Уже половина первого ночи.
- Да. Непрерывные стимуляции должны начаться в шесть часов четыре минуты утра.
- О'кей! - Росс повесила трубку и обвела взглядом присутствующих. - Бенсон попал в прогрессирующий цикл обучения со своим компьютером. Он запрограммирован на срыв сегодня в шесть утра.
- Боже! - Эллис взглянул на стенные часы. - Менее чем через шесть часов.
Моррис, отложив телефонную книгу, говорил со справочной.
- …Тогда попробуйте поискать в Западном Лос-Анджелесе. - И после паузы добавил:
- А в списке новых абонентов?
Полицейский перестал делать пометки в книжке и сидел с озадаченным видом.
- Что-то должно произойти после шести утра?
- Похоже на то, - ответила Росс.
Эллис нервно затянулся сигаретой.
- Ну вот, после двух лет воздержания - снова закурил! - мрачно заявил он и аккуратно загасил сигарету в пепельнице. - Макферсону сообщили?
- Ему должны были позвонить.
- Проверьте номера, не фигурирующие в книге, - продолжал Моррис свой диалог со справочной службой. - Я доктор Моррис из Университетской больницы. Дело очень серьезное. Нам необходимо найти Анджелу Блэк. И если… - он свирепо бросил трубку. - Сука!
- Без успеха?
Он кивнул.
- Но нам даже неизвестно, точно ли Бенсон звонил этой девушке, - сказал Эллис. - Он же мог позвонить еще кому-то.
- Кому бы он ни звонил, этот человек через несколько часов может оказаться в большой беде, - сказала Росс. Она раскрыла историю болезни Бенсона. - Время у нас пока есть. Так что давайте займемся делом.
2
На фривее образовалась пробка. Этот фривей всегда заполнен автомобилями - даже в час ночи в пятницу. Она вглядывалась в вереницу красных огней впереди, которая извивалась на много миль, точно рассвирепевшая змея. Сколько же людей! И куда они устремляются в столь поздний - или ранний - час?
Джанет Росс вообще-то нравилось ездить по фривеям. Она довольно часто возвращалась домой из клиники поздно вечером, а то и под утро, и проносилась мимо зеленых щитов - указателей, миновала паутину дорожных развязок, эстакад и туннелей, наслаждаясь скоростью и чувствуя себя великолепно - свободной, вольной. Она выросла в Калифорнии и с детства помнила первое впечатление от фривеев. Система скоростных шоссе развивалась по мере ее взросления, и ее не пугали эти бетонные лабиринты. Они были частью окружающего пейзажа. Быстро! Здорово!
Автомобиль - неотъемлемый элемент образа жизни в Лос-Анджелесе - городе, в большей мере, чем прочие города мира, зависящем от технологического прогресса. Лос-Анджелес просто не выжил бы без автомобиля, как не смог бы выжить без воды, поступающей по трубопроводам, которые растянулись на сотни миль отсюда, и как не смог бы выжить без внедрения новейших градостроительных технологий. Все это было фактом существования гигантского города-муравейника, и так оно было с самого начала века.
Но в последние годы Джанет начала осознавать неуловимое психологическое воздействие жизни в автомобиле. В Лос-Анджелесе не было открытых кафе, потому что тут мало кто передвигался пешком: здесь уличное кафе, где можно сидеть и глазеть на спешащих мимо людей, было мобильным. «Кафе» менялось на каждом новом светофоре, когда поток машин и людей останавливался на несколько мгновений, люди переглядывались и снова мчались вперед. И было нечто нечеловеческое в этой жизни внутри кокона из стекла и нержавеющей стали с кондиционером, стереофоническим магнитофоном, бортовой электросистемой - в полной изоляции от внешнего мира. Такое существование подавляло глубинную человеческую потребность к объединению, к сплочению, потребность видеть и быть увиденным.
Психиатры даже говорили о развитии у местных жителей деперсонализационного синдрома. Лос-Анджелес был пристанищем недавних эмигрантов, а потому чужаков: и автомобили сохраняли их статус чужаков друг для друга. В городе было очень немного социальных институтов, способствующих сближению его жителей. Практически тут никто не ходил в церковь, а кружки по интересам мало кого удовлетворяли. Люди становились одинокими, они жаловались на свою оторванность друг от друга, разобщенность, на отсутствие друзей, на разлуку с родителями. Часто у них развивались суицидальные настроения - и обычным инструментом самоубийства был все тот же автомобиль. Полиция, сообщая о таких случаях, пользовалась эвфемизмом «автокатастрофа с фатальным исходом». Будущая жертва выбирала для себя надежную эстакаду и взлетала на нее на скорости восемьдесят-девяносто миль в час - нога вжимает акселератор до отказа… Иногда на то, чтобы вытащить тело из-под обломков, уходило много часов…
На скорости шестьдесят пять миль в час она резко взяла вправо через все пять полос, съехала с фривея на Сансет и помчалась по направлению к Голливуд-хиллс. Она ехала по райончику, который старожилы называли Голубыми Альпами: здесь селились гомосексуалисты. Людей со всякого рода проблемами физиологического и психологического характера буквально тянуло в Лос-Анджелес. Город манил свободой. Но ценой этой свободы было отсутствие средств к существованию, отсутствие жизненной опоры…
Она въехала в Лорел-каньон и на полной скорости помчалась по виражам. Шины скрипели на поворотах, свет фар бил по окаймляющим шоссе деревьям. Здесь движение было небольшим. Через несколько минут она подъедет к дому Бенсона.
Теоретически рассуждая, ей и остальному персоналу ЦНПИ надо решить одну простую проблему: вернуть Бенсона в палату к шести утра. Если им это удастся, можно будет отключить имплантированный компьютер и остановить прогрессирующий цикл. После чего его напичкают седативами и выждут несколько дней, прежде чем подключить к новому терминалу. В первый раз они, конечно, выбрали не те электроды - это был риск, заранее ими осознававшийся. Но это был приемлемый риск, потому что они полагались на возможность исправить допущенную ошибку. Но такой возможности больше нет.
Его надо вернуть. Простая проблема, имеющая довольно простое решение - установить излюбленные места посещения Бенсона. Изучив его историю болезни, все разъехались в разные стороны. Росс направлялась к нему домой в Лорел-каньон. Эллис уехал в стриптиз-клуб под названием «Джекрэббит», где частенько бывал Бенсон. Моррис поехал в «Автотроникс инк.» в Санта-Монику, где работал Бенсон. Моррис позвонил президенту фирмы, который согласился встретиться с ним рано утром до начала рабочего дня.
Они договорились встретиться в клинике через час и сверить данные, которые им удастся собрать. План простой и, как ей казалось, невыполнимый. Но другого им ничего не оставалось.
Она поставила машину перед домом Бенсона и пошла по тропинке к двери. Дверь была приоткрыта. Изнутри доносились крики и хихиканье. Она постучала и раскрыла дверь пошире.
- Эй, кто-нибудь!
Ее, похоже, не услышали. Смех раздавался откуда-то из глубины дома. Росс вошла в коридор. Она ни разу не была у Бенсона, и ей было интересно посмотреть, как он живет. Оглядываясь вокруг, она поняла, что этого и следовало ожидать.
Снаружи дом представлял собой самую обычную деревянную постройку - типичный домик на ранчо: столь же неприметный на вид, как и его хозяин. Но внутри все было похоже на гостиную времен Людовика XVI: изящные антикварные кресла, на гнутых ножках, кушетки, гобелены на стенах, голый паркетный пол.
- Есть кто-нибудь дома? - позвала она, и ее голос эхом отозвался от стен и потолков. Ответа не последовало, но смех не умолкал. Она направилась на голоса. Вошла в кухню и увидела старинную газовую плиту - ни тостеров, ни посудомоечной машины, ни миксеров. Ни одной машины, отметила она про себя. Бенсон создал себе мир, в котором современной машине не было места.
Окно кухни выходило на задний двор. За окном она увидела зеленую лужайку, плавательный бассейн - все очень простенькое, современное. Ох уж эта неприметная внешность Бенсона! Дворик купался в зеленоватом сиянии, струившемся от прожекторов под водой. В бассейне, хохоча, плескались две девушки. Она вышла во дворик.
Девушки не заметили ее появления. Они продолжали плескаться и беззаботно хохотать, борясь друг с другом под водой. Она вышла на парапет бассейна и сказала:
- Кто-нибудь дома есть?
Тогда только они ее заметили и отскочили в разные стороны.
- Ищете Гарри? - спросила одна из них.
- Да.
- Вы из полиции?
- Я врач.
Одна из девушек вылезла из бассейна и стала обтираться полотенцем. На ней было красное бикини.
- Вы разминулись на минуту. Только этого нельзя говорить полицейским. Он просил. - Она поставила ногу на стул и принялась ее вытирать. Росс отметила, что это было рассчитанное и демонстративное движение юной соблазнительницы-профессионалки. Ага, эти девушки любят нравиться девушкам, поняла она.
- Когда он ушел?
- Да только что.
- А вы тут долго?
- С недельку, - ответила девушка в бассейне. - Гарри пригласил нас пожить здесь. Мы ему понравились.
Другая завернулась в полотенце и сказала:
- Мы познакомились в «Джекрэббите». Он там постоянно ошивается.
Росс кивнула.
- Он такой клевый! - продолжала девушка. - Любит подухариться. Представляете, в чем он сегодня заявился?
- В чем?
- В форме больничного санитара. Весь в белом. - Она тряхнула головой. - Во духарик!
- Вы говорили с ним?
- Естественно.
- И что он сказал?
Девушка в красном бикини пошла к дому. Росс за ней.
- Он просил ничего не говорить легавым. И еще сказал, чтоб мы не скучали.
- А зачем он приходил?
- Забрать кое-что.
- Что?
- Да что-то из своего кабинета.
- А где его кабинет?
- Пойдемте, я покажу.
И она повела Росс через весь дом. Ее влажные ступни оставляли крохотные лужицы на голом паркете.
- Клевая фатера, а? Гарри прямо-таки чокнутый какой-то. Вы когда-нибудь разговаривали с ним?
- Да.
- Ну, тогда вы и сами знаете. Нет, он правда свихнутый. - Она обвела рукой вокруг. - Посмотрите на все это старье. А он вам зачем?
- Он болен.
- Это точно! Я видела бинты на голове. Что с ним стряслось - попал в аварию?
- У него была операция.
- Да вы что! В больнице?
- Да.
- Нет, правда?
Они миновали гостиную и по коридору прошли к спальням. Девушка повернула направо и открыла дверь - это был кабинет: антикварный письменный стол, антикварные лампы, пухлые старинные кушетки и кресла.
- Он зашел сюда и что-то забрал.
- Вы не видели что?
- Да мы не обратили внимания. Он взял, кажется, большие рулоны бумаги. - Она показала руками размеры рулонов. - Вот такие! Вроде чертежи.
- Чертежи?
- Да, кажется - внутри рулонов они были голубоватые, а снаружи белые. Очень большие.
- Он еще что-нибудь забрал?
- Да. Металлический ящик.
- Что за металлический ящик? - Росс подумала сразу о небольшом чемоданчике.
- Вроде похож на чемоданчик для инструментов. Я только мельком видела, когда он его раскрыл и сразу закрыл. Вроде там лежали инструменты какие-то.
- А больше вы ничего не рассмотрели?
Девушка помолчала, кусая губы.
- Ну, я не заглядывала специально…
- Да?
- У него там вроде лежал пистолет.
- Он не сказал, куда направляется?
- Нет.
- И даже не намекнул?
- Нет.
- И не сказал, когда вернется?
- А вот это странно. Он поцеловал меня, потом Сюзи, потом сказал: «Не скучайте, девки», и попросил ничего не рассказывать легавым. И потом сказал, что вряд ли мы еще увидимся. - Она покачала головой. - Да, это странно. Но вы же сами знаете Гарри.
- Да, - кивнула Росс. - Уж я-то знаю Гарри. - Она взглянула на часы. 1.47. Осталось всего только четыре часа.
3
Первое, на что обратил внимание Эллис, был запах: влажный, тяжелый, горячий - звериный запах. Он поморщился. И как только Бенсон мог облюбовать такое местечко?
Он наблюдал, как прожектор прорезал тьму зала и осветил пару длинных ляжек. Зал возбужденно оживился в предвкушении зрелища. Это напомнило Эллису годы службы на флоте: его часть стояла в Балтиморе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Да. Непрерывные стимуляции должны начаться в шесть часов четыре минуты утра.
- О'кей! - Росс повесила трубку и обвела взглядом присутствующих. - Бенсон попал в прогрессирующий цикл обучения со своим компьютером. Он запрограммирован на срыв сегодня в шесть утра.
- Боже! - Эллис взглянул на стенные часы. - Менее чем через шесть часов.
Моррис, отложив телефонную книгу, говорил со справочной.
- …Тогда попробуйте поискать в Западном Лос-Анджелесе. - И после паузы добавил:
- А в списке новых абонентов?
Полицейский перестал делать пометки в книжке и сидел с озадаченным видом.
- Что-то должно произойти после шести утра?
- Похоже на то, - ответила Росс.
Эллис нервно затянулся сигаретой.
- Ну вот, после двух лет воздержания - снова закурил! - мрачно заявил он и аккуратно загасил сигарету в пепельнице. - Макферсону сообщили?
- Ему должны были позвонить.
- Проверьте номера, не фигурирующие в книге, - продолжал Моррис свой диалог со справочной службой. - Я доктор Моррис из Университетской больницы. Дело очень серьезное. Нам необходимо найти Анджелу Блэк. И если… - он свирепо бросил трубку. - Сука!
- Без успеха?
Он кивнул.
- Но нам даже неизвестно, точно ли Бенсон звонил этой девушке, - сказал Эллис. - Он же мог позвонить еще кому-то.
- Кому бы он ни звонил, этот человек через несколько часов может оказаться в большой беде, - сказала Росс. Она раскрыла историю болезни Бенсона. - Время у нас пока есть. Так что давайте займемся делом.
2
На фривее образовалась пробка. Этот фривей всегда заполнен автомобилями - даже в час ночи в пятницу. Она вглядывалась в вереницу красных огней впереди, которая извивалась на много миль, точно рассвирепевшая змея. Сколько же людей! И куда они устремляются в столь поздний - или ранний - час?
Джанет Росс вообще-то нравилось ездить по фривеям. Она довольно часто возвращалась домой из клиники поздно вечером, а то и под утро, и проносилась мимо зеленых щитов - указателей, миновала паутину дорожных развязок, эстакад и туннелей, наслаждаясь скоростью и чувствуя себя великолепно - свободной, вольной. Она выросла в Калифорнии и с детства помнила первое впечатление от фривеев. Система скоростных шоссе развивалась по мере ее взросления, и ее не пугали эти бетонные лабиринты. Они были частью окружающего пейзажа. Быстро! Здорово!
Автомобиль - неотъемлемый элемент образа жизни в Лос-Анджелесе - городе, в большей мере, чем прочие города мира, зависящем от технологического прогресса. Лос-Анджелес просто не выжил бы без автомобиля, как не смог бы выжить без воды, поступающей по трубопроводам, которые растянулись на сотни миль отсюда, и как не смог бы выжить без внедрения новейших градостроительных технологий. Все это было фактом существования гигантского города-муравейника, и так оно было с самого начала века.
Но в последние годы Джанет начала осознавать неуловимое психологическое воздействие жизни в автомобиле. В Лос-Анджелесе не было открытых кафе, потому что тут мало кто передвигался пешком: здесь уличное кафе, где можно сидеть и глазеть на спешащих мимо людей, было мобильным. «Кафе» менялось на каждом новом светофоре, когда поток машин и людей останавливался на несколько мгновений, люди переглядывались и снова мчались вперед. И было нечто нечеловеческое в этой жизни внутри кокона из стекла и нержавеющей стали с кондиционером, стереофоническим магнитофоном, бортовой электросистемой - в полной изоляции от внешнего мира. Такое существование подавляло глубинную человеческую потребность к объединению, к сплочению, потребность видеть и быть увиденным.
Психиатры даже говорили о развитии у местных жителей деперсонализационного синдрома. Лос-Анджелес был пристанищем недавних эмигрантов, а потому чужаков: и автомобили сохраняли их статус чужаков друг для друга. В городе было очень немного социальных институтов, способствующих сближению его жителей. Практически тут никто не ходил в церковь, а кружки по интересам мало кого удовлетворяли. Люди становились одинокими, они жаловались на свою оторванность друг от друга, разобщенность, на отсутствие друзей, на разлуку с родителями. Часто у них развивались суицидальные настроения - и обычным инструментом самоубийства был все тот же автомобиль. Полиция, сообщая о таких случаях, пользовалась эвфемизмом «автокатастрофа с фатальным исходом». Будущая жертва выбирала для себя надежную эстакаду и взлетала на нее на скорости восемьдесят-девяносто миль в час - нога вжимает акселератор до отказа… Иногда на то, чтобы вытащить тело из-под обломков, уходило много часов…
На скорости шестьдесят пять миль в час она резко взяла вправо через все пять полос, съехала с фривея на Сансет и помчалась по направлению к Голливуд-хиллс. Она ехала по райончику, который старожилы называли Голубыми Альпами: здесь селились гомосексуалисты. Людей со всякого рода проблемами физиологического и психологического характера буквально тянуло в Лос-Анджелес. Город манил свободой. Но ценой этой свободы было отсутствие средств к существованию, отсутствие жизненной опоры…
Она въехала в Лорел-каньон и на полной скорости помчалась по виражам. Шины скрипели на поворотах, свет фар бил по окаймляющим шоссе деревьям. Здесь движение было небольшим. Через несколько минут она подъедет к дому Бенсона.
Теоретически рассуждая, ей и остальному персоналу ЦНПИ надо решить одну простую проблему: вернуть Бенсона в палату к шести утра. Если им это удастся, можно будет отключить имплантированный компьютер и остановить прогрессирующий цикл. После чего его напичкают седативами и выждут несколько дней, прежде чем подключить к новому терминалу. В первый раз они, конечно, выбрали не те электроды - это был риск, заранее ими осознававшийся. Но это был приемлемый риск, потому что они полагались на возможность исправить допущенную ошибку. Но такой возможности больше нет.
Его надо вернуть. Простая проблема, имеющая довольно простое решение - установить излюбленные места посещения Бенсона. Изучив его историю болезни, все разъехались в разные стороны. Росс направлялась к нему домой в Лорел-каньон. Эллис уехал в стриптиз-клуб под названием «Джекрэббит», где частенько бывал Бенсон. Моррис поехал в «Автотроникс инк.» в Санта-Монику, где работал Бенсон. Моррис позвонил президенту фирмы, который согласился встретиться с ним рано утром до начала рабочего дня.
Они договорились встретиться в клинике через час и сверить данные, которые им удастся собрать. План простой и, как ей казалось, невыполнимый. Но другого им ничего не оставалось.
Она поставила машину перед домом Бенсона и пошла по тропинке к двери. Дверь была приоткрыта. Изнутри доносились крики и хихиканье. Она постучала и раскрыла дверь пошире.
- Эй, кто-нибудь!
Ее, похоже, не услышали. Смех раздавался откуда-то из глубины дома. Росс вошла в коридор. Она ни разу не была у Бенсона, и ей было интересно посмотреть, как он живет. Оглядываясь вокруг, она поняла, что этого и следовало ожидать.
Снаружи дом представлял собой самую обычную деревянную постройку - типичный домик на ранчо: столь же неприметный на вид, как и его хозяин. Но внутри все было похоже на гостиную времен Людовика XVI: изящные антикварные кресла, на гнутых ножках, кушетки, гобелены на стенах, голый паркетный пол.
- Есть кто-нибудь дома? - позвала она, и ее голос эхом отозвался от стен и потолков. Ответа не последовало, но смех не умолкал. Она направилась на голоса. Вошла в кухню и увидела старинную газовую плиту - ни тостеров, ни посудомоечной машины, ни миксеров. Ни одной машины, отметила она про себя. Бенсон создал себе мир, в котором современной машине не было места.
Окно кухни выходило на задний двор. За окном она увидела зеленую лужайку, плавательный бассейн - все очень простенькое, современное. Ох уж эта неприметная внешность Бенсона! Дворик купался в зеленоватом сиянии, струившемся от прожекторов под водой. В бассейне, хохоча, плескались две девушки. Она вышла во дворик.
Девушки не заметили ее появления. Они продолжали плескаться и беззаботно хохотать, борясь друг с другом под водой. Она вышла на парапет бассейна и сказала:
- Кто-нибудь дома есть?
Тогда только они ее заметили и отскочили в разные стороны.
- Ищете Гарри? - спросила одна из них.
- Да.
- Вы из полиции?
- Я врач.
Одна из девушек вылезла из бассейна и стала обтираться полотенцем. На ней было красное бикини.
- Вы разминулись на минуту. Только этого нельзя говорить полицейским. Он просил. - Она поставила ногу на стул и принялась ее вытирать. Росс отметила, что это было рассчитанное и демонстративное движение юной соблазнительницы-профессионалки. Ага, эти девушки любят нравиться девушкам, поняла она.
- Когда он ушел?
- Да только что.
- А вы тут долго?
- С недельку, - ответила девушка в бассейне. - Гарри пригласил нас пожить здесь. Мы ему понравились.
Другая завернулась в полотенце и сказала:
- Мы познакомились в «Джекрэббите». Он там постоянно ошивается.
Росс кивнула.
- Он такой клевый! - продолжала девушка. - Любит подухариться. Представляете, в чем он сегодня заявился?
- В чем?
- В форме больничного санитара. Весь в белом. - Она тряхнула головой. - Во духарик!
- Вы говорили с ним?
- Естественно.
- И что он сказал?
Девушка в красном бикини пошла к дому. Росс за ней.
- Он просил ничего не говорить легавым. И еще сказал, чтоб мы не скучали.
- А зачем он приходил?
- Забрать кое-что.
- Что?
- Да что-то из своего кабинета.
- А где его кабинет?
- Пойдемте, я покажу.
И она повела Росс через весь дом. Ее влажные ступни оставляли крохотные лужицы на голом паркете.
- Клевая фатера, а? Гарри прямо-таки чокнутый какой-то. Вы когда-нибудь разговаривали с ним?
- Да.
- Ну, тогда вы и сами знаете. Нет, он правда свихнутый. - Она обвела рукой вокруг. - Посмотрите на все это старье. А он вам зачем?
- Он болен.
- Это точно! Я видела бинты на голове. Что с ним стряслось - попал в аварию?
- У него была операция.
- Да вы что! В больнице?
- Да.
- Нет, правда?
Они миновали гостиную и по коридору прошли к спальням. Девушка повернула направо и открыла дверь - это был кабинет: антикварный письменный стол, антикварные лампы, пухлые старинные кушетки и кресла.
- Он зашел сюда и что-то забрал.
- Вы не видели что?
- Да мы не обратили внимания. Он взял, кажется, большие рулоны бумаги. - Она показала руками размеры рулонов. - Вот такие! Вроде чертежи.
- Чертежи?
- Да, кажется - внутри рулонов они были голубоватые, а снаружи белые. Очень большие.
- Он еще что-нибудь забрал?
- Да. Металлический ящик.
- Что за металлический ящик? - Росс подумала сразу о небольшом чемоданчике.
- Вроде похож на чемоданчик для инструментов. Я только мельком видела, когда он его раскрыл и сразу закрыл. Вроде там лежали инструменты какие-то.
- А больше вы ничего не рассмотрели?
Девушка помолчала, кусая губы.
- Ну, я не заглядывала специально…
- Да?
- У него там вроде лежал пистолет.
- Он не сказал, куда направляется?
- Нет.
- И даже не намекнул?
- Нет.
- И не сказал, когда вернется?
- А вот это странно. Он поцеловал меня, потом Сюзи, потом сказал: «Не скучайте, девки», и попросил ничего не рассказывать легавым. И потом сказал, что вряд ли мы еще увидимся. - Она покачала головой. - Да, это странно. Но вы же сами знаете Гарри.
- Да, - кивнула Росс. - Уж я-то знаю Гарри. - Она взглянула на часы. 1.47. Осталось всего только четыре часа.
3
Первое, на что обратил внимание Эллис, был запах: влажный, тяжелый, горячий - звериный запах. Он поморщился. И как только Бенсон мог облюбовать такое местечко?
Он наблюдал, как прожектор прорезал тьму зала и осветил пару длинных ляжек. Зал возбужденно оживился в предвкушении зрелища. Это напомнило Эллису годы службы на флоте: его часть стояла в Балтиморе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31