- Он проставил на мне какие-то метки. Хотите посмотреть? - он чуть приподнял полотенце справа, обнажив бледно-белую кожу черепа. Под ухом виднелись два крошечных голубых крестика. - Ну и как? - ухмыльнулся он.
- Нормально, - сказала она. - Как вы себя чувствуете?
- Отлично. Просто отлично.
- Волнуетесь?
- Нет! А о чем волноваться? Не о чем. В ближайшие несколько часов я весь в вашем распоряжении - вашем и Эллиса…
- Мне кажется, перед операцией люди обычно волнуются.
- Ну вот опять - сердобольный психиатр. - Он улыбнулся, потом нахмурился и закусил губу. - Конечно, волнуюсь.
- Что вас тревожит?
- Да все! - он впился в сигарету. - Все буквально! Волнуюсь, как буду спать. Как буду чувствовать себя завтра. Как буду себя чувствовать, когда все кончится. А что, если кто-то допустит ошибку? Что, если я превращусь в овощ? А если больно будет? А если…
- Умрете?
- Ну да! И это тоже.
- Но это правда несложная операция. Это не сложнее, чем вырезать аппендицит.
- Могу поспорить: вы так говорите всем пациентам, которым предстоит трепанация черепа.
- Нет, правда. Это простая, быстрая операция. Она продлится полтора часа.
Он слегка кивнул. Она не поняла, удалось ли ей его убедить.
- Знаете, - сказал он, - мне почему-то кажется, что ничего не будет. Я все думаю, что завтра утром в самый последний момент ко мне придут и скажут: «Вы здоровы, Бенсон, можете отправляться домой».
- Мы надеемся, что вы выздоровеете после операции, - проговорив эти слова, она почувствовала себя виноватой, но ложь получилась очень естественной.
- Ох, какая же вы благоразумная. Бывают минуты, когда мне от всего этого тошно.
- Как сейчас?
Он снова дотронулся до полотенца.
- Вы только представьте: они же собираются проделать у меня в голове дырки и сунуть туда провода!!
- Так вы все знаете?
- А как же! Ну да ладно, теперь-то что об этом!
- Вы сердитесь?
- Нет. Просто боюсь.
- Хорошо, что боитесь. Это совершенно нормальное состояние. Но только старайтесь не злиться.
Он затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил новую. Сменив тему, он указал пальцем на планшетку, которую она держала под мышкой.
- А это что?
- Новый тест. Я бы хотела, чтобы вы его сейчас прошли.
- Сейчас?
- Да. Это необходимо для вашей истории болезни.
Бенсон безразлично пожал плечами. Он уже несколько раз проходил подобный тест. Она подала ему планшетку, на которой он установил карточку с вопросами, после чего начал отвечать. Он читал вопросы вслух:
- Кем бы вы предпочли стать - бабуином или слоном? Бабуином. Слоны живут слишком долго.
Металлическим штырьком он протыкал клеточку против нужного ответа на карточке.
- Если бы вы были цветом, каким бы цветом вы предпочли быть - зеленым или желтым? Желтым. Сейчас мне очень желто, - он засмеялся и проткнул клеточку.
Она ждала, пока он ответит на все тридцать вопросов. Он вернул ей планшет, и его настроение опять, похоже, улучшилось.
- А вы там будете? Завтра.
- Да.
- А я смогу вас узнать?
- Полагаю, что да.
- А когда пройдет действие наркоза?
- Завтра днем или ближе к вечеру.
- Так быстро?
- Я же говорила: это довольно-таки простая операция, - повторила она.
Он кивнул. Она спросила, не принести ли ему чего-нибудь. Он попросил джинджер-эля, но она сказала, что ему нельзя принимать ничего перорально за двенадцать часов до операции. Еще она сказала, что на ночь ему сделают несколько уколов, чтобы помочь уснуть, и еще несколько уколов утром перед операцией. Она пожелала ему спокойной ночи.
Выйдя в коридор, Росс услышала неясный гул - снова заработал телевизор, и мужской голос произнес: «Эй, лейтенант! По городу с трехмиллионным населением разгуливает убийца!»
Она плотно прикрыла дверь палаты.
***
Перед тем как покинуть четвертый этаж, Росс оставила короткую запись в истории болезни Бенсона. Она обвела запись красным карандашом, чтобы сестры ее сразу заметили:
" ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О СОСТОЯНИИ ПАЦИЕНТА:
Пациент, тридцати четырех лет, на протяжении последних двух лет страдает психомоторной эпилепсией. Этиология болезни, по-видимому, травматического характера - вследствие травмы, полученной в результате автомобильной катастрофы.
Пациент ранее пытался убить двоих людей и неоднократно вступал в драки. Любое сделанное им заявление персоналу больницы, что он «чувствует себя как-то странно» или что «ощущает неприятный запах», следует рассматривать как симптом приближающегося припадка. В этом случае немедленно поставьте в известность ЦНПИ или службу безопасности клиники.
Заболевание пациента сопровождается также расстройством личности, являющимся одним из проявлений его болезни. Он убежден, что машины составили заговор с целью завоевания мира. Это убеждение обладает устойчивым характером, и всякая попытка разуверить его в этом приведет только к возникновению у него чувства враждебности и подозрительности. Следует также иметь в виду, что он обладает высоким интеллектуальным уровнем развития и острой эмоциональностью. Временами этот пациент может проявлять повышенную требовательность, но с ним следует обращаться твердо и уважительно. Его взаимоотношения с окружающими, отличающиеся здравомыслием и остроумием, возможно, заставят кое-кого забыть, что его поведение не является осознанным. Он страдает органическим заболеванием, которое определенным образом воздействует на его психическое состояние. В глубине души он сильно напуган и в высшей степени беспокоится о том, что его ожидает.
Джанет Росс, д.м. ЦНПИ ".
4
- Что-то я не понимаю, - сказал пресс-секретарь.
Эллис вздохнул, а Макферсон терпеливо улыбнулся.
- Это органическая причина агрессивного поведения, - пояснил он. - Именно так мы и смотрим на эту проблему.
Все трое сидели в ресторане «Фор Кингз» рядом с клиникой. Идея устроить ранний ужин принадлежала Макферсону. Макферсон попросил Эллиса поприсутствовать - потому Эллис и пришел. Вот так сам Эллис все это воспринимал.
Эллис поднял руку и знаком попросил официанта принести еще кофе. Может, от кофе он хоть сможет не заснуть прямо здесь. Но на самом деле это не имело значения: он в любом случае не смог бы сегодня заснуть. Накануне его первой операции третьей стадии на человеке!
Он прекрасно знал, что всю ночь будет ворочаться с боку на бок, мысленно воспроизводя все этапы предстоящей операции. Снова и снова повторяя каждое свое движение, которое он, кажется, уже и так заучил наизусть. Он же прооперировал кучу обезьян, готовясь к третьей стадии. Если говорить точно - сто пятьдесят четыре обезьяны. С обезьянами трудно. Они рвут швы, выдирают проводки, визжат, дерутся, пытаются укусить руку хирурга…
- Коньяк? - предложил Макферсон.
- Отлично, - согласился пресс-секретарь.
Макферсон бросил вопросительный взгляд на Эллиса. Эллис помотал головой. Он налил в кофе сливок и подавил зевок. Между прочим, этот пресс-секретарь сам похож на обезьянку. Молодой резус-макак: такая же квадратная нижняя челюсть, такая же затаенная тревога в поблескивающих глазах.
Звали пресс-секретаря Ральф. Эллис не знал его фамилии. У пресс-секретарей никогда не бывает фамилий. Конечно, в больнице его никто так не называл: пресс-секретарь. Он был директором отдела по связям с общественностью, или руководителем отдела по связям с прессой, или что-то в этом роде.
Точно - вылитая обезьянка! Эллис даже поймал себя на том, что изучает участок его черепа сразу за ухом, куда он обычно имплантирует электроды…
- Нам точно неизвестны причины агрессивного поведения, - продолжал Макферсон. - Сейчас распространяется масса досужих домыслов на этот счет, сочиняемых нашими социологами и оплачиваемых деньгами наших добропорядочных налогоплательщиков. Но мы знаем твердо: одна болезнь - психомоторная эпилепсия - может вызвать агрессивное поведение.
- Психомоторная эпилепсия, - повторил Ральф.
- Да. Причем психомоторная эпилепсия не менее распространена, чем любая иная разновидность эпилепсии. Многие известные люди страдали ею - например, Достоевский. Мы в Центре считаем, что психомоторная эпилепсия очень часто встречается у людей, которые постоянно участвуют в актах насилия - например, кое у кого из полицейских, у гангстеров, у участников уличных беспорядков, у «Ангелов ада». Никто почему-то не считает подобных людей физически нездоровыми. Мы просто соглашаемся с тем, что на свете есть много людей с дурным характером. Мы считаем, что это нормально. Но, возможно, ничего нормального в этом нет.
- Понял, - сказал Ральф.
И, похоже, он и впрямь что-то понимал. Макферсону надо было бы стать учителем в начальных классах, подумал Эллис. Его величайший дар - обучать. Конечно, он никакой не исследователь…
- Так вот, - сказал Макферсон, проводя рукой по седой шевелюре, - мы пока не знаем, насколько распространена психомоторная эпилепсия. Но наша гипотеза заключается в том, что, возможно, ею страдают от одного до двух процентов населения страны, то есть от двух до четырех миллионов американцев.
- Боже! - воскликнул Ральф.
Эллис отпил кофе. «Боже! - подумал он. - О господи! Боже…»
- По ряду причин, - продолжал Макферсон, кивнув в знак благодарности официанту, принесшему коньяк, - психомоторные эпилептики имеют предрасположенность к агрессивности во время приступов болезни. Мы не знаем почему, но это так. Среди прочих побочных явлений болезни - гиперсексуальность и патологическая интоксикация.
Тут Ральф по-настоящему заинтересовался.
- У нас была одна пациентка, страдающая этим заболеванием, которая во время приступов могла иметь половые сношения с двенадцатью мужчинами подряд и тем не менее не достигать сексуального удовлетворения.
Ральф одним залпом осушил свою рюмку. Эллис заметил, что у Ральфа широченный галстук с модным психоделическим узором. Сорокалетний хиппующий пресс-секретарь при мысли о такой женщине стал пить коньяк как воду…
- Патологическая интоксикация связана с буйной формой опьянения, вызванного минимальным количеством алкоголя - буквально одним-двумя глотками. Такое количество алкоголя способно вызвать припадок.
Эллис тем временем размышлял о своем пациенте третьей стадии. Бенсон, упитанный малыш Бенсон, обходительный программист-компьютерщик, который напивался и избивал первых встречных - мужчин, женщин, всех, кто попадался ему под руку. Сама идея попытки излечить такого субъекта с помощью проводов, вставленных в мозг, казалась абсурдной.
Ральф, кажется, размышлял о том же.
- И что, подобная операция способна излечить агрессивность?
- Да! - заявил Макферсон. - Мы так считаем. Но ранее эти операции на людях не проводились. Первая такая операция будет проведена в нашей клинике завтра утром.
- Поня-ятно, - сказал Ральф, точно до него только что дошел истинный смысл сделанного ему приглашения поужинать.
- Дело весьма щекотливое - в том, что касается прессы, - продолжал Макферсон.
- Разумеется, я понимаю…
Наступила короткая пауза. Наконец Ральф сказал:
- И кто будет проводить операцию?
- Я, - отозвался Эллис.
- Так, - сказал Ральф, - мне надо проверить наш архив. Надо посмотреть, есть ли у нас ваша свежая фотография и биографические сведения - для пресс-релизов. - Он нахмурился при мысли о предстоящей работе.
Эллиса поразила реакция этого человека. Значит, его заботит только это? Что ему надо раздобыть его свежую фотографию. Но Макферсон ловко проявил инициативу.
- Мы обеспечим вас всем необходимым.
На этом встреча закончилась.
5
Роберт Моррис сидел в больничном кафетерии, доедая прогорклый яблочный пирог. Вдруг его «биппер» проснулся и издал оглушительный электронный визг, не умолкавший до тех пор, пока Моррис не опустил руку к ремню и не отключил прибор. Он вернулся к пирогу. Через некоторое время «биппер» опять завизжал. Он чертыхнулся, положил вилку и отправился к настенному телефонному аппарату ответить на вызов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Нормально, - сказала она. - Как вы себя чувствуете?
- Отлично. Просто отлично.
- Волнуетесь?
- Нет! А о чем волноваться? Не о чем. В ближайшие несколько часов я весь в вашем распоряжении - вашем и Эллиса…
- Мне кажется, перед операцией люди обычно волнуются.
- Ну вот опять - сердобольный психиатр. - Он улыбнулся, потом нахмурился и закусил губу. - Конечно, волнуюсь.
- Что вас тревожит?
- Да все! - он впился в сигарету. - Все буквально! Волнуюсь, как буду спать. Как буду чувствовать себя завтра. Как буду себя чувствовать, когда все кончится. А что, если кто-то допустит ошибку? Что, если я превращусь в овощ? А если больно будет? А если…
- Умрете?
- Ну да! И это тоже.
- Но это правда несложная операция. Это не сложнее, чем вырезать аппендицит.
- Могу поспорить: вы так говорите всем пациентам, которым предстоит трепанация черепа.
- Нет, правда. Это простая, быстрая операция. Она продлится полтора часа.
Он слегка кивнул. Она не поняла, удалось ли ей его убедить.
- Знаете, - сказал он, - мне почему-то кажется, что ничего не будет. Я все думаю, что завтра утром в самый последний момент ко мне придут и скажут: «Вы здоровы, Бенсон, можете отправляться домой».
- Мы надеемся, что вы выздоровеете после операции, - проговорив эти слова, она почувствовала себя виноватой, но ложь получилась очень естественной.
- Ох, какая же вы благоразумная. Бывают минуты, когда мне от всего этого тошно.
- Как сейчас?
Он снова дотронулся до полотенца.
- Вы только представьте: они же собираются проделать у меня в голове дырки и сунуть туда провода!!
- Так вы все знаете?
- А как же! Ну да ладно, теперь-то что об этом!
- Вы сердитесь?
- Нет. Просто боюсь.
- Хорошо, что боитесь. Это совершенно нормальное состояние. Но только старайтесь не злиться.
Он затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил новую. Сменив тему, он указал пальцем на планшетку, которую она держала под мышкой.
- А это что?
- Новый тест. Я бы хотела, чтобы вы его сейчас прошли.
- Сейчас?
- Да. Это необходимо для вашей истории болезни.
Бенсон безразлично пожал плечами. Он уже несколько раз проходил подобный тест. Она подала ему планшетку, на которой он установил карточку с вопросами, после чего начал отвечать. Он читал вопросы вслух:
- Кем бы вы предпочли стать - бабуином или слоном? Бабуином. Слоны живут слишком долго.
Металлическим штырьком он протыкал клеточку против нужного ответа на карточке.
- Если бы вы были цветом, каким бы цветом вы предпочли быть - зеленым или желтым? Желтым. Сейчас мне очень желто, - он засмеялся и проткнул клеточку.
Она ждала, пока он ответит на все тридцать вопросов. Он вернул ей планшет, и его настроение опять, похоже, улучшилось.
- А вы там будете? Завтра.
- Да.
- А я смогу вас узнать?
- Полагаю, что да.
- А когда пройдет действие наркоза?
- Завтра днем или ближе к вечеру.
- Так быстро?
- Я же говорила: это довольно-таки простая операция, - повторила она.
Он кивнул. Она спросила, не принести ли ему чего-нибудь. Он попросил джинджер-эля, но она сказала, что ему нельзя принимать ничего перорально за двенадцать часов до операции. Еще она сказала, что на ночь ему сделают несколько уколов, чтобы помочь уснуть, и еще несколько уколов утром перед операцией. Она пожелала ему спокойной ночи.
Выйдя в коридор, Росс услышала неясный гул - снова заработал телевизор, и мужской голос произнес: «Эй, лейтенант! По городу с трехмиллионным населением разгуливает убийца!»
Она плотно прикрыла дверь палаты.
***
Перед тем как покинуть четвертый этаж, Росс оставила короткую запись в истории болезни Бенсона. Она обвела запись красным карандашом, чтобы сестры ее сразу заметили:
" ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О СОСТОЯНИИ ПАЦИЕНТА:
Пациент, тридцати четырех лет, на протяжении последних двух лет страдает психомоторной эпилепсией. Этиология болезни, по-видимому, травматического характера - вследствие травмы, полученной в результате автомобильной катастрофы.
Пациент ранее пытался убить двоих людей и неоднократно вступал в драки. Любое сделанное им заявление персоналу больницы, что он «чувствует себя как-то странно» или что «ощущает неприятный запах», следует рассматривать как симптом приближающегося припадка. В этом случае немедленно поставьте в известность ЦНПИ или службу безопасности клиники.
Заболевание пациента сопровождается также расстройством личности, являющимся одним из проявлений его болезни. Он убежден, что машины составили заговор с целью завоевания мира. Это убеждение обладает устойчивым характером, и всякая попытка разуверить его в этом приведет только к возникновению у него чувства враждебности и подозрительности. Следует также иметь в виду, что он обладает высоким интеллектуальным уровнем развития и острой эмоциональностью. Временами этот пациент может проявлять повышенную требовательность, но с ним следует обращаться твердо и уважительно. Его взаимоотношения с окружающими, отличающиеся здравомыслием и остроумием, возможно, заставят кое-кого забыть, что его поведение не является осознанным. Он страдает органическим заболеванием, которое определенным образом воздействует на его психическое состояние. В глубине души он сильно напуган и в высшей степени беспокоится о том, что его ожидает.
Джанет Росс, д.м. ЦНПИ ".
4
- Что-то я не понимаю, - сказал пресс-секретарь.
Эллис вздохнул, а Макферсон терпеливо улыбнулся.
- Это органическая причина агрессивного поведения, - пояснил он. - Именно так мы и смотрим на эту проблему.
Все трое сидели в ресторане «Фор Кингз» рядом с клиникой. Идея устроить ранний ужин принадлежала Макферсону. Макферсон попросил Эллиса поприсутствовать - потому Эллис и пришел. Вот так сам Эллис все это воспринимал.
Эллис поднял руку и знаком попросил официанта принести еще кофе. Может, от кофе он хоть сможет не заснуть прямо здесь. Но на самом деле это не имело значения: он в любом случае не смог бы сегодня заснуть. Накануне его первой операции третьей стадии на человеке!
Он прекрасно знал, что всю ночь будет ворочаться с боку на бок, мысленно воспроизводя все этапы предстоящей операции. Снова и снова повторяя каждое свое движение, которое он, кажется, уже и так заучил наизусть. Он же прооперировал кучу обезьян, готовясь к третьей стадии. Если говорить точно - сто пятьдесят четыре обезьяны. С обезьянами трудно. Они рвут швы, выдирают проводки, визжат, дерутся, пытаются укусить руку хирурга…
- Коньяк? - предложил Макферсон.
- Отлично, - согласился пресс-секретарь.
Макферсон бросил вопросительный взгляд на Эллиса. Эллис помотал головой. Он налил в кофе сливок и подавил зевок. Между прочим, этот пресс-секретарь сам похож на обезьянку. Молодой резус-макак: такая же квадратная нижняя челюсть, такая же затаенная тревога в поблескивающих глазах.
Звали пресс-секретаря Ральф. Эллис не знал его фамилии. У пресс-секретарей никогда не бывает фамилий. Конечно, в больнице его никто так не называл: пресс-секретарь. Он был директором отдела по связям с общественностью, или руководителем отдела по связям с прессой, или что-то в этом роде.
Точно - вылитая обезьянка! Эллис даже поймал себя на том, что изучает участок его черепа сразу за ухом, куда он обычно имплантирует электроды…
- Нам точно неизвестны причины агрессивного поведения, - продолжал Макферсон. - Сейчас распространяется масса досужих домыслов на этот счет, сочиняемых нашими социологами и оплачиваемых деньгами наших добропорядочных налогоплательщиков. Но мы знаем твердо: одна болезнь - психомоторная эпилепсия - может вызвать агрессивное поведение.
- Психомоторная эпилепсия, - повторил Ральф.
- Да. Причем психомоторная эпилепсия не менее распространена, чем любая иная разновидность эпилепсии. Многие известные люди страдали ею - например, Достоевский. Мы в Центре считаем, что психомоторная эпилепсия очень часто встречается у людей, которые постоянно участвуют в актах насилия - например, кое у кого из полицейских, у гангстеров, у участников уличных беспорядков, у «Ангелов ада». Никто почему-то не считает подобных людей физически нездоровыми. Мы просто соглашаемся с тем, что на свете есть много людей с дурным характером. Мы считаем, что это нормально. Но, возможно, ничего нормального в этом нет.
- Понял, - сказал Ральф.
И, похоже, он и впрямь что-то понимал. Макферсону надо было бы стать учителем в начальных классах, подумал Эллис. Его величайший дар - обучать. Конечно, он никакой не исследователь…
- Так вот, - сказал Макферсон, проводя рукой по седой шевелюре, - мы пока не знаем, насколько распространена психомоторная эпилепсия. Но наша гипотеза заключается в том, что, возможно, ею страдают от одного до двух процентов населения страны, то есть от двух до четырех миллионов американцев.
- Боже! - воскликнул Ральф.
Эллис отпил кофе. «Боже! - подумал он. - О господи! Боже…»
- По ряду причин, - продолжал Макферсон, кивнув в знак благодарности официанту, принесшему коньяк, - психомоторные эпилептики имеют предрасположенность к агрессивности во время приступов болезни. Мы не знаем почему, но это так. Среди прочих побочных явлений болезни - гиперсексуальность и патологическая интоксикация.
Тут Ральф по-настоящему заинтересовался.
- У нас была одна пациентка, страдающая этим заболеванием, которая во время приступов могла иметь половые сношения с двенадцатью мужчинами подряд и тем не менее не достигать сексуального удовлетворения.
Ральф одним залпом осушил свою рюмку. Эллис заметил, что у Ральфа широченный галстук с модным психоделическим узором. Сорокалетний хиппующий пресс-секретарь при мысли о такой женщине стал пить коньяк как воду…
- Патологическая интоксикация связана с буйной формой опьянения, вызванного минимальным количеством алкоголя - буквально одним-двумя глотками. Такое количество алкоголя способно вызвать припадок.
Эллис тем временем размышлял о своем пациенте третьей стадии. Бенсон, упитанный малыш Бенсон, обходительный программист-компьютерщик, который напивался и избивал первых встречных - мужчин, женщин, всех, кто попадался ему под руку. Сама идея попытки излечить такого субъекта с помощью проводов, вставленных в мозг, казалась абсурдной.
Ральф, кажется, размышлял о том же.
- И что, подобная операция способна излечить агрессивность?
- Да! - заявил Макферсон. - Мы так считаем. Но ранее эти операции на людях не проводились. Первая такая операция будет проведена в нашей клинике завтра утром.
- Поня-ятно, - сказал Ральф, точно до него только что дошел истинный смысл сделанного ему приглашения поужинать.
- Дело весьма щекотливое - в том, что касается прессы, - продолжал Макферсон.
- Разумеется, я понимаю…
Наступила короткая пауза. Наконец Ральф сказал:
- И кто будет проводить операцию?
- Я, - отозвался Эллис.
- Так, - сказал Ральф, - мне надо проверить наш архив. Надо посмотреть, есть ли у нас ваша свежая фотография и биографические сведения - для пресс-релизов. - Он нахмурился при мысли о предстоящей работе.
Эллиса поразила реакция этого человека. Значит, его заботит только это? Что ему надо раздобыть его свежую фотографию. Но Макферсон ловко проявил инициативу.
- Мы обеспечим вас всем необходимым.
На этом встреча закончилась.
5
Роберт Моррис сидел в больничном кафетерии, доедая прогорклый яблочный пирог. Вдруг его «биппер» проснулся и издал оглушительный электронный визг, не умолкавший до тех пор, пока Моррис не опустил руку к ремню и не отключил прибор. Он вернулся к пирогу. Через некоторое время «биппер» опять завизжал. Он чертыхнулся, положил вилку и отправился к настенному телефонному аппарату ответить на вызов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31