Мне приходилось видеть подобные экспонаты в итальянских музеях, но представленная здесь вещица не была лишена некоторого изящества: два отверстия для отправления естественных нужд украшались изящными коваными зубчиками, которые, в случае покушения на невинность дамы, угрожающе клацали.
- Мам, глянь туда! - Тихонько ткнула меня локтем Соня и зашептала, кривя губы. - Вон, за "нюренбергской девой", за деревянным саркофагом, видишь? Ах, ну вот, ушел в соседний зал!
- Да что там такое - призрак графа Шале, которому неумелый палач рубил голову 34 раза?
- За мной следит какой-то парень... Тихо... Я давно заметила. Ходит и вроде случайно с нами сталкивается.
- Ну вот, начались галлюцинации. Давай выбираться на свежий воздух, детка.
- Нет, мы ещё не видели гильотину!
Соня за руку потащила меня в зал, где под лозунгом "Гильотина достижение гуманизма" был выставлен головорубный механизм. Я посмотрела на тяжелую косую секиру, закрепленную в деревянной раме, и удобную плаху внизу. Все продумано точно и даже с неким комфортом - шея жертвы попадает точно под скользящее с высоты лезвие и расставание с миром происходит мгновенно.
- Не удивительно, что этот аппарат так удобен - ведь его придумал и ввел в употребление доктор. - Прозвучала рядом обращенная к нам русская речь. Я не шелохнулась, поняв, что являюсь жертвой звуковой галлюцинации. Да, этот подвал полон фантомов! - В 1791 году французская Ассамблея официально утвердила изобретение Гийотена. Гильотину сочли величайшим изобретением человечества - Гюго назвал её единственным деревом, которое не решились вырубить революционеры... Простите, если помешал. Такая удача встретить соотечественников в этой глуши.
Я обернулась. В молоденьком студенте, одетом в потертую джинсу, трудно было узнать Юла. Он и не хотел быть узнанным - очки с желтыми стеклами, натянутая на лоб кепка с загнутым козырьком, перекинутый через плечо рюкзачок.
- Вы из России? - Спросила я.
- Да. - Коротко представился он. - Виктор, студент Киевского университета.
- Владислава, а это моя дочь Софья, мы из Москвы.
Софка сделала кукольный книксен и фыркнула.
- Вы, наверно, историк, да? Или просто любопытствуете?
- Любопытствую. И вот - удивлен. Придумал гильотину доктор, а сконструировал, между прочим, мастер по изготовлению клавесинов, Томас Шмидт... Вот так-то, музыкант стал палачом-гуманистом. Странная судьба.
- И вовсе не музыкант, а столяр! - Возразила Соня, защищая своего Шани.
Я не знала, как поддержать разговор с нашим "новым знакомым", ведь Юл явно появился здесь не случайно.
- Может быть, составите нам компанию, Виктор? Соня знает здесь уютный ресторанчик... Еще не время ланча. но мы даже не завтракали - спешили осмотреть местные достопримечательности.
К счастью, Софка приняла Виктора за своего "кадра". Кажется, сомнения в собственной привлекательности её не мучали.
- А я кончаю в здешней школе восьмой класс. думаю продолжить занятия на следующий год. У меня отличная успеваемость и высокие спортивные достижения. - Хвасталась она, уплетая свиное рагу по-крестьянски - в горшочке, с луком, зеленью и картофелем.
- Отличница, красавица и не комсомолка. - Сказал Юл, задумчиво ковыряя свою порцию Он явно думал о другом. - Простите, я на минуту отлучусь. Предупредил он и скрылся, взяв свой рюкзак.
- А наш-то студент испугался, что мы с его вещичками смотаемся... Спорим, он сбежал, не заплатив по счету?
- Хорошего ты мнения о соотечественниках. - Упрекнула я дочь. - Ни один русский не сбежит из ресторана, пока не доесть десерт. А у него и рагу-то целое. Вернувшись, Виктор извинился за то, что вынужден срочно покинуть нас, и поискав глазами официанта, положил возле своего прибора деньги.
- Прошу включить мою долю в счет.
Поспешно раскланявшись, наш поклонник удалился. Сонька надулась.
- Мам, а это, оказывается, он на тебя глаз положил.
- С чего ты взяла? Тебе везде амуры мерещатся.
- А вон тот листок, что он подсунул вместе с деньгами? Ну-ка, дай сюда, уверена - это записка!
Я взяла вырванную из записной книжки страницу и прочла: "Завтра, здесь. 11.00.
- Ну, что, я права? Назначил свидание или написал нецензурность? Насмешливо следили за моей растерянностью сонькины глаза.
Поспешно смяв листок, я сунула его в карман.
- Глупости... А что мы заказали на десерт?
- Я хочу мороженое. Ты заказала яблочный рулет, но, кажется, он тоже достанется мне. Что-то у тебя, мамочка, аппетит пропал...
Глава 30
Таким образом, вместо рейса на Москву я оказалась в скверике напротив известного уже ресторана. Рядом на скамейке стояли мои чемоданы и сумка. Я чувствовала себя авантюристкой или сумасшедшей, потерявшейся в чужом городе. Соня всплакнула, проводив меня, и теперь, сидя в классе, наверно молилась, чтобы самолет с её мамочкой благополучно приземлился в Шереметьево.
Я беспокойно смотрела на часы - последние полчаса, прошедшие после назначенного Юлом срока, оказались настоящей пыткой, похуже какой-нибудь гарроты, стягиваемой палачом на шее жертвы. От волнения я перестала соображать и больше всего боялась, что на меня наткнутся Питчемы, усадившие гостью два часа назад в такси, следующее в аэропорт. А кроме того, я уже сомневалась, что вчерашний незнакомец был Юлом. Тяжелая форма любовного бреда - я вижу именно то, что страстно хочу увидеть, и украинский студент превращается в моего возлюбленного. Эта версия была более убедительна, чем попытки объяснить появление Юла в Интсоуне.
Он появился откуда-то из боковой аллеи и, ни слова не говоря, подхватил мой багаж. Через секунду мы сидели в местном такси, а ещё через двадцать минут, умчавшись в дождливую, пасмурную даль, вышли у маленького придорожного отеля "Корал". Нас записали как путешественников из России, выделив два одноместных номера.
- Ну, теперь успокойся и выпей это. - Усадив меня в кресло, Юл достал из рюкзака бутылку вина.
В моем номере, похожем на вагонное купе, находились кровать, стол, кресло и холодильник. В крошечную прихожую выходила дверь туалета, совмещенного с душем. Узкая балконная дверь, прикрытая деревянными решетчатыми ставнями, пропускала тусклый свет. Юл выглянул наружу и остался доволен:
- Похоже, мы на краю света. Вокруг холмы и коровы, а внизу харчевня. Кажется, жарят барашка. - Он быстро разлил в стаканы понемногу желтой жидкости и предупредил. - Осторожно, это ром. Лучше закусить шоколадкой.
Я смело хлебнула обжигающий напиток, откусила предложенную Юлом конфету и потихонечку начала соображать. Мой спутник снял затемненные очки, отшвырнул на кровать кепку, взъерошил волосы и вопросительно посмотрел на меня. Зрелище его не порадовало. Наклонившись, он крепко поцеловал меня, смешав вкус рома с вкусом дорогих мне губ.
- Юл... - Выдохнула я. - Ты!
- Узнала. Слава Богу. Убедилась, что я не призрак?
- Не совсем. - От второго глотка в голове приятно помутилось. Подойдя к нему, я расстегнула куртку и запстила ладони под футболку. Уж если это сон и бред, то надо взять от него все.
На узкой скрипучей кровати происходило невероятное - ко мне вернулся тот, кого я считала потерянным. Ради такой встречи стоило умчаться в Англию, стоило оплакивать свою любовь под всхлипы Лаймы, стоило дрожать от страха в сквере чужого города и чувствовать себя идиоткой! Ведь я ничего, абсолютно ничего не понимала, кроме того, что сказочно счастлива!
- Я сбежал из Москвы. У меня фальшивый паспорт и достаточно денег, чтобы увезти тебя в Америку.
Я села, присматриваясь к выражению его глаз, с отчаянной решимостью сверлящих потолок. Юл не шутил. Во всем его облике появилось нечто новое, пугающее.
- Как сбежал? - Еле промямлила я. - Почему в америку?
- Послушай меня внимательно, девочка... Боюсь, я не сумею объяснить тебе все сразу. Да и сам далеко не все понимаю... Не понял еще, в какую игру влип. Но противники у меня лихие...
Я выслушала короткую историю, которая не могла быть выдумкой, хотя кое-что в ней не увязывалось и далеко не все подлежало объяснению.
После моего отъезда Юла хотели убить. Он давно заметил нечто вроде слежки, но счел это мнительностью или игрой фантазии.
- Работа в Агентстве вырабатывает особый тип. Ты уже не простой гражданин, а герой некой "бондианы". Ты с удовольствием погружаешься в мир опасного детектива и вскоре перестаешь понимать, что существует на самом деле, а что сочинил сам. - Рассказывал Юл. - Какой-то малый стал часто попадаться на моем пути. Я обратил внимание потому, что его лицо показалось знакомым. Даже хотел подойти и спросить - но он исчезал. Пять дней назад, когда я поздно ночью вернулся домой, на тротуар выскочила на большой скорости машина с несомненной целью расплющить меня о стену... Знаешь, как это в кино бывает? Нет, я не перекатился через капот, каким-то чудом мне удалось прижаться за выступ дома и бампер со скрежетом выгрыз кусок гранита в фундаменте. Прямо у моего бедра...
Я поделился в печатлениями с Афанасием. Он сказал: "Бывает в нашем деле. Скажу ребятам, чтобы присмотрели за тобой. Не знаешь случаем, кому на хвост наступил?" А как тут знать - в моем архиве данные на целый полк... Лару, его жену, ты, кажется, хорошо знаешь? Эта крошка - настоящий боец... Я видел, как она на учебном стенде стреляла... Так вот - встретила она меня после разговора с Афанасием, зажала в угол и спрашивает: "Что, струхнул?" Глаза голубые, насмешливые и блудливые. - "Думал, бабки на тебя за красивую мордашку с неба сыпятся? Мы все здесь - группа риска".
- У тебя с ней что-то было? - Не удержалась я.
- Ах, Слава, сейчас совсем не об этом речь... Мы ходим по лезвию бритвы (он хмыкнул, вспомнив о бритве деда)... Конечно, я влез в компьютер и вытащил из него кое-какие данные на людей, которые вызывали у меня подозрение. Слава, я пожалел о том, что умею обхитрить компьютер...
- Что ты там увидел?
- Не думаю, что тебе стоит вникать в эти дела - уж очень дорогого они стоят... В ту же ночь, когда я грустил на балконе, думая о тебе, что-то прожужжало у моего уха... - Не знаю, то ли мои предки с того света уберегли, то ли я заговоренный... - Юлий с тоской рассматривал низкий потолок. - Пуля впилась в штукатурку. И я вспомнил, где я видел следившего за мной парня. У твоего подъезда, февральской ночью, после нашего первого свидания...
- Это тот, что стрелял в Геннадия?
- Он. Несомненно, за мной ходил, а может, и стрелял в меня он. Утром я кинулся к компьютеру, проверить одну догадку... Все данные оказались стертыми... Я очень боялся за тебя, Слава, поэтому оказался здесь.
- Почему, почему за меня? Ты думаешь...
- Я уверен. Твой муж знает о Стамбуле все. Он намерен круто расправиться с Тайцевым.
У меня упало сердце, сделав мощный колокольный удар. От него зазвенело в висках и спутались и без того туманные мысли.
- Н-не может быть... Как все? И про насилие?
- Все... Я бы очень удивился, если бы наши отношения остались тайной для господина Баташова.
- Ты не понимаешь - Сергей любит меня! Он бы мучался, предупредил меня, наказал, но - убивать?! Молчи, молчи, это нелепо, жутко, гадко...
Юл отнял мои ладони, спрятавшие лицо, и твердо посмотрел в глаза:
- Я ничего не предполагаю, не смею предполагать. Но ты должна хорошенько подумать, детка.
Нет, сколько ни думай, я никогда не поверю, что Сергей смог бы так мстить мне за измену... Что он вообще способен с кем-то поступить подло. Он бы, наверно, с удовольствием подрался с Юлом или вызвал его на дуэль...
- Боже, как нынче расправляются с изменниками? - Это я уже произнесла вслух. вспомнив скамью из камеры пыток, на которой в средние века растягивали нарушителей супружеской верности, разрывая сухожилия, позвоночник, внутренности... Изменниц приравнивали к ведьмам...
- Поверь, нам нельзя возвращаться. - Сказал он твердо. Отчаянная решимость, завладевшая Юлом, делала его взрослым и сильным. Я прижалась к нему, как дитя, испугавшееся страшной сказки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75