- Так что делать будешь? Чем займешья?
- Не твое дело. - пробурчал Яров, тут же смекнувший, что без РАБОТЫ, или ЗАНЯТИЯ какого-то не проживет, поскольку всю жизнь был освещен какими-то, пусть и незначительными целями, окромя поедания пищи и прочей физиологии. Иначе сам себя тяжкими мыслями загонишь в гроб ранее всяких болезней.
- Илья Иванович, повторяю, пяти тысяч не надолго хватит, если жить как человек, а не дрянь ничтожная. При таких деньгах твоя жизнь по другим рельсам покатится. Сам быстро увидишь.
- Что? Увижу?
- Да вместо водки будешь употреблять вискарь! В метро ездить перестанешь, мотор брать будешь! С любимой женщиной в ресторанчиках приучишся кушать. На Гавайские острова или в Альпийские курорты потянет! Хорошие деньги, Иваныч, это ж хуже любого наркотика! Раз от сладкого куска полакомишся, так уж голодным оставаться потом не хочется! Это ж всегда так. У нормального мужика деньги не гниют. Так что пара месяцев и ты будешь снова гол, как сокол.
Яров посчитал, что отвечать на эту утробную философию, - только себя унижать. Он дунул ещё раз дымом в лицо больного, затушил сигарету и приподнялся.
- Выздоравливай, Василий Петрович. Желаю тебе жить долго и счастливо. Окно поставь бронированное и под задницуу чаще заглядывай, глядишь - а там бомба лежит.
Он уже добрался до двери, когда в спину негромко прозвучало.
- Илья Иванович, договор с фирмой "Гарант-сто" не подписывай.
Яров замер, медленно обернулся и спросил, плохо себя услышав.
- Что?
- Не ставь свою хату на кон. Эти мальчики тебя уроют, а хату твою себе заберут.
- Как?
- Так. Подпишешь договор, а через месяц-другой пьяненький под машину попадешь! Или в ванее захлебнешся! Илья Иваныч, я таких штучек сам мильон знаю!
- Откуда ты это про меня, про "Гарант-сто" знаешь?
Рол тяжело заворочался, пытаясь сменить положение, поохал, потом остался в прежнем положении.
- Не следовало тебе сообщать, ну, да ладно. Я, Илья Иванович, держу под контролем округ, где ты живешь, а мы с тобой лечились. И ни одна фирма, что у меня под рукой промышляет, шагу без моего ведома ступить не может. И больше вопросов не задавай.
- Хорошо. - Яров едва сдерживал злость. - А кто на меня этих фирмачей навел? От кого они про меня узнали?
- Да не все равно? Держат они под наблюдением бомжей с квартирами, пенсионеров в своем районе. В больницах узнают, кто в безнадеге. Есть у них агенты сборщики информации. О том, что фирма на тебя вышла, я случайно узнал. В больнице одного из "Гаранта" встретил.
- Так эта информация для трупоедов из больницы поступила?!
- Не знаю. Сядь. И запомни - не такой я добренький, чтоб тебя за красивые глаза досконально одаривать. Просто тебе верить можно. А из бригады моей тебя никто, считай, не знает. И поставлю я тебя на не очень приметный пост "смотрящим".
- Кем?
- Наблюдателем. Ничего делать не будешь, только присматривать надо. Ты человек внимательный, справишся. Режим работы свободный. Зарплата без обиды. Риск - досконально нулевой.
Соблазны, глупейшие доводы - все это казалось мало того, что утомительным, так ещё и какой-то детской нелепой игрой, затеянной больным человеком, ещё не прочухавшимся после операции. Возражать было просто неуместно. Да и не ко времени.
- Наблюдать можно и за птицами. - проговорил Яров. - Найди себе специалиста со стороны.
- Правильно. Только мне нужно, чтоб ты не птиц в небе ловил, а того бобра рассмотрел, который мне могилу роет. Я среди своей братвы теперь никому доверять не могу. А вот как все прознаю, как бобра найду, так и устрою врагам своим большую битву при Маренго!
- Что ты привязался к этой битве?! - без нужды обиделся Яров. - И ко мне зачем привязался? Я старый, больной человек, я...
- Не-е, Илья Иванович. Ты не тот, каким себя полагаешь. Это уж ты мне поверь. Я, быть может, потому ещё и сам жив, что глубинное нутро человека сразу вижу. Кто ты есть на самом деле, я с ходу определил.
- И кто я по твоему есть?
- Бандит! - грохнул Рол. - Такой же как я. А то и хуже.
- Иди-ка ты знаешь куда?
- Куда, Илья Иванович?
- В ту дыру, которую тебе утром освободили от геморройных шишек.
- Глубоко. - одобрил Рол. - И главное, теперь туда досконально легко пройти. Раз шишек нет. А ты, знаешь куда иди?
- Куда, Ваше Сиятельство?
- Домой. Тебя довезут и проводят. Там тебя ментура ждет. За фальшивые валютные операции.
Яров молча уставился в тяжелое, неприятно усмехающееся лицо и нужных слов не нашел, точнее - воздержался, поскольку все они на ум приходили исключительно матерные.
- Подумаешь, Илья иванович, над моим предложением и согласишся. У меня все соглашаются. Но я человек добрый. На тебя давить досконально не буду. Наоборот. Поставь условие. Плату за свое согласие. Я его выполню и мы поладим.
- Выполнишь?
- Век свободы не видать, если хочешь.
С ходу разбежавщихся мыслей, не думая, Яров жестко спросил.
- Рол. Кто конкретно навел на меня фирму "Гарант-сто"?
Рол помолчал, потом потянулся к телефону на столике, кивнул.
- Выйди на кухню, скажи чтоб выпить дали.
Яров не стал возражать, нашел кухню, где угрюмо смотрела телевизор неподвижная, как колода, мрачная женщина с повязаным на голове белым платком. На приветствие Ярова она не ответила - быть может не расслышала.
Яров прокричал во все горло.
- Мамаша! Их Величество распорядились поднести своему холую рюмку водки! Вашими руками!
На каменном лице этой бабы ничего не отразилось. Такие тонкие вещи как ирония её жизни не баламутили. Но смысл повеления - поняла. Она поднялась с грацией беременного пингвина, раскрыла холодильник и на столе мигом оказался поднос с графинчиком, рюмкой и резаным лимоном. Проговорила басом.
- Кушайте на здоровье.
Под носом у неё пробивались настоящие усы, в пору было подстригать, а потом уж и брить.
- Из деревни что ли прибыла? - прорычал Яров на безвинную женщину.
- С-под Вологды. А вы не серчайте. Я же вас не забижала.
- Извините.
Затем в молчании, под хрипы телевизора Яров хлопнул и вторую рюмашку, а когда из спальни хрустально зазвенел колькольчик, спросил.
- Это меня кличут, надо понимать?
- Тебя, родимый.
Яров вернулся в спальню и остановился возле постели, неприязненно спросив.
- Ну?
- Тебя в больнице покололи. В палате.
- Кто? Там все полумертвые были.
- Полумертвые, но не полоумные. Там старый черт один с тобой лежал. Лет девяноста, косматый, строил из себя сумасшедшего.. Дед Кирилл его зовут.
- Идиот старик Чекменев?!
- Фамилии не знаю. Он у тебя выведал, что да как в твоей жизни и с хатой тоже.. Узнал, чем ты болен и про свою хату ты ему рассказал. Он и донес кому надо. Ему за это платят.
- Ты врешь. - слабо попытался возразить Яров, хотя уже понимал, что информация точная.
Когда люди в одной больничной палате лежат по месяцу и более, то как бы не складывались отношения, но они друг про друга очень скоро знают всё! Следовало понимать, что тухлый сморчок Чекменев собирал нужную информацию о больных... Сам полудохлый, готовил гибель и другим. Черт знает, до какого подлого обозления может дойти человек...
- Ну что, Илья Иванович, я твое условие выполнил?
- Да...
- Иди домой. Работенка твоя место иметь будет неподалеку от Москвы. Верстах в пятидесяти.
- Это ещё почему?! Я...
- Ты этому - только радуйся. Не забывай, что тебя, фальшивомонетчика, здесь легавые усердно ищут. Поработаешь на Подмосковном курорте. Там у меня филиал фирмы. Бензоколонка новая, импортная. Оттуда, как есть такое предположение, под меня и яму роют. Я пока в круговой обороне досконально оклемаюсь, а там возмемся за дело. Мы победим, Илья Иванович. Еще не вечер.
- Надеюсь, убийство ты мне не закажешь? - брюзгливо спросил Яров, а Рол повернул голову, словно прицениваясь окинул его с ног до головы внимательным взглядом и ответил, наигрывая полный серьез.
- Убийства пока не закажу. Тебе ещё надо оклематься, хорошую форму набрать. Отожраться капитально, потренироваться. Я тебя, Илья Иванович, пока на торговую точку поставлю. Лады?
- Жалованье - тысяча баксов в месяц! - прокричал Яров.
- Одна штука? А я тебе хотел предложить полторы. Ну, если ты такой скромный, то считай, договорились. За месяц-другой ты управишся. А дальше расплывемся, как в море пароходы.
- Да уж позволь надеятся.
Болезненный оскал изобразил у Рола улыбку.
- Ты втянешся в нашу бытуху, Илья Иванович. Ты тоже Наполеон, вот что я хотел, да забыл сказать. Ты как и я, только того не ведаешь. Сам будешь ещё ко мне в первые помошники просится.
- Поволь надеятся, этого не произойдет. - сказал Яров, но Рол его словно не слышал:
- Киллером я тебя потом назначу! Обучим и будешь на заказ всякую мразь гробить! Ну, иди, отдыхай, Илья Иванович. Я тоже боевую форму быстро наберу. - он самодовольно засмеялся. - Главное - все мои страхи кончились! Пули какой в лоб, ножа в спину, досконально не боюсь! А вот больницу эту, врачей - до судорог боюсь!
Яров глянул на него внимательно и спросил негромко.
- Ты так страшишся смерти, Рол?
- А ты?
- Да, пожалуй, уже не очень. У меня уже лет десять как все впечатления, события, все эмоции повторяются. Всё, что ни случится - имело прежнии аналогии в жизни. Ты ещё не поймешь, ты молод и каждый день тебе приносит новизну.
Рол прищурился и спросил подозрительно.
- Бесконечно ты бы жить досконально не хотел?
Яров ответил, словно шутил.
- До таких глубин я ещё не доходил. Но если бы наше сущестование было бесконечным, то этот многократный повтор всё одного и того же довел бы до такой скуки, что сами в петлю полезли бы. Так что неизбежность физической кончины - разумный закон природы.
- Это ты брось! Я никогда не соскучусь землю топтать! Хоть тыщу лет проживу! - он засмеялся с такой уверенностью, слово только что купил билет в Бессмертие. - Мне теперь самое главное, как врач сказал, - первый раз просраться! Прямую кишку свою привести в рабочее состояние! И я пойду на поправку, как голый гомосека в....
Куда спешит голый гомосека Яров не дослушал, вышел из спальни, тут же появился в холле охранник, который и вызвал ему лифт.
Пащенко со своими "жигулями" терпеливо дожидался его на улице.
В двенадцатом часу ночи Яров вошел в свою квартиру, уже из дверей услышав телефонный звонок.
Трубку он сдернул, выпалил : Да!" и при первых словах ответа задержал дыхание.
- Это Елена, Илья Иванович. Я на дежурстве. Простите, что поздно звоню, но мне показалось, что я с вами плохо разговаривала сегодня днем. Как-то неважно после этого разговора себя чувствую. Мы с вами не о том говорили...
- О том. - тут же ответил Яров. - И обо всем договорились. Конец вашего мая начало июня - мои. Я нанимаю это ваше время в аренду! А до конца мая и мне надо закончить кое-какие дела. Может быть, я уеду в Подмосковье, у меня там филиал фирмы. Я, конечно, буду вам звонить. И постарайтесь меня за это время не забыть. Вам нужны сейчас деньги на жизнь, на бензин?
- Что с вами? - тревожно спросила она. - Я вас просто не узнаю.
- Я сам себя не узнаю. - сознался Яров. - Меня тут довели до ручки. Извините.
- Ничего. Я вас понимаю.
- Еще не вечер, Лена. Мы все успеем. Если захотите, конечно, со мной немного...
Он не смог закончить фразы, которая в начале своей уже показалась неприличной, а она ответила еле слышно.
- Захочу. Меня вызывают в шестую палату. До встречи тридцатого мая. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - он положил трубку, удивляясь той жесткости и уверенности с которой провел беседу. Он, который всю жизнь у женщин лишь осмеливался "просить", теперь вдруг начал "требовать", а к тому же и непререкаемо. От чего такие метаморфозы? От состояния души? От Болезни? Или много вульгарней - от того, что в кармане такие суммы, о каких раньше и не мечтал? Так значит, деньги и характер меняют?
Он припомнил, что по дороге от Рола намечал ещё один телефонный звонок и вспомнил кому, когда уже разделся и готовил ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65