Я велел таксисту остановиться. Хольцер без сознания, но дышит. Страшно захотелось прикончить подлеца — одним врагом стало бы меньше, однако возиться нет времени.
Парень закричал, что, мол, нужно завезти моего друга в больницу, а потом обратиться в полицию, но я был непреклонен. Такси остановилось у тротуара, я передал парню половинку разорванной купюры и добавил еще одну целую.
Схватив пакет с покупками, я быстро спустился в метро. Если поезд не подъедет в ближайшую минуту, придется снова подняться в город и идти пешком. Что угодно, лишь бы не стоять на месте. Но мне повезло. Доехав до станции Нихонбаси, я перешел на другую линию и так, петляя и пересаживаясь, доехал до Сибуйи. По дороге я ни на секунду не ослаблял бдительности и, поднимаясь по эскалатору в город, вздохнул с облегчением. Впрочем, раз меня отыскало ЦРУ, о покое можно забыть.
16
Через час я получил сообщение от Гарри, и мы снова встретились в кофейне «Дутор».
— Что ты раскопал? — сразу потребовал я.
— Все очень странно.
— Что значит странно?
— Во-первых, диск защищен от копирования, причем такой защиты я не встречал.
— Тебе удалось загрузить файл?
— Сейчас речь не об этом. Шифровка — отдельная история. Содержимое диска невозможно скопировать или переслать по Интернету.
— То есть с оригинала можно сделать только одну копию?
— Одну или несколько, точно сказать не могу, суть в том, что нельзя снимать копии с копий. Внуков в этой семье не будет.
— То есть файл нельзя переслать по электронной почте или вывесить на форуме?
— Да, если попробовать, данные исказятся, и их будет невозможно прочитать.
— Так, это кое-что объясняет, — проговорил я.
— Что именно?
— Например, почему они так носятся с этим диском. Почему спешат его вернуть. Раз файл нельзя копировать и рассылать, значит, опасность заключена только в диске.
— Правильно.
— А теперь скажи, почему системный администратор разрешил снять одну копию? Почему бы вообще не запретить копирование? Разве так не безопаснее?
— Безопаснее, но и рискованнее. Вдруг что-то случится с оригиналом? А при таком варианте остается резервная копия.
— Ладно, ясно. Что еще странного?
— Ты и сам знаешь, шифровка.
— И что с ней?
— Шифровка странная.
— Давай поконкретнее.
— Когда-нибудь слышал о решетчатом кодировании?
— Боюсь, что нет.
— Шифровальщик располагает данные в определенном порядке, совсем как узор на обоях. Только на обоях узор один и тот же и повторяется всего в двух измерениях. В шифре все гораздо сложнее: больше и повторяющихся элементов, и измерений. Чтобы найти ключ, нужно выявить систему, то есть порядок повторения.
— Более-менее ясно. Как продвигается расшифровка?
— Пока сложно сказать что-то определенное. В Форт-Миде я сталкивался с решетчатым кодированием, но в этом случае все как-то странно.
— Слушай, если я еще раз услышу это слово...
— Понял, прости... Я сказал «странно», потому что последовательность не физическая, а скорее музыкальная.
— Ничего не понимаю.
— Ну, узор чем-то напоминает ноты. И вообще драйвер распознал диск как музыкальный, а не информационный. Так что узор странный, хотя весьма симметричный.
— Думаешь, получится найти ключ?
— Пока ничего не получается. Если честно, я в тупике.
— В тупике?! После стольких лет работы в АНБ ты в тупике?
— Это не шифр, а какая-то мелодия, — оправдывался густо покрасневший Гарри. — Мне нужен человек, разбирающийся в музыке.
— Музыкант? — задумчиво повторил я.
— Да, музыкант. Тот, кто хорошо знаком с нотной грамотой.
Я промолчал.
— Помощь Мидори пришлась бы весьма кстати.
— Я подумаю, — неуверенно пообещал я.
— Да уж, подумай.
— А сотовые? Что-нибудь выяснил?
— Я как раз думал, спросишь ты или нет... Когда-нибудь слышал о «Синненто»?
— Вроде нет.
— Ну, это слово можно перевести как «вера» или «убеждение». Так называется политическая партия. Последний звонок кендоиста был в ее штаб-квартиру. Этот номер введен в кнопку быстрого набора на обоих телефонах. — Гарри улыбнулся совсем как фокусник, предвкушающий, как достанет из шляпы кролика. — Нелишне будет знать и что «Убеждение» оплачивало телефонные счета кендоиста.
— Гарри, ты просто чудо! Что еще?
— Значит, так: в 1978 году «Убеждение» основал Тоси Ямаото. Родился он в 1948 году, единственный сын в очень уважаемой семье, корнями уходящей в кланы самураев. Его отец был офицером императорской армии, а после войны организовал компанию, занимающуюся выпуском переносных средств связи. Первые образцы сбывались многочисленной родне и верхушке дзайбацу, а во время Корейской войны папаша сколотил неплохой капитал — его оборудованием пользовалась вся американская армия.
Дзайбацу, или промышленными и финансовыми конгломератами, до войны управляли самые влиятельные семьи Японии. После войны Макартур срубил дерево, а вот корни остались.
— В юности Ямаото занимался музыкой и провел несколько лет в Европе, обучаясь игре на фортепиано. Похоже, парень весьма одаренный. Когда ему стукнуло двадцать, папа решил, что музыки хватит, и послал продолжить образование в Штаты. Ямаото окончил Гарвард со степенью магистра управления бизнесом и руководил филиалом компании в США, когда умер старик. Наш парень вернулся в Японию, продал компанию, а на вырученные деньги основал «Убеждение» и выставил свою кандидатуру в парламент.
— Ямаото — музыкант? Может, он как-то связан с шифровкой диска?
— Не исключено.
— Прости, продолжай.
— Судя по всему, папины боевые друзья и безупречная репутация оказали влияние на политические взгляды Ямаото. «Убеждение» превратилось в союз правых сил; в 1985 году наш музыкант стал депутатом от Нагано, однако в следующем году переизбран не был.
— Да, в Японии в парламент избирают не за интересную предвыборную программу, а за умение поддакивать правящей партии.
— Именно эту истину пришлось усвоить Ямаото. Впервые получив депутатский мандат, он постоянно рвался на трибуны, требуя отмены статьи девятой конституции, чтобы наша бедная страна могла создать свою армию и выгнать американцев с военных баз. Воспитание национального самосознания, преподавание в школах синто и так далее, и тому подобное. А после поражения запел совсем иначе: о том, как будет строить дороги, поднимать сельское хозяйство, увеличивать дотации пенсионерам и малоимущим. В общем, совершенно другой политик. Даже о националистических взглядах на время позабыл! Так что через год Ямаото снова оказался в парламенте, где благополучно пребывает и по сей день.
Похоже, по-крупному «Убеждение» не играет. Ни разу не слышал, чтобы они вступали в коалицию с ЛДП. Вряд ли за пределами Нагано кто-нибудь их знает. Однако на своем поле Ямаото действует очень умело. Во-первых, у «Убеждения» начисто отсутствуют финансовые проблемы благодаря папиным деньгам, не иначе. Во-вторых, он очень разумно распределяет государственные дотации. Округ Нагано — район в основном сельскохозяйственный; Ямаото в оба глаза следит за тем, чтобы крестьяне получали субсидии, и готов оторвать голову тому, кто попробует ввезти в страну китайский рис. А в-третьих, он пользуется поддержкой синтоистов.
— Синтоисты, — задумчиво повторил я. Синтоизм — анимистическая религия, которая в милитаристской Японии превратилась в национальную идеологию. В отличие от христианства или буддизма синтоизм исповедуется только в Японии. Когда Гарри заговорил о синтоистах, в душу закралось смутное подозрение. В чем же дело? И тут я обо всем догадался...
— Теперь понятно, как они узнали, где я живу! Сколько раз видел, как монахи просят милостыню в метро на линии Мита. Они за мной следили и потихоньку выяснили, где мой дом. Черт побери, как же я об этом не подумал?! А еще каждый день давал им по сто иен, вот дурак!
— Откуда они узнали, что ты пользуешься именно линией Мита?
— Думаю, они и не знали. Немного везения, немного информации от Хольцера плюс мои довоенные фотографии, и все получилось. Увидев меня у Кодокана, они могли предположить, что я живу где-то неподалеку. В непосредственной близости от школы расположены станции всего трех линий, так что им оставалось только привлечь побольше монахов и запастись терпением. Черт, здорово они меня накрыли!
Да, нужно отдать синтоистам должное, поработали на славу! Вся беда в том, что статичную слежку обнаружить практически невозможно. Как я мог догадаться, что монахи за мной следят? Ничего необычного они не делали... Совсем как зона защиты в баскетболе: игрок с мячом прорывается в чужую оборону, а вокруг него, куда ни глянь, защитники. Если защитников много, любая атака захлебнется.
— Зачем синтоистам Ямаото и его партия?
— Ну, у монахов много приверженцев. Им принадлежат крупные храмы, они получают государственные субсидии и спонсорскую помощь и даже в состоянии оказывать покровительство партиям. А политика Ямаото означает больше власти для монахов.
— Думаешь, синтоисты спонсируют «Убеждение»?
— Да, отчасти, хотя дело не только в этом. Синто — основа программы «Убеждения». Партия добивается, чтобы его преподавали в школах, а также предлагает монахам и полицейским сформировать союз по борьбе с преступностью. Не забывай, что до войны синто было национальной идеологией и фактически проповедовало ксенофобию. С каждым днем у него все больше поклонников, хотя за пределами Японии практически никто о нем не знает.
— Ты сказал, их штаб-квартира в Сибакоене?
— Именно.
— Ясно. Пока ты занят расшифровкой, мне понадобится кое-что из оборудования: генератор излучения, лазер, динамик и передатчик, если удастся проникнуть в здание. Нужно понять, чем живут наши друзья из «Убеждения».
— Зачем?
— Хочу собрать побольше информации. Чей это диск? Кто за ним охотится? С какой целью? Чем больше знаю, тем проще защитить себя и Мидори.
— Чтобы воспользоваться лазером и генератором, нужно подобраться совсем близко к зданию. О передатчике даже не говорю. Это опасно! Почему бы тебе не подождать, пока я взломаю код? Может, в файле вся нужная информация?
— Времени нет. А что, если ты найдешь ключ через неделю или не найдешь вообще? А за мной тем временем охотится ЦРУ, якудза и целая армия монахов-синтоистов. Они знают, где я живу, как выгляжу, чем занимаюсь... Время работает против меня — нужно срочно что-то делать.
— Может, лучше на некоторое время уехать из страны? Когда взломаю код, вернешься. Что тебя здесь держит?
— Во-первых, я должен позаботиться о Мидори, а она уехать не может. По собственному паспорту ей путешествовать нельзя, и сомневаюсь, что у нее есть фальшивый.
Гарри кивнул.
— Слушай, что между вами происходит?
Я не ответил.
— Так я и знал! — сказал покрасневший парень.
— Разве от тебя что-нибудь укроется?
Гарри покачал головой.
— Поэтому ты не хочешь, чтобы она помогла взломать код?
— Неужели у меня на лице все написано?
— Вообще-то нет.
— Ладно, я поговорю с Мидори.
— Она бы очень помогла...
— Знаю. Я и не ждал, что ты справишься...
Гарри поник, а потом увидел, что я улыбаюсь.
— Поверил, поверил! — ликовал я.
17
Гарри нанял мне фургон по фальшивому паспорту, я дожидался на его квартире. Странное место: техники всевозможной полно, а удобств никаких. Помню, он рассказывал, как с помощью счетов за электричество полиция вычислила квартиру, в которой выращивали марихуану. Оказывается, оборудование по созданию микроклимата потребляет огромное количество электроэнергии. Вот Гарри и не держит ничего, кроме холодильника и микроволновой печи.
Когда он вернулся, мы вместе погрузили оборудование. Ну и техника у нас, чертовски сложная! Лазер реагирует на вибрацию оконных стекол, которая возникает, если в комнате идет разговор. Затем данные передаются в компьютер, где преобразуются в слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36