Посмотрев вниз, Фортуна поднял свое круглое, добродушное лицо и, разведя руками, сказал:
— Ребята, вы что, совсем охренели? Так можно заикой оставить.
— Садись, — приказал Колодников. — Поехали. Андрюшку Мысина гусевские похитили.
Ошеломленный участковый полез в кабину.
— Про Андрея это точно? — спросил он.
— Более чем. Вот она видела.
В это время баба Валя проявила активность.
— Вот, вот такая машина его увезла! — сказала она, тыча пальцем в одну из глянцевых фотографий. — Только черная.
— А почему вы думаете, что это именно она? — спросил Колодников, рассматривая снимок. С двух сторон сопели нависшие над майором Фортуна и Зудов.
— А кольца видишь? Как на свадебной машине, только этих четыре, — пояснила Валентина.
— Логично, — признал Андрей и переглянулся с Зудовым. — Не слишком ли часто нам сегодня попадается эта черная «ауди»?
— Ты думаешь, та же самая, что и Елену?..
— Слишком много совпадений. У нас в городе одна такая, у Крылова.
— Да. Это точно.
Между тем «уазик» несся на всех своих максимальных пятидесяти километрах по пыльным улицам Гусинки.
— Где? — спросил Колодников, и баба Валя, вытянув шею, начала рассматривать пустынную центральную улицу деревни.
— Вон там, чуть подальше, не доезжая до моего дому. Ага, вот здесь.
Они выскочили всем составом из машины, осмотрелись по сторонам, словно могло произойти чудо и они бы увидели и черную «ауди», и самого Андрея.
— И куда она дальше поехала? — спросил Колодников..
— Машина эта?
— Ну да.
— А так и выехала за околицу.
— Что, прямо за деревню? — опешил Колодников. Отсюда действительно видны были и последние дома Гусинки, и далеко уходящая за холмы дорога.
— Ну да. Я стояла смотрела, пока они из вида не скрылись, — подтвердила Быкова.
— И куда же идет эта дорога? — скорее сам себя, чем окружающих, спросил майор.
Неожиданно голос подал водитель:
— Как — куда? В луга, куда же еще.
— Это точно? — хотел удостовериться Андрей, вглядываясь в загорелое, курносое лицо шофера.
— А как же. Я эти места все на своем мопеде еще в детстве объездил. По этой дороге можно уехать только в луга, на Гнилое, Широкое, Грязный ручей.
— А в город другим путем вернуться можно?
— Нет. Этой дороги в любом случае не миновать.
— В лугах мы их не найдем, — тихо сказал Паша.
— Это точно, — согласился Фортуна.
— Ну, я пошла? — спросила Валентина.
— Идите-идите, спасибо большое, баба Валя. Дай Бог вам всего хорошего!
Она еще шла к своему дому, а Колодников уже вытащил из кармана мобильный телефон, еще недавно принадлежащий Боре, молча развернул свою знаменитую записную книжку, хранившую самую неожиданную информацию, быстро полистал ее и набрал номер.
— Да, — тут же отозвался абонент.
— Аркадий, это Колодников. У тебя все нормально?
— Да, а что?
— Ты знаешь, братки твоего бывшего друга похитили, Андрея Мысина, сержанта, участкового из Гусинки, и я, кажется, знаю почему.
— Почему?
— Он был с нами в тот вечер в «Айсберге». Кто-то все-таки стуканул про нашу с тобой беседу.
Аркадий Антонов чуть помолчал, потом выразился коротко и ясно:
— Хреново.
— Весьма. Они его взяли на выезде из Гусинки и увезли в сторону лугов. Не знаешь, где они могли его там пристроить?
— А на какой они были машине?
— Черная «ауди».
— А, Крылана. Ну, это вам, на причал надо. Дальше такая машина не проедет, там внедорожник нужен. Лодочную станцию знаешь?
— Конечно.
— Там есть такой железный ржавый ангар. Раньше в нем теплоходик хранился, который к турбазам ездил, а потом этот ангарчик Гусь себе под катера присмотрел. Он сейчас водными лыжами увлекается. Ищите своего участкового там.
— Спасибо. Тебе надо быть осторожней. Татьяну куда-нибудь с сыном увези.
— Еще вчера в Железногорск отправил. Завтра и я закончу дела и отплываю.
— Ладно, пока.
Аркадий Антонов задумчиво посмотрел в окно, потом поднялся и подошел к большой двустворчатой двери. За ней была еще одна — железная. За двойными дверями в крошечной комнате Аркадий хранил целый арсенал: два охотничьих ружья, карабин, кургузое помповое ружье. Чуть подумав, он выбрал его и карабин «Барс» с оптическим прицелом. Отнес оружие в зал, положил на стол и вернулся за боеприпасами. Затем не торопясь, долго заряжал.
А «уазик» несся по лугам в сторону лодочной станции. Проехав с полкилометра по дороге, шофер неожиданно свернул с нее прямо в поле.
— Ты куда это? — спросил Колодников.
— Сейчас здесь срежем, а то объезжать долго, — пояснил тот.
Они врубились в какие-то камыши, потом с ревом форсировали небольшой ручей, и, наконец, «уазик» с трудом выбрался на другой берег.
— Как тебя зовут, что-то я не помню? — спросил Андрей шофера, мотаясь и подпрыгивая на кочках, как ванька-встанька.
— Владимир.
— Давно работаешь?
— Третий день.
— После армии, что ли?
— Ну да.
«Ни черта не умеет, будет только мешать, — подумал Андрей. — Да еще, не дай Бог, под пулю где-нибудь подставится».
— Володь, смотри только не засядь, а то сейчас судьба Андрюшкина решается.
— Засядем — вылезем, машина — зверь. Тут, главное, места знать надо.
Они миновали небольшое болотце, потом минут пять ехали по густой, некошеной траве.
— Ну, вот и прибыли, за той рощей лодочная станция, — показал вперед Владимир.
— Стой, глуши мотор, — велел Андрей. — Дальше ехать нельзя, иначе мы их спугнем. Вылезаем, мужики. Они выбрались из машины, и шофер увязался за ними.
— А ты куда?
— Да я только посмотрю издалека, может, чем помогу — Ладно, только сильно не высовывайся. Пистолет-то есть?
Володя отрицательно мотнул головой.
— Тогда оставайся здесь.
Оставив шофера на окраине рощицы, они втроем пошли дальше.
Глава 25
Лодочная станция представляла собой деревянный причал на берегу Кривовки с десятком мест для лодок, небольшим домиком сторожа. Метрах в пятидесяти от него находился большой железный ангар, ржавый от времени. Раньше в нем хранился плоскодонный теплоход — единственная связь с многочисленными турбазами, которые располагались в самых живописных, но труднодоступных местах лугов. После распада Союза эти заводские турбазы начали стремительно закрываться, и окончательно обветшавший теплоход сдали на лом. Главным достоинством причала было то, что по этой протоке можно кратчайшим путем выйти на Волгу, но кривовской администрации как-то не приходило в голову использовать столь перспективную возможность в коммерческих целях.
Домик сторожа был хорошим прикрытием, и Паша Зудов, Фортуна и Колодников перебежали к нему. Андрей выглянул из-за угла и азартно шепнул:
— Есть! Стоит, милая! Пробралась!
— «Ауди»? — спросил Паша.
— Она самая, черная. Ну, орлы, что делать будем?
— Как что? Подойдем вплотную и предъявим счет, — сказал Зудов.
— У тебя пистолет с собой?
— Конечно.
— А у тебя? — спросил Андрей Фортуну. Тот вытаращил глаза и отрицательно замотал головой.
— Ты хоть когда-нибудь носишь его?! Ходишь тут с огурцом в кармане! Будь я министром, гнал бы таких из органов к чертовой матери!
— Андрюх, ну я откуда знал, что он понадобится? — Фортуна от огорчения развел руками, и лицо его выражало полное осознание своей вины. Но Колодников все же решил впоследствии провести «разбор полетов» по этому вопросу, сейчас для этого не было времени.
— Пистолет менту всегда может понадобиться! И что теперь делать? Один нормальный ствол на всех, а у этих, я думаю, пушки имеются. И немало!
— Слушай, давай, как Наполеон, ввяжемся в драку, а там посмотрим, — предложил Паша. — Пошли?
— Пошли, — со вздохом согласился Колодников, до-, ставая свою газовую «пукалку».
Они двинулись вперед, по пути заглянули в окно сторожки и убедились, что в ней никого нет. Паша тормознул Андрея и показал на свежую надпись мелом на обшарпанной двери: «Иваныч, не приедешь к субботе, считай себя уволенным».
Зудов шепнул майору пару фраз, и Колодников согласно кивнул головой. Около ангара они разделились — Фортуна двинулся в сторону реки, а Колодников с Зудовым подошли ко входу в ангар.
В огромные ворота была врезана небольшая, плотно подогнанная дверь.
Колодников попытался найти хоть какую-то щель, чтобы заглянуть внутрь, но ничего похожего не обнаружил.
— Ни черта не видно!
— Давай, как решили, — предложил Паша.
Андрей согласно кивнул и закричал хрипловатым, прокуренным голосом:
— Иваныч! Твою мать! Где моя лодка, сволочь!
С минуту он надрывался впустую, потом начал стучать в дверь, добавив в лексику побольше мата, а в голос — пьяных интонаций. Очевидно, как актер он был убедителен, потому что вскоре заскрежетал засов, и в открывшемся проеме показалась широкая физиономия со свирепым выражением.
— Какого!.. — начал мужик, но массивный кулак Паши Зудова не дал ему закончить фразу, опустившись на бритое темечко. Мужик сдавленно кхекнул и с закатившимися глазами начал вываливаться из двери на свежий воздух. Колодников слегка помог ему в этом и, первым ворвавшись в ангар, закричал во все горло:
— Всем оставаться на местах, милиция!
После яркого солнечного света в темном помещении ничего не было видно, и для острастки Колодников выстрелил вверх, напрочь забыв, что в руках у него газовый пистолет.
Неожиданно раздался жуткий вой, и к ногам опешившего майора упало могучее тело. Так получилось, что в момент выстрела один из гусевских качков стоял на железной лестнице, практически в полуметре от майора. Кроме заряда газа он получил в глаз и предохранительный кусок пластмассы, прикрывавший патрон с «Черемухой».
Постепенно начали проявляться из темноты, стали проступать очертания каких-то громоздких предметов. Из полутьмы блеснула вспышка выстрела, и над ухом Андрея пронеслось нечто быстрое и свистящее, словно сильный, короткий порыв ветра. Колодников замер, и все остальное для него происходило словно в замедленной съемке. Совсем рядом с ним грохнул пээм Паши Зудова, в ответ из темноты снова блеснул и взорвался выстрел, и Колодников непонятно как, не поворачивая ни головы, ни глаз, увидел, как Пашка прыгнул в сторону и, укрывшись за большой железной бочкой, подряд раза три пальнул в сторону стрелявшего. Неожиданно наступила тишина, и только какой-то странный дробный стук доносился из темноты. Наконец он смолк, и в черном пространстве обозначился прямоугольник света, а в нем — силуэт человека. Паша вскинул оружие, но. Колодников перехватил его руку.
— Постой, там Фортуна!
Издалека донесся сдавленный вскрик, потом что-то с грохотом начало медленно вваливаться в ангар.
Андрей нашарил на стене рубильник, и помещение осветилось ярким потоком света люминесцентных ламп. Оперативники начали осматриваться в вотчине Гуся.
Теперь стало видно, что неказистый снаружи ангар внутри был оборудован вполне современно. В самом центре стоял белоснежный катер с небольшой рубкой, линии его говорили о руке «вражеского» дизайнера. Чуть правее расположился скромный катер отечественного производства с названием «Сетунь». Около стенки разместились два гидромотоцикла. Но это мало интересовало друзей они рассматривали людей, находящихся в ангаре. Один из гусевских качков по-прежнему корчился на полу, бешено растирая ладонями глаза, ноги второго торчали из открытой двери, третьего, с заломленными назад руками, конвоировал Фортуна, а вот четвертый лежал неподвижно под белоснежным носом красавца катера.
«Готов, дуэлянт хренов», — подумал Колодников, но слабый стон прервал его размышления. Резко повернувшись на звук, Андрей увидел висевшего на крючке тельфера обнаженного человека. Лицо его было настолько избито, что лишь по хрупкому телосложению майор понял, что это не кто иной, как Андрей Мысин.
— Андрюха! — крикнул он и устремился к участковому. Подбежав, понял, что тот висит на наручниках.
— Падлы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Ребята, вы что, совсем охренели? Так можно заикой оставить.
— Садись, — приказал Колодников. — Поехали. Андрюшку Мысина гусевские похитили.
Ошеломленный участковый полез в кабину.
— Про Андрея это точно? — спросил он.
— Более чем. Вот она видела.
В это время баба Валя проявила активность.
— Вот, вот такая машина его увезла! — сказала она, тыча пальцем в одну из глянцевых фотографий. — Только черная.
— А почему вы думаете, что это именно она? — спросил Колодников, рассматривая снимок. С двух сторон сопели нависшие над майором Фортуна и Зудов.
— А кольца видишь? Как на свадебной машине, только этих четыре, — пояснила Валентина.
— Логично, — признал Андрей и переглянулся с Зудовым. — Не слишком ли часто нам сегодня попадается эта черная «ауди»?
— Ты думаешь, та же самая, что и Елену?..
— Слишком много совпадений. У нас в городе одна такая, у Крылова.
— Да. Это точно.
Между тем «уазик» несся на всех своих максимальных пятидесяти километрах по пыльным улицам Гусинки.
— Где? — спросил Колодников, и баба Валя, вытянув шею, начала рассматривать пустынную центральную улицу деревни.
— Вон там, чуть подальше, не доезжая до моего дому. Ага, вот здесь.
Они выскочили всем составом из машины, осмотрелись по сторонам, словно могло произойти чудо и они бы увидели и черную «ауди», и самого Андрея.
— И куда она дальше поехала? — спросил Колодников..
— Машина эта?
— Ну да.
— А так и выехала за околицу.
— Что, прямо за деревню? — опешил Колодников. Отсюда действительно видны были и последние дома Гусинки, и далеко уходящая за холмы дорога.
— Ну да. Я стояла смотрела, пока они из вида не скрылись, — подтвердила Быкова.
— И куда же идет эта дорога? — скорее сам себя, чем окружающих, спросил майор.
Неожиданно голос подал водитель:
— Как — куда? В луга, куда же еще.
— Это точно? — хотел удостовериться Андрей, вглядываясь в загорелое, курносое лицо шофера.
— А как же. Я эти места все на своем мопеде еще в детстве объездил. По этой дороге можно уехать только в луга, на Гнилое, Широкое, Грязный ручей.
— А в город другим путем вернуться можно?
— Нет. Этой дороги в любом случае не миновать.
— В лугах мы их не найдем, — тихо сказал Паша.
— Это точно, — согласился Фортуна.
— Ну, я пошла? — спросила Валентина.
— Идите-идите, спасибо большое, баба Валя. Дай Бог вам всего хорошего!
Она еще шла к своему дому, а Колодников уже вытащил из кармана мобильный телефон, еще недавно принадлежащий Боре, молча развернул свою знаменитую записную книжку, хранившую самую неожиданную информацию, быстро полистал ее и набрал номер.
— Да, — тут же отозвался абонент.
— Аркадий, это Колодников. У тебя все нормально?
— Да, а что?
— Ты знаешь, братки твоего бывшего друга похитили, Андрея Мысина, сержанта, участкового из Гусинки, и я, кажется, знаю почему.
— Почему?
— Он был с нами в тот вечер в «Айсберге». Кто-то все-таки стуканул про нашу с тобой беседу.
Аркадий Антонов чуть помолчал, потом выразился коротко и ясно:
— Хреново.
— Весьма. Они его взяли на выезде из Гусинки и увезли в сторону лугов. Не знаешь, где они могли его там пристроить?
— А на какой они были машине?
— Черная «ауди».
— А, Крылана. Ну, это вам, на причал надо. Дальше такая машина не проедет, там внедорожник нужен. Лодочную станцию знаешь?
— Конечно.
— Там есть такой железный ржавый ангар. Раньше в нем теплоходик хранился, который к турбазам ездил, а потом этот ангарчик Гусь себе под катера присмотрел. Он сейчас водными лыжами увлекается. Ищите своего участкового там.
— Спасибо. Тебе надо быть осторожней. Татьяну куда-нибудь с сыном увези.
— Еще вчера в Железногорск отправил. Завтра и я закончу дела и отплываю.
— Ладно, пока.
Аркадий Антонов задумчиво посмотрел в окно, потом поднялся и подошел к большой двустворчатой двери. За ней была еще одна — железная. За двойными дверями в крошечной комнате Аркадий хранил целый арсенал: два охотничьих ружья, карабин, кургузое помповое ружье. Чуть подумав, он выбрал его и карабин «Барс» с оптическим прицелом. Отнес оружие в зал, положил на стол и вернулся за боеприпасами. Затем не торопясь, долго заряжал.
А «уазик» несся по лугам в сторону лодочной станции. Проехав с полкилометра по дороге, шофер неожиданно свернул с нее прямо в поле.
— Ты куда это? — спросил Колодников.
— Сейчас здесь срежем, а то объезжать долго, — пояснил тот.
Они врубились в какие-то камыши, потом с ревом форсировали небольшой ручей, и, наконец, «уазик» с трудом выбрался на другой берег.
— Как тебя зовут, что-то я не помню? — спросил Андрей шофера, мотаясь и подпрыгивая на кочках, как ванька-встанька.
— Владимир.
— Давно работаешь?
— Третий день.
— После армии, что ли?
— Ну да.
«Ни черта не умеет, будет только мешать, — подумал Андрей. — Да еще, не дай Бог, под пулю где-нибудь подставится».
— Володь, смотри только не засядь, а то сейчас судьба Андрюшкина решается.
— Засядем — вылезем, машина — зверь. Тут, главное, места знать надо.
Они миновали небольшое болотце, потом минут пять ехали по густой, некошеной траве.
— Ну, вот и прибыли, за той рощей лодочная станция, — показал вперед Владимир.
— Стой, глуши мотор, — велел Андрей. — Дальше ехать нельзя, иначе мы их спугнем. Вылезаем, мужики. Они выбрались из машины, и шофер увязался за ними.
— А ты куда?
— Да я только посмотрю издалека, может, чем помогу — Ладно, только сильно не высовывайся. Пистолет-то есть?
Володя отрицательно мотнул головой.
— Тогда оставайся здесь.
Оставив шофера на окраине рощицы, они втроем пошли дальше.
Глава 25
Лодочная станция представляла собой деревянный причал на берегу Кривовки с десятком мест для лодок, небольшим домиком сторожа. Метрах в пятидесяти от него находился большой железный ангар, ржавый от времени. Раньше в нем хранился плоскодонный теплоход — единственная связь с многочисленными турбазами, которые располагались в самых живописных, но труднодоступных местах лугов. После распада Союза эти заводские турбазы начали стремительно закрываться, и окончательно обветшавший теплоход сдали на лом. Главным достоинством причала было то, что по этой протоке можно кратчайшим путем выйти на Волгу, но кривовской администрации как-то не приходило в голову использовать столь перспективную возможность в коммерческих целях.
Домик сторожа был хорошим прикрытием, и Паша Зудов, Фортуна и Колодников перебежали к нему. Андрей выглянул из-за угла и азартно шепнул:
— Есть! Стоит, милая! Пробралась!
— «Ауди»? — спросил Паша.
— Она самая, черная. Ну, орлы, что делать будем?
— Как что? Подойдем вплотную и предъявим счет, — сказал Зудов.
— У тебя пистолет с собой?
— Конечно.
— А у тебя? — спросил Андрей Фортуну. Тот вытаращил глаза и отрицательно замотал головой.
— Ты хоть когда-нибудь носишь его?! Ходишь тут с огурцом в кармане! Будь я министром, гнал бы таких из органов к чертовой матери!
— Андрюх, ну я откуда знал, что он понадобится? — Фортуна от огорчения развел руками, и лицо его выражало полное осознание своей вины. Но Колодников все же решил впоследствии провести «разбор полетов» по этому вопросу, сейчас для этого не было времени.
— Пистолет менту всегда может понадобиться! И что теперь делать? Один нормальный ствол на всех, а у этих, я думаю, пушки имеются. И немало!
— Слушай, давай, как Наполеон, ввяжемся в драку, а там посмотрим, — предложил Паша. — Пошли?
— Пошли, — со вздохом согласился Колодников, до-, ставая свою газовую «пукалку».
Они двинулись вперед, по пути заглянули в окно сторожки и убедились, что в ней никого нет. Паша тормознул Андрея и показал на свежую надпись мелом на обшарпанной двери: «Иваныч, не приедешь к субботе, считай себя уволенным».
Зудов шепнул майору пару фраз, и Колодников согласно кивнул головой. Около ангара они разделились — Фортуна двинулся в сторону реки, а Колодников с Зудовым подошли ко входу в ангар.
В огромные ворота была врезана небольшая, плотно подогнанная дверь.
Колодников попытался найти хоть какую-то щель, чтобы заглянуть внутрь, но ничего похожего не обнаружил.
— Ни черта не видно!
— Давай, как решили, — предложил Паша.
Андрей согласно кивнул и закричал хрипловатым, прокуренным голосом:
— Иваныч! Твою мать! Где моя лодка, сволочь!
С минуту он надрывался впустую, потом начал стучать в дверь, добавив в лексику побольше мата, а в голос — пьяных интонаций. Очевидно, как актер он был убедителен, потому что вскоре заскрежетал засов, и в открывшемся проеме показалась широкая физиономия со свирепым выражением.
— Какого!.. — начал мужик, но массивный кулак Паши Зудова не дал ему закончить фразу, опустившись на бритое темечко. Мужик сдавленно кхекнул и с закатившимися глазами начал вываливаться из двери на свежий воздух. Колодников слегка помог ему в этом и, первым ворвавшись в ангар, закричал во все горло:
— Всем оставаться на местах, милиция!
После яркого солнечного света в темном помещении ничего не было видно, и для острастки Колодников выстрелил вверх, напрочь забыв, что в руках у него газовый пистолет.
Неожиданно раздался жуткий вой, и к ногам опешившего майора упало могучее тело. Так получилось, что в момент выстрела один из гусевских качков стоял на железной лестнице, практически в полуметре от майора. Кроме заряда газа он получил в глаз и предохранительный кусок пластмассы, прикрывавший патрон с «Черемухой».
Постепенно начали проявляться из темноты, стали проступать очертания каких-то громоздких предметов. Из полутьмы блеснула вспышка выстрела, и над ухом Андрея пронеслось нечто быстрое и свистящее, словно сильный, короткий порыв ветра. Колодников замер, и все остальное для него происходило словно в замедленной съемке. Совсем рядом с ним грохнул пээм Паши Зудова, в ответ из темноты снова блеснул и взорвался выстрел, и Колодников непонятно как, не поворачивая ни головы, ни глаз, увидел, как Пашка прыгнул в сторону и, укрывшись за большой железной бочкой, подряд раза три пальнул в сторону стрелявшего. Неожиданно наступила тишина, и только какой-то странный дробный стук доносился из темноты. Наконец он смолк, и в черном пространстве обозначился прямоугольник света, а в нем — силуэт человека. Паша вскинул оружие, но. Колодников перехватил его руку.
— Постой, там Фортуна!
Издалека донесся сдавленный вскрик, потом что-то с грохотом начало медленно вваливаться в ангар.
Андрей нашарил на стене рубильник, и помещение осветилось ярким потоком света люминесцентных ламп. Оперативники начали осматриваться в вотчине Гуся.
Теперь стало видно, что неказистый снаружи ангар внутри был оборудован вполне современно. В самом центре стоял белоснежный катер с небольшой рубкой, линии его говорили о руке «вражеского» дизайнера. Чуть правее расположился скромный катер отечественного производства с названием «Сетунь». Около стенки разместились два гидромотоцикла. Но это мало интересовало друзей они рассматривали людей, находящихся в ангаре. Один из гусевских качков по-прежнему корчился на полу, бешено растирая ладонями глаза, ноги второго торчали из открытой двери, третьего, с заломленными назад руками, конвоировал Фортуна, а вот четвертый лежал неподвижно под белоснежным носом красавца катера.
«Готов, дуэлянт хренов», — подумал Колодников, но слабый стон прервал его размышления. Резко повернувшись на звук, Андрей увидел висевшего на крючке тельфера обнаженного человека. Лицо его было настолько избито, что лишь по хрупкому телосложению майор понял, что это не кто иной, как Андрей Мысин.
— Андрюха! — крикнул он и устремился к участковому. Подбежав, понял, что тот висит на наручниках.
— Падлы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48