– спросил фельдфебель.
– Да, – ответил я. – Поторопимся?
– Не спешите, – сказал он. – Знаете, кто меня послал?
– С вами должна быть дама, – сказал я.
– К сожалению, она не одна, – сказал шофер. – Кроме нее, в машине начальник гестапо и офицер из канцелярии гаулейтера: они увязались ее провожать. Мне велено передать, что баронесса фон Третнов просит вас спуститься.
– Как же быть? – спросил я.
– У вас, конечно, есть оружие? – спросил шофер. Я похлопал себя ладонью по карману.
– И у меня есть, – сказал шофер. – Я передам, что вы просите господина Польмана и его спутника подняться. Полагаю, мы с ними справимся, другого выхода нет.
Раздумывать было некогда.
– Зовите, – согласился я.
Штамм спустился и через минуту поднялся опять.
– Его не проведешь, – с досадой сказал он. – Польман говорит, чтобы вы сами спустились.
Заставлять даму ждать себя дольше было бы неприлично, я спустился. Штамм распахнул дверцу машины. Дама протянула мне руку:
– Господин Берзинь?
Я поцеловал ей руку и раскланялся с Польманом и незнакомым мне офицером.
– К вашим услугам, баронесса!
Мне показалось, что я ее где-то видел… Баронесса кокетливо посмотрела на своих спутников.
– Господа, мне необходимо посекретничать с господином Берзинем. Моя приятельница…
Польман неохотно вышел из машины, офицер последовал за ним. Они остановились неподалеку.
Рвануть, дать газ и умчаться под носом у Польмана было невозможно, он тотчас же организовал бы погоню, пристрелить его на улице тоже было нельзя.
– Как от него отвязаться? – вполголоса спросила меня та, которая называла себя баронессой фон Третнов.
– Черт его знает! – пробормотал я.
Положение, как говорится, было безвыходное, и тут я припомнил многочисленные намеки Янковской по поводу Польмана. Гренер был связан с заокеанской разведкой, а ведь именно Гренер добивался назначения Польмана в Ригу. Янковская все время называла его своим человеком. Вспомнил я и то, что говорил мне Тейлор, и решил воспользоваться своим талисманом. Янковская пророчила, что он выручит меня в трудную минуту.
– У меня есть одно средство, – сказал я незнакомке и подошел к Польману.
– Господин обергруппенфюрер, разрешите попросить вас на два слова.
– Что вы хотите? – недоверчиво спросил Польман, идя за мной.
Я остановился под фонарем, порылся в кармане и разжал ладонь со своей пуговицей.
– Вам приходилось видеть подобную безделицу?
Польман ничем не выразил своих чувств, но было непохоже, чтобы вид этой медяшки привел его в восторг.
– Откуда она у вас? – бесцеремонно спросил он.
– Купил у одного оборванца, – невозмутимо ответил я. – Я ведь коллекционирую пуговицы, милейший Польман.
– Сейчас не время шутить, – оборвал он меня. – Я слышал об этих трилистниках. Вы получили ее от этого…
Однако он не осмелился произнести имя Тейлора.
– От кого бы ни получил, трилистник, если мне не изменяет память, считается символом счастья. И я решил проверить свой талисман на вас!
В ответ на это Польман криво улыбнулся.
– Мне не все ясно в вашем поведении, капитан Блейк, но, судя по этой эмблеме, вам покровительствует…
Он опять не договорил, кто мне покровительствует. Тогда я перешел в наступление.
– У нас одни покровитель, – грубо сказал я. – Генерал Тейлор.
– Т-с-с-с! – зашипел на меня Польман. – Не называйте его!
– Вы мне мешаете, Польман, – произнес я как можно небрежнее. – У меня с баронессой особые дела.
– Подождите, войдем в подъезд, – остановил меня Польман и повернулся к своему спутнику.
Тот стоял с баронессой у машины.
– Кюнце, я поднимусь на несколько минут! – крикнул ему Польман. – А вы не отходите от машины…
Я понял, что и гостья, до тех пор, пока не будет сдана с рук на руки своей тетке, и, с этого момента, даже я сам – находимся как бы под конвоем.
Мы поднялись по лестнице и остановились на площадке перед моей дверью.
– Говорите! – раздраженно обратился ко мне Польман. – Чего вы от меня хотите?
Нет, убивать его не было расчета…
Если бы даже удалось убить и самого Польмана, и его спутника, в лучшем случае через какие-нибудь полчаса поднялась бы такая паника, что вряд ли нам удалось бы ускользнуть от погони.
Живого Польмана я еще мог нейтрализовать на какое-то время, но, мертвый, он принялся бы преследовать меня с места в карьер.
– Слушайте внимательно, Польман, – сказал я возможно более спокойно и деловито. – Я выполняю особо ответственную операцию по личному указанию…
Ладно, не будем его называть, вы знаете его имя! Попробуйте только ее сорвать! С нашим шефом шутки плохи…
Несмотря на слабый свет на лестнице, я заметил, что Польман побледнел от волнения.
– Вы хотите сказать, что вас решили…
– Вас не должно интересовать, что там решили, если не сочли нужным поставить вас об этом в известность, – произнес я возможно более пренебрежительно. – Забудьте, что вы начальник гестапо. Сейчас я вижу в вас сотрудника другого ведомства…
– А… список? – неуверенно спросил Польман. – До того как будет получен список…
– Список передан по принадлежности, – ответил я. – Мне уже дано другое задание!
– Гренеру?! – Польман с трудом сдержал свое волнение. – Он-таки обошел меня!
– Ну, это уж меня не касается, – примирительно заметил я. – А сейчас мне нужно, чтобы вы оставили меня с баронессой и захватили с собой своего фендрика…
Польман угрюмо покачал головой:
– А если я…
Я сдержанно ему пригрозил:
– Жалеть об этом придется не мне!
Он отвел от меня свои глаза.
– Хорошо, – неохотно согласился он. – Если резидент подтвердит ваши полномочия, я не буду мешать…
Я не знал, кого он имел в виду, но подумал, что скорее всего это мог быть Гренер.
После этого короткого, но выразительного разговора мы вернулись на улицу и подошли к машине.
– Дорогая баронесса, господин обергруппенфюрер приносит вам тысячи извинений, – галантно произнес я. – У него возникла необходимость срочно побывать в своей канцелярии, но он надеется, что ни с вашей стороны, ни со стороны вашей тетушки не встретится возражений, если он завтра заедет засвидетельствовать вам свое почтение
Польман только молча поклонился.
Баронесса милостиво пожала ему руку.
– Пойдемте, Кюнце, – промолвил Польман своему спутнику.
Я сел в машину, Штамм взялся за баранку, и мы поехали.
Я наклонился к шоферу:
– Я не знаю, как вас зовут…
– Штамм, – сказал он.
– Товарищ Штамм, – предупредил я его, – на минуту задержитесь у гостиницы “Даугава”, а затем жмите изо всей мочи.
– Я знаю, – ответил он.
Та, которая называла себя баронессой фон Третнов, не вмешивалась в наш разговор и вообще не произносила больше ни слова.
Минут через пять мы подъехали к “Даугаве”. Можно сказать, мы даже не остановились. Железнов сел в машину почти что на ходу. Он был в мундире гауптштурмфюрера, и я бы не сразу его узнал, если бы не был предупрежден о маскараде.
Я прекрасно понимал, что Польман не замедлит обратиться к Гренеру и что нам важен каждый час выигранного времени…
Мы мчались по улицам Риги, и я напряженно соображал, какое препятствие можно воздвигнуть на пути наших преследователей.
Дорога была каждая минута, но мне подумалось, что для задержки противника стоило пожертвовать даже десятком минут!
– Товарищ Штамм, поезжайте к цирку, – приказал я. – Остановитесь неподалеку и ждите. Я вернусь самое большее через четверть часа.
– Для чего это? – спросил Железнов.
– Потом! Потом! – бросил я ему. – Сейчас нет времени!
Штамм затормозил перед цирком, и я бегом устремился к артистическому подъезду.
– Где господин Гонзалес? – крикнул я на ходу какому-то цирковому служителю. – Проведите меня!
Я не видел Гонзалеса с того памятного вечера, когда он исполнял свою серенаду под окнами госпожи Лебен…
Он встретил меня в коридоре, одетый в темное пальто, накинутое поверх расшитого блестками камзола.
Гонзалес почти не изменился, разве чуть обрюзг и стал еще мрачнее.
– Добрый вечер, синьор Гонзалес, – поздоровался я. – Вы еще не отказались от госпожи Янковской?
– Что вы хотите этим сказать? – мрачно спросил он, не отвечая на мое приветствие.
– Мне некогда, но я решил оказать вам услугу, – сказал я, не обращая внимания на его тон. – Если вы еще не оставили намерения привести на свое ранчо госпожу Янковскую, вам следует что-то предпринять. Сегодня ночью Янковская и Гренер собираются покинуть Латвию, а господин Польман должен организовать их отъезд. Если вы поторопитесь, вы успеете еще ее задержать. Самое главное, помешайте Гренеру встретиться с Польманом!
– Не знаю, что побудило вас сообщить мне об этом предательстве, – произнес он свистящим шепотом. – Возможно, она пыталась обмануть вас, как и меня, но у вас не хватает характера для мести… – Он протянул мне руку. – Можете рассчитывать на мою благодарность! – И устремился к выходу, опережая меня.
Кто-то закричал ему вслед:
– Рамон! Рамон! А как же ваш выход?!
Но Гонзалеса уже след простыл…
Я не сомневался в том, что он не замедлит появиться в квартире Гренера и внесет немалую сумятицу. Появление Гонзалеса предвещало по крайней мере хороший скандал. Во всяком случае, он близко не подпустит Польмана к Гренеру, пока там разберутся что к чему. Я был убежден, что благодаря темпераменту техасца мы получим значительную фору во времени!
Машина ждала неподалеку от цирка.
Штамм коротко спросил:
– Ехать?
– И побыстрее, – ответил я. – Больше нам задерживаться нечего!
Штамм прибавил газу, и мы понеслись через город. Вся Рига знала машину гаулейтера. Мы неслись с такой скоростью, что шуцманы не успевали нас приветствовать.
– Однако вы заставили меня поволноваться, – упрекнул Железнов.
– Если бы ты знал… – только и ответил я.
Мы миновали пригороды Риги и вынеслись на шоссе.
– Все-таки желательно было бы объехать контрольные посты, – проговорил Штамм. – Будет лучше, если никто не увидит, в каком направлении ушла наша машина.
– А разве вы не знаете, где контрольные посты? –удивился Железнов.
– В том-то и дело, что знаю, – сказал Штамм. – Я всегда езжу мимо контрольных постов и не знаю, как их объехать.
– Вы сможете сориентироваться по карте? – спросил я Штамма.
Я достал карту окрестностей Риги, которая имелась у Блейка, мы задержались на минуту, выбрали дорогу, на которой была наименьшая вероятность с кем-либо встретиться, и помчались опять.
– Загляните под сиденье! – крикнул Штамм.
Под сиденьем мы нашли автоматические пистолеты – это оружие было посерьезнее того, что лежало у меня в кармане, – ракетный пистолет и несколько ручных гранат.
Мы тут же поделили между собой пистолеты и гранаты, и я как-то увереннее стал вглядываться в ночную тьму.
Штамм вел машину на предельной скорости.
Я посматривал на нашу спутницу…
Наконец-то я ее узнал! Это была та самая девушка, которая сопровождала Пронина в Межапарке. За то время, что я ее не видел, она сильно похудела, а нарядный костюм очень изменил ее внешность…
Я хотел ее спросить, помнит ли она меня, но она держалась столь отчужденно, что я так ее ни о чем и не спросил.
Приблизительно на полдороге к Лиелупе наша “баронесса” обернулась ко мне и указала на окно. Я помнил слова Пронина.
– Штамм! – крикнул я. – Стойте!
Он тотчас остановился. Наша незнакомка открыла дверцу. Вокруг была сплошная ночь, машина тонула в темноте, лишь где-то вдалеке мерцал слабый огонек.
– Прощайте, товарищи, – сказала наша спутница и выскочила из машины.
– Как вы будете добираться в такой темноте? – участливо спросил ее Железнов.
Мы только услышали, как под ее ногами зашуршал гравий, мелькнула неясная тень, и тут же пропала.
Я с опасением посмотрел в черную пустоту. Куда она пошла? Что ждет ее в этом мраке? Было тревожно на душе…
– Поехали, товарищ Штамм, – сказал Железнов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Да, – ответил я. – Поторопимся?
– Не спешите, – сказал он. – Знаете, кто меня послал?
– С вами должна быть дама, – сказал я.
– К сожалению, она не одна, – сказал шофер. – Кроме нее, в машине начальник гестапо и офицер из канцелярии гаулейтера: они увязались ее провожать. Мне велено передать, что баронесса фон Третнов просит вас спуститься.
– Как же быть? – спросил я.
– У вас, конечно, есть оружие? – спросил шофер. Я похлопал себя ладонью по карману.
– И у меня есть, – сказал шофер. – Я передам, что вы просите господина Польмана и его спутника подняться. Полагаю, мы с ними справимся, другого выхода нет.
Раздумывать было некогда.
– Зовите, – согласился я.
Штамм спустился и через минуту поднялся опять.
– Его не проведешь, – с досадой сказал он. – Польман говорит, чтобы вы сами спустились.
Заставлять даму ждать себя дольше было бы неприлично, я спустился. Штамм распахнул дверцу машины. Дама протянула мне руку:
– Господин Берзинь?
Я поцеловал ей руку и раскланялся с Польманом и незнакомым мне офицером.
– К вашим услугам, баронесса!
Мне показалось, что я ее где-то видел… Баронесса кокетливо посмотрела на своих спутников.
– Господа, мне необходимо посекретничать с господином Берзинем. Моя приятельница…
Польман неохотно вышел из машины, офицер последовал за ним. Они остановились неподалеку.
Рвануть, дать газ и умчаться под носом у Польмана было невозможно, он тотчас же организовал бы погоню, пристрелить его на улице тоже было нельзя.
– Как от него отвязаться? – вполголоса спросила меня та, которая называла себя баронессой фон Третнов.
– Черт его знает! – пробормотал я.
Положение, как говорится, было безвыходное, и тут я припомнил многочисленные намеки Янковской по поводу Польмана. Гренер был связан с заокеанской разведкой, а ведь именно Гренер добивался назначения Польмана в Ригу. Янковская все время называла его своим человеком. Вспомнил я и то, что говорил мне Тейлор, и решил воспользоваться своим талисманом. Янковская пророчила, что он выручит меня в трудную минуту.
– У меня есть одно средство, – сказал я незнакомке и подошел к Польману.
– Господин обергруппенфюрер, разрешите попросить вас на два слова.
– Что вы хотите? – недоверчиво спросил Польман, идя за мной.
Я остановился под фонарем, порылся в кармане и разжал ладонь со своей пуговицей.
– Вам приходилось видеть подобную безделицу?
Польман ничем не выразил своих чувств, но было непохоже, чтобы вид этой медяшки привел его в восторг.
– Откуда она у вас? – бесцеремонно спросил он.
– Купил у одного оборванца, – невозмутимо ответил я. – Я ведь коллекционирую пуговицы, милейший Польман.
– Сейчас не время шутить, – оборвал он меня. – Я слышал об этих трилистниках. Вы получили ее от этого…
Однако он не осмелился произнести имя Тейлора.
– От кого бы ни получил, трилистник, если мне не изменяет память, считается символом счастья. И я решил проверить свой талисман на вас!
В ответ на это Польман криво улыбнулся.
– Мне не все ясно в вашем поведении, капитан Блейк, но, судя по этой эмблеме, вам покровительствует…
Он опять не договорил, кто мне покровительствует. Тогда я перешел в наступление.
– У нас одни покровитель, – грубо сказал я. – Генерал Тейлор.
– Т-с-с-с! – зашипел на меня Польман. – Не называйте его!
– Вы мне мешаете, Польман, – произнес я как можно небрежнее. – У меня с баронессой особые дела.
– Подождите, войдем в подъезд, – остановил меня Польман и повернулся к своему спутнику.
Тот стоял с баронессой у машины.
– Кюнце, я поднимусь на несколько минут! – крикнул ему Польман. – А вы не отходите от машины…
Я понял, что и гостья, до тех пор, пока не будет сдана с рук на руки своей тетке, и, с этого момента, даже я сам – находимся как бы под конвоем.
Мы поднялись по лестнице и остановились на площадке перед моей дверью.
– Говорите! – раздраженно обратился ко мне Польман. – Чего вы от меня хотите?
Нет, убивать его не было расчета…
Если бы даже удалось убить и самого Польмана, и его спутника, в лучшем случае через какие-нибудь полчаса поднялась бы такая паника, что вряд ли нам удалось бы ускользнуть от погони.
Живого Польмана я еще мог нейтрализовать на какое-то время, но, мертвый, он принялся бы преследовать меня с места в карьер.
– Слушайте внимательно, Польман, – сказал я возможно более спокойно и деловито. – Я выполняю особо ответственную операцию по личному указанию…
Ладно, не будем его называть, вы знаете его имя! Попробуйте только ее сорвать! С нашим шефом шутки плохи…
Несмотря на слабый свет на лестнице, я заметил, что Польман побледнел от волнения.
– Вы хотите сказать, что вас решили…
– Вас не должно интересовать, что там решили, если не сочли нужным поставить вас об этом в известность, – произнес я возможно более пренебрежительно. – Забудьте, что вы начальник гестапо. Сейчас я вижу в вас сотрудника другого ведомства…
– А… список? – неуверенно спросил Польман. – До того как будет получен список…
– Список передан по принадлежности, – ответил я. – Мне уже дано другое задание!
– Гренеру?! – Польман с трудом сдержал свое волнение. – Он-таки обошел меня!
– Ну, это уж меня не касается, – примирительно заметил я. – А сейчас мне нужно, чтобы вы оставили меня с баронессой и захватили с собой своего фендрика…
Польман угрюмо покачал головой:
– А если я…
Я сдержанно ему пригрозил:
– Жалеть об этом придется не мне!
Он отвел от меня свои глаза.
– Хорошо, – неохотно согласился он. – Если резидент подтвердит ваши полномочия, я не буду мешать…
Я не знал, кого он имел в виду, но подумал, что скорее всего это мог быть Гренер.
После этого короткого, но выразительного разговора мы вернулись на улицу и подошли к машине.
– Дорогая баронесса, господин обергруппенфюрер приносит вам тысячи извинений, – галантно произнес я. – У него возникла необходимость срочно побывать в своей канцелярии, но он надеется, что ни с вашей стороны, ни со стороны вашей тетушки не встретится возражений, если он завтра заедет засвидетельствовать вам свое почтение
Польман только молча поклонился.
Баронесса милостиво пожала ему руку.
– Пойдемте, Кюнце, – промолвил Польман своему спутнику.
Я сел в машину, Штамм взялся за баранку, и мы поехали.
Я наклонился к шоферу:
– Я не знаю, как вас зовут…
– Штамм, – сказал он.
– Товарищ Штамм, – предупредил я его, – на минуту задержитесь у гостиницы “Даугава”, а затем жмите изо всей мочи.
– Я знаю, – ответил он.
Та, которая называла себя баронессой фон Третнов, не вмешивалась в наш разговор и вообще не произносила больше ни слова.
Минут через пять мы подъехали к “Даугаве”. Можно сказать, мы даже не остановились. Железнов сел в машину почти что на ходу. Он был в мундире гауптштурмфюрера, и я бы не сразу его узнал, если бы не был предупрежден о маскараде.
Я прекрасно понимал, что Польман не замедлит обратиться к Гренеру и что нам важен каждый час выигранного времени…
Мы мчались по улицам Риги, и я напряженно соображал, какое препятствие можно воздвигнуть на пути наших преследователей.
Дорога была каждая минута, но мне подумалось, что для задержки противника стоило пожертвовать даже десятком минут!
– Товарищ Штамм, поезжайте к цирку, – приказал я. – Остановитесь неподалеку и ждите. Я вернусь самое большее через четверть часа.
– Для чего это? – спросил Железнов.
– Потом! Потом! – бросил я ему. – Сейчас нет времени!
Штамм затормозил перед цирком, и я бегом устремился к артистическому подъезду.
– Где господин Гонзалес? – крикнул я на ходу какому-то цирковому служителю. – Проведите меня!
Я не видел Гонзалеса с того памятного вечера, когда он исполнял свою серенаду под окнами госпожи Лебен…
Он встретил меня в коридоре, одетый в темное пальто, накинутое поверх расшитого блестками камзола.
Гонзалес почти не изменился, разве чуть обрюзг и стал еще мрачнее.
– Добрый вечер, синьор Гонзалес, – поздоровался я. – Вы еще не отказались от госпожи Янковской?
– Что вы хотите этим сказать? – мрачно спросил он, не отвечая на мое приветствие.
– Мне некогда, но я решил оказать вам услугу, – сказал я, не обращая внимания на его тон. – Если вы еще не оставили намерения привести на свое ранчо госпожу Янковскую, вам следует что-то предпринять. Сегодня ночью Янковская и Гренер собираются покинуть Латвию, а господин Польман должен организовать их отъезд. Если вы поторопитесь, вы успеете еще ее задержать. Самое главное, помешайте Гренеру встретиться с Польманом!
– Не знаю, что побудило вас сообщить мне об этом предательстве, – произнес он свистящим шепотом. – Возможно, она пыталась обмануть вас, как и меня, но у вас не хватает характера для мести… – Он протянул мне руку. – Можете рассчитывать на мою благодарность! – И устремился к выходу, опережая меня.
Кто-то закричал ему вслед:
– Рамон! Рамон! А как же ваш выход?!
Но Гонзалеса уже след простыл…
Я не сомневался в том, что он не замедлит появиться в квартире Гренера и внесет немалую сумятицу. Появление Гонзалеса предвещало по крайней мере хороший скандал. Во всяком случае, он близко не подпустит Польмана к Гренеру, пока там разберутся что к чему. Я был убежден, что благодаря темпераменту техасца мы получим значительную фору во времени!
Машина ждала неподалеку от цирка.
Штамм коротко спросил:
– Ехать?
– И побыстрее, – ответил я. – Больше нам задерживаться нечего!
Штамм прибавил газу, и мы понеслись через город. Вся Рига знала машину гаулейтера. Мы неслись с такой скоростью, что шуцманы не успевали нас приветствовать.
– Однако вы заставили меня поволноваться, – упрекнул Железнов.
– Если бы ты знал… – только и ответил я.
Мы миновали пригороды Риги и вынеслись на шоссе.
– Все-таки желательно было бы объехать контрольные посты, – проговорил Штамм. – Будет лучше, если никто не увидит, в каком направлении ушла наша машина.
– А разве вы не знаете, где контрольные посты? –удивился Железнов.
– В том-то и дело, что знаю, – сказал Штамм. – Я всегда езжу мимо контрольных постов и не знаю, как их объехать.
– Вы сможете сориентироваться по карте? – спросил я Штамма.
Я достал карту окрестностей Риги, которая имелась у Блейка, мы задержались на минуту, выбрали дорогу, на которой была наименьшая вероятность с кем-либо встретиться, и помчались опять.
– Загляните под сиденье! – крикнул Штамм.
Под сиденьем мы нашли автоматические пистолеты – это оружие было посерьезнее того, что лежало у меня в кармане, – ракетный пистолет и несколько ручных гранат.
Мы тут же поделили между собой пистолеты и гранаты, и я как-то увереннее стал вглядываться в ночную тьму.
Штамм вел машину на предельной скорости.
Я посматривал на нашу спутницу…
Наконец-то я ее узнал! Это была та самая девушка, которая сопровождала Пронина в Межапарке. За то время, что я ее не видел, она сильно похудела, а нарядный костюм очень изменил ее внешность…
Я хотел ее спросить, помнит ли она меня, но она держалась столь отчужденно, что я так ее ни о чем и не спросил.
Приблизительно на полдороге к Лиелупе наша “баронесса” обернулась ко мне и указала на окно. Я помнил слова Пронина.
– Штамм! – крикнул я. – Стойте!
Он тотчас остановился. Наша незнакомка открыла дверцу. Вокруг была сплошная ночь, машина тонула в темноте, лишь где-то вдалеке мерцал слабый огонек.
– Прощайте, товарищи, – сказала наша спутница и выскочила из машины.
– Как вы будете добираться в такой темноте? – участливо спросил ее Железнов.
Мы только услышали, как под ее ногами зашуршал гравий, мелькнула неясная тень, и тут же пропала.
Я с опасением посмотрел в черную пустоту. Куда она пошла? Что ждет ее в этом мраке? Было тревожно на душе…
– Поехали, товарищ Штамм, – сказал Железнов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43