? Или поделиться своими соображениями с другими?
Тишина.
— Естественно, мы делились друг с другом, — жалобно произнесла Дестини Мейд. — Ведь всегда интересно знать, что происходит: алфавит, цифры, варианты и все такое. Но это же не значит, что мы собирались что-нибудь сделать, правда? Разумеется, все думали…
— Что именно все думали… — начал Маркус Найт, но Дестини холодно взглянула на него и сказала:
— Пожалуйста, Марко, не перебивай. Ты вечно перебиваешь. Ужасная привычка!
— О, Боже! — буркнул Марко со спокойствием невзорвавшейся мины.
— Все думали, — продолжила Дестини, пристально глядя на Аллена, — что самым очевидным словом из пяти букв является «перчатка», но, насколько известно лично мне, никто не пытался угадать пятизначный номер.
Гарри Грав весело расхохотался.
— Дорогая, я обожаю тебя больше жизни! — с этими словами он подхватил её руку, поцеловал, ловко отогнул перчатку и прильнул к обнажившемуся запястью. Гертруда Брейс судорожно закинула ногу на ногу. Маркус Найт встал, отвернулся к стене и сделал вид, что не может оторваться от изображения «Дельфина» в эпоху Адольфуса Руби. На его побагровевшей шее судорожно билась жилка.
— Прекрасно, — сказал Аллен. — Итак, вы пришли к выводу, что самое подходящее слово — «перчатка». Так оно и было. Кто-нибудь из вас попробовал применить код и разгадать цифровую комбинацию?
— Пиф-паф, ой-ой-ой! — воскликнул Гарри.
— Ничего подобного, — откликнулся Аллен. — Разумеется, если вы все не организовали преступный синдикат с целью ограбления. Поскольку в данном случае защита была смехотворной, весьма вероятно, что человек, разгадавший комбинацию, поделился своим достижением с остальными. Да, мистер Рэндом?
Чарльз, издавший невнятное восклицание, искоса глянул на Аллена, помялся, а затем быстро произнёс:
— Честно говоря, я действительно разгадал её. Коды — это моё хобби, а тут на каждом углу бормотали о сейфе и о том, что кодовым словом может являться «перчатка». Мне приходится подолгу ждать в гримерной, вот я и решил попробовать. Мне показалось, что нумерация букв должна идти в алфавитном порядке от 1 до 0. Получается три ряда и ещё хвостик.
— Именно так. И для слова «перчатка» вы получили…
— 72525 или 49696, если алфавит был написан справа налево.
— А если справа налево, затем слева направо и последний ряд снова справа налево?
— 42595. Это сочетание мне нравится больше всего, потому что в нем нет повторяющихся цифр.
— Подумать только, все запомнил! — воскликнула Дестини, обращаясь к присутствующим. — С ума сойти! Лично мне трудно запомнить даже телефонный номер, в том числе мой собственный Уинтер Моррис развёл руками и поглядел на Аллена.
— Конечно, — продолжил Рэндом, — при этом типе кода возможны и другие варианты. Весьма вероятно, что я так и не угадал.
— Скажите, вы с мальчиком играете в одних и тех же сценах? Мне помнится, что так.
— Да, — одновременно сказали Перигрин и Рэндом, а Рэндом добавил:
— Я не оставлял никаких записей, которые Тревор смог бы прочитать. Он постоянно приставал ко мне, но было бы верхом глупости поставить его в известность.
— Вы говорили кому-нибудь о своих прикидках?
— Нет, — сказал Рэндом, глядя строго перед собой. — Я ни с кем не обсуждал код замка. Вы все можете подтвердить это, — закончил он, обращаясь к своим коллегам.
— Ну, знаете! — со смехом воскликнула Гертруда Брейс.
— Вот именно, — пробормотал Аллен. Рэндом неприязненно посмотрел на него и раздражённо осведомился:
— То есть?
— По-моему, вы ещё не все сообщили мне, не так ли? В последовавшем молчании Дестини громко, словно сообщая об открытии, произнесла:
— Нет, все-таки признайте: Чарльз жутко умный.
— Наверное, нет смысла уточнять, — заговорил Рэндом, — что если бы я пытался похитить реликвии, я бы не стал рассказывать вам то, что уже сказал, и тем более то, что собираюсь сказать.
Последовавшую затем паузу прервал инспектор Фоке, который до сих пор сидел у дверей всеми забытый:
— Справедливо.
— Спасибо, — пробормотал вздрогнувший от неожиданности Рэндом.
— Итак, что вы собираетесь рассказать, мистер Рэндом? — поинтересовался Аллен.
— Какая бы ни была комбинация, Тревор её не знал. Он недостаточно сообразителен. Все его речи — чистый блеф. Когда он заводил про то, как все просто, я начинал злиться… он вообще ужасно надоедлив, этот мальчишка… В конце концов я пообещал ему фунт, если он назовёт комбинацию, а он завопил нечто вроде «йе-йе-йе». — Рэндом рассерженно повёл плечами, его голос стал резким. — Тут ещё выяснилось, что парень залез в мой грим. В общем, в итоге я потряс его как следует, и он выдал номер 55531. Ну а потом нас позвали на сцену.
— Когда это было?
— Позавчера. — Рэндом повернулся к мисс Брейс. — Герти занимает соседнюю гримерную и, наверное, все слышала.
— Ещё бы. Кстати, такое поведение не очень помогает при подготовке к спектаклю, во всяком случае, по моему методу.
— Методу сумасшедших. Или безумие заключается в самом методе? — вопросил Гарри Грав.
— Последнее вернее, Гарри.
— Ну разумеется, Перри.
— До этого, мистер Рэндом, вы утверждали, что мальчик не называл номера, — сказал Аллен.
— А он и не назвал. Во всяком случае, не назвал номера, который считал правильным, — мгновенно парировал Рэндом.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась Дестини.
— Это телефон «Дельфина», дорогая, — пояснил Грав. — Помнишь?
— Разве? Ах да. Конечно.
— Думаю, это первый набор цифр, который пришёл ему в голову, — добавил Рэндом.
— Вы что, действительно подрались? — спросил Аллен.
— Да, самую малость. Он сказал бы номер, если бы знал. Но он не знал и потому не мог открыть замок.
— Он постоянно канючил, чтобы я хоть намекнул, — вставил Уинтер Моррис, — но, разумеется, ничего не добился.
— Вот-вот, — согласился Рэндом.
— Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, Чарли, — сказал Перигрин. — Он ведь мог просто подглядеть.
— Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, он ни при каких обстоятельствах не выдал бы её, — заметил Найт, опускаясь обратно в кресло.
В ответ послышалось согласное гудение, а Гарри Грав добавил:
— И ты, Чарльз, не можешь быть абсолютно уверен, что нашёл правильную комбинацию или хотя бы тип кода. Или все-таки можешь? — Тут он ухмыльнулся прямо в лицо Рэндому. — Ты пытался проверить, Чарльз? Просто так? Ещё до того, как туда поместили реликвии?
На миг всем показалось, что Рэндом сейчас ударит его, но Чарльз плотно стиснул губы, взял себя в руки и сказал, обращаясь исключительно к Аллену:
— Я не верю, что Тревор мог открыть сейф, и абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса.
Затем пожал плечами и принял вызывающий вид.
— Думаю, вы понимаете, что говорите, Чарльз? — произнёс Уинтер Моррис.
— Надеюсь.
— В таком случае должен вам заметить, что у вас странное представление о лояльности по отношению к вашим коллегам.
— Всякие представления здесь неуместны.
— Ах, так! — воскликнул Моррис и беспокойно глянул на Аллена.
Аллен молча сидел за столом Перигрина, сложив перед собой руки. Тишину нарушило громогласное выступление Маркуса Найта, привлёкшее всеобщее внимание:
— Быть может, я чересчур туп, но я совершенно не понимаю, что такого страшного сказал Чарльз. Если, как уже вроде бы выяснено, мальчик не уходил из театра, само здание было заперто, а ключ от служебной двери имелся только у Хокинса, то интересно, каким образом могло попасть внутрь третье лицо?
— А если кто-нибудь остался в зрительном зале? Взял и спрятался, — осведомилась Дестини.
— Исключено, — возразил Перигрин. — Театр тщательно осмотрели.
— В таком случае убийца — Хокинс, — безапелляционно заявила она, словно речь шла о детективном романе, и спросила у Аллена:
— Интересно, полиция учла такую возможность?
Аллен счёл за лучшее не отвечать.
— Ну, тогда я не знаю… — протянула Дестини. — Кто, если не Тревор?.. Вот о чем нам надо подумать. Может быть… хотя я понятия не имею зачем и какая тут причина… — Тут она сделала очаровательную гримаску Гарри Граву, попросив:
— Только не смейтесь, пожалуйста. Это всего лишь предположение… Просто предположение: это был мистер Кондукис.
— Дорогая моя…
— Ну, Дестини…
— Господи, помилуй, милочка…
— Я понимаю, что это звучит глупо, — сказала Дестини, — но, похоже, других предположений ни у кого нет, а ведь он все-таки был в зале.
* * *
Воцарившаяся тишина была столь глубокой, что Аллен слышал скрип карандаша Фокса по блокноту.
— Вы хотите сказать, мисс Мейд, что мистер Кондукис был в зрительном зале? Не за сценой? — спросил он.
— Да. В первом ряду, в директорской ложе. Я заметила его, когда сделала первый выход. Помнишь, Чарльз, когда ты поддержал меня, я шепнула: «В зале Бог. В директорской». Помнишь?
— Мистер Моррис, вы знали, что мистер Кондукис в театре?
— Нет. Это его ложа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Продолжайте.
— Он, конечно, просто рисовался… Он говорил, что каждый, у кого есть голова на плечах, может догадаться, какая комбинация взята для шифра.
— И добавлял, что уже догадался?
— Ну… да.
— Называл?
Краснощёкий Рэндом слегка побледнел.
— Нет! А если и называл, то я не обратил внимания. Я и на секунду не поверил, что он знает комбинацию.
— Зато тебе она известна, дорогой, не правда ли? — промурлыкала Дестини со снисхождением звезды к эпизодической роли. — Ты же вечно занимаешься этими ужасными головоломками в умных газетах. Как раз по твоей части.
В кабинете повисло неловкое молчание.
— Помнится, я советовал вам заменить ключевое слово на менее предсказуемое, — обратился Аллен к Уинтеру Моррису. — Это было сделано?
Уинтер Моррис поднял брови, развёл руками и потряс головой.
— Я как-то все собирался и собирался. Если бы знать, что случится… — и он прикрыл лицо руками. Неловкое молчание затянулось.
— В то утро, — сказал Аллен, — кроме вас и мальчика, в театре были все присутствующие, за исключением мисс Брейс, мистера Рэндома и мистера Грава, не так ли? Мисс Брейс?
— Безусловно, — ядовито, как и следовало ожидать, подтвердила Гертруда. — Кажется, нужны были фотографии? Меня не приглашали.
— Нужны были всего два-три снимка, дорогая, — попытался сгладить ситуацию Моррис. — Тогда сфотографировали только Дестини, Марко и перчатку.
— Вот именно.
— А мальчишка просто подвернулся под руку, поэтому сняли и его.
— Помнится, — заметил Гарри Грав, — в газете была этакая душещипательная фраза Тревора: «Она настолько трогательна, — перчатка, разумеется, — что хочется плакать».
— Мальчик, кажется, в критическом состоянии и может умереть? — раздался вдруг звучный голос Маркуса Найта. — Я не ошибаюсь, мистер… э-э… суперинтендант… э-э… Аллен?
— Его состояние остаётся крайне тяжёлым, — подтвердил Аллен.
— Спасибо. Быть может, не все ещё потешились над ребёнком? — осведомился Найт. — Или фонтан веселья наконец иссяк?
— Если вы имеете в виду меня, — беззлобно отозвался Грав, — то мой фонтан сух, как камень. Больше никаких шуток.
Маркус Найт скрестил на груди руки. Заговорил Аллен:
— Итак, мисс Мейд, мисс Дюн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс, не говоря уже о мальчике, в тот момент, когда речь шла о типе шифра, находились поблизости. Причём шла, насколько я понял, не в первый раз. Сейф стоял в здании несколько дней, принцип действия его замка свободно обсуждался между вами. Вы слышали от мистера Морриса, что шифр основан на комбинации из пяти цифр, соответствующих кодовому слову, причём буквы переведены в цифры по обычной системе. Прежде чем я успел вмешаться, мистер Моррис добавил, что кодовое слово — самое очевидное и предложено мистером Кондукисом. Кто-нибудь из вас попытался догадаться, что это за слово? Или поделиться своими соображениями с другими?
Тишина.
— Естественно, мы делились друг с другом, — жалобно произнесла Дестини Мейд. — Ведь всегда интересно знать, что происходит: алфавит, цифры, варианты и все такое. Но это же не значит, что мы собирались что-нибудь сделать, правда? Разумеется, все думали…
— Что именно все думали… — начал Маркус Найт, но Дестини холодно взглянула на него и сказала:
— Пожалуйста, Марко, не перебивай. Ты вечно перебиваешь. Ужасная привычка!
— О, Боже! — буркнул Марко со спокойствием невзорвавшейся мины.
— Все думали, — продолжила Дестини, пристально глядя на Аллена, — что самым очевидным словом из пяти букв является «перчатка», но, насколько известно лично мне, никто не пытался угадать пятизначный номер.
Гарри Грав весело расхохотался.
— Дорогая, я обожаю тебя больше жизни! — с этими словами он подхватил её руку, поцеловал, ловко отогнул перчатку и прильнул к обнажившемуся запястью. Гертруда Брейс судорожно закинула ногу на ногу. Маркус Найт встал, отвернулся к стене и сделал вид, что не может оторваться от изображения «Дельфина» в эпоху Адольфуса Руби. На его побагровевшей шее судорожно билась жилка.
— Прекрасно, — сказал Аллен. — Итак, вы пришли к выводу, что самое подходящее слово — «перчатка». Так оно и было. Кто-нибудь из вас попробовал применить код и разгадать цифровую комбинацию?
— Пиф-паф, ой-ой-ой! — воскликнул Гарри.
— Ничего подобного, — откликнулся Аллен. — Разумеется, если вы все не организовали преступный синдикат с целью ограбления. Поскольку в данном случае защита была смехотворной, весьма вероятно, что человек, разгадавший комбинацию, поделился своим достижением с остальными. Да, мистер Рэндом?
Чарльз, издавший невнятное восклицание, искоса глянул на Аллена, помялся, а затем быстро произнёс:
— Честно говоря, я действительно разгадал её. Коды — это моё хобби, а тут на каждом углу бормотали о сейфе и о том, что кодовым словом может являться «перчатка». Мне приходится подолгу ждать в гримерной, вот я и решил попробовать. Мне показалось, что нумерация букв должна идти в алфавитном порядке от 1 до 0. Получается три ряда и ещё хвостик.
— Именно так. И для слова «перчатка» вы получили…
— 72525 или 49696, если алфавит был написан справа налево.
— А если справа налево, затем слева направо и последний ряд снова справа налево?
— 42595. Это сочетание мне нравится больше всего, потому что в нем нет повторяющихся цифр.
— Подумать только, все запомнил! — воскликнула Дестини, обращаясь к присутствующим. — С ума сойти! Лично мне трудно запомнить даже телефонный номер, в том числе мой собственный Уинтер Моррис развёл руками и поглядел на Аллена.
— Конечно, — продолжил Рэндом, — при этом типе кода возможны и другие варианты. Весьма вероятно, что я так и не угадал.
— Скажите, вы с мальчиком играете в одних и тех же сценах? Мне помнится, что так.
— Да, — одновременно сказали Перигрин и Рэндом, а Рэндом добавил:
— Я не оставлял никаких записей, которые Тревор смог бы прочитать. Он постоянно приставал ко мне, но было бы верхом глупости поставить его в известность.
— Вы говорили кому-нибудь о своих прикидках?
— Нет, — сказал Рэндом, глядя строго перед собой. — Я ни с кем не обсуждал код замка. Вы все можете подтвердить это, — закончил он, обращаясь к своим коллегам.
— Ну, знаете! — со смехом воскликнула Гертруда Брейс.
— Вот именно, — пробормотал Аллен. Рэндом неприязненно посмотрел на него и раздражённо осведомился:
— То есть?
— По-моему, вы ещё не все сообщили мне, не так ли? В последовавшем молчании Дестини громко, словно сообщая об открытии, произнесла:
— Нет, все-таки признайте: Чарльз жутко умный.
— Наверное, нет смысла уточнять, — заговорил Рэндом, — что если бы я пытался похитить реликвии, я бы не стал рассказывать вам то, что уже сказал, и тем более то, что собираюсь сказать.
Последовавшую затем паузу прервал инспектор Фоке, который до сих пор сидел у дверей всеми забытый:
— Справедливо.
— Спасибо, — пробормотал вздрогнувший от неожиданности Рэндом.
— Итак, что вы собираетесь рассказать, мистер Рэндом? — поинтересовался Аллен.
— Какая бы ни была комбинация, Тревор её не знал. Он недостаточно сообразителен. Все его речи — чистый блеф. Когда он заводил про то, как все просто, я начинал злиться… он вообще ужасно надоедлив, этот мальчишка… В конце концов я пообещал ему фунт, если он назовёт комбинацию, а он завопил нечто вроде «йе-йе-йе». — Рэндом рассерженно повёл плечами, его голос стал резким. — Тут ещё выяснилось, что парень залез в мой грим. В общем, в итоге я потряс его как следует, и он выдал номер 55531. Ну а потом нас позвали на сцену.
— Когда это было?
— Позавчера. — Рэндом повернулся к мисс Брейс. — Герти занимает соседнюю гримерную и, наверное, все слышала.
— Ещё бы. Кстати, такое поведение не очень помогает при подготовке к спектаклю, во всяком случае, по моему методу.
— Методу сумасшедших. Или безумие заключается в самом методе? — вопросил Гарри Грав.
— Последнее вернее, Гарри.
— Ну разумеется, Перри.
— До этого, мистер Рэндом, вы утверждали, что мальчик не называл номера, — сказал Аллен.
— А он и не назвал. Во всяком случае, не назвал номера, который считал правильным, — мгновенно парировал Рэндом.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась Дестини.
— Это телефон «Дельфина», дорогая, — пояснил Грав. — Помнишь?
— Разве? Ах да. Конечно.
— Думаю, это первый набор цифр, который пришёл ему в голову, — добавил Рэндом.
— Вы что, действительно подрались? — спросил Аллен.
— Да, самую малость. Он сказал бы номер, если бы знал. Но он не знал и потому не мог открыть замок.
— Он постоянно канючил, чтобы я хоть намекнул, — вставил Уинтер Моррис, — но, разумеется, ничего не добился.
— Вот-вот, — согласился Рэндом.
— Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, Чарли, — сказал Перигрин. — Он ведь мог просто подглядеть.
— Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, он ни при каких обстоятельствах не выдал бы её, — заметил Найт, опускаясь обратно в кресло.
В ответ послышалось согласное гудение, а Гарри Грав добавил:
— И ты, Чарльз, не можешь быть абсолютно уверен, что нашёл правильную комбинацию или хотя бы тип кода. Или все-таки можешь? — Тут он ухмыльнулся прямо в лицо Рэндому. — Ты пытался проверить, Чарльз? Просто так? Ещё до того, как туда поместили реликвии?
На миг всем показалось, что Рэндом сейчас ударит его, но Чарльз плотно стиснул губы, взял себя в руки и сказал, обращаясь исключительно к Аллену:
— Я не верю, что Тревор мог открыть сейф, и абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса.
Затем пожал плечами и принял вызывающий вид.
— Думаю, вы понимаете, что говорите, Чарльз? — произнёс Уинтер Моррис.
— Надеюсь.
— В таком случае должен вам заметить, что у вас странное представление о лояльности по отношению к вашим коллегам.
— Всякие представления здесь неуместны.
— Ах, так! — воскликнул Моррис и беспокойно глянул на Аллена.
Аллен молча сидел за столом Перигрина, сложив перед собой руки. Тишину нарушило громогласное выступление Маркуса Найта, привлёкшее всеобщее внимание:
— Быть может, я чересчур туп, но я совершенно не понимаю, что такого страшного сказал Чарльз. Если, как уже вроде бы выяснено, мальчик не уходил из театра, само здание было заперто, а ключ от служебной двери имелся только у Хокинса, то интересно, каким образом могло попасть внутрь третье лицо?
— А если кто-нибудь остался в зрительном зале? Взял и спрятался, — осведомилась Дестини.
— Исключено, — возразил Перигрин. — Театр тщательно осмотрели.
— В таком случае убийца — Хокинс, — безапелляционно заявила она, словно речь шла о детективном романе, и спросила у Аллена:
— Интересно, полиция учла такую возможность?
Аллен счёл за лучшее не отвечать.
— Ну, тогда я не знаю… — протянула Дестини. — Кто, если не Тревор?.. Вот о чем нам надо подумать. Может быть… хотя я понятия не имею зачем и какая тут причина… — Тут она сделала очаровательную гримаску Гарри Граву, попросив:
— Только не смейтесь, пожалуйста. Это всего лишь предположение… Просто предположение: это был мистер Кондукис.
— Дорогая моя…
— Ну, Дестини…
— Господи, помилуй, милочка…
— Я понимаю, что это звучит глупо, — сказала Дестини, — но, похоже, других предположений ни у кого нет, а ведь он все-таки был в зале.
* * *
Воцарившаяся тишина была столь глубокой, что Аллен слышал скрип карандаша Фокса по блокноту.
— Вы хотите сказать, мисс Мейд, что мистер Кондукис был в зрительном зале? Не за сценой? — спросил он.
— Да. В первом ряду, в директорской ложе. Я заметила его, когда сделала первый выход. Помнишь, Чарльз, когда ты поддержал меня, я шепнула: «В зале Бог. В директорской». Помнишь?
— Мистер Моррис, вы знали, что мистер Кондукис в театре?
— Нет. Это его ложа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37