Хольцер нахмурился.
— Мы уже пять лет работаем с одним типом из японского правительства. Человек надежный, на хорошем счету, пользуется доверием. И что самое главное, знает все страшные тайны, а их немало, уж поверь.
К разочарованию Хольцера, я никак не отреагировал.
— С каждым разом его доклады все интереснее, хотя до сенсации пока далеко. Ничего такого, что мы могли бы использовать. Ты меня слушаешь?
Я кивнул. Он имеет в виду «использовать для шантажа»?
— Этот тип ведет себя как девчонка из католической школы: все время говорит нет, хотя сама сгорает от желания. — Мясистые губы изогнулись в усмешке. — Мы продолжали с ним работать, постепенно усложняя задания, но месяцев шесть назад он запел совсем по-другому. Вместо «нет, не хочу» мы стали слышать «нет, боюсь», что, согласись, уже совсем другое дело.
Все понятно! Так говорят люди, знающие себе цену. Обычно это завуалированная просьба увеличить вознаграждение.
— Пришлось срочно его выручать. Щедрые отступные, фальшивый паспорт, билет на тропический остров — фактически та же программа по защите свидетелей, только в VIP-варианте. Взамен он должен был предоставить компромат на ЛДП: что-нибудь стоящее вроде вымогательства, взяток, заказных убийств и устранения стукачей. К каждому материалу доказательства: фотографии, записи телефонных разговоров — в общем, что-то, с чем можно выступить в суде.
— Зачем вам это?
— А ты как думаешь? С таким компроматом ЛДП станет марионеткой правительства США! У руля окажется тот, кто нам понравится. Больше никаких проблем с военными базами, экспортом риса и полупроводников! ЛДП — главная сила в Японии, а теперь за ними будем стоять мы и выжмем из страны все соки!
— Судя по твоему тону, что-то пошло не так. Планы так и остались планами?
— Ну, не совсем, — снова ухмыльнулся Хольцер. — Просто с исполнением придется повременить. Ничего, мы ребята терпеливые!
— А при чем тут Бенни?
— Бедный Бенни был в курсе всего, что происходит в ЛДП, только доказать не мог. Слышал звон, но не знал, где он!
— Однако ко мне на квартиру вы его послали!
— Да, послали, чтобы он тебя допросил. По плану Бенни должен был идти один.
— Как вы узнали о том, что с ним случилось?
— Ради Бога, Рейн! Ему сломали шею практически на пороге твоего дома! Кто еще мог это сделать? Один из местных пенсионеров? К тому же на нем было подслушивающее устройство, так что я своими ушами слышал, как этот крысеныш меня сдал.
— — А второй парень откуда?
— Про него ничего не знаю, за исключением того, что полиция Токио нашла его бездыханное тело в темном переулке, всего в двухстах метрах от Бенни.
— Бенни сказал, что он из Боейчо Боэйкёку и познакомил их ты.
— В Боейчо Боэйкёку я знаю очень многих, мы часто вместе работаем, но того парня и в глаза не видел. Мы навели кое-какие справки, и могу с уверенностью сказать: на японскую разведку он не работал. Так что к тебе на квартиру пошел по заданию какой-то третьей стороны. Разве можно доверять «кротам»? Ты что, забыл, сколько проблем у нас с ними было во Вьетнаме?
Глянув в зеркало заднего обзора, я увидел изумленное лицо водителя. Вряд ли он понимает, о чем речь, но, похоже, что-то заподозрил.
— У «кротов» на первом месте деньги, — вдохновенно продолжал Хольцер. — Знаешь, Рейн, по Бенни я скучать не стану: знал, на что идет, раз работал на несколько сторон сразу.
— Да, пожалуй, — неохотно согласился я.
— Но вернемся к нашему осведомителю. Три недели назад он должен был передать нам обещанный компромат на компакт-диске. Представляешь цену этого диска? Так вот, в метро с ним случился инфаркт, и он умер. Наши люди побывали в больнице, но диск исчез.
— С чего ты решил, что диск был у него в момент смерти?
— Мы уверены, Рейн. Ты же знаешь, у нас свои методы. Однако пропавший диск — это еще не все... Хочешь узнать самое интересное?
— Сгораю от нетерпения!
— Ну ладно, — заговорщицки прошептал он, пододвигаясь ближе. — Самое интересное — что у нашего друга был не инфаркт! Кто-то подогрел его мотор, и он перестал работать, причем обставили все так, что врачи, не задумываясь, сказали «инфаркт».
— Ну, по-моему, ты загнул...
— Неужели? Не то что в Японии, во всем мире найдется всего несколько человек, способных провести такую операцию. Лично я знаю только тебя.
— Так вот зачем ты меня вызвал? Чтобы поделиться своими предположениями?
— Да ладно тебе, Рейн! Хватит прикидываться! Наверняка ты замешан в этой истории!
— Не понимаю, о чем речь!
— Правда? Может, поймешь, если я скажу, что за последние десять лет половину заказов ты получал от нас, хотя и не напрямую?
Что он такое несет?
Прильнув к моему уху, Хольцер прошептал несколько имен видных политиков, финансистов и чиновников, скоропостижно скончавшихся при моем непосредственном участии.
— Что это доказывает? Обо всех них писали в газетах! — отчаянно отбивался я, прекрасно понимая, что главные козыри он еще не выложил.
Да, Хольцер знал и о чате, и даже номер моего счета в швейцарском банке!
Черт побери, ну надо же так вляпаться! Для этих людей я был и остаюсь пешкой, мелкой сошкой!
— Понимаю, Рейн, для тебя это удар, — сочувственно проговорил Хольцер, откидываясь на спинку сиденья. — Все эти годы ты считал себя «вольным стрелком», а оказалось, что по счетам платило ЦРУ. Но ведь во всем есть положительные стороны! Ты настоящий профессионал... какое там, волшебник! Люди мрут как мухи, и все шито-крыто! Никто так не умеет, только ты!
— Хочешь, научу? — апатично предложил я.
— Да ладно тебе! Знаешь, у меня есть заключение судмедэксперта. Кавамура носил кардиостимулятор, который ни с того ни с сего отключился. Судмедэксперт посчитал это техническим дефектом, но мы копнули чуть глубже и выяснили, что без посторонней помощи ничего подобного бы не случилось. Кто-то вырубил стимулятор. Думаю, ты, Рейн. А теперь вопрос: кто тебя нанял?
— Что-то здесь не клеится, — проговорил я.
— Что именно?
— Зачем прибегать к таким ухищрениям ради диска?
Голубые глаза сузились:
— Я думал, ты мне объяснишь.
— Вряд ли. Могу только сказать, что если бы я охотился за диском, то заполучил бы его гораздо меньшей кровью.
— А может, ты просто выполнял приказ? — прищурившись, спросил Хольцер. — Может, тебе велели вернуть диск любой ценой? Ты ведь не из тех, кто задает лишние вопросы, верно?
— Вообще-то я не мальчик на побегушках. Если хотят вернуть украденное, то обращаются не ко мне.
— Это ты убил Кавамуру, Рейн! Все выглядит очень скверно и подозрительно!
— Да, моей репутации конец!
Хольцер задумчиво потер подбородок:
— Знаешь, диск разыскивает не только ЦРУ. По сравнению с остальными мы настоящие ангелы.
— О ком ты говоришь?
— А то сам не знаешь! Все те, кого он разоблачает: политики и якудза, контролирующая силовые структуры Японии.
— Как ты на меня вышел? Откуда узнал, что я в Японии?
Хольцер покачал головой.
— Секретная информация, разглашать не имею права. Впрочем... — Он снова наклонился ко мне: — Переходи на нашу сторону, и я отвечу на все вопросы.
Не ожидая ничего подобного, я решил, что ослышался.
— Что ты сказал? «Переходи на нашу сторону»?
— Да, именно. В такой ситуации тебе понадобится наша помощь.
— С каких пор ты стал гуманистом?
— Заткнись, Рейн! При чем тут гуманизм? Мы хотим, чтобы ты нам помог. Ты охотился за Кавамурой, так что либо прячешь диск, либо знаешь, где он находится. Ты поможешь нам — мы тебе, простая сделка.
Я давно знаю Хольцера и ему подобных. С ними простых сделок не бывает. Чем проще все кажется, тем сильнее они собираются тебя прижать.
— Не буду спорить, ситуация действительно сложная, — сказал я. — Возможно, я и решусь кому-то довериться. Только не тебе!
— Слушай, глупо злиться из-за того, что случилось сто лет назад! Сейчас совсем другое время...
— Но люди-то не меняются.
Хольцер замахал руками, будто разгоняя неприятный запах.
— Мне все равно, как ты ко мне относишься. Дело не в наших отношениях, а в ситуации. А она такова: за тобой охотятся полиция, ЛДП и якудза. И они тебя найдут, вопрос лишь в том, кто первым. Личность твоя установлена, без нашей помощи тебе конец.
Что же делать? Прибить его прямо сейчас? Они знают, где я живу, и наверняка многое другое. Смерть Хольцера мне с рук не сойдет.
Ехавшая следом машина повернула налево, а следующий за ней седан, в котором сидели четверо японцев, притормозил, вместо того чтобы занять выгодную позицию. Странно.
У светофора я велел водителю свернуть направо. Уже зажегся зеленый, так что бедняга едва успел среагировать. Седан оказался в параллельном ряду. Извинившись, я сказал, что нам нужно все-таки на Мейдзи-дори, и, чертыхнувшись, водитель сделал, как я просил.
Седан двигался следом.
Черт побери!
— Ты привел подмогу, Хольцер? Я же велел приходить одному!
— Они здесь, чтобы взять тебя под стражу. Для твоей же безопасности.
— Чудесно, пусть едут за нами до посольства! — Я не на шутку перепугался и лихорадочно думал, что делать.
— На такси я в посольский квартал не поеду. Хватит, уже и так нарушил правила, встретившись с тобой при таких обстоятельствах. У них ордер на твой арест.
Как же они нас нашли? Даже если передатчик вживлен в тело Хольцера, они не могли так быстро определить наше местоположение.
И тут я все понял. Меня обыграли вчистую! Я звоню Линкольну и назначаю встречу через двадцать минут. Даже не зная точного места, они моментально мобилизуют людей. Через двадцать минут подкрепление прибывает в Синдзюку и рассредоточивается, готовое выступить по сигналу из передатчика. До того как я сел в машину, Хольцер сообщил им номер такси, название компании и улицу, по которой ехал. Эти люди были неподалеку и нашли нас без особого труда. А я-то выбросил в окно передатчик и расслабился.
Ладно, на ошибках учатся. Если, конечно, у меня будет такая возможность.
— Кто они?
— Надежные люди. Работают при посольстве.
У эстакады над Кандой загорелся красный, и такси остановилось.
Я посмотрел по сторонам: куда бы сбежать?
Седан совсем рядом, останавливается...
Хольцер не сводил с меня глаз, пытаясь понять, что я задумал. Наши взгляды встретились, и в следующую секунду он на меня бросился.
— Это для твоего же блага! — кричал Хольцер, пытаясь схватить меня за пояс. Из седана вышли два дородных японца в темных очках.
Я пытался оттолкнуть Хольцера, но он вцепился в меня мертвой хваткой. Повернувшись к нам, водитель что-то возмущенно кричал, да только я его не слышал.
Японцы приближаются... Черт, черт, черт!
Обхватив шею Хольцера правой рукой, я прижал его голову к своей груди, а левой давил на сонную артерию.
— Это «Аум»! «Аум Синрикё»! — закричал я водителю. — У них зарин!
В 1995 году секта «Аум Синрикё» отравила зарином пассажиров токийского метро, и слово «зарин» до сих пор сеет панику и ужас.
Хольцер что-то прохрипел, и я сильнее сдавил его горло. Немного сопротивления — и он начал слабеть.
— Что? Что вы сказали?
Один из дюжих японцев постучал в окно.
— Эти люди из «Аума»! У них зарин! Мой друг без сознания... Езжайте на красный! Скорее, скорее! — Ужас в моем голосе звучал вполне естественно.
Парень мог подумать, что все это дурацкий розыгрыш, а я свихнулся, но слово «зарин» действовало на подсознательном уровне. Он тут же завел машину, свернул на Мейдзи-дори и, то и дело выезжая на встречную полосу, помчался прочь от черного седана. На секунду растерявшись, громилы в темных очках бросились обратно в машину.
— Быстрее! Нам нужно в больницу!
На пересечении Мейдзи-дори и Васеда-дори водитель едва успел проскочить на зеленый свет и лихо завернул направо к больнице скорой помощи. В следующую секунду зажегся красный, разрешая движение по Васеда-дори. Черный седан застрял на перекрестке как минимум на две минуты.
Совсем рядом станция Тозай, значит, пора катапультироваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36