Разжав свою хватку, он съехал по Хоуку вниз, на землю, измазав его сверху донизу ярко-красной кровью.
Лундквист стоял, привалившись к борту фургона, прижимая к бедру направленный стволом вверх дробовик. Перед ним лежали мертвые капитан Генри и сержант.
— Господи, Джей-Ди, — протянул он.
Левое бедро у него было в крови.
Глава 36
Я надел свой голубой костюм, сшитый по заказу, так как готовые на меня не подобрать. Сьюзен была в платье с крупным цветочным рисунком и глубоким вырезом. Влажно поблескивали ее темные, глубокие, сводящие меня с ума глаза. Мы сидели в новом ресторане «Колони» и разжигали аппетит устрицами.
— Суда не будет? — спросила Сьюзен.
— Ни одно большое жюри не станет ковыряться в коррупции уитонской полиции. Лундквисту промыли мозги за то, что он действовал по своему усмотрению. Но рана затягивается, и «Централ Аргус» сделала из него героя, так что за его карьеру можно не волноваться.
Официант принес мне на пробу бутылку белого сухого вина.
— "Чикама", — почтительно пробормотал он, поворачивая бутылку так, чтобы я видел этикетку. — Изготовлено здесь, в Массачусетсе.
— О'кей.
— О Кэролайн и Хуаните полиции ничего не известно? — спросила Сьюзен.
Официант положил пробку на стол и налил в мой бокал пробную порцию. Я помял пальцами пробку, чтобы не обижать официанта. Продегустировав вино, я кивнул ему — пить можно. Он наполнил бокалы — сначала Сьюзен, потом мой. И удалился.
— А зачем полиции о них знать? Главные преступники убиты. В перестрелке со мной и Лундквистом.
— И никаких специалистов по африканскому мясу?
Официант забрал наши пустые тарелки из-под устриц и принес запеченных в гриле омаров. Долил вина в мой бокал. Когда он поднес бутылку к бокалу Сьюзен, она покачала головой.
— Хоук отдал мне перчатки и свой пистолет.
К тому времени, как Лундквист вызвал своих ребят, его уже и след простыл.
Омар лежал на тарелке, разрезанный по всей длине на две половинки. Наверняка на кухне над ним колдовали со всякими пикантными специями, но так как я заглотил обе половинки в три приема, по достоинству мне его вкуса оценить не удалось. Сьюзен, отрезав от своего омара миллиметровую пластиночку, отправила ее в рот и неторопливо разжевала.
— И Лундквист о нем ни слова не сказал?
— Конечно нет.
— А тот тип, который нанял тебя? Забыла, как его зовут.
— Гаррет Кингсли, — напомнил я. — Он считает меня самым великим героем после Илии Пэриш Лавджоя.
— Кого-кого?
— Напряги-ка память и вспомни!
Сьюзен улыбнулась и, подняв бокал, посмотрела мне в глаза. На ней было ожерелье из крупного бисера под цвет платью и такие же серьги. Широкая улыбка сверкала жемчужинами белых зубов.
— Ты раскрутил это дело, — сказала она. — Наверное, ты и правда самый великий герой после Илии Как-там-его-дальше.
— И к тому же самый великий любовник.
— Про Илию информацией не обладаю, мне хватает и тебя.
Мы сделали по глотку вина, посмотрели друг на друга поверх бокалов, и я ощутил силу, красоту и постоянство наших чувств.
— На всю жизнь.
— А там посмотрим, — сказала Сьюзен и положила руку на столик, чтобы я взял ее в свою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Лундквист стоял, привалившись к борту фургона, прижимая к бедру направленный стволом вверх дробовик. Перед ним лежали мертвые капитан Генри и сержант.
— Господи, Джей-Ди, — протянул он.
Левое бедро у него было в крови.
Глава 36
Я надел свой голубой костюм, сшитый по заказу, так как готовые на меня не подобрать. Сьюзен была в платье с крупным цветочным рисунком и глубоким вырезом. Влажно поблескивали ее темные, глубокие, сводящие меня с ума глаза. Мы сидели в новом ресторане «Колони» и разжигали аппетит устрицами.
— Суда не будет? — спросила Сьюзен.
— Ни одно большое жюри не станет ковыряться в коррупции уитонской полиции. Лундквисту промыли мозги за то, что он действовал по своему усмотрению. Но рана затягивается, и «Централ Аргус» сделала из него героя, так что за его карьеру можно не волноваться.
Официант принес мне на пробу бутылку белого сухого вина.
— "Чикама", — почтительно пробормотал он, поворачивая бутылку так, чтобы я видел этикетку. — Изготовлено здесь, в Массачусетсе.
— О'кей.
— О Кэролайн и Хуаните полиции ничего не известно? — спросила Сьюзен.
Официант положил пробку на стол и налил в мой бокал пробную порцию. Я помял пальцами пробку, чтобы не обижать официанта. Продегустировав вино, я кивнул ему — пить можно. Он наполнил бокалы — сначала Сьюзен, потом мой. И удалился.
— А зачем полиции о них знать? Главные преступники убиты. В перестрелке со мной и Лундквистом.
— И никаких специалистов по африканскому мясу?
Официант забрал наши пустые тарелки из-под устриц и принес запеченных в гриле омаров. Долил вина в мой бокал. Когда он поднес бутылку к бокалу Сьюзен, она покачала головой.
— Хоук отдал мне перчатки и свой пистолет.
К тому времени, как Лундквист вызвал своих ребят, его уже и след простыл.
Омар лежал на тарелке, разрезанный по всей длине на две половинки. Наверняка на кухне над ним колдовали со всякими пикантными специями, но так как я заглотил обе половинки в три приема, по достоинству мне его вкуса оценить не удалось. Сьюзен, отрезав от своего омара миллиметровую пластиночку, отправила ее в рот и неторопливо разжевала.
— И Лундквист о нем ни слова не сказал?
— Конечно нет.
— А тот тип, который нанял тебя? Забыла, как его зовут.
— Гаррет Кингсли, — напомнил я. — Он считает меня самым великим героем после Илии Пэриш Лавджоя.
— Кого-кого?
— Напряги-ка память и вспомни!
Сьюзен улыбнулась и, подняв бокал, посмотрела мне в глаза. На ней было ожерелье из крупного бисера под цвет платью и такие же серьги. Широкая улыбка сверкала жемчужинами белых зубов.
— Ты раскрутил это дело, — сказала она. — Наверное, ты и правда самый великий герой после Илии Как-там-его-дальше.
— И к тому же самый великий любовник.
— Про Илию информацией не обладаю, мне хватает и тебя.
Мы сделали по глотку вина, посмотрели друг на друга поверх бокалов, и я ощутил силу, красоту и постоянство наших чувств.
— На всю жизнь.
— А там посмотрим, — сказала Сьюзен и положила руку на столик, чтобы я взял ее в свою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23