Цепляйтесь за матрац, а то утонете.
– А я вас как раз ищу, – ответил я.
– Что вы говорите! – наигранно воскликнула она, сдувая капельки воды с верхней губы. – И для чего же вы меня ищете?
Мы, опираясь локтями о матрац, как о стол, демонстрировали друг другу милейшие улыбки. Однако в то же время мне приходилось отчаянно работать в воде ногами, удерживая вертикальное положение, но они все равно всплывали, и в конце концов их затащило прямо между ног Ирины. Получилось ужасно – словно я проделал этот пошлый трюк нарочно. Кажется, я покраснел так сильно, что вода вокруг меня должна была тотчас вскипеть. Удивляюсь, почему Ирина не заехала мне по физиономии. Она молча оттолкнула меня вместе с матрацем и, не поднимая плечи над водой, медленно поплыла вдоль берега. Я, стараясь держаться от девушки на безопасном расстоянии, поплыл за ней, одной рукой загребая, а другой буксируя за собой матрац.
– Ну что вы там? – крикнула, не оборачиваясь, Ирина. – Воды наглотались? Что вы хотели?
Я прибавил немного оборотов и сравнялся с нею.
– Я хотел поговорить с вами об Анне.
– Со мной? – искренне удивилась Ирина. – Кажется, вы знаете ее намного больше, чем я.
– Да, я знаю ее больше, чем вы. Но дело в том, что Анна пропала.
Ирина даже не остановилась и не повернула голову в мою сторону. Я ожидал от нее другой реакции.
– Вот как, – сказала она и, помолчав, добавила: – А с чего вы взяли, что она пропала?
– Она не ночевала… – Я хотел сказать «на крыше», но подвернулось более удачное слово. – Она не ночевала на даче.
– Ну, это еще ни о чем не говорит.
– Вы правы, конечно. – Ирина начинала меня нервировать. – Но я, предоставивший ей жилье, в какой-то мере несу за нее ответственность. Мало ли что с ней могло случиться? Может быть, она утонула.
– Она не утонула, – ответила Ирина уверенно и повернулась ко мне: – Отдайте матрац! Что вы вцепились в него, словно сами тонете?
– Вы знаете, где она?
– Я? – зачем-то переспросила Ирина, будто этот вопрос мог быть адресован еще кому-то. – Я, может быть, и знаю.
– Вы говорите загадками. Это что, такая манера общения, или вы не хотите отвечать мне?
– Я не совсем уверена в том, что знаю точно, а вы хватаете за горло, как прокурор.
Ей было нужно время, чтобы подготовить ответ, и Ирина, сделав глубокий вздох, с головой ушла под воду. Без всякого сомнения, она что-то знает, думал я, глядя на пузырьки, выпрыгивающие из глубины на поверхность. У женщин, конечно, бывают свои тайны, но разве Ирина и Анна настолько близки, чтобы так свято хранить секреты друг друга?
Она вынырнула, откинула назад волосы, провела ладонью по лицу, снимая воду.
– Я думаю, что она на пару дней уехала в Джанкой. Там у нее родственники. Тетка, что ли? Она что-то говорила про Джанкой. Это, по-моему, недалеко.
Я сразу понял, что она лжет.
– Уехала в Джанкой на темно-синей «Вольво», – добавил я.
– «Вольво»? – Ирина часто заморгала и уставилась на мой локоть. – Не знаю ни про какую «Вольво».
Вдруг меня осенило, и я едва не рассмеялся.
– Послушайте, милая! Я не знаю, что рассказывала вам Анна про наши с ней отношения, но, уверяю, мне наплевать на ее любовников, и ваша преданность совершенно бессмысленна, как нелепа и смешна ваша беспомощная ложь.
Ирина легко подняла на меня свои очаровательные глаза, краешек ее губ дрогнул. Она покачала головой и сделала легкий выдох, словно выдувала сигаретный дым мне в лицо.
– Думайте что хотите.
Я промахнулся. Версия с любовником, похоже, была совсем далека от истины. Ирине надоело мерзнуть в воде, и она, сверкнув глянцевитой кожей, выскользнула из воды и легла грудью на матрац, представ перед моими глазами во всей, так сказать, красе. Может быть, она хотела таким образом поставить точку в нашем разговоре? Если бы мне было лет пятнадцать, то так бы оно и вышло: воспитанный бабкой жутким пуританином, я вряд ли бы вынес такой ошеломляющий поступок девушки и моментально наглотался бы морской воды. Сейчас же я спокойно разглядывал ее порозовевшую, покрытую мурашками озноба кожу и думал о том, что с годами я стал чрезмерно придирчивым и мне очень непросто будет найти себе жену. Бог слепил Ирину неплохо, хотя и не без изъянов. Лодыжки, например, немного толстоваты, плечики воробьиные, узкие и слабые, а это не в моем вкусе.
– А вы наглец, – неожиданно сказала она и плеснула мне в лицо водой.
– Должен сказать, – ответил я, отворачиваясь и протирая глаза, – что вы сами запрыгнули в поле моего зрения. Но я успел заметить, что фигура у вас как у богини, – слицемерил я. – Десять лет живу в поселке, но такой ни у кого не видел.
Даже понимая, что это всего лишь беззастенчивая лесть, Ирина не смогла сдержать улыбки.
– Благодарю за сладкие слова, но вы, конечно, говорите неправду. Я лучше вас знаю, какие достоинства и недостатки у моей фигуры.
– Всякая неправда, как и правда, относительна. Я считаю, что ваша фигура совершенна, и мое мнение имеет право на жизнь. Вы говорите, что Анна уехала к тете в Джанкой, и, должно быть, в этой лжи тоже есть свой смысл.
– Вы опять за свое? Я вам сказала то, что знаю.
– И вы сами в это верите?
– Верю!
– В то, что Анна уехала к родственникам, собравшись как по тревоге и даже не взяв с собой косметичку?
Ирина молчала. Мимо промчалась моторка, и нас качнуло на волне. Я осторожно повернул голову. Она смотрела на меня.
– Откуда вы знаете?
– Что знаю? – не понял я.
– Что она не взяла с собой косметичку?
– Потому что видел ее на крыше.
– Анну?
– Да косметичку, черт возьми! Неужели я так путано объясняю?
– Вы мне надоели, – вдруг изменившимся голосом сказала Ирина и отвернулась от меня. – Оставьте меня в покое, – добавила она. – Я вам все сказала, и нам больше не о чем разговаривать.
– Очень жаль, – ответил я и, опустив лицо в воду, поплыл к берегу. Вдох из-под правой руки, выдох в воду, вдох из-под левой, выдох… На вдохе, поворачивая голову, я видел Ирину. Она, все так же лежа на матраце, следила за мной.
Я выбрался на берег не в том месте, где вошел в воду. Нас отнесло течением в сторону, и я не сразу нашел одежду. Джинсы и майку, сложенные на камне на манер подстилки, облюбовала рыжая такса. Ее хозяева – парень с девушкой – отдыхали в стороне, в тени скалы, и коротколапая собачонка, предоставленная самой себе, облаяла меня до хрипоты, пока я стряхивал с майки шерсть и одевался.
Ирина – я хорошо видел ее из-за камня – медленно плыла вдоль берега, наблюдая за мной. Заправляя майку на ходу, я вышел на тропу, но повернул не в сторону поселка, а влево, к Новому Свету. Ирина не могла этого не заметить. Бодрым шагом я поднимался все выше и выше, пока меня не скрыли заросли можжевелового дерева.
Тут я остановился и сел на землю. Моя безумно оранжевая майка, из которой давно пора было сделать половую тряпку, сразу вспыхнет кричащим пятном, и меня будет видно из Турции, как только я поднимусь на шоссе. Пришлось ее стаскивать и подставлять голые спину и грудь колючим веткам и надоедливой мошкаре.
Пригнувшись, я побежал по склону к огромному белому камню, с которого наверняка весь пляж был виден как на ладони. Последние пять метров мне пришлось преодолевать на корточках, так как там не было ни одного деревца. За камнем я выпрямился во весь рост, осторожно заглянул за него, но видеть пляж мешала разлапистая коряга. Я попятился назад, отыскивая более удобное место, как вдруг почувствовал, что коснулся плечом чего-то мягкого.
Ойкнув, от меня отпрянул гражданин в голубой рубашке навыпуск, белой кепке и сандалиях поверх синих носков. В руках он держал бинокль.
– Простите, – сказал он, смущенно пряча бинокль в кожаный футляр. – А я здесь за дельфинчиками… Г-м-м-м… Удобное место, правда? А вы тут, простите, отдыхаете? В пансионате или так, дикарем?
Я заглянул за камень. Гражданин был прав: место очень удобное, не меньше дюжины бронзовых ягодиц как на ладони. Поверхность моря, отсвечивая на солнце, ослепительным светом резала глаза, но я все же разглядел, что Ирины на матраце уже нет.
– Дайте-ка мне бинокль, – попросил я гражданина, и он, приняв меня за единомышленника, с охотой выполнил просьбу. Я приник к окулярам, навел резкость и «поплыл» над камнями и телами.
– Вон там, немножечко левее, – близко над ухом заговорил гражданин. – Великолепный экземпляр. Гляньте, какие роскошные бедра! А бюст!.. И еще правее, на красной подстилочке. Нашли? Как вам это нравится?
Гражданин, наверстывая упущенное в молодости, в которой, как утверждали по телевизору, секса не было, слегка отвлекал меня, но тем не менее я быстро нашел Ирину. Она, уже одетая в купальник и майку, стояла на коленях и давила обеими руками обмякший матрац, выжимая из него остатки воздуха. Она торопилась и время от времени кидала взгляды в ту сторону, куда я ушел.
– Я жалею, что не взял с собой телескоп, – чмокнув губами, сказал гражданин. – У меня в Козельске есть свой телескоп. «Белый карлик» называется, очень удобный для домашних условий, а стократное увеличение, знаете ли, это что-то. А этот бинокль – так, игрушка, память о службе на флоте…
Ирина уже скрутила матрац в рулон, перевязала его бечевками и, сунув под мышку, стала подниматься по тропе. Она то пропадала, то появлялась опять, с каждой минутой все ближе и ближе.
Я отдал бинокль гражданину и бегом рванул на шоссе.
– Приходите завтра часикам к десяти! – крикнул он вдогонку. – Я покажу вам еще один наблюдательный пункт!
Обливаясь потом, я выбежал на шоссе и, вытирая майкой лицо и грудь, стал искать какой-нибудь выступ в скалах, откуда мог бы незаметно проследить за Ириной, но как только я сделал первый шаг, чтобы перебежать на другую сторону дороги, из-за поворота выскочил хорошо знакомый мне «Москвич» и пошел мне наперерез. Только его здесь не хватало!
Машина остановилась рядом как вкопанная.
– Что ты носишься как чумной? – крикнул Клим, высунувшись из окошка.
– Давай рули дальше! – махнул я рукой. – Не до тебя!
– А я видел твою кралю, – сказал он.
– Какую кралю, черт тебя возьми? – Я обернулся. Ирина вот-вот поднимется на шоссе.
– Ну эту, как ее? Анютку!
Я просунул руку в окошко и схватил Клима за плечо.
– Где?!
– Ишь ты, как всполошился! А ведь я предупреждал, что ее уведут.
– Да не трави душу, говори, где ты ее видел?
– Ну, не так чтобы лично Анюту видел, – поправил себя Клим, – А «Вольво», на которой ее хахаль катал. В Новом Свете на стоянке у бывшего мидовского санатория жарится. Только что мимо проезжал… Так-то, братишка.
Среди деревьев мелькнула салатная майка Ирины. Я хлопнул ладонью по горячему капоту.
– Все, проваливай! – И метнулся к скалам.
Клим, к счастью, не стал выяснять, с чем связано мое странное поведение, и тотчас переключился на Ирину. Он проехал вперед метров пятьдесят и, поравнявшись с ней, остановился. В это время я, согнувшись в три погибели, наблюдал за ним из-за придорожного камня и нещадно бил кулаком по песку:
– Вперед! Езжай! Не останавливайся… А-а-ах, ешкин кот!
Ирина прыгнула на переднее сиденье, «Москвич» лязгнул коробкой передач и быстро растаял за облаком выхлопа.
«Ну что за человек! – в сердцах бормотал я, поднимаясь из-за своего укрытия. – Ну откуда он взялся на мою голову!«
Я оглянулся в надежде, что меня подберет какая-нибудь попутка, но шоссе, как назло, было пустынным. Не тратя больше времени на бесполезные раздумья, я побежал следом за «Москвичом» и, поднявшись на перевал, увидел, как машина, стреляя выхлопами, медленно ползет вниз по серпантину. У меня был шанс догнать ее, пробежав со скоростью молодого жеребца наискосок, по бездорожью.
Проклиная в уме Клима, раскаленное солнце и весь этот сумасшедший день, который для меня начался в пять утра, я побежал по знойным, высушенным холмам, стараясь не упускать из виду «Москвич», но после нескольких падений стал смотреть уже только под ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– А я вас как раз ищу, – ответил я.
– Что вы говорите! – наигранно воскликнула она, сдувая капельки воды с верхней губы. – И для чего же вы меня ищете?
Мы, опираясь локтями о матрац, как о стол, демонстрировали друг другу милейшие улыбки. Однако в то же время мне приходилось отчаянно работать в воде ногами, удерживая вертикальное положение, но они все равно всплывали, и в конце концов их затащило прямо между ног Ирины. Получилось ужасно – словно я проделал этот пошлый трюк нарочно. Кажется, я покраснел так сильно, что вода вокруг меня должна была тотчас вскипеть. Удивляюсь, почему Ирина не заехала мне по физиономии. Она молча оттолкнула меня вместе с матрацем и, не поднимая плечи над водой, медленно поплыла вдоль берега. Я, стараясь держаться от девушки на безопасном расстоянии, поплыл за ней, одной рукой загребая, а другой буксируя за собой матрац.
– Ну что вы там? – крикнула, не оборачиваясь, Ирина. – Воды наглотались? Что вы хотели?
Я прибавил немного оборотов и сравнялся с нею.
– Я хотел поговорить с вами об Анне.
– Со мной? – искренне удивилась Ирина. – Кажется, вы знаете ее намного больше, чем я.
– Да, я знаю ее больше, чем вы. Но дело в том, что Анна пропала.
Ирина даже не остановилась и не повернула голову в мою сторону. Я ожидал от нее другой реакции.
– Вот как, – сказала она и, помолчав, добавила: – А с чего вы взяли, что она пропала?
– Она не ночевала… – Я хотел сказать «на крыше», но подвернулось более удачное слово. – Она не ночевала на даче.
– Ну, это еще ни о чем не говорит.
– Вы правы, конечно. – Ирина начинала меня нервировать. – Но я, предоставивший ей жилье, в какой-то мере несу за нее ответственность. Мало ли что с ней могло случиться? Может быть, она утонула.
– Она не утонула, – ответила Ирина уверенно и повернулась ко мне: – Отдайте матрац! Что вы вцепились в него, словно сами тонете?
– Вы знаете, где она?
– Я? – зачем-то переспросила Ирина, будто этот вопрос мог быть адресован еще кому-то. – Я, может быть, и знаю.
– Вы говорите загадками. Это что, такая манера общения, или вы не хотите отвечать мне?
– Я не совсем уверена в том, что знаю точно, а вы хватаете за горло, как прокурор.
Ей было нужно время, чтобы подготовить ответ, и Ирина, сделав глубокий вздох, с головой ушла под воду. Без всякого сомнения, она что-то знает, думал я, глядя на пузырьки, выпрыгивающие из глубины на поверхность. У женщин, конечно, бывают свои тайны, но разве Ирина и Анна настолько близки, чтобы так свято хранить секреты друг друга?
Она вынырнула, откинула назад волосы, провела ладонью по лицу, снимая воду.
– Я думаю, что она на пару дней уехала в Джанкой. Там у нее родственники. Тетка, что ли? Она что-то говорила про Джанкой. Это, по-моему, недалеко.
Я сразу понял, что она лжет.
– Уехала в Джанкой на темно-синей «Вольво», – добавил я.
– «Вольво»? – Ирина часто заморгала и уставилась на мой локоть. – Не знаю ни про какую «Вольво».
Вдруг меня осенило, и я едва не рассмеялся.
– Послушайте, милая! Я не знаю, что рассказывала вам Анна про наши с ней отношения, но, уверяю, мне наплевать на ее любовников, и ваша преданность совершенно бессмысленна, как нелепа и смешна ваша беспомощная ложь.
Ирина легко подняла на меня свои очаровательные глаза, краешек ее губ дрогнул. Она покачала головой и сделала легкий выдох, словно выдувала сигаретный дым мне в лицо.
– Думайте что хотите.
Я промахнулся. Версия с любовником, похоже, была совсем далека от истины. Ирине надоело мерзнуть в воде, и она, сверкнув глянцевитой кожей, выскользнула из воды и легла грудью на матрац, представ перед моими глазами во всей, так сказать, красе. Может быть, она хотела таким образом поставить точку в нашем разговоре? Если бы мне было лет пятнадцать, то так бы оно и вышло: воспитанный бабкой жутким пуританином, я вряд ли бы вынес такой ошеломляющий поступок девушки и моментально наглотался бы морской воды. Сейчас же я спокойно разглядывал ее порозовевшую, покрытую мурашками озноба кожу и думал о том, что с годами я стал чрезмерно придирчивым и мне очень непросто будет найти себе жену. Бог слепил Ирину неплохо, хотя и не без изъянов. Лодыжки, например, немного толстоваты, плечики воробьиные, узкие и слабые, а это не в моем вкусе.
– А вы наглец, – неожиданно сказала она и плеснула мне в лицо водой.
– Должен сказать, – ответил я, отворачиваясь и протирая глаза, – что вы сами запрыгнули в поле моего зрения. Но я успел заметить, что фигура у вас как у богини, – слицемерил я. – Десять лет живу в поселке, но такой ни у кого не видел.
Даже понимая, что это всего лишь беззастенчивая лесть, Ирина не смогла сдержать улыбки.
– Благодарю за сладкие слова, но вы, конечно, говорите неправду. Я лучше вас знаю, какие достоинства и недостатки у моей фигуры.
– Всякая неправда, как и правда, относительна. Я считаю, что ваша фигура совершенна, и мое мнение имеет право на жизнь. Вы говорите, что Анна уехала к тете в Джанкой, и, должно быть, в этой лжи тоже есть свой смысл.
– Вы опять за свое? Я вам сказала то, что знаю.
– И вы сами в это верите?
– Верю!
– В то, что Анна уехала к родственникам, собравшись как по тревоге и даже не взяв с собой косметичку?
Ирина молчала. Мимо промчалась моторка, и нас качнуло на волне. Я осторожно повернул голову. Она смотрела на меня.
– Откуда вы знаете?
– Что знаю? – не понял я.
– Что она не взяла с собой косметичку?
– Потому что видел ее на крыше.
– Анну?
– Да косметичку, черт возьми! Неужели я так путано объясняю?
– Вы мне надоели, – вдруг изменившимся голосом сказала Ирина и отвернулась от меня. – Оставьте меня в покое, – добавила она. – Я вам все сказала, и нам больше не о чем разговаривать.
– Очень жаль, – ответил я и, опустив лицо в воду, поплыл к берегу. Вдох из-под правой руки, выдох в воду, вдох из-под левой, выдох… На вдохе, поворачивая голову, я видел Ирину. Она, все так же лежа на матраце, следила за мной.
Я выбрался на берег не в том месте, где вошел в воду. Нас отнесло течением в сторону, и я не сразу нашел одежду. Джинсы и майку, сложенные на камне на манер подстилки, облюбовала рыжая такса. Ее хозяева – парень с девушкой – отдыхали в стороне, в тени скалы, и коротколапая собачонка, предоставленная самой себе, облаяла меня до хрипоты, пока я стряхивал с майки шерсть и одевался.
Ирина – я хорошо видел ее из-за камня – медленно плыла вдоль берега, наблюдая за мной. Заправляя майку на ходу, я вышел на тропу, но повернул не в сторону поселка, а влево, к Новому Свету. Ирина не могла этого не заметить. Бодрым шагом я поднимался все выше и выше, пока меня не скрыли заросли можжевелового дерева.
Тут я остановился и сел на землю. Моя безумно оранжевая майка, из которой давно пора было сделать половую тряпку, сразу вспыхнет кричащим пятном, и меня будет видно из Турции, как только я поднимусь на шоссе. Пришлось ее стаскивать и подставлять голые спину и грудь колючим веткам и надоедливой мошкаре.
Пригнувшись, я побежал по склону к огромному белому камню, с которого наверняка весь пляж был виден как на ладони. Последние пять метров мне пришлось преодолевать на корточках, так как там не было ни одного деревца. За камнем я выпрямился во весь рост, осторожно заглянул за него, но видеть пляж мешала разлапистая коряга. Я попятился назад, отыскивая более удобное место, как вдруг почувствовал, что коснулся плечом чего-то мягкого.
Ойкнув, от меня отпрянул гражданин в голубой рубашке навыпуск, белой кепке и сандалиях поверх синих носков. В руках он держал бинокль.
– Простите, – сказал он, смущенно пряча бинокль в кожаный футляр. – А я здесь за дельфинчиками… Г-м-м-м… Удобное место, правда? А вы тут, простите, отдыхаете? В пансионате или так, дикарем?
Я заглянул за камень. Гражданин был прав: место очень удобное, не меньше дюжины бронзовых ягодиц как на ладони. Поверхность моря, отсвечивая на солнце, ослепительным светом резала глаза, но я все же разглядел, что Ирины на матраце уже нет.
– Дайте-ка мне бинокль, – попросил я гражданина, и он, приняв меня за единомышленника, с охотой выполнил просьбу. Я приник к окулярам, навел резкость и «поплыл» над камнями и телами.
– Вон там, немножечко левее, – близко над ухом заговорил гражданин. – Великолепный экземпляр. Гляньте, какие роскошные бедра! А бюст!.. И еще правее, на красной подстилочке. Нашли? Как вам это нравится?
Гражданин, наверстывая упущенное в молодости, в которой, как утверждали по телевизору, секса не было, слегка отвлекал меня, но тем не менее я быстро нашел Ирину. Она, уже одетая в купальник и майку, стояла на коленях и давила обеими руками обмякший матрац, выжимая из него остатки воздуха. Она торопилась и время от времени кидала взгляды в ту сторону, куда я ушел.
– Я жалею, что не взял с собой телескоп, – чмокнув губами, сказал гражданин. – У меня в Козельске есть свой телескоп. «Белый карлик» называется, очень удобный для домашних условий, а стократное увеличение, знаете ли, это что-то. А этот бинокль – так, игрушка, память о службе на флоте…
Ирина уже скрутила матрац в рулон, перевязала его бечевками и, сунув под мышку, стала подниматься по тропе. Она то пропадала, то появлялась опять, с каждой минутой все ближе и ближе.
Я отдал бинокль гражданину и бегом рванул на шоссе.
– Приходите завтра часикам к десяти! – крикнул он вдогонку. – Я покажу вам еще один наблюдательный пункт!
Обливаясь потом, я выбежал на шоссе и, вытирая майкой лицо и грудь, стал искать какой-нибудь выступ в скалах, откуда мог бы незаметно проследить за Ириной, но как только я сделал первый шаг, чтобы перебежать на другую сторону дороги, из-за поворота выскочил хорошо знакомый мне «Москвич» и пошел мне наперерез. Только его здесь не хватало!
Машина остановилась рядом как вкопанная.
– Что ты носишься как чумной? – крикнул Клим, высунувшись из окошка.
– Давай рули дальше! – махнул я рукой. – Не до тебя!
– А я видел твою кралю, – сказал он.
– Какую кралю, черт тебя возьми? – Я обернулся. Ирина вот-вот поднимется на шоссе.
– Ну эту, как ее? Анютку!
Я просунул руку в окошко и схватил Клима за плечо.
– Где?!
– Ишь ты, как всполошился! А ведь я предупреждал, что ее уведут.
– Да не трави душу, говори, где ты ее видел?
– Ну, не так чтобы лично Анюту видел, – поправил себя Клим, – А «Вольво», на которой ее хахаль катал. В Новом Свете на стоянке у бывшего мидовского санатория жарится. Только что мимо проезжал… Так-то, братишка.
Среди деревьев мелькнула салатная майка Ирины. Я хлопнул ладонью по горячему капоту.
– Все, проваливай! – И метнулся к скалам.
Клим, к счастью, не стал выяснять, с чем связано мое странное поведение, и тотчас переключился на Ирину. Он проехал вперед метров пятьдесят и, поравнявшись с ней, остановился. В это время я, согнувшись в три погибели, наблюдал за ним из-за придорожного камня и нещадно бил кулаком по песку:
– Вперед! Езжай! Не останавливайся… А-а-ах, ешкин кот!
Ирина прыгнула на переднее сиденье, «Москвич» лязгнул коробкой передач и быстро растаял за облаком выхлопа.
«Ну что за человек! – в сердцах бормотал я, поднимаясь из-за своего укрытия. – Ну откуда он взялся на мою голову!«
Я оглянулся в надежде, что меня подберет какая-нибудь попутка, но шоссе, как назло, было пустынным. Не тратя больше времени на бесполезные раздумья, я побежал следом за «Москвичом» и, поднявшись на перевал, увидел, как машина, стреляя выхлопами, медленно ползет вниз по серпантину. У меня был шанс догнать ее, пробежав со скоростью молодого жеребца наискосок, по бездорожью.
Проклиная в уме Клима, раскаленное солнце и весь этот сумасшедший день, который для меня начался в пять утра, я побежал по знойным, высушенным холмам, стараясь не упускать из виду «Москвич», но после нескольких падений стал смотреть уже только под ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75