— ответила она вопросом на вопрос.
— Да, мадам.
— И что же он сказал?
— Он не в восторге от моего профессионального рвения.
— Я тоже! И мне не нравится, что вы пытаетесь вынюхать что-то под маской фальшивого притворства.
— А каким еще бывает притворство? — полюбопытствовал я.
Глава 7
Выйдя из библиотеки, я обнаружил, что позади моего автомобиля припаркована ярко-синяя патрульная машина с уитонскими номерами. Два уитонских «борова» в полицейской форме и сдвинутых на самые брови фуражках стояли с видом инструкторов по строевой подготовке, скрестив на груди руки и упершись задницами в мою старушку. У одного были нашивки капитана, у другого — сержанта. Капитан, как могло показаться со стороны, состоял из внушительного брюшка, удивительно длинной шеи и зеркальных темных очков. Сержант, высокий и громоздкий, как бабушкин шкаф, видимо столь сильно гордился своими свисающими усами, что каждое утро подкручивал их. Но с темными очками, такими же как у капитана, они абсолютно не гармонировали.
— Извините, вы не тонтон-макуты? — поинтересовался я, остановившись перед ними.
Капитан едва заметно повернул голову, нацелив очки точно на меня.
— Это шутка?
— Шутка, — подтвердил я.
— Джей-Ди, ты считаешь этого мудилу остроумным?
К левой щеке сержанта прилепились крошки жевательного табака. Прежде чем ответить, он сплюнул на землю что-то темно-коричневое.
— Я считаю, что это вонючая шавка, Генри, — процедил он.
— У вас усы в табаке, — сказал я ему.
— Не хотите ли приятно провести время в уютной каморке, где нам никто не помешает? — спросил капитан.
— Благодарю за любезность, но я сейчас занят.
Теперь обе пары очков были нацелены точно на меня, и я увидел свое отражение во всех четырех линзах. Придвинув лицо поближе к сержантским «зеркалам», я оскалился и начал осматривать свои зубы.
— За остряка себя держишь, да? — Джей-Ди чуть отклонился, но зубы в его очках я по-прежнему видел.
— Полный порядок. Полагаю, это благодаря привычке чистить их специальной ниткой всякий раз после еды.
Я приподнял указательным пальцем верхнюю губу, чтобы осмотреть коренные зубы слева. «Бабушкин шкаф» не выдержал и сдвинулся в сторону.
— Завязывай! — рявкнул он.
— Можно, конечно, пренебречь гигиеной полости рта, если...
Пузатый Генри перебил меня:
— Ты, сучок, мы здесь не для того, чтоб шутки шутить. Послушай и крепко запомни: ты здесь нужен как собаке пятая лапа. Уноси-ка свои костыли, пока их тебе не переломали.
«Бабушкин шкаф» достал дубинку и стал демонстративно похлопывать ею по своей ляжке.
— А теперь послушайте-ка меня. Я лицензированный частный детектив и провожу законное расследование. Если на меня нападают два по лицейских жирдяя, я имею право защищаться. А если я начну защищаться, то вам мало не покажется.
— Что скажешь, если мы арестуем тебя за оказание сопротивления при задержании?
— Ты считаешь, что это сопротивление, рыбий дух? Тронь меня и узнаешь, что такое настоящее сопротивление.
— Крутым себя считает, — кивнул Генри сержанту.
— Надеется, что газета защитит, — ответил «бабушкин шкаф».
— Да, я крутой, и меня уже тошнит от вашего трепа, — сказал я, двинулся мимо них, задев левым плечом сержанта. Обошел машину и открыл дверцу.
— Глаз с тебя не спустим, умник, — бросил мне вслед Генри.
— Надеюсь. Может, научитесь чему-нибудь.
Я сел в машину, включил зажигание и отъехал от поребрика. В зеркало заднего вида было видно, как они стоят и наблюдают за мной. Я поборол искушение дать полный газ. К чему ребячество? Уезжай с достоинством, Спенсер. Ты и так придумал про какой-то «рыбий дух».
Глава 8
Весь остаток дня я посвятил знакомству с городом: район состоятельных уитонцев раскинулся на холме за библиотекой, кварталы обветшалых домов людей среднего достатка находились вдоль шоссе № 9, петлявшего меж холмов и выходившего к водохранилищу Куоббин, трущобы латинос находились неподалеку от фабричных построек в южной части города, за рекой.
* * *
Я стоял у стойки бара маленького салуна, который ютился в переоборудованном хозблоке трехэтажного жилого дома с плоской крышей. Стены зала были обшиты вагонеткой, которая давно покоробилась, за моей спиной стояли пара игровых автоматов пятидесятых годов и музыкальная шкатулка, из которой неслись испанские мелодии. Я пил прямо из узкого длинного горлышка настоящий «Будвайзер». Ничего против стакана я не имел, мне его просто не предложили. На стойке в достижимой близости стояла миска с солениями, а чуть дальше еще одна — с сосисками. За столиками зала сидели восемь мужчин, все — латиносы. Бармен в противоположном углу смотрел по маленькому черно-белому телевизору «Флот» Макхейла. Когда он посмотрел в мою сторону, я подал знак пустой бутылкой. Он кивнул и принес полную.
— Извините, вы, случайно, не знали парня по имени Эрик Вальдес? — спросил я его.
— Нет, — коротко ответил он и взял пустую бутылку.
— Журналиста из «Централ Аргус»?
Бармен покачал головой. Его широкое плоское лицо ничего не выражало.
— А женщину, с которой он встречался?
Бармен снова покачал головой.
— Я ничего не знаю, — пробубнил он и поспешно удалился.
Я положил на стойку пятидолларовую банкноту, взял пиво и подошел к мужчинам, сидевшим за ближайшим столиком.
— Кто-нибудь знал Эрика Вальдеса?
Все четверо посмотрели на меня. Самый старший — темнолицый, с густыми седыми волосами, в белой, расстегнутой на костлявой груди, рубахе, — покачал головой.
— А женщину, с которой он встречался?
Седовласый еще раз покачал головой. Остальные за его столиком вообще не реагировали на мои вопросы. Я обвел взглядом зал. В ответ мне лишь молча качали головами.
— А где можно раздобыть немного кокаина?
Кто-то за дальним столиком коротко рассмеялся. И снова — тишина.
— Мы ничего про это не знаем, мистер, — все же произнес седовласый.
Я достал из кармана пригоршню визиток, но никто их не брал. Тогда я просто бросил по несколько штук на каждый столик.
— Я — в «Резервуар-Корте». За сведения о Вальдесе обещано хорошее вознаграждение.
Никто ничего не сказал. Никто не пошевелился.
Никто не взглянул на мою визитку. Никто не дрогнул под моим настойчивым взглядом.
— Я здесь не чужак, вы просто не успели со мной как следует подружиться.
Этот словесный бисер я мог и не метать.
* * *
Я ненадолго задумался, а затем на выдохе выжал двести восемьдесят фунтов. Эта была предельная нагрузка на тренажере. Повторив упражнение еще одиннадцать раз, я встал и уменьшил вес до двухсот тридцати. Еще двенадцать толчков. Затем двести фунтов — еще двенадцать. Хватит! Я поднялся с тренажера, сделал несколько глубоких вдохов и тщательно размял мышцы плеч. Рядом со мной какой-то парень работал по аналогичной схеме. Он повязал голову голубой лентой, хотя его светлые волосы и были коротко подстрижены. Парень был отлично накачан — нетрудно догадаться, что он здесь частый гость.
— Вес меньше, усилия те же? — дружелюбно улыбнулся он.
— Совершенно точно, — ответил я. — Никогда не сталкивались здесь с парнем по имени Эрик Вальдес?
— Тот, которого убили?
— Да.
— Никогда с ним не встречался. Ваш знакомый?
— А с его подружкой?
— Я не знал этого парня. Почему вы спрашиваете о нем?
— За любые сведения обещано крупное вознаграждение.
Блондин поднял руки вверх и вперед, показал мне раскрытые ладони так, как будто пытался оттолкнуть меня.
— Прошу вас... Я прихожу сюда тренироваться... И не хочу ничего знать ни о Вальдесе, ни о вознаграждении — ни о чем. Понимаете?
Я вынул из заднего кармана визитку и протянул ему.
— Меня можно найти в «Резервуар-Корте».
Блондин автоматически взял карточку, посмотрел на нее, потом на меня и аккуратно положил ее на скамью из отбеленного дуба.
— Я ведь сказал вам, что ничего об этом не знаю.
* * *
Я сидел за стойкой в «Уоллиз Ланч», жевал сэндвич с сыром и запивал его кофе. Сам Уолли, в белой футболке и черной бейсбольной кепочке с надписью над козырьком «Джек Дэниелс», наводил порядок на стойке. Было четыре часа дня, и кроме меня — ни одного посетителя.
— Слушай, Уолли, может подскажешь, где бы прикупить немного кокаина? — решился я на вариант вопроса в лоб.
— Я похож на снеговика с носом морковкой?
Уолли даже издали не напоминал снеговика, зато вблизи сильно смахивал на жабу, но я решил, что ему об этом говорить не стоит.
— Ты похож на мужика, который знает цену и себе, и товару. Неужели так трудно ответить?
Уолли чистил специальной лопаточкой гриль.
— Я похож... — начал он, но я оборвал его:
— Совсем не похож.
Уолли кивнул и что-то пробормотал, видимо, остался доволен моим наблюдением.
Я покончил с половинкой разрезанного надвое сэндвича.
— А у кого можно узнать?
— Я тут не справочное бюро, — заартачился Уолли.
— Но ты ведь слышал, что у вас тут журналиста грохнули.
Уолли ничего не ответил. Он вычистил гриль я вытер лопаточку о полотенце, повязанное вокруг пояса.
— Говорят, он путался с чьей-то женой?
— Латиносы могут сами о себе позаботиться, я им не помощник. Если тебе так интересно, иди и спроси у них.
— Вальдеса убил латинос?
— Ничего не хочу слышать о каком-то Вальдесе. Он тоже латинос, а мне до них дела нет. Главное, чтобы сюда не совались.
— Зря ты так. У тебя прекрасная еда, а ты прекрасный собеседник — просто настоящий остряк...
— Два пятнадцать, — буркнул Уолли и отошел.
Я выложил на стойку ровно два доллара пятнадцать центов. Хрен тебе с маслом вместо чаевых, Уолли.
* * *
В маленьком магазинчике рядом со страховым агентством «Бил и Черч» я купил номер «Глоб».
Женщина за прилавком об Эрике Вальдесе ничего не знала и не слышала. Ничего о нем не знал и лысый тип из мужского салона причесок «Махони», и жирный водитель уитонского такси, и официантка в «Дивон Кофи Тайм», и высохшая женщина с тугим узлом пепельно-серого шиньона из закусочной «Уитон Дели Ит». Никто из тех, с кем я пытался заговорить. Ни утром, ни днем, ни вечером.
На следующий день история повторилась.
А к полудню четверга обо мне знал весь город. Дети пялились на меня во все глаза. Шпик! Частный шпик из Бостона! Все меня знали, но никто меня не любил. И тем более — никто со мной не разговаривал. Все сторонились меня, как прокаженного. Я много раз в жизни сталкивался с людьми, которым не нравился, но сейчас я не нравился целому городу. Люди, которые прежде и в глаза меня не видели, не любили меня. И это все, чего мне удалось достичь.
Я не сомневался, что люди просто-напросто боялись говорить об Эрике Вальдесе. И большинство из них считает, что это дело рук колумбийцев. Непопулярность — не самая ужасная помеха делу: если продолжать мотаться по городу и приставать ко всем с расспросами, чье-нибудь терпение в итоге лопнет и кто-то решится на ответный выпад. Может, мне удастся его отразить, и в награду за свои старания я заполучу какое-нибудь имя или факт, или какой-то другой золотой ключик. Но пока я накапливал одну сплошную усталость.
Хотелось поскорей увидеть Сьюзен и все забыть.
Ведь была именно пятница, а времени — три часа пополудни. Сьюзен появится в Уитоне через пять часов.
Я поехал в библиотеку. Кэролайн Роджерс находилась на своем посту за конторкой. Рядом с ней сидела молоденькая женщина, скорее всего — студентка колледжа, подрабатывающая в свободное время.
— Здравствуйте, — поприветствовал я миссис Роджерс.
— Хотите взять книгу? — спросила она.
— Нет. Хочу узнать, где в этом городе можно прилично поесть.
— Поесть?
— Да. Моя дама сердца приезжает провести со мной выходные, и я ломаю голову над тем, где можно найти какой-нибудь ресторанчик, в котором не предлагали бы рыбного рулета или запеканки.
Кэролайн какое-то время смотрела на меня с явным недоумением.
— Забавно. Мне и в голову прийти не могло, что у вас может быть любимая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23