Марина отложила сковородку в сторону, посмотрела на него исподлобья и со злостью проговорила:
— Пока ты тут будешь терять безвозвратно квартиру, да? Мы никуда не поедем!
Илья опустился на стул.
— Хотя бы на время, пока я тут не разберусь кое с кем. Здесь скоро может быть очень жарко!
— Ничего, не упаримся! — проворчала Марина.
Отец тяжелой ладонью хлопнул Илью по плечу.
— Слушай меня, сынок! Я знаю, что делать! Где, ты говоришь, находится эта гребаная милиция?
Плотненький мент, затянутый в серый форменный китель с погонами капитана, который с трудом застегивался на животе, и от этого похожий на мешок с набитой в него ветошью, оказался участковым. Еще молодой, но уже довольно наглый, он держался строго и надменно поглядывал на пострадавших, от которых у него, видно, рябило в глазах. Но он терпел — такова его работа, и он вынужден был выслушивать всех и решать всевозможные проблемы, начиная с разбитого стекла и кончая бытовым убийством.
Илья занял стул перед столом в его тесном кабинете, а для отца нашлось место в углу у стены. Терентич придирчиво оглядел кабинет, брезгливо переставил стул подальше от мусорной корзины, проверил его прочность, недовольно хмыкнул и сел.
Участковый прочитал листок бумаги с закорючками Ильи, которые он наковырял вчера на стойке у дежурного, просмотрел приложенные к нему прайсы, протокол осмотра места преступления, ещё раз перечитал заявление и воззрился на посетителей.
— Так, ну и что же с вами произошло? — спросил заинтересованно, словно ответ на этот вопрос не был подробно изложен Ильей на бумаге, которую он держал в руках. И не просто держал, а даже успел два раза прочесть.
— Я взял кредит в банке, — начал устало объяснять Илья. — Выкупил партию техники: мониторы, принтеры, факсы, ноутбуки… А в коробках оказался мусор. Меня обманули мошенники! Все это произошло на вашем участке в Кривобоком переулке.
Капитан посмотрел на него удивленно, как будто не понял, о чем идет речь.
— Ну, так сразу надо было смотреть, что покупаешь! — Он даже засмеялся. — Если я, к примеру, телевизор покупаю, так я его посмотрю сначала, проверю, как он работает…
Терентич возмущенно покачал головой, привстал и подскочил к столу.
— Если бы он один телевизор покупал, он бы к директору магазина пошел, а не в милицию!
Капитан недовольно посмотрел на него, но ничего не сказал. А если бы и сказал, то, скорее всего, попросил бы удалиться, но, увидев преклонный возраст посетителя, предпочел промолчать. Хотя и с трудом себя сдерживая. Старик немного успокоился и сел на свое место.
— Вы не понимаете, — расстроился Илья. — Я покупал целую партию: полсотни одних мониторов. Я же не буду каждую коробку проверять! И потом, я просто доверял продавцу, потому что меня на него вывел владелец фирмы, с которой я сотрудничал… якобы владелец.
Участковый капитан ехидно улыбнулся и сказал ласково, словно ребенку:
— Э-э, дорогой, сейчас никому доверять нельзя, даже самому себе! Сейчас такое время, только смотри. Сам себя обмануть можешь.
Похоже, этот мент регулярно обманывал самого себя, раз он так спокойно этим хвастался. Например, самому себе обещал с понедельника бросить курить и не выполнял обещаний, сам у себя брал деньги в долг и не возвращал, или что хуже всего, думал одно, говорил другое, а делал третье. Впрочем, такое со многими случается, и ничего зазорного в этом нет.
Илья вздохнул и опустил голову.
— Да, я понимаю, это моя вина, что я доверял людям. Больше им доверять не буду. И сам себе доверять перестану. Если я такой подлец, что самого себя обмануть могу, то лучше мне с самим собой дела не иметь. И вообще, я плохо понимаю, в какое время живу. Может, мне надо было жить в другое время, более правильное.
Отец снова вскочил со стула, шагнул к столу и ударил по нему кулаком, так что подскочили лежащие на нем пыльные папки, и подпрыгнула трубка телефона. Да и мент тоже слегка подскочил от неожиданности. Терентич был явно на взводе.
— Ты что, не понимаешь? — заявил он, сверля мента глазами. — Они же все специально разыграли так, чтобы он квартиру заложил, кредит взял и им отдал! Это же была банда мошенников! Ясно, как божий день! Что, никак въехать не можешь? А ещё погоны надел!
Мент выпучил глаза, залившись краской, привстал, насколько позволял привстать живот, зацепившийся за край стола, и рявкнул:
— Сядьте! И замолчите! Я вас потом послушаю! Сядьте, вам говорю!
— Их сажать надо! Их! — в сердцах высказался отец, отошел от стола и сел на свой стул. — Установить личности, в розыск и под суд. И лет по пять строгача!
Капитан решил больше его не слушать и перевел злобный взгляд на Илью.
— Так зачем же вы с мошенниками связывались, а? Сначала надо было выяснить, кто это такие, проверить, поспрашивать знакомых, паспорта посмотреть, а потом кредит брать!
— У них что, в паспорте написано, что они мошенники! — Отец снова вскочил и, подскочив к столу, пристально посмотрел менту в глаза. — Я вот по глазам вижу, что человек — мошенник! А он не видит! У него опыта никакого! Пороху ещё не нюхал!
Капитан поднялся и закипел.
— Я с кем разговариваю, с ним или с вами? — Он повысил голос до предельно допустимого, после которого начинается крик. — Кто из вас потерпевший? Он? Вот я с ним и буду разговаривать! А вы можете вообще выйти отсюда! Давайте, освободите помещение!
Терентич тоже закипел. Просто не мог сдержаться. Даже если бы этот мент был полковником, он не стал бы обращать внимания на погоны, как не обращал внимания на них, когда сам ходил в погонах.
— Он мой сын! И я тоже потерпевший! И ты на меня кричи! Я старше тебя по возрасту и по званию! — Он выхватил из кармана старое затрепанное удостоверение, по-видимому, оставшееся у него на память, и раскрыл его перед носом мента. — Вот, смотри, старший капитан Горелов! Сам министр обороны лично для меня ввел новое звание. Понятно?! Я целой ротой командовал! Тоже кричать умею!
Капитан удивленно уставился в его документ, услышав диковинное звание, медленно опустился на свое место. Покопался на своем столе, вынул из груды бумаг папку, аккуратно подшил туда заявление Ильи и прайсы, закрыл её и засунул обратно.
— Все! Ваше заявление есть! Будем рассматривать! — сказал негромко, как будто боялся опять зацепить чем-нибудь вспыльчивого старика. — Но в ближайшие две недели ничего конкретного не обещаю.
— Как две недели! — удивился Илья.
— Да у них через две недели квартиру отберут! — в сердцах крикнул Терентич и снова вскочил. Не сиделось ему на стуле. — Надо же понимать!
Капитан исподлобья глядел на него. Все он прекрасно понял, только и его надо понять. Он-то что может сделать? Бросить все и пуститься на поиски мошенников? Если бы был частным детективом, может, и пустился, а он простой участковый. Пришел, увидел, наследил… И он проворчал:
— Сначала сами деньги мошенникам отдают. А потом надеются, что милиция их вернет.
— А мы и не надеемся, — зло заметил Илья.
Капитана это задело. Словно обвинили лично его. Хотя вся его вина состоит в том, что это мошенничество произошло на доверенном ему участке. Но ему хватает и всего другого: пьяных драк, квартирных краж, угонов машин, изнасилованных старшеклассниц и даже иногда убийств. Рук не хватает ни на что, времени тоже. А тут ещё непутевые бизнесмены вляпываются во всякие истории с одним и тем же концом — их безбожно кидают. И ещё хотят, чтобы он занимался их потерянными миллионами при его зарплате в две тысячи. Вполне достаточно того, что он их выслушает и пошлет. По адресу.
— Если уж вас, действительно, кинули по крупному, то вы не туда пришли.
— То есть как не туда? — удивленно пробормотал Терентич. — А куда ж нам ещё идти, как не в милицию?
Капитан посмотрел на него недовольно.
— Милиция большая. Всяких подразделений расплодилось, не счесть. Только преступлений от этого меньше не становится. Так вот, каждое из подразделений стоит на своем посту. В городском управлении внутренних дел есть спецотдел по борьбе с экономическими преступлениями. Там такими делами занимаются. Вот к ним и идите.
Он написал на листочке адрес. Затем вынул папку с заявлением пострадавшего и протоколом осмотра склада, протянул Илье. И умыл руки.
— Так бы сразу и говорил! — обиделся Терентич и встал. — А то морочишь голову! Заявление он будет полгода рассматривать!
Он шагнул к двери, открыл её и, даже не оглянувшись, вышел из кабинета. Илья забрал папку с бумагами, бумажку с адресом и поспешил следом. Они покинули ментовку, вызывающую стойкую неприязнь своей казенщиной, и вышли на улицу.
Было холодно и ветрено. Осень брала свое. Ноябрь уж на дворе, деревья голые, на улице грязь и сор, небо черное от туч, ветер промозглый, даже в воздухе носится какая-то гарь. Да ещё все деньги улетели, как птицы в теплые края. Вернутся ли? Полная тоска! Хоть на улицу не выходи.
— Ну и где это управление? — спросил отец, запахнул свою лётную куртку на овечьем меху и поднял цигейковый воротник. Натянул поглубже кепку.
— Вот, — Илья показал листок и тоже застегнул до подбородка черную кожаную куртку. Поправил шерстяную шапочку.
Отец взял листок, посмотрел адрес, нахмурив лоб и сощурив глаза. Вообще-то, он не верил никому. Ни участковым ментам, ни управлениям каких угодно дел, ни даже самой прокуратуре. Он верил только в то, что может сделать сам. Хотя и понимал, что силы уже не те. Это раньше он поднял бы взвод по тревоге, выдал бы всем бойцам по магазину боевых, нашел бы бандюков и взял бы их всех за холку, как котят. А сейчас что..?
— Ладно, пошли на остановку. — Махнул рукой.
Они двинулись вперед по улице, туда, где в сотне метров виднелся стеклянный павильончик автобусной остановки. Отец бодро шагал впереди, Илья обреченно плелся сзади. И даже не заметил, как от тротуара отъехала черная «шестерка» и медленно двинулась за ними. В машине сидели двое.
Димон разленился до того, что уже не вставал с постели весь день. Валялся, смотрел телик, просматривал боевики по видаку, которые приносил ему Тихий. А что ещё делать! Ему запретили выходить на улицу, чтобы лишний раз не светиться на виду у соседей и местных жителей. Увидят, запомнят и опознают, если что. Тихий таскал ему продукты, готовые блюда, пиво и сигареты. Спиртное покрепче запретил категорически, боясь, что Димон уйдет в запой. Безделье очень располагает к этому. А ему надо постоянно быть в форме, даже во время вынужденного простоя. Тем более что на горизонте маячила новая работенка.
Пока они только сели на хвост этому парню. Тихий назвал адрес проживания и сказал, что знает его лично. И парень его тоже. Где и при каких условиях познакомились, он не уточнял. Показал фото Димону. Такой уверенный в себе, парень лет тридцати семи, бизнесмен. Занимается торговлей компьютерной техникой в особо крупных размерах. Тихий объяснил, что парень кому-то чего-то задолжал, и заказчик хочет его припугнуть. Короче, включил счетчик, который в отличие от часов отсчитывает время в направлении нуля. Если не поможет первое предупреждение, придется его «причесать». Больше Тихий Димону ничего говорить не стал. Ему знание чужой биографии ни к чему. Это мешает работе. Если «парикмахер» слишком увлекается личной жизнью своего клиента, ему психологически трудней его «стричь».
Они засели с утра пораньше в черной неприметной «шестерке» Тихого напротив подъезда и стали ждать. Ждать всегда противно, особенно, когда неизвестно, сколько. Пять минут или до вечера. И ни отойти, ни почитать, ни заснуть. Даже магнитолу нельзя включать — снаружи услышат музыку, обратят внимание. Короче, ничего нельзя.
— Жаль, Кирюхи с нами нету, — зевнул Димон. — Анекдот бы какой-нибудь рассказал.
— Ты не в баре, а на работе, — огрызнулся Тихий. Он не хотел, чтобы Димон расслаблялся. Если расслабится, значит, внимание на нуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68