Если вся эта история удачно закончится, пойду в подпаски к дедку Евсею. В ливадийские ковбои. Там я буду на месте с пользой для дела крутить хвосты буренкам для повышения удоев.
— Александр Владимирович, — оторвал от мрачных мыслей и радужных перспектив хакер. — А что с «Бомбой» делать?
— С какой бомбой? — спросил я невнимательно.
— С нашей… Из Пирамиды.
— Да, — задумался я над новой проблемой. — Можно её пока законсервировать, как огурец в банку. До лучших времен.
— Не понял?
— В писюк, чтобы ЛБ никто не нашел. — И нашел место шутки. — И мы тоже.
— Теперь осознал, — и удалился выполнять задание: консервировать виртуальные овощи.
Только я решил присесть, как появился садовник. С предметом в добросовестных руках. И просьбой объяснить, куда это, выявленное в клумбе, удалить. Я присмотрелся — и мой чувствительный копчик обледенел, как атомоход имени В.И. Ленина близ полюса: цветовод удерживал мину — не разорвавшуюся.
В этот напряженный момент из окон усадьбы вывалились каменные глыбы и ухнули вниз — десантник и диверсант очищали площадку для сна.
Я заорал не своим голосом и хотел запустить мину, чтобы помочь бойцам более активно обстраиваться, да услышал шум мотора. Лихо катил таксомотор, а в нем — Хулио и морпех Коля Болотный. Из экзотической Африки. На одном из них по самые уши был нахлобучен пробковый шлем. Не трудно догадаться, на чьей тыкве держался бамбуковый привет из колониального континента.
— О! Вах! Братцы! А чего у вас? Землетрясение! — восторженно кричал плантатор. — О! Колян! А нас встречают хлебом-солью!
Должно, Резо почудилось в сумерках, что его поджидает красная девица, держащая дар пшеничного поля и соляных копи. А это был я с миной.
Как бы поступил на моем месте вспыльчивый гражданин? Я же себя сдержал: аккуратно стащил с головы путешественника шлем, заложил туда мину и после этого, как дискобол, заслал спортивный «снаряд» известно куда.
Импровизация удалась — взрыв шумно и ярко пыхнул в черных кустах. Все участники праздничной встречи привычно пали на грунт. Кроме водителя таксо, который меланхолично сидел в авто, ожидая обещанного тройного счета. Он его и получил — бамбуковые ошметки заколотили по капоту, как неожиданные градины в Африке. По прокопченным черепкам аборигенов.
Надо ли говорить, что через миг авто сошло со степелей усадьбы со скоростью стратегической ракеты СС-20. В неоглядные просторы нашей родины, мирной к вечеру.
— Эге, командир, ты куда?! — удивился честный Резо. — Куда это он? Не оплатили ж. Вот чудило, вах! — И нам: — Вы чего тут без нас совсем того?..
— А вы там — без нас, — заметил я. — Прослышали о вашем геройстве.
— Поклеп, Алекс, — горячился Хулио. — Колян, скажи, что клевета?
— М-да, — поправил челюсть морпех. — Вроде ничего такого. У вас поболее разгром.
— Бомбила НАТО, что ли? — не унимался Резо.
Я отмахнулся и ушел брать уроки компьютерной грамматики, оставив группу рассказывать байки о своих героических похождениях.
Хакер трудился в поте лица: пихал ЛБ в писюк. Тот жалобно попискивал, будто ему прищемило, прошу прощения, яйца дверью.
— Как дела? — поинтересовался я.
— Изучаю вопрос, — буркнул Алеша. — Гуляем.
— Молодец, — проговорил я. — И где гуляем?
— В Пентагоне, — ответил хакер.
— Молодец, — проговорил я. — Пентагон — это… — И забыл, что хотел сказать. Потом решил уточнить: — Не понял, где мы гуляем?
— Мощнейшая штучка, — с азартом признался взломщик. — Прожигает все защиты. Фантастика!..
— И что?
— Сутки работы и Америку всю можно обесточить. Будут жить как в пещерах.
— Уверен?
— Делов-то: уничтожить всю компьютерную Сеть…
Я вдруг собственной шкурой почувствовал, что 6-ой флот USA, елозивший теплое Средиземное море, развертывается на боевой курс к нашим холодным лужам.
— Думаю, прогулку надо закончить, Алеша, — осторожно попросил я. Пока
— Почему?
— День был трудным. Надо отдыхать.
— Да? — вздохнул хакер, щелкая по клавиатуре. — Жалко. Умеем-таки мастерить.
— Умеем-умеем.
И только убедившись, что прогулка по пентагоновским лабиринтам закончилась, я сделал хакеру выволочку. С употреблением ненормативной лексики. Не доставало нам международного скандала. И бомбардировки усадьбы Б-52.
Не успел я развязать этот противоречивый узел, как по двору начал таскаться Резо-Хулио с пустой трубой гранатомета и ором утверждать, что немедленно отправляется на поиски сучьей морды Орехова, чтобы из неё сделать фруктовое желе!..
Ему поверили и принялись ловить всей группой, вырешив, что чудак перегрелся на чужом солнышке. И ловили всю ночь. Бы.
Я не дал коллективу такой прекрасной возможности блудить по аллеям парка. Вырвав «Стечкин», выпустил всю обойму. По движущей, сумасбродничающей цели. И промахнулся. Странно? Либо я так умаялся за день, либо Резо научился наконец увиливать от пуль.
Под оптимистические вопли человека, вновь познающего отечество в тернистых кустах, группа поспешила пойти спать. Чтобы встретить новый день на подъеме всех своих сил, как физических, так и душевных.
Повторяю: каждому человеку обеспечен собственный труп. Некоторые забываются, надеясь, что их могут выручить телохранители, современные системы охраны, Божья воля и так далее.
Но раньше или позже ангел-хранитель, устав от мерзостей бытового разложения подопечного, сигает от него без оглядки. И наступает время ответа за грехи. И нет такой силы, могущей остановить, выражусь выспренне, меч возмездия.
На что рассчитывал генерал Орехов, пристраивая нам родовой склеп в спецотделе G. На это и уповал — на братскую могилку. Всем. И тогда он — в полном порядке. Был бы. И ферментировал под вельветовыми пальмами своего острова имени себя. И тискал за кокосовые титьки туземок. Бы.
Дело в малом: наша пыльная жизнь отличается от виртуальной, тем, что мы неизменно наталкиваемся на частицу БЫ. Как на противотанковый еж. Наступаем на нее, точно на противопехотную мину, запрещенную для употребления ООН. Кромсаем тело, когда продираемся сквозь заградительную проволоку из частиц бы-бы-бы.
Словом, вся жизнь способна кувыркнуться из этой ничтожной чепухи. Мнится, вот цапнешь Боженьку за бороду и прямым ходом в райские заросли, ан нет — откуда не возьмись ухает на голову БЫ, подобно сколку болида, и все вперед ногами. В подземную юдоль. Кормить червей.
Господин Орехов поступил неосмотрительно, используя свое служебное положение. Страх помутил его разум. По-иному трудно объяснить его действия. Поднимать армию? Зачем? Если можно полюбовно договориться. Я ему отдаю ЛБ, а он мне — жизнь. Свою, вельможную. И все были довольны. Бы. А так вновь возникают проблемы. У всех нас. И надо их решать — и решать оперативно.
И не успели первые петухи погорланить песнь во славу новому дню, я уже проводил производственное совещание в сохранившейся беседке. Я бы не поверил в то, что содеялось вчера, да полуразрушенная усадьба доказывала обратное. Было. Все было.
Ребята спали на ходу; пришлось их оживить сообщением: господин Орехов собирает войско для нового марш-броска. На нашу крепость. Странно, никто не поверил. Привыкли, паршивцы, к моим шуточкам, однако глаза приоткрыли, чтобы убедиться — уже утро и пора завтракать молочными продуктами.
Перед группой была поставлена четкая задача: найти и уничтожить врага. Который нам известен. Чтобы в прекрасном будущем у нас не возникало проблем. Меня поняли. Даже Арсенчик. Вот что значит постоянная боевая практика, улучшающая образную систему, мышление и здоровье.
Мы разработали план наших действий. Первое — транспорт. Есть договоренность: мы меняем чужой ПАЗ на свои джипы, запамятованные нами у стен Пирамиды. Договор заключен у облаков, то есть на самом высоком уровне, и поэтому есть надежда, что обстрела из шахт Объекта не последует. При нашем втором настойчивом появлении. Этой проблемой будут заниматься Никитин, Резо и Куралев. О! Как обрадовался Никитушка, поставивший было крест на своих авто. Он гекнулся с табурета и кинулся заводить мотор строптивому, как ишак, ПАЗику.
Затем навещаем госпиталь, где братья Суриковы доводят до белого каления сестричек в белых халатах — своими шуточками.
Резо-Хулио тут же оживился. При упоминание тех, кто дал клятву Гиппократа и подставлял утки под квелые зады. Все-таки он был безобразно любвеобилен. Я сделал Ромео замечание, предупредив, что кастрируем его, как кота.
Уничтожить врага нужно только в крайнем случае, если вдруг господин Орехов или товарищ Е.Бень повстречаются на Тверской, прогуливающимися с дамами по имени Танечка или Леночка, или Валечка или ещё как-нибудь. А так — постоянно сообщать о своих действиях и перемещениях по планете.
— Какие будут вопросы?
Вопрос был один — у хакера: он-то с кем и куда? Я ответил — с писюком до конца дней своих. Это вызвало ржание у коллектива. Я пригрозил устроить субботник и все поспешили заняться своими делами. А мы с Алешей обговорили наши возможные действия, связанные с ЛБ. Какие? Пока военная тайна.
Существовала ещё одна проблема: безопасность ливадийских обитателей фазенды. Есть, напомню, З а к о н наших каменных джунглей: в местных войнах не использовать женщин и детей. Такое западло. Тот, кто посмеет нарушить этот закон, подлежит немедленному уничтожению — уничтожению до седьмого колена. Однако ныне у нас беспредел, и надежды на то, что враг будет милосердным, нет никакой. Страх делает из человека рефлексивный шмат мяса, неспособный контролировать себя.
Способен ли господин Орехов на беспредел? Тот, из прошлой жизни, нет, а этот?.. Я решил не рисковать и призвал на помощь десантника Арсенчика.
— А почему я? — искренне огорчился боец. — Тут такие дела-делишки.
— Вчера, родной, ты все дела переделал, — заметил я. — Отдыхай на природе. И её лоне.
— Александр Владимирович!
— И не только отдыхать, но и стеречь покой и мир.
— Да, там ж медвежий угол, Александр Владимирович?
— Арсенчик, — занервничал я. — Сейчас будешь лететь и пердеть до Ливадии. И дальше. Ты меня знаешь.
— Ну тогда ладно, — вздохнул десантник, переминаясь с ноги на ногу.
— Что еще?
— А где пополнить боезапас?
— Зачем?
— Для этого… Для охраны рубежей.
Я хотел послать собеседника, куда подальше, то бишь в Ливадию, налегке, да понял: Арсенчик прав — мало ли что? И подробно объяснил про лежку, предупредив, чтобы боец довольствовался малым и не тащил оттуда мортиру 1812 года.
С этими добросердечными напутствиями десантник убыл. На ПАЗе. Через Пирамиду. Вредоносный диверсант Куралев начал отпускать шуточки: а слабо повторить подвиг в трубе, что, жировые складки на жопе мешают? Арсенчик терпел, но, когда автобусик вываливался из усадебного двора, зажал интеллект оппонента подмышку. Последнее, что успел приметить я: ногой диверсант пытался отбиться от уха десантника. Дети, ей-ей.
В усадьбе нас осталось трое: я, хакер и морпех, если не считать обслугу, мужественно несущую хозяйственную вахту на графских развалинах. Мы с Алешей продолжили свои компьютерные игры, а Коля Болотный взял на себя охранные функции взвода.
Через час я услышал характерную автоматную очередь: тра-та-та! Что такое? Снова ближние бои с мимикрирующим врагом?
Ошибся. Прибыли строители из Турции. И это не штука. Меня предупредили об их появлении, а я забыл сказать морскому пехотинцу. Тот, действуя по уставу, крикнул: стой, мать вашу! Кто идет?!. А турки — они и у нас турки. Ни бельмеса. Переводчик же был пьян в ситец третий день. И поэтому Коля Болотный вынужден был долбить поверх строительных фургончиков, попридержав чужеземное вторжение на вверенную ему территорию.
Слава Господи, обошлось, хотя инородцы галдели, будто им сочинили секир-башка. Нервный народец, право слово; а главное, могли бы выучить великий и могучий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Александр Владимирович, — оторвал от мрачных мыслей и радужных перспектив хакер. — А что с «Бомбой» делать?
— С какой бомбой? — спросил я невнимательно.
— С нашей… Из Пирамиды.
— Да, — задумался я над новой проблемой. — Можно её пока законсервировать, как огурец в банку. До лучших времен.
— Не понял?
— В писюк, чтобы ЛБ никто не нашел. — И нашел место шутки. — И мы тоже.
— Теперь осознал, — и удалился выполнять задание: консервировать виртуальные овощи.
Только я решил присесть, как появился садовник. С предметом в добросовестных руках. И просьбой объяснить, куда это, выявленное в клумбе, удалить. Я присмотрелся — и мой чувствительный копчик обледенел, как атомоход имени В.И. Ленина близ полюса: цветовод удерживал мину — не разорвавшуюся.
В этот напряженный момент из окон усадьбы вывалились каменные глыбы и ухнули вниз — десантник и диверсант очищали площадку для сна.
Я заорал не своим голосом и хотел запустить мину, чтобы помочь бойцам более активно обстраиваться, да услышал шум мотора. Лихо катил таксомотор, а в нем — Хулио и морпех Коля Болотный. Из экзотической Африки. На одном из них по самые уши был нахлобучен пробковый шлем. Не трудно догадаться, на чьей тыкве держался бамбуковый привет из колониального континента.
— О! Вах! Братцы! А чего у вас? Землетрясение! — восторженно кричал плантатор. — О! Колян! А нас встречают хлебом-солью!
Должно, Резо почудилось в сумерках, что его поджидает красная девица, держащая дар пшеничного поля и соляных копи. А это был я с миной.
Как бы поступил на моем месте вспыльчивый гражданин? Я же себя сдержал: аккуратно стащил с головы путешественника шлем, заложил туда мину и после этого, как дискобол, заслал спортивный «снаряд» известно куда.
Импровизация удалась — взрыв шумно и ярко пыхнул в черных кустах. Все участники праздничной встречи привычно пали на грунт. Кроме водителя таксо, который меланхолично сидел в авто, ожидая обещанного тройного счета. Он его и получил — бамбуковые ошметки заколотили по капоту, как неожиданные градины в Африке. По прокопченным черепкам аборигенов.
Надо ли говорить, что через миг авто сошло со степелей усадьбы со скоростью стратегической ракеты СС-20. В неоглядные просторы нашей родины, мирной к вечеру.
— Эге, командир, ты куда?! — удивился честный Резо. — Куда это он? Не оплатили ж. Вот чудило, вах! — И нам: — Вы чего тут без нас совсем того?..
— А вы там — без нас, — заметил я. — Прослышали о вашем геройстве.
— Поклеп, Алекс, — горячился Хулио. — Колян, скажи, что клевета?
— М-да, — поправил челюсть морпех. — Вроде ничего такого. У вас поболее разгром.
— Бомбила НАТО, что ли? — не унимался Резо.
Я отмахнулся и ушел брать уроки компьютерной грамматики, оставив группу рассказывать байки о своих героических похождениях.
Хакер трудился в поте лица: пихал ЛБ в писюк. Тот жалобно попискивал, будто ему прищемило, прошу прощения, яйца дверью.
— Как дела? — поинтересовался я.
— Изучаю вопрос, — буркнул Алеша. — Гуляем.
— Молодец, — проговорил я. — И где гуляем?
— В Пентагоне, — ответил хакер.
— Молодец, — проговорил я. — Пентагон — это… — И забыл, что хотел сказать. Потом решил уточнить: — Не понял, где мы гуляем?
— Мощнейшая штучка, — с азартом признался взломщик. — Прожигает все защиты. Фантастика!..
— И что?
— Сутки работы и Америку всю можно обесточить. Будут жить как в пещерах.
— Уверен?
— Делов-то: уничтожить всю компьютерную Сеть…
Я вдруг собственной шкурой почувствовал, что 6-ой флот USA, елозивший теплое Средиземное море, развертывается на боевой курс к нашим холодным лужам.
— Думаю, прогулку надо закончить, Алеша, — осторожно попросил я. Пока
— Почему?
— День был трудным. Надо отдыхать.
— Да? — вздохнул хакер, щелкая по клавиатуре. — Жалко. Умеем-таки мастерить.
— Умеем-умеем.
И только убедившись, что прогулка по пентагоновским лабиринтам закончилась, я сделал хакеру выволочку. С употреблением ненормативной лексики. Не доставало нам международного скандала. И бомбардировки усадьбы Б-52.
Не успел я развязать этот противоречивый узел, как по двору начал таскаться Резо-Хулио с пустой трубой гранатомета и ором утверждать, что немедленно отправляется на поиски сучьей морды Орехова, чтобы из неё сделать фруктовое желе!..
Ему поверили и принялись ловить всей группой, вырешив, что чудак перегрелся на чужом солнышке. И ловили всю ночь. Бы.
Я не дал коллективу такой прекрасной возможности блудить по аллеям парка. Вырвав «Стечкин», выпустил всю обойму. По движущей, сумасбродничающей цели. И промахнулся. Странно? Либо я так умаялся за день, либо Резо научился наконец увиливать от пуль.
Под оптимистические вопли человека, вновь познающего отечество в тернистых кустах, группа поспешила пойти спать. Чтобы встретить новый день на подъеме всех своих сил, как физических, так и душевных.
Повторяю: каждому человеку обеспечен собственный труп. Некоторые забываются, надеясь, что их могут выручить телохранители, современные системы охраны, Божья воля и так далее.
Но раньше или позже ангел-хранитель, устав от мерзостей бытового разложения подопечного, сигает от него без оглядки. И наступает время ответа за грехи. И нет такой силы, могущей остановить, выражусь выспренне, меч возмездия.
На что рассчитывал генерал Орехов, пристраивая нам родовой склеп в спецотделе G. На это и уповал — на братскую могилку. Всем. И тогда он — в полном порядке. Был бы. И ферментировал под вельветовыми пальмами своего острова имени себя. И тискал за кокосовые титьки туземок. Бы.
Дело в малом: наша пыльная жизнь отличается от виртуальной, тем, что мы неизменно наталкиваемся на частицу БЫ. Как на противотанковый еж. Наступаем на нее, точно на противопехотную мину, запрещенную для употребления ООН. Кромсаем тело, когда продираемся сквозь заградительную проволоку из частиц бы-бы-бы.
Словом, вся жизнь способна кувыркнуться из этой ничтожной чепухи. Мнится, вот цапнешь Боженьку за бороду и прямым ходом в райские заросли, ан нет — откуда не возьмись ухает на голову БЫ, подобно сколку болида, и все вперед ногами. В подземную юдоль. Кормить червей.
Господин Орехов поступил неосмотрительно, используя свое служебное положение. Страх помутил его разум. По-иному трудно объяснить его действия. Поднимать армию? Зачем? Если можно полюбовно договориться. Я ему отдаю ЛБ, а он мне — жизнь. Свою, вельможную. И все были довольны. Бы. А так вновь возникают проблемы. У всех нас. И надо их решать — и решать оперативно.
И не успели первые петухи погорланить песнь во славу новому дню, я уже проводил производственное совещание в сохранившейся беседке. Я бы не поверил в то, что содеялось вчера, да полуразрушенная усадьба доказывала обратное. Было. Все было.
Ребята спали на ходу; пришлось их оживить сообщением: господин Орехов собирает войско для нового марш-броска. На нашу крепость. Странно, никто не поверил. Привыкли, паршивцы, к моим шуточкам, однако глаза приоткрыли, чтобы убедиться — уже утро и пора завтракать молочными продуктами.
Перед группой была поставлена четкая задача: найти и уничтожить врага. Который нам известен. Чтобы в прекрасном будущем у нас не возникало проблем. Меня поняли. Даже Арсенчик. Вот что значит постоянная боевая практика, улучшающая образную систему, мышление и здоровье.
Мы разработали план наших действий. Первое — транспорт. Есть договоренность: мы меняем чужой ПАЗ на свои джипы, запамятованные нами у стен Пирамиды. Договор заключен у облаков, то есть на самом высоком уровне, и поэтому есть надежда, что обстрела из шахт Объекта не последует. При нашем втором настойчивом появлении. Этой проблемой будут заниматься Никитин, Резо и Куралев. О! Как обрадовался Никитушка, поставивший было крест на своих авто. Он гекнулся с табурета и кинулся заводить мотор строптивому, как ишак, ПАЗику.
Затем навещаем госпиталь, где братья Суриковы доводят до белого каления сестричек в белых халатах — своими шуточками.
Резо-Хулио тут же оживился. При упоминание тех, кто дал клятву Гиппократа и подставлял утки под квелые зады. Все-таки он был безобразно любвеобилен. Я сделал Ромео замечание, предупредив, что кастрируем его, как кота.
Уничтожить врага нужно только в крайнем случае, если вдруг господин Орехов или товарищ Е.Бень повстречаются на Тверской, прогуливающимися с дамами по имени Танечка или Леночка, или Валечка или ещё как-нибудь. А так — постоянно сообщать о своих действиях и перемещениях по планете.
— Какие будут вопросы?
Вопрос был один — у хакера: он-то с кем и куда? Я ответил — с писюком до конца дней своих. Это вызвало ржание у коллектива. Я пригрозил устроить субботник и все поспешили заняться своими делами. А мы с Алешей обговорили наши возможные действия, связанные с ЛБ. Какие? Пока военная тайна.
Существовала ещё одна проблема: безопасность ливадийских обитателей фазенды. Есть, напомню, З а к о н наших каменных джунглей: в местных войнах не использовать женщин и детей. Такое западло. Тот, кто посмеет нарушить этот закон, подлежит немедленному уничтожению — уничтожению до седьмого колена. Однако ныне у нас беспредел, и надежды на то, что враг будет милосердным, нет никакой. Страх делает из человека рефлексивный шмат мяса, неспособный контролировать себя.
Способен ли господин Орехов на беспредел? Тот, из прошлой жизни, нет, а этот?.. Я решил не рисковать и призвал на помощь десантника Арсенчика.
— А почему я? — искренне огорчился боец. — Тут такие дела-делишки.
— Вчера, родной, ты все дела переделал, — заметил я. — Отдыхай на природе. И её лоне.
— Александр Владимирович!
— И не только отдыхать, но и стеречь покой и мир.
— Да, там ж медвежий угол, Александр Владимирович?
— Арсенчик, — занервничал я. — Сейчас будешь лететь и пердеть до Ливадии. И дальше. Ты меня знаешь.
— Ну тогда ладно, — вздохнул десантник, переминаясь с ноги на ногу.
— Что еще?
— А где пополнить боезапас?
— Зачем?
— Для этого… Для охраны рубежей.
Я хотел послать собеседника, куда подальше, то бишь в Ливадию, налегке, да понял: Арсенчик прав — мало ли что? И подробно объяснил про лежку, предупредив, чтобы боец довольствовался малым и не тащил оттуда мортиру 1812 года.
С этими добросердечными напутствиями десантник убыл. На ПАЗе. Через Пирамиду. Вредоносный диверсант Куралев начал отпускать шуточки: а слабо повторить подвиг в трубе, что, жировые складки на жопе мешают? Арсенчик терпел, но, когда автобусик вываливался из усадебного двора, зажал интеллект оппонента подмышку. Последнее, что успел приметить я: ногой диверсант пытался отбиться от уха десантника. Дети, ей-ей.
В усадьбе нас осталось трое: я, хакер и морпех, если не считать обслугу, мужественно несущую хозяйственную вахту на графских развалинах. Мы с Алешей продолжили свои компьютерные игры, а Коля Болотный взял на себя охранные функции взвода.
Через час я услышал характерную автоматную очередь: тра-та-та! Что такое? Снова ближние бои с мимикрирующим врагом?
Ошибся. Прибыли строители из Турции. И это не штука. Меня предупредили об их появлении, а я забыл сказать морскому пехотинцу. Тот, действуя по уставу, крикнул: стой, мать вашу! Кто идет?!. А турки — они и у нас турки. Ни бельмеса. Переводчик же был пьян в ситец третий день. И поэтому Коля Болотный вынужден был долбить поверх строительных фургончиков, попридержав чужеземное вторжение на вверенную ему территорию.
Слава Господи, обошлось, хотя инородцы галдели, будто им сочинили секир-башка. Нервный народец, право слово; а главное, могли бы выучить великий и могучий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59