Куинси сидел справа от нее. Его лицо оставалось непроницаемой маской. В какой-то момент Рейни дотронулась до его запястья, и он тут же убрал руку. Повторять попытку она не стала.
— Когда умерла мать, я возненавидел отца.
— От чего она умерла?
— Сердечный приступ. Ей едва исполнилось тридцать четыре. Никто и не думал, что она больна.
— При чем же здесь твой отец?
— Я был мальчишкой. Отец казался мне всемогущим, а значит, был ответственным и за все плохое, за все, что шло не так. Я много раз спрашивал, почему она умерла. Он всегда отвечал одинаково: «Потому что умерла».
— В жизни все случается, — заметила Рейни.
— «Потому что умерла» и «В жизни все случается» — это, по сути, одно и то же. Лишь через много лет я понял: то был лучший из возможных ответов. Иногда что-то происходит без всякой на то причины, просто так. Как объяснить маленькому мальчику, что такое карма? Божественное провидение? Неумолимость судьбы? Почему моя мама умерла? Потому что умерла. Сам не ведая того, отец преподал мне очень важный урок. Рейни промолчала.
— Мэнди не заслужила того, чтобы умереть. Бетти не заслужила того, чтобы умереть. И мой отец тоже не заслужил такого. Я не хочу, чтобы так случалось.
— Мы найдем его, Куинси.
— Я убью его, Рейни. Меня четыре года учили помогать людям, так что я не беспокоюсь по этому поводу. Я найду и убью его. Что ты об этом скажешь?
Она ответила после небольшой паузы:
— Скажу, что ты становишься мстительным.
Самолет начал наконец выруливать на взлетную полосу.
Куинси кивнул.
— Это я как-нибудь переживу.
ПЛАН Б
25
Бейкерсвилл, штат Орегон
Машина шерифа Люка Хейза стояла напротив «Закусочной Марты», а сам шериф, как могло показаться, дремал под полуденным солнцем, опершись локтем о крышу. Невысокого роста, пять футов девять дюймов, с редеющими волосами, худощавый и гибкий, Хейз мало чем напоминал классических поборников закона и порядка, одним лишь своим видом повергающих в трепет потенциальных правонарушителей. Но это ровным счетом ничего не значило. Во-первых, удар у него был посильнее, чем у иного лесоруба, а во-вторых, двигался Хейз в три раза быстрее. Слухи обычно распространяются довольно быстро.
«Видишь того лысоватого парня? Не пытайся перехитрить его, а то нарвешься на неприятности».
Мало чести уступить в драке тому, кто весит вдвое меньше, да еще на глазах у завсегдатаев бара.
Самой замечательной чертой Хейза были глаза — восхитительные, невинные, как у ребенка, голубые глаза, взгляд которых смягчал разбушевавшихся домохозяек, усмирял воинственных пьянчуг и приводил в чувство орущих детишек. Однажды его даже обвинили в использовании колдовских чар. Люк не думал, что обладает какой-то особенной магической силой. Просто он был очень спокойным от природы. Спокойным и уравновешенным. Удивительно, что женщины ценили это качество больше, чем мужчины.
В данный момент, однако, заглянуть в его глаза не представлялось возможным. Люк закрыл их и слегка повернул лицо в сторону, словно ловил освежающее дыхание ветерка. Но воздух как будто застыл.
Шериф тяжело вздохнул. Опустил голову. Открыл глаза. И обнаружил стоящую перед собой Рейни.
— Еще один трудный день в Бейкерсвилле, — сухо заметила она.
— К шести будет драка. Возможно, две, если не спадет жара.
— Может, тебе стоит бросить эту нелегкую службу и заняться продажей кондиционеров?
— Неплохая идея. Для начала хорошо было бы поставить один у себя. Привет, Рейни. Рад тебя видеть.
Он сжал ее руку и не сразу отпустил, внимательно вглядываясь в такое знакомое и дорогое лицо. Она выглядела уставшей. Щеки ввалились, как бывало всегда, когда Рейни не давала себе поблажки. Красивая, даже поразительно красивая женщина. Широкие скулы, полные губы, мягкие серые глаза. А вот фигура стала стройнее, изящнее, суше. И волосы… Она рассталась со своими густыми, отливающими медью волосами ради городской прически с торчащими, словно пики, непокорными вихрами. Жаль, когда-то половина мужчин Бейкерсвилла мечтали о ее роскошных прядях, горели желанием прикоснуться к ним, представляли, как они рассыпаются по подушке… Пустые, конечно, фантазии. Но приятные. Особенно в долгие серые орегонские зимы.
— Тебе идет форма шерифа, — заметила Рейни. Люк гордо выпятил грудь:
— Я тот еще жеребец. Она рассмеялась:
— И каждая мамаша готова отдать тебе в жены свою единственную дочь, верно?
— Трудно быть героем, но кому-то же надо.
— Господи, как я соскучилась по этому городу.
— Мы тоже соскучились по тебе, Рейни.
Они вошли в закусочную, устроились, не сговариваясь, в своей старой кабинке и сделали заказ.
— Как дела у Чаки? — поинтересовалась Рейни, попросив принести дежурное пятничное блюдо — стейк из цыпленка с двойным соусом и картофельным пюре с чесноком. Гарантированная прибавка к талии — или забирайте ваши денежки.
— Каннингем повзрослел, — ответил Люк. — Стал поувереннее. Не бросается на человека только за то, что тот проехал на красный свет.
— Неужели? Это уже прогресс. Что нового в городе?
— Ты же понимаешь, прошел только год, — тихо сказал он. — Такое быстро не забывается. Кое у кого до сих пор кипит кровь. Я иногда даже думаю: как хорошо, что Шеп и Сэнди все же уехали. Трудно представить, что здесь могло бы быть.
— Жаль.
— Человеческую природу не переделаешь. Нам всем надо во что-то верить и кого-то винить.
— И все-таки…
— У нас все в порядке, Рейни. В этом-то вся прелесть таких вот маленьких городков — даже меняясь, мы остаемся прежними. Ты лучше о себе расскажи.
Рейни заговорила не сразу, чего Люк и ожидал. Она всегда была такой — сдержанной, скрытной, независимой. Даже тогда, когда они втроем — она, он сам и Шеп — стояли против всех. Впрочем, именно это и нравилось ему в Рейни. Она могла быть мрачной, неразговорчивой. У нее был тот еще характер. Но Люк знал, что на Рейни можно положиться, что она сделает свою работу, несмотря на обстоятельства.
Его огорчило — нет, разозлило — решение городского совета потребовать удаления Рейни из департамента шерифа. Люк ожидал, что она не уступит без борьбы, и был разочарован, даже уязвлен, как и большинство жителей Бейкерсвилла, ее пассивной покорностью.
— Куинси в беде, — бросила она.
— Это я понял.
— Дела плохи, Люк. Очень плохи.
— Значит, несчастный случай не был несчастным случаем?
Она кивнула.
— Аманду убили, чтобы отомстить Куинси. Но этим не закончилось. Убийца воспользовался ее смертью, чтобы добраться до бывшей жены Куинси. Познакомился с ней, стал встречаться, а потом… Он просто разделал ее, Люк. Распотрошил. Не прошло и двадцати четырех часов, как пропал отец Куинси.
Люк поднял бровь.
— Этим должно заниматься Бюро, — сдержанно проговорил он.
Куинси ему нравился — неплохой парень, хотя и федерал.
— Оно и занимается. Остается только ждать, когда его арестуют.
— Что?
— Его подставили. С убийством жены. Разве я не сказала?
— Да, этим ребятам не позавидуешь. — Люк нахмурился. — Как он держится?
— Не знаю.
— Не знаешь? Мне казалось, что уж ты-то должна знать. Что-нибудь изменилось?
— Ох, Люк, перестань. На его семью открыта охота. Прямо как у Агаты Кристи в «Десяти негритятах»: «И никого не осталось…» Не самое лучшее время, чтобы лезть человеку в душу с вопросами типа «Эй, Куинси, скажи, как ты себя чувствуешь?». Я же не могу подкатиться к нему под бочок…
— Это было бы весьма удобно.
— Какого черта? Что ты имеешь в виду? Голос ее взлетел почти до крика, к щекам прилила кровь. Это должно было нагнать на него страху, но Люк едва сдержал улыбку. Пусть встряхнется. Пусть оживет. Вот только надо было захватить с собой коробку с карандашами. Сколько их Рейни переломала в старые добрые времена.
— Я только хочу сказать… — мягко начал он.
— Я слышала. И уже жалею, что вообще затронула эту тему.
— Не затронула бы ты, затронул бы я. А иначе для чего нужны друзья.
— Друзья… — хмыкнула Рейни. — Кстати, о друзьях. Это ведь ты рассказал одному виргинскому копу, что я сохну по некоему федералу.
— Ты? Сохнешь по федералу?
— Люк Хейз…
Он усмехнулся, и Рейни вдруг почувствовала, что не может злиться на него.
— Признайся, Рейни. Вы с Куинси словно созданы друг для друга. Такое бывает не часто. Можно прожить всю жизнь и не встретить человека, который бы так тебе подходил. — Люк вздохнул и тихо добавил: — Я по себе знаю.
Рейни нахмурилась, но он-то знал ее лучше, чем многие. В больших серых глазах теплела благодарность.
Или, может быть, облегчение. Кто-то еще верил, что у них с Куинси что-то получится. Кто-то еще верил, что девчонка из жалкого городишки достойна суперагента ФБР.
«Ты переросла этот городишко, — хотел сказать Люк. — Ты достойна большего, чем просто стоять в патруле во время пятничных футбольных матчей. Черт возьми, я горжусь тобой».
И конечно, он ничего не сказал, потому что знал — эти слова только смутят ее.
Официантка принесла две колы. Люк благодарно улыбнулся девушке. Рейни, взяв стакан, рассеянно покрутила его в руках.
— Не знаю, как и объяснить тебе, что происходит. Это… это какое-то безумие. У нас нет его имени. Нет точного описания. Мы даже не знаем, что он имеет против Куинси. Ясно только, что этот парень очень хитер. Методичен. И опережает нас по крайней мере на дюжину ходов.
— Планируете наступление? — тихо спросил Люк.
— Сильно сказано. Пока что планируем только отступление. Мы прилетели сюда с младшей дочерью Куинси, Кимберли. На Восточном побережье оставаться слишком опасно, там он знает о них все.
— Нужна поддержка?
Рейни покачала головой. Провела ладонью по своим коротко подстриженным волосам.
— Не знаю, как и сказать. Этот человек… У него есть своя система. Он не из тех, кто действует по принципу «бей и беги». Для него соль не столько в том, чтобы убить, сколько в том, чтобы поиграть. Мы знаем, что он не остановится. Знаем, что появится здесь. Но не ждем удара из-за угла. Так или иначе он убедит нас открыть перед ним дверь.
— Карл Миц, — вставил Люк.
— Согласись, его появление выглядит очень странно. Слишком уж подозрительное по времени совпадение.
— Понимаю, что тебя беспокоит. — Люк вздохнул и положил руки на стол. — Ну, что я могу тебе сказать. Звонки начались четыре дня назад. Я связался с офисом «Эйвори и Эббот», и они подтвердили, что такой человек у них числится. Есть он и в списке лиц, имеющих право заниматься практикой на территории штата Орегон. Мне тоже не нравится, что Миц появился именно сейчас, но в данный момент… Карл Миц отпадает.
— На мой взгляд, он самый настоящий адвокат. Вцепится — не оторвешь.
— Как насчет его клиента?
Люк нахмурился:
— Какого клиента? Рейни кивнула и наклонилась вперед.
— Этот парень — за неимением лучшего будем называть его Тристаном Шендлингом — использует одних членов семьи для сбора информации о других. Мэнди рассказала ему о матери, Бетти — о Кимберли. Игра для Шендлинга в то же время и разведка. Но ни Кимберли, ни Бетти, ни Мэнди ничего не знали обо мне.
Теперь Люк понял.
— Предположим теперь, что ему стало известно о некоей знакомой Куинси, проживающей в Портленде…
— Это не так уж и трудно. У него куча всякой информации о личной жизни Куинси. Кроме того, он подделал его документы. Чтобы получить список телефонных номеров, нужно лишь позвонить в справочную службу компании и назвать имя и номер карточки социального страхования.
— Потом Шендлингу понадобится источник информации о тебе.
— Сам он приехать сюда не может, — рассуждая вслух, заметила Рейни. — У него дела с Бетти в Филадельфии.
— И он нанимает кого-то другого.
— Кого-то, кто выдержит проверку, если у нас возникнут подозрения. Легально действующего адвоката. Люк задумчиво кивнул:
— Ты права, он хитер и методичен. Как мы сыграем?
— Не будем изобретать что-то уж очень сложное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Когда умерла мать, я возненавидел отца.
— От чего она умерла?
— Сердечный приступ. Ей едва исполнилось тридцать четыре. Никто и не думал, что она больна.
— При чем же здесь твой отец?
— Я был мальчишкой. Отец казался мне всемогущим, а значит, был ответственным и за все плохое, за все, что шло не так. Я много раз спрашивал, почему она умерла. Он всегда отвечал одинаково: «Потому что умерла».
— В жизни все случается, — заметила Рейни.
— «Потому что умерла» и «В жизни все случается» — это, по сути, одно и то же. Лишь через много лет я понял: то был лучший из возможных ответов. Иногда что-то происходит без всякой на то причины, просто так. Как объяснить маленькому мальчику, что такое карма? Божественное провидение? Неумолимость судьбы? Почему моя мама умерла? Потому что умерла. Сам не ведая того, отец преподал мне очень важный урок. Рейни промолчала.
— Мэнди не заслужила того, чтобы умереть. Бетти не заслужила того, чтобы умереть. И мой отец тоже не заслужил такого. Я не хочу, чтобы так случалось.
— Мы найдем его, Куинси.
— Я убью его, Рейни. Меня четыре года учили помогать людям, так что я не беспокоюсь по этому поводу. Я найду и убью его. Что ты об этом скажешь?
Она ответила после небольшой паузы:
— Скажу, что ты становишься мстительным.
Самолет начал наконец выруливать на взлетную полосу.
Куинси кивнул.
— Это я как-нибудь переживу.
ПЛАН Б
25
Бейкерсвилл, штат Орегон
Машина шерифа Люка Хейза стояла напротив «Закусочной Марты», а сам шериф, как могло показаться, дремал под полуденным солнцем, опершись локтем о крышу. Невысокого роста, пять футов девять дюймов, с редеющими волосами, худощавый и гибкий, Хейз мало чем напоминал классических поборников закона и порядка, одним лишь своим видом повергающих в трепет потенциальных правонарушителей. Но это ровным счетом ничего не значило. Во-первых, удар у него был посильнее, чем у иного лесоруба, а во-вторых, двигался Хейз в три раза быстрее. Слухи обычно распространяются довольно быстро.
«Видишь того лысоватого парня? Не пытайся перехитрить его, а то нарвешься на неприятности».
Мало чести уступить в драке тому, кто весит вдвое меньше, да еще на глазах у завсегдатаев бара.
Самой замечательной чертой Хейза были глаза — восхитительные, невинные, как у ребенка, голубые глаза, взгляд которых смягчал разбушевавшихся домохозяек, усмирял воинственных пьянчуг и приводил в чувство орущих детишек. Однажды его даже обвинили в использовании колдовских чар. Люк не думал, что обладает какой-то особенной магической силой. Просто он был очень спокойным от природы. Спокойным и уравновешенным. Удивительно, что женщины ценили это качество больше, чем мужчины.
В данный момент, однако, заглянуть в его глаза не представлялось возможным. Люк закрыл их и слегка повернул лицо в сторону, словно ловил освежающее дыхание ветерка. Но воздух как будто застыл.
Шериф тяжело вздохнул. Опустил голову. Открыл глаза. И обнаружил стоящую перед собой Рейни.
— Еще один трудный день в Бейкерсвилле, — сухо заметила она.
— К шести будет драка. Возможно, две, если не спадет жара.
— Может, тебе стоит бросить эту нелегкую службу и заняться продажей кондиционеров?
— Неплохая идея. Для начала хорошо было бы поставить один у себя. Привет, Рейни. Рад тебя видеть.
Он сжал ее руку и не сразу отпустил, внимательно вглядываясь в такое знакомое и дорогое лицо. Она выглядела уставшей. Щеки ввалились, как бывало всегда, когда Рейни не давала себе поблажки. Красивая, даже поразительно красивая женщина. Широкие скулы, полные губы, мягкие серые глаза. А вот фигура стала стройнее, изящнее, суше. И волосы… Она рассталась со своими густыми, отливающими медью волосами ради городской прически с торчащими, словно пики, непокорными вихрами. Жаль, когда-то половина мужчин Бейкерсвилла мечтали о ее роскошных прядях, горели желанием прикоснуться к ним, представляли, как они рассыпаются по подушке… Пустые, конечно, фантазии. Но приятные. Особенно в долгие серые орегонские зимы.
— Тебе идет форма шерифа, — заметила Рейни. Люк гордо выпятил грудь:
— Я тот еще жеребец. Она рассмеялась:
— И каждая мамаша готова отдать тебе в жены свою единственную дочь, верно?
— Трудно быть героем, но кому-то же надо.
— Господи, как я соскучилась по этому городу.
— Мы тоже соскучились по тебе, Рейни.
Они вошли в закусочную, устроились, не сговариваясь, в своей старой кабинке и сделали заказ.
— Как дела у Чаки? — поинтересовалась Рейни, попросив принести дежурное пятничное блюдо — стейк из цыпленка с двойным соусом и картофельным пюре с чесноком. Гарантированная прибавка к талии — или забирайте ваши денежки.
— Каннингем повзрослел, — ответил Люк. — Стал поувереннее. Не бросается на человека только за то, что тот проехал на красный свет.
— Неужели? Это уже прогресс. Что нового в городе?
— Ты же понимаешь, прошел только год, — тихо сказал он. — Такое быстро не забывается. Кое у кого до сих пор кипит кровь. Я иногда даже думаю: как хорошо, что Шеп и Сэнди все же уехали. Трудно представить, что здесь могло бы быть.
— Жаль.
— Человеческую природу не переделаешь. Нам всем надо во что-то верить и кого-то винить.
— И все-таки…
— У нас все в порядке, Рейни. В этом-то вся прелесть таких вот маленьких городков — даже меняясь, мы остаемся прежними. Ты лучше о себе расскажи.
Рейни заговорила не сразу, чего Люк и ожидал. Она всегда была такой — сдержанной, скрытной, независимой. Даже тогда, когда они втроем — она, он сам и Шеп — стояли против всех. Впрочем, именно это и нравилось ему в Рейни. Она могла быть мрачной, неразговорчивой. У нее был тот еще характер. Но Люк знал, что на Рейни можно положиться, что она сделает свою работу, несмотря на обстоятельства.
Его огорчило — нет, разозлило — решение городского совета потребовать удаления Рейни из департамента шерифа. Люк ожидал, что она не уступит без борьбы, и был разочарован, даже уязвлен, как и большинство жителей Бейкерсвилла, ее пассивной покорностью.
— Куинси в беде, — бросила она.
— Это я понял.
— Дела плохи, Люк. Очень плохи.
— Значит, несчастный случай не был несчастным случаем?
Она кивнула.
— Аманду убили, чтобы отомстить Куинси. Но этим не закончилось. Убийца воспользовался ее смертью, чтобы добраться до бывшей жены Куинси. Познакомился с ней, стал встречаться, а потом… Он просто разделал ее, Люк. Распотрошил. Не прошло и двадцати четырех часов, как пропал отец Куинси.
Люк поднял бровь.
— Этим должно заниматься Бюро, — сдержанно проговорил он.
Куинси ему нравился — неплохой парень, хотя и федерал.
— Оно и занимается. Остается только ждать, когда его арестуют.
— Что?
— Его подставили. С убийством жены. Разве я не сказала?
— Да, этим ребятам не позавидуешь. — Люк нахмурился. — Как он держится?
— Не знаю.
— Не знаешь? Мне казалось, что уж ты-то должна знать. Что-нибудь изменилось?
— Ох, Люк, перестань. На его семью открыта охота. Прямо как у Агаты Кристи в «Десяти негритятах»: «И никого не осталось…» Не самое лучшее время, чтобы лезть человеку в душу с вопросами типа «Эй, Куинси, скажи, как ты себя чувствуешь?». Я же не могу подкатиться к нему под бочок…
— Это было бы весьма удобно.
— Какого черта? Что ты имеешь в виду? Голос ее взлетел почти до крика, к щекам прилила кровь. Это должно было нагнать на него страху, но Люк едва сдержал улыбку. Пусть встряхнется. Пусть оживет. Вот только надо было захватить с собой коробку с карандашами. Сколько их Рейни переломала в старые добрые времена.
— Я только хочу сказать… — мягко начал он.
— Я слышала. И уже жалею, что вообще затронула эту тему.
— Не затронула бы ты, затронул бы я. А иначе для чего нужны друзья.
— Друзья… — хмыкнула Рейни. — Кстати, о друзьях. Это ведь ты рассказал одному виргинскому копу, что я сохну по некоему федералу.
— Ты? Сохнешь по федералу?
— Люк Хейз…
Он усмехнулся, и Рейни вдруг почувствовала, что не может злиться на него.
— Признайся, Рейни. Вы с Куинси словно созданы друг для друга. Такое бывает не часто. Можно прожить всю жизнь и не встретить человека, который бы так тебе подходил. — Люк вздохнул и тихо добавил: — Я по себе знаю.
Рейни нахмурилась, но он-то знал ее лучше, чем многие. В больших серых глазах теплела благодарность.
Или, может быть, облегчение. Кто-то еще верил, что у них с Куинси что-то получится. Кто-то еще верил, что девчонка из жалкого городишки достойна суперагента ФБР.
«Ты переросла этот городишко, — хотел сказать Люк. — Ты достойна большего, чем просто стоять в патруле во время пятничных футбольных матчей. Черт возьми, я горжусь тобой».
И конечно, он ничего не сказал, потому что знал — эти слова только смутят ее.
Официантка принесла две колы. Люк благодарно улыбнулся девушке. Рейни, взяв стакан, рассеянно покрутила его в руках.
— Не знаю, как и объяснить тебе, что происходит. Это… это какое-то безумие. У нас нет его имени. Нет точного описания. Мы даже не знаем, что он имеет против Куинси. Ясно только, что этот парень очень хитер. Методичен. И опережает нас по крайней мере на дюжину ходов.
— Планируете наступление? — тихо спросил Люк.
— Сильно сказано. Пока что планируем только отступление. Мы прилетели сюда с младшей дочерью Куинси, Кимберли. На Восточном побережье оставаться слишком опасно, там он знает о них все.
— Нужна поддержка?
Рейни покачала головой. Провела ладонью по своим коротко подстриженным волосам.
— Не знаю, как и сказать. Этот человек… У него есть своя система. Он не из тех, кто действует по принципу «бей и беги». Для него соль не столько в том, чтобы убить, сколько в том, чтобы поиграть. Мы знаем, что он не остановится. Знаем, что появится здесь. Но не ждем удара из-за угла. Так или иначе он убедит нас открыть перед ним дверь.
— Карл Миц, — вставил Люк.
— Согласись, его появление выглядит очень странно. Слишком уж подозрительное по времени совпадение.
— Понимаю, что тебя беспокоит. — Люк вздохнул и положил руки на стол. — Ну, что я могу тебе сказать. Звонки начались четыре дня назад. Я связался с офисом «Эйвори и Эббот», и они подтвердили, что такой человек у них числится. Есть он и в списке лиц, имеющих право заниматься практикой на территории штата Орегон. Мне тоже не нравится, что Миц появился именно сейчас, но в данный момент… Карл Миц отпадает.
— На мой взгляд, он самый настоящий адвокат. Вцепится — не оторвешь.
— Как насчет его клиента?
Люк нахмурился:
— Какого клиента? Рейни кивнула и наклонилась вперед.
— Этот парень — за неимением лучшего будем называть его Тристаном Шендлингом — использует одних членов семьи для сбора информации о других. Мэнди рассказала ему о матери, Бетти — о Кимберли. Игра для Шендлинга в то же время и разведка. Но ни Кимберли, ни Бетти, ни Мэнди ничего не знали обо мне.
Теперь Люк понял.
— Предположим теперь, что ему стало известно о некоей знакомой Куинси, проживающей в Портленде…
— Это не так уж и трудно. У него куча всякой информации о личной жизни Куинси. Кроме того, он подделал его документы. Чтобы получить список телефонных номеров, нужно лишь позвонить в справочную службу компании и назвать имя и номер карточки социального страхования.
— Потом Шендлингу понадобится источник информации о тебе.
— Сам он приехать сюда не может, — рассуждая вслух, заметила Рейни. — У него дела с Бетти в Филадельфии.
— И он нанимает кого-то другого.
— Кого-то, кто выдержит проверку, если у нас возникнут подозрения. Легально действующего адвоката. Люк задумчиво кивнул:
— Ты права, он хитер и методичен. Как мы сыграем?
— Не будем изобретать что-то уж очень сложное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52